Как живет реаниматолог в Новосибирске с зарплатой 63 000 ₽

Возраст: 29 лет.

Город: Новосибирск.

Семья: живу с мужем Е., ему 34 года, и сыном, ему 8 лет.

Работа: врач анестезиолог-реаниматолог в государственной бюджетной больнице. Так называется специальность, но я занимаюсь не анестезиологическим обеспечением в операционной, я critical care doctor — это медицина критических состояний. Лечу пациентов с сепсисом и септическим шоком. Они поступают по скорой помощи из дома или других больниц, из операционной, хирургических отделений. Провожу реанимационные действия при клинической смерти, в том числе вне своего отделения. Я не работаю с пациентами с COVID-19.

Зарплата: 63 000 ₽.

Работа мужа: врач-анестезиолог в частной клинике.

Зарплата мужа: 136 000 ₽.

Дополнительные источники дохода: около 6000 ₽ в год — вычет за лечение и образование.

Сколько вы откладываете: примерно 13 000 ₽ в месяц. Эти деньги откладываю я, сколько откладывает муж на отпуск, мебель и прочее, я не могу сказать.

Сколько вы накопили: 309 000 ₽ лежат на счете в Сбербанке под 5,8%.

На что откладываете: из крупных трат нам предстоит достроить баню на даче, на это потребуется около 300 тысяч, сделать лазерную коррекцию зрения мне — это 90 000 ₽, вылечить зубы Е. — ориентируемся на сумму до 50 000 ₽. На эти цели у меня есть счет в Сбербанке.

Инвестиции: нет.

Собственность:

1. Дачный участок в СНТ в 30 км от Новосибирска площадью 0,1 га. Там мы сейчас и строим баню. Участок куплен в 2016 году у родственника за 100 000 ₽. На участке только электричество, свет, вода и туалет.
2. Полноприводный Ниссан Кашкай 2013 года.
3. Двухкомнатная квартира 92,6 м² в районе площади Станиславского. Ее мы купили в ипотеку в октябре 2019 года. На первоначальный взнос деньги — 998 000 ₽ — одолжил мой отец. Взяли в ипотеку на 20 лет 4 255 000 ₽ под 8,8%.

До покупки этой квартиры мы жили в однокомнатной, которую купили с мужем еще в 2011 году на этапе котлована. Переехав в двухкомнатную, эту квартиру мы продали за 2 600 000 ₽ с мебелью и техникой. Из этой суммы погасили автокредит — 400 000 ₽, отдали моему папе часть долга — 590 000 ₽, отложили деньги на строительство бани, купили мебель и технику и частично погасили кредит на ремонт.

Ипотека: 37 730 ₽.

Продукты и бытовая химия: 18 600 ₽. Все молочное, хлеб, цыплят и яйца покупаем в «Фермер-центре», овощи и фрукты — на рынке или в овощной палатке, мясо покупаю на рынке раз в три месяца сразу много — делаю заготовки и фарш, у меня есть морозильная камера, рыбу берем в «Рыбном дне». В «Ленту» ездим раз в 2—3 месяца и только за бытовой химией, крупами и мукой.

Раньше я постоянно мониторила скидки в «Едадиле» и ходила за конкретными продуктами по акции в «Пятерочку», «Марию-Ра» и «Ярче», а теперь мы покупаем по необходимости и только то, что любим. Часто эти продукты дороже, но парадоксальным образом мы стали тратить меньше. Из сетевых магазинов сейчас иногда хожу в «Быстроном», в остальных мне физически некомфортно.

Еще я морожу ягоду с дачи и летние дешевые овощи, делаю заготовки для супа и рагу.

Машина: бензин и мойка — 4400 ₽ в месяц. ОСАГО — 8500 ₽ в год. ТО проходим два раза в год — 45 000 ₽, смена и хранение шин — 5000 ₽.

Кредит на ремонт: 12 390 ₽ платит муж, у него зарплатная карта ВТБ. Кредит был на 1 500 000 ₽, осталось выплатить 610 000 ₽.

Долг моему папе: договорились отдавать по 30 000 ₽ раз в 3—4 месяца, всего осталось выплатить 318 000 ₽. Общая сумма была 998 000 ₽ — на первоначальный взнос по ипотеке.

Красота: косметолог — 4000 ₽ в год. Парни стригутся за 600 ₽ каждые два месяца, я могу вообще не появляться в парикмахерской год. Уходовая косметика, тушь, консилер, духи — в среднем 1500 ₽ в месяц. Сюда еще добавлю «Акриол», это крем с анестетиком, — 1200 ₽ за 100 г, хватает примерно на год. Расходы на лазерную эпиляцию варьируются, сейчас это 3600 ₽ со скидкой 60% по сертификату.

Продленка: 4600 ₽ в месяц.

Коммунальные платежи: за двухкомнатную квартиру 92,6 м² — около 4600 ₽.

Моей маме и маме Е.: примерно 4000 ₽ в месяц.

Здоровье: стоматолог для всех — примерно 40 000 ₽ в год, сюда входят профилактические чистки, периодическое лечение кариеса и ортодонт для сына. Мужу еще предстоит лечение проблемного зуба. На лекарства мы тратим не более 50 ₽ в месяц. Раз в год на работе я прохожу плановый медосмотр, контролирую профиль железа, щитовидной железы, витамин D, кальций. Сдаю кровь у себя по платным услугам — выходит около 2020 ₽ со скидкой 50%. Я не принимаю никакие БАДы, пока все показатели в норме.

Одежда: в среднем 3000 ₽. У меня и мужа мало вещей, и все сочетаются между собой. А вот сын умудряется вырастать из только что купленного за пару месяцев. В сентябре у нас две запланированные покупки: юбка мне и ботинки для Е., а в октябре — зимние ботинки сыну.

Спорт: на велосипеды, бассейн, лыжи тратим примерно 1800 ₽ в месяц.

Обеды сына на продленке: 1800—2000 ₽ в месяц.

Обеды мужа на работе: 120 ₽ в день, в среднем 1800 ₽ в месяц. Если дежурит по акушерству, кормят все сутки бесплатно.

Транспорт: я и сын ездим по транспортной карте, у сына 50% скидка. В сумме около 1100 ₽ в месяц.

Ежемесячный обязательный взнос в гимназию: 900 ₽.

