«Первая овуляция произошла только в 31 год»: как я годами искала причину аменореи

Моя история началась 22 года назад: когда мне было 13 лет, я впервые начала чувствовать тревожность насчет питания.

Тогда я не подозревала, что это станет отправной точкой проблем с менструацией, которые я пыталась решить долгие годы: моя первая овуляция произошла только в 31 год.

Недавно я наконец поняла, что со мной происходило все это время: оказалось, что отсутствие менструаций вызывала функциональная гипоталамическая аменорея, которая развилась у меня из-за недоедания.

Расскажу подробнее, какие симптомы я испытывала, какие диагнозы предполагали врачи и как мне все-таки удалось выяснить, что на самом деле со мной происходит.

В 2000 году, через год-полтора после первых признаков пубертата, я стала очень переживать из-за проблем с пищеварением. У меня был дискомфорт в желудке, частые запоры.

Чтобы наладить пищеварение, я ограничивала себя в пище: например, не ела жареное и жирное, лук и чеснок, песочное тесто, яблоки, болгарские перцы и баклажаны — почему-то казалось, что они провоцируют тухлую отрыжку. Зато не боялась овсяной каши, некопченых сосисок, пюре, овощей и фруктов, а кисломолочные продукты считала панацеей от неприятных ощущений в желудке.

Как следствие, я стала меньше есть и сначала незаметно терять вес. К этому прибавились интенсивные занятия танцевальной аэробикой по девять часов в неделю. Казалось, что чем меньше я ем, тем легче мне будет двигаться на тренировках.

Я похудела с 45 до 40 кг. Потом бросила аэробику, но продолжала терять вес. Выглядела просто стройной и спортивной девочкой, но грудь не росла, и месячные не начинались. К гинекологу я идти не хотела.

К окончанию школы мой индекс массы тела был меньше 13 при норме от 18,5, а месячные так и не начались. Зато у меня появились сильные проблемы с концентрацией внимания, а пищеварение совсем испортилось: часто появлялось вздутие, а по утрам мне мерещилась тухлая отрыжка.

Я постоянно внимательно прислушивалась к ощущениям в желудке и кишечнике и так боялась переесть, что на всякий случай недоедала, но все равно считала, что переела, и ругала себя.

Еще у меня сохла кожа и выпадали волосы. Я мазалась увлажняющим кремом и мыла голову шампунем Johnson’s Baby. Кто-то сказал мне, что это поможет, но, конечно, не помогло. Впрочем, это меня мало беспокоило: все внимание было на том, как бы не съесть «лишнего» и «неправильного».

Консультации гинеколога и эндокринолога. Чтобы понять, почему нет месячных, мама повела меня к эндокринологу и гинекологу в частную клинику «Ювента». Там мне подсчитали ИМТ и сделали УЗИ, во время которого сказали, что яичники и матка сильно уменьшились.

На основе низкого ИМТ и результатов УЗИ врачи предположили, что у меня низкие показатели фолликулостимулирующего гормона, который отвечает за созревание яйцеклеток, и лютеинизирующего — необходимого для овуляции. Не помню, какой диагноз мне тогда поставили, зато помню упрек от эндокринолога, что до такого себя довела.

Тогда мне назначили заместительную гормональную терапию в виде противоклимактирического препарата «Климонорм». На этом фоне у меня начались кровотечения отмены, а яичники и матка постепенно увеличились до нормальных размеров половозрелой женщины. Это не были полноценные месячные: овуляции не происходило, а кровотечения возникали из-за схемы приема таблеток.

Консультация гастроэнтеролога. Чтобы разобраться с пищеварением, я ходила на обследование в гастроцентр. Там мне сделали гастроскопию, УЗИ брюшной полости и зондирование, чтобы взять на анализ желчь. По результатам гастроэнтеролог поставил диагноз «хронический гастродуоденит с повышенной кислотностью», посоветовал стол № 5, прописал спазмолитик, «Мотилиум» и «Маалокс», чтобы уменьшить дискомфорт и избавиться от чувства переполнения в желудке, и «Фестал», чтобы облегчить переваривание пищи.

