«Каждый день ждали, что кто-то подаст на нас в суд»: 5 верных способов устать от бизнеса

Предпринимателям часто приходится принимать сложные решения — иногда в условиях неопределенности.

Нередко они сталкиваются с экономическими и рыночными рисками, конкуренцией и стрессом при работе с клиентами и сотрудниками. Читатели Т⁠—⁠Ж рассказали, как усталость вынудила их закрыть свой бизнес.

Мы открыли детский центр в Белгороде в 2010 году. Муж практически жил там год. Сначала ремонт и запуск, потом занятия с 8 утра до 8—9 вечера. Администратор был один. Почти всегда закрывали сами, раньше 9—10 вечера не выходили.

У нас было все: Монтессори, подготовка к школе, садик на неполный день, шахматы, английский, йога. Самые нормальные занятия, по которым был выхлоп, — подготовка к школе и логопед. Все остальное — ни о чем. Хотя нам повезло с помещением: оно у нас было на центральной улице, перед спальными районами. Супертрафик. Целый год ежедневно раздавали визитки, устраивали мероприятия. Повезло нам и с педагогами: по подготовке к школе лучший учитель, логопед сильный, девочки по Монтессори классные. Администратор был отличный. Английский я вела сама после трех непонятных англичанок. Я преподаватель вуза, суперпедагог по театру.

Но, видимо, сама бизнес-идея изначально была провальной. В базе было, по-моему, две тысячи клиентов за год, с которыми мы работали. Дети приходили, но посещали занятия очень нестабильно: «ой, что-то приболели», «в этом месяце воздержимся», «к бабушке уедем», «ой, уже апрель, вряд ли ходить будем». Это был ад.

Не нужны такие занятия — в таких объемах и с постоянным графиком, чтобы это можно было планировать как бизнес. Для родителей детский центр — это развлечение: сегодня хочу, завтра неохота.

Оборудование и ремонт обошлись нам примерно в 400 000 ₽. Аренда была, кажется, 45 000—50 000 ₽, плюс зарплата получалась копеечная, так как нормальной загрузки не было — всего тысяч 100 в месяц, но и их мы не могли вытянуть. К счастью, мы не залезли по уши в кредиты. Но выгребали деньги у друзей и родителей, потом частями отдавали.

Через год закрыли бизнес. Продали оборудование с 60-процентной скидкой, раздали долги. Потеряли примерно 200 000—250 000 ₽. И отпраздновали — это был лучший день в году.

Много позже вернулись примерно в эту же сферу: муж открыл школу робототехники, а я — студию английского. Не считаем это бизнесом. Работаем сами на себя. Начинали с каморки 14 м², сейчас у нас большое помещение: 120 м² у мужа, у меня — кабинет для групповых занятий. Мы занимаемся профессиональными вещами, тоже с детьми. Но текучки теперь такой нет, можно все планировать, покупать оборудование и получать отличную зарплату.

Однажды мы решили открыть свой хоррор-квест. В то время, в 2015 году, был бум квестов: о них много писали, говорили, они появлялись как грибы после дождя. Мы сходили на парочку таких и очень расстроились: там не было актеров, которые бы пугали, не было интересных загадок, а про сюжет и говорить нечего.

Собственно, идея состояла в том, чтобы организовать страшный квест, потому что мы очень любим жанр страшилок. Но при этом хотелось сделать его последовательным и интересным — со своим сюжетом, который раскрывался бы по мере прохождения игроками квеста. Чтобы были логичные загадки, которые вписывались в происходящее, а к концу была бы кульминация с сиреной и погоней за участниками — причем актер, конечно, пугал бы их еще и на протяжении всей игры. Таких квестов на рынке были единицы. Мы вдохновлялись фильмами «Карантин», «Искатели могил», а также компьютерными играми Outlast и Amnesia: The Dark Descent.

На начальном этапе мы вложили около 700 000 ₽ — эти деньги пошли на ремонт, закупку мебели и разного реквизита, а также на аренду за первый и последний месяц. У нас было очень большое помещение, около 200 м², которое досталось нам невероятно дешево. Поначалу мы платили за него примерно 100 000 ₽ в месяц вместе с коммуналкой. Стоимость менялась в зависимости от сезона. При этом помещение находилось в центре Москвы — в 15 минутах ходьбы от метро «Курская», прямо рядом с ТТК.