Интернет и рассрочка за модем: 900 ₽.

Подарки: 9000 ₽ в год.

Кафе, доставка: 700 ₽. В кафе мы не ходим сейчас, раз в 2—3 месяца берем навынос пиццу в «Папе Карло» и сладости в «Кузине» для сына.

Линзы: 700 ₽ в месяц.

Телефоны: 680 ₽.

Налоги и взносы за дачу: 6400 ₽ в год.

Сервисы: семейная подписка на «Яндекс-плюс» — 299 ₽.

Хозяйственные нужды на моей работе: примерно 3100 ₽ в год. Мы сдаем деньги на чай, кофе, воду, сахар, «Фейри», губки для посуды, фильтры для воды, туалетную бумагу. У мужа это все за счет клиники.

Бюджет у нас общий. Ипотека списывается с моей зарплатной карты, остальное я распределяю в зависимости от планов на месяц. Снимаю наличные, пополняю транспортные карты мне и сыну, покупаю базовые продукты — мясо, молоко, хлеб, овощи, оплачиваю свои нужды — косметолога, бассейн и прочее. В конце месяца остаток перевожу на счет в Сбере, стараюсь, чтобы сумма была не меньше 13 000 ₽. За все остальное платит муж.

Мой дневник — самый финансово безграмотный в Т⁠—⁠Ж. В нем будет только описание трат нашей семьи за неделю. Я плохо представляю, что такое инвестиции, а расходы записываю ручкой в блокнот.

Дневник был написан в начале сентября, но отправила я его редакции Т⁠—⁠Ж только в декабре, потому что у нас с Е. поменялись графики и совершенно не было свободного времени.

Красивых фотографий города в дневнике не будет, потому что на моих маршрутах ничего такого нет. Новосибирск — город не вполне удачной застройки, и дизайн-код у него отсутствует. Входная группа в стиле «сталинский ампир» здесь будет оформлена сайдинговым козырьком и пластиковой вывеской — да побольше, побольше!

Траты за день: 2244 ₽

06:30. Проснулась от будильника мужа. Умываюсь, любуюсь спящими мальчиками и тут же бужу их. Готовлю творог со сметаной и медом, мажу масло на черный хлеб. Муж показывает температуру +2 °C, говорит, что повезет меня на работу, возражения не принимаются.

Завтракаю тостами с маслом, пытаюсь накрасить глаза и надеть колготки без зацепок. Сын пьет чай с вафлей. Беру с собой обед, сливы и клюкву для морса. Загружаемся в машину.

07:30. Захожу в больницу.

07:50. Принимаю смену, в отделении восемь пациентов. Я работаю до 16:00, со мной второй врач на суточном дежурстве. И на обучение пришел ординатор — будет помогать дежуранту.

У меня четыре пациента, одна из них готовится к плановой операции по поводу кишечных свищей. Быстро смотрю ее, подбадриваю, говорю: если за день к ней не подошел врач-реаниматолог, значит, она самая здоровая.

Вторая пациентка после тяжелого ДТП лежит на ИВЛ со вторичным менингоэнцефалитом, здесь тоже все относительно стабильно. У нее появились попытки самостоятельного дыхания, перевожу ее в режим вспомогательной вентиляции легких — дышит, здорово!

Третьего пациента перевожу в хирургическое отделение — это моя самая любимая работа, живых людей надо побыстрее выписывать.

Сегодня усиленно буду работать с четвертым пациентом. Это мужчина преклонного возраста, с сахарным диабетом второго типа, сердечной патологией, бактериальной пневмонией и хронической мочевой инфекцией. Он находится у нас в отделении 17 суток, 16 из них — на ИВЛ. У него трахеостома, сердечно-сосудистая, почечная и печеночная недостаточность. По всем параметрам он уверенно двигается в категорию пациентов CCI — chronic critical illness, то есть хронический критический пациент.

Сегодня я повезу его на компьютерную томографию легких, чтобы оценить динамику. Записываюсь на исследование по телефону, подаю заявку транспортировочной бригаде.

Помимо рецидива пневмонии, у этого пациента началась диарея из-за антибиотиков. Жидкий стул до 13 раз в сутки. Добавляю метронидазол, полностью прекращаю энтеральное, то есть через установленный в желудок зонд, питание на сегодня. В зонд будем вводить только «Смекту». Пересчитываю парентеральное питание, которое вводим в вены, в качестве энергетического модуля добавляю 250 мл раствора глюкозы 20% с инсулином на сутки — заодно посмотрим, как поведет себя гликемический профиль. Меня смущают его суточные сахара не более 4,2 ммоль/л.

Следующая проблема этого пациента — умеренная гипокоагуляция, то есть нарушение в системе гемостаза. Плохо свертывается кровь, слизистые кровоточат, возникают гематомы. Протромбиновое время — 24 секунды, протромбиновое отношение — 1,85. В такой ситуации мы обычно переливаем донорскую плазму, и этому пациенту уже один раз такое делали. Но из-за того, что у него тяжелая пневмония, пропускная способность легких страдает, поэтому лишние внутривенные объемы, а тем более переливания опасны, синдром TRALI никто не отменял. Оцениваю другие звенья: тромбоциты в норме, набираю кровь на тромбоэластограмму.

Думаю, проблема в следующем: у хронического пациента образовался дефицит витамина К из-за частого жидкого стула. Звоню заведующему отделением экстракорпоральной детоксикации и переливания крови, советуюсь. Он согласен с моими выводами, приходим к общему мнению: с переливаниями плазмы пока повременим, попробуем терапию «Викасолом», хотя я скептически к нему отношусь. Спойлер: через четыре дня терапии показатели гемостаза практически пришли в норму.

Просматриваю карту интенсивной терапии. Мне не нравится, что центральный венозный катетер у этого пациента стоит 35 суток. Расклеиваю асептическую фиксирующую повязку, вокруг катетера гиперемия. Видишь такой катетер — думай о КАИК, катетер-ассоциированной инфекции кровотока!

К тому же этот катетер пациенту установили в другой больнице, до того как перевели к нам по линии санавиации, — я не знаю, в каких условиях это происходило. Буду переставлять катетер, несмотря на то, что кровь плохо сворачивается, а потом поедем на компьютерную томографию — заодно и проконтролируем.