Я была в ужасе от такого количества таблеток, мне казалось, что это очень много. Пила их месяц, а потом забросила, предпочитая «лечиться» пищевыми ограничениями. Теперь у меня появилось «весомое» объяснение, почему я так мало ем: с диагнозом «гастродуоденит» мне нельзя много есть.

На самом деле этого диагноза у меня не было. Позже, в 2017 году, другой гастроэнтеролог опроверг эту гипотезу и заключил, что у меня функциональная диспепсия и синдром раздраженного кишечника.

Перед восемнадцатилетием я легла в больницу: тогда я весила 32 кг при росте 159 см. Провела там неделю. Мне снова делали гастроскопию и другие исследования, в итоге выписали с советом учиться расслабляться и читать журналы типа Cool Girl.

После этого я ходила к трем психологам — мама находила их через знакомых. С первой психологиней мы обсуждали вопросы социальной тревоги, а две другие спрашивали меня, как я отношусь к своему телу и хочу ли похудеть. Я говорила, как огорчаюсь из-за того, что похудела и не могу восстановить вес, но у меня гастродуоденит и я боюсь есть.

Они не знали, как дальше со мной быть. Я выглядела как человек с анорексией, но не хватало важного симптома — сверхценности веса и желания похудеть. Я была недовольна телом из-за того, что оно застряло в детстве и не прошло через пубертат, а не из-за того, что оно якобы «толстое», как это бывает при анорексии.

Но страх еды был сильнее. Я работала с диетологом, но без помощи психолога ее объяснения, что мне лучше есть, имели мало успеха. В какой-то момент она рекомендовала даже «Нутридринк» — специальный питательный напиток для людей, которым трудно получать все питательные вещества из твердой пищи. Это был способ получить больше калорий без проблем с пищеварением.

Тем не менее потихоньку мне удалось набрать вес. К моменту окончания университета я дошла до 45 кг, а за год магистратуры за границей набрала еще восемь. Постепенно я стала меньше бояться переедания и смогла есть нормальные, а не тоддлеровские порции. Но все равно боялась употребить что-то, от чего вздуется живот, временами ругала себя за «переедание», ощущала тяжесть в желудке. Можно сказать, что симптомы не поменялись, а притупились и стали напоминать орторексию — зацикленность на «здоровом» питании.

Несмотря на наличие регулярных кровотечений отмены, я все еще чувствовала себя не выросшей, не взрослой, казалось, что меня не воспринимают всерьез. Родители и друзья поддерживали как могли, но не понимали, что со мной. Ощущение себя «невсамделишной» женщиной сильно повлияло и на личную жизнь: секса я ужасно боялась и комплексовала, что у меня не выросла грудь даже на ЗГТ и даже после восстановления веса. Отношений у меня не было до 30 лет.

В 24 года я самостоятельно прекратила принимать «Климонорм»: боялась повышенного риска рака груди. В итоге кровотечения отмены пропали. Их не было три месяца, пока гинеколог не прописал КОК, которые я принимала два года. Позже я переехала и стала наблюдаться у других гинекологов, которые не были согласны с такой терапией. Одни врачи подозревали у меня СПКЯ и назначали препараты, другие опровергали такое предположение и отменяли назначения. По анализам у меня был только низкий уровень эстрадиола, а фолликулостимулирующий и лютеинизирующий гормоны были в норме.

В 2016 году я снова сменила гинеколога. Этот врач все-таки поставил мне синдром поликистозных яичников, хотел назначить КОК, но я отказалась. В конце июня 2017 года месячные внезапно начались сами. Получается, что моя первая в жизни овуляция произошла в 31 год.

Спустя полгода месячные снова пропали. Тогда я стала самостоятельно разбираться, почему это произошло.

За это время я уже устала теряться в догадках и весной 2019 года набрала в Гугле amenorrhea due to undereating, то есть «аменорея из-за недоедания». Так я вышла на гайд 2017 года, где узнала, что причиной отсутствия месячных может быть функциональная гипоталамическая аменорея, и погрузилась в изучение проблемы.