Для раскрутки мы решили снять клип — это вообще было что-то инновационное для квестов. Не считая расходов на реквизит и аренду оборудования, мы потратили всего около 20 000 ₽: наняли вчерашних студентов, которые готовы были поработать у нас за копейки ради портфолио. Еще они нам помогли зафактурить помещение: мы вчетвером полностью закрасили стены нашего большого коридора черным так, что выглядело, как будто там случился пожар. Очень зловеще. И в целом эти ребята помогли нам с разными решениями в плане дизайна квеста. Именно благодаря их отличному вкусу наш первый квест стал тем, чем он стал, и завоевал кучу поклонников.

Открылись через два месяца после того, как сняли помещение, и еще через месяц выпустили ролик. Мы не знали, где брать клиентов, поэтому зарегистрировались на всех агрегаторах квестов, которые нашли. Очень удивились, когда к нам стали стабильно приходить команды, — уже к декабрю мы получили свой первый заработок. К Новому году заключили договор с «Купонатором», но поняли, что для нас — с нашей низкой стоимостью квеста и большими издержками — это просто невыгодно. На новогодние праздники к нам записалась куча народа. Актеры практически не уходили с квеста, но мы почти ничего на этом не заработали. В дальнейшем стали работать только с агрегаторами, с большинства игр платили им комиссию 30%. Частично люди приходили и по сарафанному радио.

В зависимости от времени суток и дня недели игра стоила от 4000 до 5500 ₽ на четырех человек. В выходные было дороже, так как они всегда забивались почти целиком. Со временем мы увеличили минимальную стоимость до 5000 ₽, а максимальную — до 6000 ₽. Еще брали доплату 500 ₽ за каждого игрока в команде свыше четырех человек. Изредка к нам приходили и команды из восьми человек, но даже шестеро-семеро на хоррор-квесте — это перебор. Становится просто не страшно, и половине народа нечем заняться.

В итоге мы стали зарабатывать где-то 500 000—700 000 ₽ в месяц и особенно поначалу были очень довольны доходом. Со временем эта цифра несколько уменьшилась, но мы никогда не переживали совсем уж тяжелые времена: хватало и нам на зарплату, и на аренду, и на выплаты актерам, и на прочие издержки. Актеры получали 500 ₽ за одну игру, и их зарплата полностью зависела от наличия игр — нам это было очень удобно.

Поскольку всего организаторов было трое, каждый из нас получал в месяц около 30 000 ₽ — можно сказать, очень хорошую зарплату для такого бизнеса.

Позже мы еще попытались открыть франшизные квесты. Получили с этого немного, так как не брали роялти, а только небольшой паушальный взнос за помощь в организации квеста и раскрутке. И все эти франшизы, увы, провалились по разным причинам. Было много чего — скажу только, что мы пережили потоп, пожар и рейдерский захват, а еще на нас подавали заявление в полицию, но все обошлось.

Вскоре после того, как провалилась самая первая франшиза, для которой мы выбили соседнее помещение, мы договорились с арендодателем, что снимем оба этих места со скидкой. Поскольку это был подвал, еще и с ремонтом под хоррор-квест, арендодатель согласился за 150 000 ₽ без учета коммуналки.

В итоге у нас в руках оказалось более 300 м² в центре Москвы, в особняке Демидова — Куракина. Второй хоррор-квест не особо пошел, и мы решили запустить в другом помещении наш тестовый проект — ролевой квест. На самом деле это была ролевая игра. А квестом мы ее назвали из-за странных предубеждений у большинства русских людей, что ролевая игра — это исключительно что-то про латекс, плетки и костюмы школьниц.

В общем, ролевой квест людям зашел, и мы поняли, что очень устали от бесконечных поломок, жалоб игроков на наших актеров, обстановку и ушибы посетителей, которые они нанесли себе в панике по неосторожности. Нас утомило сидеть на маленьком пятачке проходной рядом с туалетом: не было другого места, где можно было бы расположить компьютер. И еще мы ужасно устали оттого, что зарабатывали с этого всего все еще скудные деньги, в то время как квест стагнировал и перспективы для расширения или диверсификации не было.

К тому времени хоррор-квесты очень развились, мы дали толчок к новой моде — «напугай своих друзей». Это когда игрок приглашает друзей на квест, а сам приходит к нам в подсобку, переодевается и потом выходит вместе с нашим актером и пугает их. Появились еще любители различных вещей «на грани». Например, у нас был электрошокер, но мы просто пугали людей его звуком. Некоторые начали просить, чтобы их ударили. Шокер был слабенький, но будоражил. И пошло-поехало: режим «хард», когда тебя не только бьют шокером, но и грубо с тобой обращаются, «хард с болью» — то же самое, только еще и делают больно, и ультимативно-беспредельный режим игры, который придумал один из наших актеров и который затем подхватило множество других квестов, — «анархия». Что там происходило — ведомо только тем, кто сам там был. Мы боялись даже спрашивать.