11:40. Пью чай, ем сливы.

Зову врача-ординатора, спрашиваю теорию, прошу показать основные точки пункций при под- и надключичном доступе. Вводим наркотический анальгетик и укладываем пациента. Моюсь-одеваюсь. Устанавливаю катетер, попутно объясняя свои действия.

Этот врач-ординатор — на первом году обучения, доверить ему инвазивную процедуру конкретно у этого пациента я пока не готова. Беру образец крови на бактериальное исследование — бакпосев. Место вкола слегка кровоточит — скручиваю валик из стерильной салфетки и сверху кладу элемент холода.

12:10. Обедаю: рис, кижуч, овощное рагу. Пью клюквенный морс. Параллельно смотрю на «Озоне» и «Золотом яблоке» бальзам для губ и крем для лица. «Яблоко» привезет заказ в пункт выдачи через четыре дня, «Озон» — через семь. Принципиально заказываю в пункт выдачи, иначе, если приду в магазин, держите меня семеро, а то очнусь с полной корзинкой парфюма. −1881 ₽

12:35. Приезжают парни из транспортировочной бригады с каталкой. Перекладываем пациента, подключаю транспортный аппарат ИВЛ, проверяю, работает ли дозатор с норадреналином без сети, — и стартуем. Кабинет компьютерной томографии находится через два корпуса от нас, само исследование длится восемь минут. Сканируем грудную клетку и околоносовые пазухи — это стандарт обследования у пациента с персистирующей инфекцией на ИВЛ и с назогастральным зондом.

Мельком смотрю на монитор при исследовании, отмечаю, что кончик центрального катетера стоит аккурат в верхней полой вене, — отлично, значит, старый катетер убираем.

12:45. Возвращаемся в отделение, удаляю старый катетер, кончик отрезаю в стерильную пробирку, беру кровь из него же на бакпосев. Ничего не кровит, хорошо.

По протоколам основной препарат для лечения КАИК — ванкомицин. Его назначение может усугубить почечную недостаточность у пациента, это слишком большие риски. Обсуждаю с заведующей, решаем пока это держать в голове. Дополнительно заказываю эхокардиоскопию, чтобы исключить бактериальный септический эндокардит. По итогам исследования вегетаций на клапанах не обнаружено, а старый катетер и взятые образцы крови не дали роста бактериальной флоры.

Выполненные исследования мы сами просматриваем в программе RadiAnt Viewer, сравниваем свежие снимки с предыдущими еще до получения официального результата. С лучевой диагностикой у меня не очень, но пневмоторакс от гидроторакса отличить я смогу. Вижу, что глобально лучше не стало, участки деструкции без динамики. Значит, продолжаем санационные бронхоскопии — будем промывать бронхи и вводить в них лекарственные препараты. Звоню торакальному хирургу, прошу консультацию с официальной записью.

14:00. Корректирую терапию другим пациентам, пересчитываю объемы вводимой жидкости, составляю карты интенсивной терапии, дополняю чек-листы для медсестер, беру двоим пациентам артериальную кровь на газовый состав, звоню в лабораторию узнать предварительные результаты исследования ликвора пациентки, пишу дневники, заказываю анализы на завтра.

15:40. Пью чай с лимоном, иду сдавать смену дежурному реаниматологу.

За восемь часов я пытаюсь максимально оптимизировать всю терапию и дежурному врачу говорю кратко основные моменты по каждому пациенту, например: промедол на ночь; если мочи 50 мл — ввести 10 мг фуросемида; идет инсулин, последите за сахарами; не вводить кетопрофен — работайте внутривенно парацетамолом.

16:15. Переодеваюсь и иду в раздевалку.

16:30. Выхожу из больницы, сажусь в автобус. −24 ₽

На площади Маркса стоим 10 минут, набирая пассажиров, — типичная ситуация. В наушниках играет Foster the People — Blur. Муж пишет в «Вотсапе», что он забрал сына из школы и поехал на дачу принимать баню у строителей. Обед сына в школе — 100 ₽. −100 ₽

Тайком рассматриваю подростков — люблю наблюдать за ними. В их возрасте я была зажатой и с кучей комплексов. Они же свободные, классно одеваются и вообще на правильной волне, это круто. Мне интересно, что они слушают. Я знаю, кто такой Элджей, — он, кстати, из Новосибирска — и рэпер ST. Но я все же за старую школу — за честный вокал и добротное музыкальное исполнение.

17:00. Я дома, сын обнимает меня и отчитывается о занятиях. Вместе ужинаем: щи с щавелем и говядиной. Запускаю стирку, проверяю вещи и форму сына.

18:00. Приехал муж, кормлю его супом. С дачи он привез последний щавель. Смотрим «Удивительный мир Гамбола», папа главного героя — мой любимый персонаж.

Муж показывает фотографии бани, на следующей неделе он поедет в офис оплачивать ее. Баня будет стоить 300 500 ₽, эти деньги у нас отложены с продажи квартиры. Баню мы строим с большой комнатой и открытой террасой. Весной будут заниматься внутренней отделкой, устанавливать печь, окна и двери.

20:00. За окном уже темнота, предлагаю погулять. Все дружно натягиваем подштанники — это Сибирь! На улице моросит дождь и редкие хлопья снега, с грустью думаю, что велосипед скоро пора будет ставить на хранение, не хочу ездить по ледяной каше.

Идем до площади Маркса, пытаюсь вспомнить, сколько у меня осталось денег на транспортной карте. Спускаюсь в метро, проверяю — 648 ₽. В Новосибирске нет системы типа «Тройки» или «Подорожника», оплатить проезд банковской картой или телефоном можно на ограниченном количестве маршрутов, еще у нас нет системы скидок при пересадках с автобуса на метро.

20:40. Заходим в «Кузину», берем какао и маффин для сына и сладкую картошку мужу. −239 ₽

Идем назад, продолжаем обсуждать нашу баню — там будут темно-коричневые окна и светлые шторы на террасе. Дышу прозрачным воздухом и любуюсь мужем, он очень красивый в своей парке.

Муж старше меня на пять лет. Вместе мы уже 12 лет, учились в одной группе мединститута. У него это второе высшее образование, по первому он геодезист-эколог. Видимся мы не каждый день, потому и живем в гармонии.

