«Не хватало роди­тельских обнима­шек»: как приемные мамы воспитывают детей в «Детских деревнях SOS»

В России почти 30 тысяч детей живут в детдомах и других социальных учреждениях.

В благотворительной организации «Детские деревни SOS»  ​уверены, что каждый ребенок должен расти в любящей семье. НКО создала шесть детских деревень в разных регионах России  ​. В каждой живут по 10—15 семей с профессиональными приемными родителями, которые берут под опеку по шесть-восемь детей разного пола и возраста. Ребята ходят в обычные детские школы и сады, заводят друзей, растут и развиваются в заботливом окружении, готовясь к будущей самостоятельной жизни.

Будущие приемные мамы и папы проходят несколько собеседований, обучаются в Школе приемных родителей и сдают специальные тестирования, которые выявляют, способны ли они стать хорошими родителями. Но адаптация ребенка даже в любящей приемной семье не всегда проходит безоблачно. Две профессиональные мамы рассказывают, что помогло им справиться с трудностями и, несмотря ни на что, не отказаться от детей.

Я родилась в городе Пушкине и живу здесь. Работала в детдоме воспитателем, у меня был любящий муж, сын и дочь. В 2000 году, когда сыну исполнилось 10 лет, а дочке — восемь, мужа не стало. Мы тяжело переживали потерю. Дочка бывала у меня на работе и сблизилась с одной из воспитанниц — и мы решили взять шестилетнюю девочку под опеку.

Так в семье появилась первая приемная дочь, а за ней, несколько лет спустя, — вторая, на 2,5 года младше. У нас сложилась очень дружная и счастливая семья, дом — полная чаша. Вместе мы гуляли, путешествовали. Когда сыну исполнилось 18 лет и он пошел в армию, меня стали посещать тревожные мысли о будущем. Дети скоро вырастут, покинут отчий дом, заживут своей жизнью. А как же я? Меня начал накрывать синдром опустевшего гнезда.

Взрослеющие дочери тоже хотели, чтобы я переключила кипучую энергию на того, кому забота нужнее. На семейном совете решили взять под опеку трехмесячную Серафиму из дома ребенка, которую мы нашли в базе осиротевших детей. В феврале 2014 года я забрала своего пятого ребенка.

Моим девчонкам-подросткам было от 14 до 17 лет, и они с удовольствием начали баловать малышку. Серафима стала всеобщей любимицей, и старшие дети шутили, что мы растим эгоистку. Исправили ситуацию проверенным способом: когда Серафиме исполнилось 2,5 года, взяла под опеку годовалую Анюту. Девочки стали не разлей вода: если одна из них уезжала в лагерь или ложилась в больницу, другая обязательно давала с собой свою игрушку — как талисман.

Многодетность никогда не тяготила меня — я чувствовала себя счастливой. Все мои дети были благополучными, хорошо учились. В 2019 году, когда все старшие дети, кроме одной из дочек, уже жили отдельно, я захотела взять еще малышей. Но опека признала недостаточной жилплощадь — трехкомнатную хрущевку, где мы жили вчетвером вместе с моей мамой.

Мне рассказали, что приемных мам принимают в «Детских деревнях SOS», но предстоит конкурсный отбор. Четыре месяца я проходила собеседования и тестирования, и в январе 2020 года вместе с Серафимой и Анютой въехала в «Детскую деревню SOS Пушкин».

Мне предоставили дом для девочек и других приемных детей, помощь специалистов — психолога, социального педагога и юриста. Почувствовала себя защищенной, ведь стала частью сообщества приемных родителей.

Я хотела принять двух маленьких мальчиков: из-за разного пола и возраста они бы не соперничали со старшими дочерьми за мое внимание. И в 2021 году в нашу семью вошли два брата — четырехлетний Саша и трехлетний Никита, которые родились в один день с разницей в год.

У обоих мальчиков было отставание в развитии и ментальные нарушения. Но я даже не представляла, какие трудности меня ждут.

Оба ребенка плохо понимали мою речь и ничего не умели делать. Я учила их простым словам, вместе с ними чистила зубы, застегивала пуговицы и зашнуровывала ботинки. Но казалось, будто братья застыли в своем прогрессе.