Вся эта мода на насилие очень нас беспокоила, ведь изначально мы хотели создать только атмосферу страха, как в кино, когда тебе ничего вроде бы не угрожает, но выглядит все равно жутко. Актер должен был ходить где-то поблизости, стрекотать шокером, утробно рычать и громко ронять вещи, но к людям прикасаться не должен был. В какой-то момент нашим клиентам этого стало мало. И хотя они слабо представляли, что будет происходить в каждом конкретном режиме, за исключением «лайта» — пришлось его ввести как обозначение классической изначальной версии квеста, — люди все равно брали все эти «харды» и «анархии». А мы с замиранием сердца каждый день ждали, что кто-то себе что-то сломает, покалечится и пойдет подавать на нас в суд. Или его покалечит наш актер, что было бы еще хуже.

В общем, от всего этого мы очень устали — от нервов и переживаний. От изначальной нашей задумки, нашего реквизита и мебели остались лишь воспоминания, и мы решили двигаться в сторону чего-то более спокойного. Ролевой квест вполне подходил под такую характеристику: люди спокойно ходят с бокалом вина или сока в плащах и масках, общаются, обмениваются игровыми деньгами и предметами, а в конце ведущий красиво объявляет, кто был отравлен, кто уплыл на край света, а кто стал новым дожем, то есть главой Венеции. Очень симпатично. Так что в итоге мы отказались от квестов с насилием в пользу ролевых квестов.

В 2011 году у меня был магазин по продаже разливного пива на севере Санкт-Петербурга.

У меня оставались какие-то деньги после закрытия международного проекта, в котором я участвовал, и я решил, что нужно их куда-то вложить. Купил уже готовый бизнес за 100 000 ₽. В эту стоимость вошли барная стойка, холодильная витрина, музыкальный центр, кондиционер, немного оборудования для продажи рыбы и различных снеков.

Первые полгода я сам стоял за прилавком. Изучал бизнес и знакомился с покупателями.

Почти с первых же дней дело пошло. Выручка доходила до 25 000 ₽ в день. Это покрывало все расходы и давало хорошую прибыль.

А потом арендодатель резко поднял аренду, и я не смог найти хорошего продавца. Возникла общая усталость от этого бизнеса, и я его закрыл.

В мае 2018 года я открыла свой онлайн-секонд-хенд в Петербурге.

Сколько себя помню, я всегда, еще со школы, любила находить прикольные вещи, обувь и бижутерию на барахолках или просто у людей с рук через группы в соцсетях. Я это делала не из-за дефицита денег, а по причине уникальности таких вещей. Каждая не была похожа ни на какую другую из массмаркетов, где одевались все мои знакомые. Мне нравилось выделяться.

Я всегда задумывалась об идее воплотить мое хобби в нечто большее, но побаивалась. А однажды что-то щелкнуло: я буквально за неделю накидала краткий бизнес-план и приступила. Стартовый капитал был 3500 ₽, на них я купила хлопковые футболки Nike, Fila, штаны-треники Nike и Puma, винтажные спортивные ветровки Reebok, несколько легких платьев-комбинаций, джинсы и джинсовые юбки на высокой талии, мужские шорты Napapijri, Dickies и несколько легких курток-анораков. Естественно, я сама была в шоке, насколько был выгоден мой первый улов! Да-да, были такие груды вещей на Удельном рынке, где все по 100 ₽, а там уже все зависит от тебя — как покопаешься и как поторгуешься.

Затем я создала группы в соцсетях, где и развивала потихоньку свое дело. Каждые выходные ездила по разным секондам, в основном на Удельный рынок, где перерывала тонны тряпья в поисках чего-то клевого. Еще я регулярно серфила «Авито», «Юлу», группы секондов в соцсетях, ежедневно встречалась с людьми и покупала у них вещи.

Однако это еще было не самым сложным: после покупок мне еще предстояло все это отсортировать, выстирать, если нужно, подшить, потом отпарить, сфотографировать на моделях и выложить на продажу в соцсети. С последним мне помогали друзья, за что я очень была им благодарна. Фотосессии занимали обычно день, иногда два — каждый раз часов по шесть-восемь. Фото должны были быть живыми, не как на сайтах обычных магазинов, а для этого приходилось подбирать прикольные локации и ракурсы. Например, однажды мы фотографировались на старых гаражах, вышло прикольно.