Специальность реаниматолога выбрал муж, я пошла вслед за ним. Он оказался прав: работать хирургом и стоять у стола в одной позе я не смогла бы физически. Терапия для меня скучновата и ассоциируется с таблетками. Анестезиология-реаниматология, на мой взгляд, отличный баланс умственной и физической работы врача. Здесь ты в прямом смысле возвращаешь пациента к жизни, и за секунды ситуация может кардинально поменяться.

21:20. Дома делаем тосты с творожным сыром и вялеными помидорами, пьем чай с душицей.

Сын ест хлопья с молоком и идет купаться.

21:50. Мы с мужем загружаем посудомойку, меняем постельное белье и идем мыться вместе. Потом они с сыном читают книгу, а я ухаживаю за лицом, сушу волосы.

22:30. Ложимся спать, сегодня был хороший день.

Траты за день: 2745 ₽

06:30. Просыпаюсь от будильника мужа. Мне не на работу. Муж целует меня, открывает окно на лоджию и закрывает дверь в спальню. Закутываюсь в одеяло, слышу, как сын шлепает босиком в ванную. Засыпаю.

09:30. Самое время встать, иначе могу так проспать до 12 часов. Ставлю чайник, умываюсь, готовлю завтрак — яичницу с домашними помидорами и луком. И много кинзы, не могу жить без нее!

10:10. Домашняя рутина. Разбираю посудомойку, поливаю цветы, включаю робот-пылесос на влажную уборку в спальне, натираю куриное филе копченой паприкой и ставлю в духовку на 45 минут. Параллельно пишу списки покупок.

Включаю плей-лист с группы «Аффинаж» — «Нью-Йорк», очень теплая песня. В прошлом году мы были в Москве на съезде ФАР — Федерации анестезиологов и реаниматологов. Жили в гостинице «Космос» и вечером гуляли на ВДНХ, а в самолете я слушала эту песню. Сразу нахлынули воспоминания и стало легко и радостно.

11:00. Одеваюсь и выезжаю на велосипеде к косметологу. Погода шепчет, моросит мелкий дождь, но ехать мне всего 10 минут.

По плану сегодня комбинированная чистка лица. После всех экзекуций косметолог наносит успокаивающую маску, укрывает меня и выключает свет. Отрубаюсь.

12:50. Меня будят. В зеркало лучше не смотреть. Оплачиваю процедуру. −2000 ₽

Сажусь на велосипед и внезапно для себя принимаю решение ехать дальше по делам, которые запланировала на завтра. Ну и что, что лицо горит, зато дождь прекратился.

13:20. Приехала в «Велосток Сибирь». Мне нужно подкачать колеса. Парень делает вид, что не замечает моих жертв во имя красоты, накачивает колеса, выравнивает камеры и прикручивает держатель для бутылки. Просит символические 100 ₽, перевожу через «Сбербанк-онлайн». −100 ₽

13:35. Курс на библиотеку им. Блока. Из-за коронавируса нельзя попасть в зал, книги выдают через дверной проем. Заполняю договор, прошу «Шляпу волшебника» Туве Янссон. В анкету я заодно вписала сына, библиотекарь предлагает «взять мальчику еще что-нибудь, чтобы зря не ходить». Становится неловко, ведь книгу я беру для себя.

14:10. Я дома, бесстрашно смотрюсь в зеркало. Все не так плохо, протираю лицо водным раствором хлоргексидина и точечно наношу консилер. Быстро ем куриное филе и рис.

Выбегаю на остановку, ехать 10 минут, плачу единой транспортной картой. −24 ₽

14:50. Захожу на территорию школы, сын на продленке — носится с одноклассниками. Обед сына на продленке — 100 ₽. −100 ₽

Решаем идти домой пешком, перекладываю основную массу учебников к себе в рюкзак. Сын в восторге от школы, и ему надо выговориться. Терпеливо слушаю поток впечатлений. Отмечаю, какая грамотная у него речь: использует в начале предложения «впрочем» и «как правило». Но это не мешает ему радостно воскликнуть, что еще в школе «давали кровосаны». Вместе хохочем.

15:30. Заходим в «Фермер-центр», покупаю молоко, сметану, творог, йогурты и хлеб «Писаревский». −368 ₽

В овощной палатке беру узбекский лимон, кинзу и сливы. −153 ₽

15:50. Дома кормлю сына курицей с рисом, едим сливы.

Закрываю робот-пылесос в комнате сына, сортирую вещи и запускаю стирку. Сын смотрит «Удивительный мир Гамбола». Все уроки он уже сделал в школе, в этом плюс продленки.

17:30. Звонит моя мама, предлагает забрать домашние помидоры. Одеваемся, идти семь минут. Беру маски и перчатки для нее.

Мама не так давно переехала в город и постепенно делает ремонт. Пока в квартире небольшой хаос, но все равно у нее уютно. Пьем чай, едим домашние яблоки. Мама просит постирать большой плед, забираю. Обсуждаем наши графики и возможность забирать сына. Не хочу напрягать ее в этом плане: она работает в газете, ее рабочий день бывает не нормирован.

18:30. Дома развешиваю белье, проверяю вещи, обувь и учебники сына на завтра. Слушаю в наушниках Massive Attack — Paradise Circus. Эта песня стоит у меня на звонке, поэтому невольно тянусь к телефону и пишу мужу краткий отчет о сегодняшних делах. Он на суточном дежурстве, а завтра едет на подработку в детскую стоматологию на часовой наркоз.

Сын ест щи с щавелем и возится с «Инфинити Надо» — это такая игрушка. Я ем йогурт, сыр и кусок отварного мяса из супа, вместе пьем чай с печеньем. Мужа сегодня все сутки кормят бесплатно.

19:30. Иду в душ, бережно очищаю лицо. Кожа уже успокоилась, но решаю не нагружать ее кремом и маслами. Сушу волосы.

20:20. Сын сидит в «Яндекс-учебнике», присоединяюсь к нему. Это небольшие тестовые задания, которые желательно выполнять. По ним формируется рейтинг ученика. Упражнения в разделе «Русский язык» выполняет без подсказки, а я букву «й» отнесла к гласным.