Особенно тяжело было с Сашей, который родился первым и получил меньше тепла и заботы матери — ведь через год на свет появился брат. Мальчика недолюбили, ему не хватило родительских обнимашек и внимания. В нем чувствовалась ревность, и он проявлял агрессию — мог закричать или ударить.

Моего ресурса не хватало, и меня накрыла тревога. Я была на грани отказа от Саши. На помощь пришли специалисты «Детских деревень SOS». Они помогли обследовать детей, и для мальчиков подобрали посильный вариант обучения — школу с маленькими классами. Там ученикам уделяют много внимания и делают упор на труд и физкультуру, чтобы дети научились что-то делать руками и могли выбрать рабочую профессию.

Мне предоставили неограниченное число супервизий у психолога и психотерапевта. Я могла написать специалисту даже среди ночи и до сих пор на связи с ним, чтобы выговориться, выплакаться и получить поддержку.

Психолог дал совет снизить планку требований к мальчикам. Я признала, что они особенные и никогда не будут так хорошо читать стихи, как Серафима, и так быстро считать, как Анюта. Но прогресс все-таки есть. Саша научился читать, братья занимаются бальными танцами — это полезно для развития координации движений.

Помогло и то, что я живу в сообществе таких же приемных семей и общаюсь с другими мамами. Поделиться новостями, обменяться опытом и получить одобрение дорогого стоит. После таких разговоров с облегчением думаю, что у меня на самом деле прекрасные дети.

Мой день расписан буквально по минутам: даже в шутку называю свое расписание «секундный миллиметраж». Мне выделили семейную помощницу, которая остается с младшими детьми, когда мне хочется провести время со старшими, понянчить внуков или поехать по делам.

Возле дома у меня есть маленькая теплица и огородик, где я выращиваю овощи для ребят. Другая отдушина — путешествия: недавно съездили на четыре дня в Выборг, собираемся на пять дней в Москву. Лучший отдых для меня — переключение.

Если бы не огромная поддержка и помощь специалистов «Детских деревень SOS», я бы не справилась. Каждое утро и каждый вечер стараюсь похвалить себя. Моим детям нужна мама, которая в ресурсе, принимает их такими, как есть, и любит по-настоящему.

Я из Нижнего Новгорода. Всегда хотела сына и в 2015 году взяла под опеку первого ребенка — мальчика Яшу. Но чувствовала, что у меня хватит сил обогреть нескольких подростков со сложной судьбой. Когда я заикнулась органам опеки, что мечтаю о большой семье, столкнулась с непониманием: «Вот оформили опеку над Яшей, и достаточно! Чего же вам еще?»

Два года спустя в магазине я услышала объявление о благотворительной акции: говорилось, что все собранные средства направят на помощь детям-сиротам в благотворительную организацию «Детские деревни SOS».

Я нашла НКО в интернете, и мне понравилась ее философия: каждый ребенок должен расти в семье, в атмосфере любви, принятия и поддержки. Еще я узнала, что там поддерживают приемные семьи и помогают детям преодолеть психологические травмы и развиваться. В душе отозвалось: «Вот оно — то место, где смогу раскрыть свой потенциал».

Наутро я связалась с организацией, чтобы стать профессиональной приемной мамой, и меня пригласили на собеседование. После нескольких интервью получила психологическое заключение, что могу быть мамой пяти-шести детей от 3 до 16 лет. Мне с Яшей предложили переехать в «Детскую деревню SOS Пушкин» под Петербургом.

Я начала искать детей, над которыми могу оформить опеку. Мой выбор пал на подростка Пашу — как и мой Яша, он любил футбол. Накануне встречи с ним я просматривала анкеты детей в базе и увидела фотографию еще одного мальчика — Тимофея. Мне очень понравились его улыбка и задор в глазах, а по анкете я поняла, что ребята живут в одном интернате.

Когда я приехала знакомиться с Пашей, первым встретила Тиму. Он шел по коридору, втягивая голову в ворот большой, не по росту, куртки. Ему было 12 лет, но выглядел он от силы лет на девять. За его улыбкой скрывалась трагедия: за последний год он потерял отца и маму и четыре месяца жил в ресурсном центре для детей-сирот, в одной комнате с Пашей.