На продвижение в интернете я тратила мало — около 2000—3000 ₽ в неделю. Методом проб и ошибок я поняла, что самое действенное — это покупать сторис у блогеров: с каждой прибавлялось по 50 подписчиков.

В ассортименте у меня всегда были спортивные вещи, в основном винтажные и олдскульные из девяностых и нулевых, ну и просто бланковые, без всяких брендов. Моя целевая аудитория состояла из школьников, студентов и просто любителей необычных винтажных штучек. Важно, что искала я только то, что бы надела бы сама. Хотя знала, что есть некоторые шмотки в тренде, которые разлетелись бы сразу, включи я их в свой ассортимент. Но нет, мне принципиально было оставить тот вектор в стиле, который я нащупала — и за который меня впоследствии и находили интересным продавцом мои покупатели.

Первую обнову, помню, раскупили быстро, за неделю-полторы. К тому моменту у меня уже была на подходе вторая партия. Так я поняла, как надо работать. Честно говоря, я была постоянно уставшей, потому что, кроме своего секонда, еще работала в офисе 5/2, но мне безумно нравилась такая занятость! Помню, однажды удалось найти винтажную ветровку Saucony за 500 ₽ и продать ее за 4000 ₽. А еще я купила белые винтажные кожаные кроссовки Nike за 200 ₽, а продала их за 2700 ₽. Это чувство ни с чем не сравнимо. Наценки в сравнении с закупочной ценой действительно большие, но все только потому, что мне везло находить вещи за очень дешево, поэтому я не чувствовала уже себя алчным торгашом. Тем более я вкладывала в свое дело невероятное количество сил и времени.

Пару раз мне удалось побывать на гараж-сейлах в только открывшемся тогда порту «Севкабель». Аренда места для продавцов была всего 500 ₽ в день без всяких дополнительных плат, что очень радовало и даже удивляло, — позже цены сильно выросли. За выходные на таких мероприятиях у меня покупали процентов 95 всех вещей. По выручке это было порядка 30 000—37 000 ₽. Я ликовала.

В общей сложности за пять-шесть месяцев существования секонд-хенда я заработала около 200 000 ₽ чистыми. Я понимала, что если бы обороты были больше, то и прибыль была бы существеннее. И если честно, я не очень преследовала коммерческие цели. Тогда если уж мне и нужны были деньги, то только чтобы закупиться снова, а не для личных интересов. Не об альтруизме речь — просто мне тогда нравился сам процесс, встречи с людьми, их суперотзывы и ощущение, что у меня есть свой бизнес, и ни о чем другом у меня не было времени думать. Однако заработанных денег мне тогда более чем хватило, чтобы съездить в отпуск в Грузию.

Закрыла я свое детище, когда поняла, что оно высасывает из меня все силы. Буквально по дороге домой с последнего гараж-сейла я решила, что пора завязывать. Спустя время понимаю, что в тот момент просто рядом нужен был человек, который подставил бы плечо в этом нелегком деле, и мы бы развивали его с новыми оборотами. Но на горизонте никого подходящего я не видела, а кого попало брать в партнеры не хотелось. Так что я ушла на пике, как и следует делать всем звездочкам!

Несколько лет назад я открыл интернет-магазин часовых ремешков.

Я копил на квартиру, занимаясь совершенно другой деятельностью, а магазином занялся просто ради любопытства, так что вообще в него не вкладывался. Закупил ассортимент на 5000 ₽ — получилось больше сотни ремешков. Друг сделал бесплатный сайт, я создал страничку во «Вконтакте» и купил новую симку, чтобы не выкладывать свой основной номер.

Продавал ремешки по 300 ₽ за штуку без учета доставки. Посылки доставляли мои однокурсники, которым я за это платил, и Почта России. Поскольку тот же самый товар в палатках стоил от 700 до 1500 ₽, у меня он расходился быстро. Вышло так, что я демпинговал, хотя не имел такой цели, и продавал чуть ли не в девять раз выше закупочной цены! Само собой, бизнес очень быстро окупился — с 5500 ₽ это было не сложно. Дальше я торговал уже с прибылью.

Но в сравнении с моим основным видом деятельности это все были копейки, на которые приходилось много времени и труда: оформление на почте, ответы на звонки во время пар, поднятие паблика в поиске «Вконтакте».

В общем, я это дело закрыл, надоело. Хотя, наверное, стоило просто развиваться и делегировать работу.