Сын идет мыться, я валяюсь и ищу информацию про интратекальное введение антибиотиков у нейрохирургических пациентов со вторичным менингитом — актуально для моей пациентки. Нахожу отличный материал НИИ нейрохирургии Н. Н. Бурденко: никакой воды, с применением полимиксина абсолютно согласна. К сожалению, у наших пациентов поли- и панрезистентные бактерии Acinetobacter, Klebsiella и Ps. Aeruginosa MBL+ уже становятся облигатной флорой, то есть приспособленной к существованию в теле человека. Скачиваю материал в ПДФ на телефон.

Сын выключает везде свет, ложится.

21:30. Засыпаю.

Траты за день: 28 594 ₽

06:30. Звонит будильник, на улице темнота, невероятным усилием воли встаю и иду в ванную. Бужу сына, выглядываю в окно и предлагаю поехать в школу на велосипедах. Это его воодушевляет, бодро несется умываться.

Пью чай с лимоном, сын — чай с молоком и ест мягкую вафлю с джемом. Чего-то более существенного он с утра не хочет, в школе в 10 часов их основательно кормят бесплатно, а потом — обед по карточке.

07:10. Выезжаем из дома, до школы примерно два километра. Брюки оголяют щиколотки сына, моя мама, увидев это, уже бы убила меня. Думаю о том, как в Англии мальчики ходят зимой в шортах и пальто.

07:25. Паркуемся, пристегиваю велик сына. Для первоклассников отдельный вход, его уже открыли.

07:50. Приезжаю домой, мою руки, быстро мою щавель и оставляю сушиться, ныряю в постель.

10:15. Просыпаюсь от сообщения в «Вотсапе»: в рабочую группу прислали результаты гликемии пациентов на 10:00. Отмечаю тенденцию к гипогликемии у одного моего пациента. Это нехорошо, а ведь он на парентеральном питании. Настойчиво отгоняю мысли о работе.

Валяюсь еще 15 минут, читаю анонсы Первого медицинского канала, слушаю две песни на стихи Сергея Есенина «Грубым дается радость» — группы «Кукрыниксы» и Васи Обломова, больше нравится второй вариант, добавляю в плейлист.

10:30. Иду в ванную, умываюсь, наношу крем. Встаю на весы — 50,1 кг, а по моим ощущениям должно быть где-то 51 кг. Мой вес уже лет пятнадцать в пределах 49—51 кг, и я обожаю свое тело.

Варю пшенную кашу мужу, себе делаю творог со сметаной и медом, добавляю замороженную малину. Пью чай с душицей. Нарезаю щавель для заморозки.

Осенью я придерживаюсь нескольких принципов в питании:

1. На завтрак всегда жиры и белки: творог со сметаной, яичница с овощами плюс сыр, тосты из черного хлеба с хорошим сливочным маслом и йогурт.
2. Один раз в неделю овощной суп: брокколи, стручковая фасоль, морковь, цветная капуста, болгарский перец, зеленый горошек на бульоне из говядины или фермерской курицы с этим мясом плюс много зелени.
3. В течение дня много горячего чая с лимоном, душицей, пряностями.
4. Периодически — слабоконцентрированный клюквенный морс без сахара.

Остальной мой рацион довольно однообразный: куриное филе, куриная печень, тушеная говядина, баранина или рыба в фольге, рис, макароны, тушеная капуста, сезонные овощи на пару и салаты, фрукты и замороженные ягоды. Себе готовлю сразу много, часть делю на порции и замораживаю, храню на работе в морозилке, чтобы не носить каждый раз обед с собой. Мне нравится простая еда без заморочек и всякого киноа. Мужу и сыну периодически добавляются щи-борщи, котлеты-макароны, салаты «Зимний», с крабовыми палочками и селедка под шубой.

Я за здоровую еду — минимум обработки, максимум сезонности — и вкусную домашнюю выпечку. Готовить и возиться с булочками я люблю больше всего на свете! Мечтаю о пекарском камне и машинке для лапши. Фастфуд я не ем не из-за зожных заморочек, а потому что у меня от него болит живот.

11:10. Приехал муж, обнимаемся, кормлю его кашей. Смотрим «Больницу Никербокер». Спать Е. отказывается, ночью не было наркозов, он отдыхал. Немного ворчу, потому что после любого ночного дежурства человек должен поесть, помыться и лечь в свою кровать хотя бы на два часа, — это не обсуждается. Но как хочет. Закидываю в мультиварку говядину и овощи, будет рагу.

12:00. Делаю маникюр. Студенткой я покрывала ногти гель-лаком, а теперь нельзя, но я не жалею, естественность — это красиво. Педикюр делаю с обычным темным лаком: недавно уронила кислородный баллон на ногу и под ногтем образовалась огромная гематома, которая до сих пор не сошла.

13:10. Едем в «Мегу». Нам нужно купить зимнюю обувь мужу и черную юбку для меня. В машине слушаем подкаст про секс «Не туда» и смеемся. Люблю, когда мы с Е. вдвоем.

Ходим быстро. В Ascania сразу же находим классные кожаные ботинки со скидкой. −5170 ₽

Юбку покупаю в Love Republic — вот уж неожиданность! Всегда скептически относилась к этому магазину, но нашла именно то, что хотела: черную кожаную юбку-футляр с разрезом спереди. −2999 ₽

Люблю платья-футляры, блузки, шелковые топы, брюки-палаццо и брючные костюмы. А для велосипеда у меня кроп-топы, шорты, легинсы и мембранная одежда. Не люблю стразы, надписи, скинни, слоучи и гипюр. На работе хожу в хирургическом костюме.

Едем домой, по пути заходим в «Фермер-центр», берем сметану и йогурты. −225 ₽

15:45. Доезжаем до дома, я выхожу с покупками, а муж едет дальше за сыном. Обед сына на продленке — 100 ₽. −100 ₽

Разбираю пакеты и готовлю ужин: режу салат — мамины помидоры, красный лук, чеснок, много-много кинзы, душистое масло, варю макароны, разогреваю мясное рагу.

16:20. Приезжают мои, разбираю вещи сына и садимся ужинать под «Как приручить дракона». Оставляем половину мультика на потом. Я в наушниках зависаю в «Яндекс-музыке», а парни играют и поют.