Социальный педагог прямо спросила Тиму обо мне: «В семью пойдешь?» Мальчик без колебаний согласился. Я быстро оформила опеку, и он стал жить со мной и Яшей в «Детской деревне SOS».

С Пашей я в тот раз так и не встретилась: он был на тренировке. Когда подросток узнал, что Тиму забирают в семью, он согласился приезжать ко мне на гостевой режим  ​по выходным. Деловито заявил, что будет проверять, все ли хорошо у Тимки в семье. Паше на тот момент было почти 17, и он хотел больше свободы и независимости — поэтому переезжать насовсем не спешил.

Период адаптации Тимы проходил тяжело. В кровной семье он рос один и с трудом привыкал, что вслед за ним я взяла под опеку еще троих детей — двух мальчиков пяти и семи лет и девятилетнюю девочку. Тимофей не умел делить внимание взрослых и очень ревновал: мог сильно толкнуть младших, оскорбить и накричать.

Порой мальчик залезал на крыши, мял жестяные банки и даже водосточные трубы, прямо с забора с разбегу прыгал сальто назад. Я постоянно тряслась, что очередной фортель закончится травмпунктом — слава богу, обошлось. Когда после подобных выходок я объясняла Тиме, что так делать не надо, он раскаивался, иногда плакал.

Через несколько месяцев я поняла, что душевные силы заканчиваются. Но отказаться от Тимофея означало сдаться и предать его. На это я пойти не могла, поэтому обратилась за помощью к специалистам «Детской деревни SOS».

Для Тимы подобрали хорошего психолога, которая специализируется на детских травмах. Она помогла ему принять и прожить потерю родителей, а мне подсказывала, как поддержать мальчика в этом. Так, когда Тима тосковал и боялся, я накрывала его одеялом, укачивала и говорила успокаивающие слова, чтобы он мог побыть малышом и ощутить себя в безопасности.

От психолога я узнала, что оставшиеся без родителей дети остро нуждаются во внимании значимого взрослого и не хотят делить его ни с кем, стараясь восполнить недополученное тепло. Поэтому по ее совету стала раз в неделю уделять время только Тиме: вдвоем мы гуляли, разговаривали и катались на велосипедах. Постоянно предлагала мальчику помощь: если он не хотел делать уроки, звала его попить чаю, а после сесть за задания вместе. Это помогло установить доверие: мальчик убедился, что я его не брошу.

Тима ходил на занятия для подростков, где вместе с другими ребятами учился поддерживать окружающих, строить зрелые отношения со сверстниками и членами семьи и правильно сепарироваться от родителей. Групповые упражнения помогли ему лучше узнать себя, понять социальные роли в семье и в обществе, стать более осознанным и ответственным.

В итоге отношение Тимы к окружающим кардинально изменилось. Его хвалили за вежливость и отзывчивость: с кем-то приветливо поздоровался, кому-то помог донести тяжелые сумки. Мне было так приятно!

Гиперактивность Тимы удалось направить в здоровое русло. Он начал посещать футбольные тренировки и заниматься брейк-дансом, ходил на все мероприятия, которые устраивали в «Детской деревне» и «Молодежном центре SOS». Сдал нормативы на золотой значок ГТО, полюбил выполнять трюки на велосипеде. Я перестала бояться за его здоровье.

Когда Тиме исполнилось 14 лет, встал вопрос о получении жилья от государства, которое положено ему после совершеннолетия как ребенку-сироте. В 2024 году ему дали положенную однушку в Петербурге. Теперь Тима живет отдельно от нас вместе с девушкой и собакой.

Еще в «Детской деревне» Тима прошел тестирование склонностей характера, что помогло ему выбрать профессию — он стал техником-технологом по деревообработке. Сейчас оканчивает колледж технологий лесного комплекса и садово-паркового хозяйства.

Я испытала ни с чем не сравнимое чувство выполненного долга, когда выпустила ребенка во взрослую жизнь. Благодарна за поддержку «Детской деревне SOS Пушкин» — это позволило биться за Тиму до конца.

Всего же я приняла в семью шестерых детей, включая Пашу — соседа Тимы по комнате. Каждый из них — ребенок с непростой судьбой, но как бы ни было трудно, я верю, что смогла сделать их жизнь лучше.