Пыталась понять, что все-таки у меня — ФГА или СПКЯ. Чтобы разобраться, обратилась к медицинским журналистам и врачам, чьи работы читала в интернете. Один из ученых по тогдашним показателям гормональной панели предположил, что это скорее ФГА. Мне задним числом неловко за то, что беспокоила его этим вопросом.

Я вступила в международную группу поддержки женщин с ФГА, узнала, что длительная ФГА связана с риском остеопороза. После этого пошла к своему врачу общей практики и попросила отправить на тест плотности костей, DEXA, — оказалось, у меня уже есть остеопороз. Раньше я каждый день делала пробежки натощак и не догадывалась, что для меня это вредно: бег при остеопорозе повышает риск трещин и переломов. К счастью, ничего из этого меня не коснулось.

Еще по рекомендации в блоге диетолога Елены Мотовой я узнала о британском диетологе Рене Макгрегор и прочитала ее книгу об орторексии, потом связалась с ней и ее коллегой, эндокринологом Ники Кей, которая специализируется на ФГА. Сначала я хотела проконсультироваться у самой Елены, но она сказала, что это не ее профиль.

Диетолог посмотрела мою гормональную панель и результаты DEXA и сказала, что бегать категорически не рекомендует. Она посоветовала слегка поменять питание: добавить в рацион три фруктовых или молочных напитка в день, а на полдник съедать дополнительно порцию йогурта, сыра или орехов.

Параллельно я нашла новую гинекологиню в частной клинике, у которой делала все УЗИ и анализы на гормоны. Она считала, что у меня есть и ФГА, и СПКЯ, но для меня важнее обращать внимание на достаточное питание и преодоление ФГА.

В итоге я осознала, что РПП никуда не ушло, как я думала раньше, и что с проблемой надо работать именно на уровне пищевого поведения и тревоги о здоровье: незадолго до этого мне диагностировали генерализованное тревожное расстройство, которое очень часто встречается у пациенток с функциональной гипоталамической аменореей.

Летом 2020 года я восстановила месячные, стараясь есть больше. Ориентировалась не на чувство голода — за годы стыда и тревоги разучилась его чувствовать правильно, а на план. В день должно быть три приема пищи, два перекуса.

Пару раз ходила по страховке к гинекологу на УЗИ. Она сказала, что я вылечилась от ФГА, но теперь проявился СПКЯ. Поэтому мой цикл нерегулярный, варьируется от 30 до 50 дней, но он достаточно частый, чтобы эндометрий регулярно отторгался. Мне не нужны гестагены, главное — достаточно есть.

Прошлым летом я была у эндокринолога на консультации по остеопорозу. Врач даже обсуждала мой случай на консилиуме и пришла к выводу, что нужно все то же: достаточное питание, продукты, богатые кальцием. Новый DEXA-скан в июне 2021 года показал улучшение в сравнении с июлем 2019 года. Хотя, увы, полноценного восстановления уже не будет, слишком поздно я осознала проблему и начала ее нормально решать, а пика костная масса достигает к 30 годам, затем снижается.

История моей болезни научила меня следующему:

1. Иногда приходится надевать «шляпу исследователя» и разбираться в гайдах и исследованиях самой. Конечно, проверяясь у знающих медицинских специалистов, которых надо еще уметь найти.
2. Табу на обсуждение менструации и пубертата — такое же зло, как и отсутствие секспросвета. Моему поколению, как и предыдущим, не повезло с доступностью информации про РПП, сексуальное и репродуктивное здоровье, но мы можем помочь новому поколению.
3. Если у меня будет ребенок — все еще не исключаю такой сценарий, — я буду внимательна к нему и уделять внимание своевременному секспросвету и разговору о физиологии.

Полностью посчитать траты на лечение сложно. Мой стаж лечения уже 22 года, и многое я просто не помню. Некоторые расходы покрывала страховка. Поэтому суммы примерные.