Новосибирский музыкальный театр присылает афишу, ужасно хочу пойти на «Ночь в Венеции», но сейчас не то время. Хотя в ТРЦ я же сегодня ездила. В общем, вся в смятении. Мы, врачи, вроде как должны агитировать за «побудь дома» и писать посты вроде «когда я вижу, как вы сидите в кафе и ходите в кино, то вспоминаю пациентов с пневмониями на ИВЛ» — видела такие неоднократно. Про ковид можно говорить долго: реальные цифры, потоки пациентов, организация помощи, обеспечение препаратами и средствами защиты — это тема отдельной статьи.

Есть простые, логичные вещи. Нереально за короткий срок изолировать инфицированных из-за ложноотрицательных результатов мазков, смазанной клинической картины, менталитета граждан, нежелания носить средства защиты. Нереально выпустить новые аппараты ИВЛ экспертного класса за короткий срок. Нереально закрыть несколько городских больниц и перепрофилировать их под ковидный госпиталь — где взять столько новых пульмонологов, инфекционистов, реаниматологов, они же не сидели дома, готовые по команде прийти на помощь? А в оставшихся больницах где гарантия, что пациент с инфарктом, которого привезли на стентирование по скорой помощи, не заражен коронавирусом?

В итоге потоки зараженных и незараженных смешиваются, в больницах возникают локальные вспышки: болеют и пациенты, и медперсонал, медиков не тестируют, в официальную статистику зараженных и умерших в больницах не включают. Мое мнение таково: нереально взять и устранить эпидемию ковида силами здравоохранения — любого, не только нашего. Но лицемерие, замалчивание и занижение статистики в этой ситуации ради красивых отчетов бесят. Почему бы просто не сказать: вирус очень агрессивен, зараженных все больше, люди умирают в больницах, специфической терапии нет, носите средства защиты и оставайтесь по возможности дома?

18:50. Е. поехал на СТО, а мы пишем в прописях. Сын — левша, пользуется специальными ручками. Параллельно загружаю посудомойку, отпариваю одежду на завтра, наливаю воду в мойку воздуха.

19:40. Вернулся Е. Купил зимнюю резину, монтаж и полгода хранения летних шин ему дали бесплатно. −20 000 ₽

Пьем чай, едим йогурты, кто-то ест хлопья с молоком, досматриваем мультик. Как всегда, на некоторых моментах я плачу. Вообще не могу сдержать слез, когда смотрю «Тачки», «Фердинанда» и даже «Рататуй» — для детей как-то честнее и пронзительней делают, что ли. Над фильмами плакать почему-то не получается, но вот «Хатико» я даже одним глазком смотреть не буду.

Мужа отправляю спать, завтра он идет на работу.

20:50. Иду в душ, мою голову, очищаю лицо, мажусь кремами. Читаю «Шляпу волшебника». В детстве так хотелось жить в Муми-доме, есть оладьи с вареньем в гроте и спать в теплом песке на открытом тобой острове.

Сын помылся и играет в планшет.

Сушу волосы, иду в кровать.

21:30. Засыпаю.

Траты за день: 976 ₽

09:26. Е-е-е, я выспалась! Сына в школу отвез муж.

Умываюсь, готовлю завтрак: творог со сметаной и медом, тост с творожным сыром и помидором, чай с лимоном. Включаю фильм «Молода и прекрасна», залипаю на главную героиню — действительно прекрасна!

Параллельно делаю вид, что занимаюсь в «Дуолинго». Грамматику я запоминаю быстро, но такой формат изучения мне не совсем подходит: я скорее мыслю логически, запоминаю построение фраз, но не погружаюсь в язык. Наверное, пора задуматься о курсах, но сейчас в связи с эпидемиологической обстановкой сложно что-то планировать, а онлайн-курсы я не люблю. Среди врачей не знаю никого, кто бы хорошо владел английским, и это печально.

11:00. Иду забрать заказ с «Алиэкспресса» — пришло нижнее белье. На почте электронная очередь, это здорово и быстро. Забираю пакет, захожу в «Фермер-центр». Покупаю цыпленка, домашнюю лапшу, творог. −641 ₽

В овощной палатке беру зелень для супа. −55 ₽

Дома распаковываю пакет и примеряю белье — бежевый комплект Termezy. Фотографируюсь и отсылаю мужу. Ответ публиковать не буду :) Замачиваю с гелем: белье я стираю вручную. Еще мне нравятся прозрачные комплекты Varsbaby.

Мою цыпленка и ставлю вариться в мультиварке. Бульон я процежу и поделю на две части, разбавлю водой до нужного объема и сварю куриный суп: мужу и сыну — с лапшой, морковью, луком и зеленью, себе — с овощами и зеленью. Не мучаю мужа и сына брокколи и зеленым горошком. Мясо тоже поделю на две части.

Досматриваю фильм, собираю рюкзак на работу: беру пропуск, сменное белье, яблоко, сливы, творог.

13:35. Сажусь в автобус, еду за сыном. −24 ₽

Они гуляют с учителем. Хватаем рюкзак, мчим на остановку. Школьнику 50% скидка на проезд. −36 ₽

Обед сына на продленке — 100 ₽, обед мужа на работе — 120 ₽. −220 ₽

14:00. Дома едим суп, пьем чай.

Сегодня у меня эпиляция. Мажусь анестезирующим кремом, заматываюсь пищевой пленкой — надо хотя бы 30 минут подержать. Разбираем портфель, готовим сухие листья и картон для завтрашнего урока ИЗО и форму на физкультуру.

Развешиваю сушиться белье, целую сына, сажусь на велосипед. Муж приедет домой примерно в 17:30.

В будние дни наши дежурства с мужем не совпадают. Пару раз в месяц могут совпасть выходные суточные дежурства, в таких случаях сын остается с одной из бабушек. В середине месяца составляется мой график работы на следующий. По нему муж строит свой график в клинике. Если дежурства все же совпадают, меняемся с коллегами. Чаще это делает муж.

15:10. Приехала в салон. Ехать на велосипеде с анестезией — самое странное мое ощущение.

15:28. Выхожу из салона. Сеанс вообще стоит 2000 ₽, но я это в траты не вношу, потому что у меня сертификат.

16:00. Приезжаю на работу, переодеваюсь и иду в отделение.

Здесь все как всегда. Восемь пациентов, объективно никого нельзя перевести: шесть на ИВЛ, у обоих на спонтанном дыхании вазопрессорная поддержка — норадреналин. Спонтанное дыхание — это значит, что пациенты дышат самостоятельно.

Сегодня экстренный приемный день: скорая помощь везет пациентов со всего левого берега Новосибирска в мою больницу. Это травмы, аппендициты, язвы с кровотечением, судороги, перитониты и прочее. В моей реанимации всего одно свободное место для возможного септического пациента. Попробуем продержаться с одной свободной койкой.

Достаю размораживаться ужин — форель и брокколи, принимаю смену у двух дневных врачей. Я всегда принимаю и сдаю смены быстро: узнаю диагноз, основные проблемы, что делали днем и звонят ли родственники. Мои коллеги — все люди семейные, и я не хочу никого задерживать.

16:20. Смотрю пациентов, анализы, параметры вентиляции, корректирую терапию, пишу чек-листы для медсестер. Объясняю пациентам на спонтанном дыхании, чем они болеют, почему из них торчит много трубок, как мы их лечим и когда примерно они поедут в отделение. Еще говорю, что сейчас карантин и родственников не пускают, но они каждый день звонят и передают привет. Это очень важно — знать, что тебя не бросили.

Пациенты на ИВЛ под медикаментозной седацией, то есть спят. Продуктивный контакт с ними затруднен, здесь у меня другие приоритеты: их покой и комфорт, синхронизация с респиратором.

У всех государственных больниц до сих старомодные взгляды на пребывание пациента в ОРИТ. Считается, что человек должен находиться там без одежды, без телефона, без движения. А ведь ширмы между пациентами, доступ к телефону, легкая пижама — это не так затратно. Если пациент не видит своего соседа, не может его сфотографировать, снять на видео, то есть как-то нарушить право на медицинскую тайну, — то почему бы не разрешить ему позвонить родным? В частной клинике мужа у каждого второго пациента в ОРИТ есть ноутбук, за которым он работает, несмотря на вазопрессорную поддержку или заместительную почечную терапию. Даже мое предложение повесить часы в палатах было проигнорировано. Хотя бы книги читать у нас можно. Еще я из дома принесла старые журналы «Космополитен» для пациенток.

Ем свою рыбу, пью чай.

21:15. Звонок из экстренного приемного покоя. Молодая женщина, пять дней болит живот, сомнительные перитонеальные признаки, нужна предоперационная подготовка. Привозят, начинаем работать.

По протоколам абдоминальной хирургии при подозрении на перитонит у нас есть два часа до отправки в операционную. На деле это не всегда получается, особенно в экстренный день, когда поток подобных пациентов большой и в операционные очередь. Поэтому, если нет признаков шока и гемодинамика стабильная, пациентов оперируют и через 3—5 часов.

Вот предоперационный пакет услуг такой пациентке в моем ОРИТ:

1. Общий осмотр и мониторинг витальных функций: манжета на плечо для измерения артериального давления, электроды для регистрации сердечного ритма, датчик пульсоксиметрии для отображения SpO₂ — уровня насыщения крови кислородом.
2. Установка ЦВК — центрального венозного катетера.
3. Установка уретрального катетера.
4. Установка зонда через носовой ход в желудок. Зонд — это гибкая полая трубка. Ставится в желудок для его опорожнения от остатков пищи и прочего. Желудок становится пустым, так во время наркоза ничего не затечет в дыхательные пути.
5. Рентген грудной клетки, брюшной полости.
6. ЭКГ.
7. УЗИ брюшной полости.
8. Осмотр гинеколога и гинекологическое УЗИ.
9. При необходимости ФЭГДС — гастроскопия. Такая процедура проводится по показаниям, этой пациентке ее не делаем.
10. Осмотр терапевта для лиц старше 40 лет.
11. Полный комплекс анализов: общий анализ крови с формулой, развернутый биохимический анализ крови с фракциями билирубина, ГГТП, ЩФ, ЛДГ, АлТ, АсТ, коагулограмма, общий анализ мочи, амилаза мочи, группа крови с первичным определением, анализ артериальной/венозной крови на газовый состав и кислотно-щелочной состав, бакпосев крови.
12. Интенсивная инфузионная терапия кристаллоидными растворами.
13. Внутривенные ингибиторы протонной помпы: омепразол 40 мг в/в.
14. Стартовая эмпирическая антибактериальная терапия. Этой пациентке показаны ингибитор-защищенные аминопенициллины — «Амоксиклав» 1,2 г в/в три раза в сутки.
15. Поддержание нормокалиемии: инфузия 4% раствора хлорида калия внутривенно через дозатор 30 мл/час.
16. Обезболивание. Хирурги пациентку осмотрели, тактику определили, гемодинамика у нее стабильная — вводим наркотический анальгетик внутривенно.
17. Осмотр врача-анестезиолога.
18. Заявка на анализ на гепатит, сифилис и ВИЧ на утро.

Создаю карту интенсивной терапии, вношу пациентку в журнал поступлений в ОРИТ, заказываю анализы на завтра, пишу приемный дневник, пишу дневники остальным пациентам на 18:00 и 22:00.

23:00. Пью зеленый чай с мелиссой, ем яблоко и сливы.

23:50. Пациентка уехала в операционную. На два часа можно передохнуть. Быстро прохожусь по палатам, проверяю пациентов — все относительно неплохо выглядят, смотрю карты интенсивной терапии, некоторым назначаю наркотические анальгетики.

Использование чек-листов позволяет хоть как-то автоматизировать рабочий интенсив, если так можно выразиться.

Траты за день: 483 ₽

00:15. Достаю подушку и одеяло в ординаторской и ложусь. Я умею моментально засыпать и мгновенно просыпаться — от телефонного звонка, появления медсестры, звука тревоги аппарата. Отключаюсь.

02:40. Звонит анестезиолог. У пациентки оказалась дивертикулярная болезнь с перфорацией дивертикула, формированием межкишечного абсцесса и распространенным фибринозно-гнойным перитонитом. Это значит, что небольшой отросток стенки кишки — в норме их нет — лопнул и содержимое кишки попало в живот. В такой ситуации просто ушивать перфорацию нельзя, потому что при перитоните ушитый дефект опять прорвется. Поэтому выводят десцендостому: часть нисходящей ободочной кишки вытаскивают на переднюю брюшную стенку, таким образом формируют противоестественный задний проход. Потом устанавливают дренажи для постоянного промывания и вакуум-аспирации брюшной полости. Будут работать еще минут 15, мышцы пациентки полностью расслаблены препаратами, поэтому трубку для дыхания пока что не убираем.

Эта пациентка вызвала скорую помощь из дома. У нее дней пять болел живот, думала, что пройдет. Сегодня боли стали невыносимыми, она решила ехать в больницу. Типичная ситуация. О дивертикулах в кишке она не знала, их можно найти только при колоноскопии. Дивертикулы — это такие небольшие отростки в толстой кишке, бывают врожденными.

Собираем аппарат ИВЛ, тестирую, готовим вакуум-систему для дренажей и санации трахеи, дополнительный дозатор для пропофола.

03:00. Привозят пациентку, подключаем к ИВЛ. Прохладная, пальцы холодные, тахикардия.

Здесь для нее у меня следующие принципы:

1. Интенсивная инфузия. Брюшная полость пациентки была распахнута настежь, все ее этажи во время операции мыли-купали, пациентка остыла и начинает централизоваться — то есть кровь начинает циркулировать только в жизненно важных органах, а периферический кровоток нарушается: пальцы становятся холодными, появляется мраморный рисунок на коже. Это не шок и даже пока не абдоминальный сепсис. Но надо агрессивно ее покапать, то есть вводить ей внутривенно специальные растворы — аналоги жидких сред нашего организма.
2. Наркотические анальгетики внутривенно для обезболивания: нет боли и дискомфорту.
3. Дополнительная седация, то есть медикаментозный сон, пропофолом через дозатор. Ей включаем 25 мл/час — хватает.
4. Я никогда не использую эпидуральную анальгезию у таких пациентов в первые 3—4 часа. Работаем промедолом. Согреется, порозовеет — и тогда включим смесь Брейвика.
5. Сразу же включаю максимально комфортный режим вентиляции. Пациент спит, но может проснуться от внешних факторов, например от принудительной вентиляции легких аппаратом ИВЛ. Это может быть некомфортно, и тогда пациент начинает сопротивляться, давиться трубкой, беспокоиться, у него учащается сердцебиение. В случае этой пациентки планируется экстубация, то есть извлечение трубки, поэтому нужно, чтобы она плавно, постепенно проснулась и не испугалась трубки и аппарата. Для этого и нужен вспомогательный режим вентиляции: аппарат поддерживает самостоятельные дыхательные попытки пациента. Задаю минимальные 15 вдохов в минуту.
6. Активно греем аппаратом Warm Touch — это тепловая пушка, труба которой должна вставляться в воздушное одеяло. Но одеяла у нас нет, поэтому схема такая: укрываем пододеяльником, потом труба, потом теплое одеяло. Укутываем как в кокон, ставим температуру 38 °C.

В соседнюю реанимацию ожоговой травмы привезли тяжелого пациента, начали ходить лаборанты-консультанты-хирурги, загремел мобильный рентген-аппарат. Никто не спит. Раз пошла такая движуха, подключаюсь к аудиосистеме и быстро накидываю мини-плейлист: Portishead — Glory Box, ДДТ — «Галя, ходи», «Аквариум» — «Молитва и пост» и «Не трать время», Alina Baraz — Say You Know.

04:35. Ложусь спать.

05:30. Звонит будильник, иду в палаты. Прооперированная пациентка хорошо просыпается, спокойная и сотрудничает. Она согрелась, тахикардия ушла. Списываю у нее наркотическое обезболивающее, включаю смесь Брейвика, беру кровь на газовый состав, по результатам скручиваю кислород до 25%.

Остальные пациенты выглядят неплохо, все держат давление и мочатся, всех помыли и поменяли белье. Один пытается заигрывать с медсестрой — люблю утро!

Умываюсь, пишу истории болезни, вношу заметки в дневник трат. Пью чай, ем творог. Иду в душ, моюсь за семь минут.

06:15. Звонит анестезиолог из экстренной операционной: на стол взяли пациента для вскрытия флегмоны дна полости рта. Это такое гнойно-воспалительное заболевание мягких тканей ниже языка. Оно образуется из-за запущенного кариеса зубов нижней челюсти. Развивается воспаление, отек кожи и подкожно-жировой клетчатки. Выглядит это как раздутая щека, губы, язык и подбородок. Если это не раскрыть хирургически, процесс пойдет ниже на шею и грудную полость.

У меня девять пациентов, прошу анестезиолога позвонить в соседнюю реанимацию. Начинаю нервничать. Повторный звонок: у соседей все занято. Никого другого сейчас я перевести не могу, принимаю решение забрать этого пациента.

Мое ОРИТ устроено следующим образом: три палаты плюс изолятор. В каждой палате три кровати, изолятор закреплен за палатой № 2 — если он занят, то во второй палате находятся максимум два пациента, таким образом, общее количество не должно превышать девяти человек. На трех пациентов работает одна реанимационная медсестра, в будни днем есть еще перевязочная и процедурная медсестры. Уточняю у девочек, сможем ли мы собраться с последними силами и принять десятого пациента в изолятор. Прошу у соседей аппарат ИВЛ — наши закончились. Накидываю шаблон приемного дневника.

07:10. Привезли пациента, перекладываем. Круги под глазами анестезиолога — вот на что я обращаю внимание. Когда думаю об объеме работы на своих дежурствах, всегда вспоминаю об анестезиологах и хирургах: им приходится стоять всю ночь у стола с пациентом, а потом еще и в день работать, то есть в сумме 32 часа. Раньше я тоже так работала, а потом однажды уснула в палате во время сдачи смены и поняла, что пора что-то менять.

Подключаемся к аппарату ИВЛ, включаем инфузию, пропофол. Быстро печатаю карту назначений, приемный дневник. Принять флегмону дна полости рта для реаниматолога — милое дело: первые сутки не будить, обезболивать, вентилировать и кормить в зонд. На вторые сутки спадает послеоперационный отек, тогда можно экстубировать и переводить в отделение.

Но надо понимать, что этот пациент все же лишний. Переживаю за медсестру и дополнительную нагрузку на нее под конец смены, это не должно войти в норму.

07:50. Пришли коллеги, сдаю смену. Попутно узнаю, что в соседней реанимации есть два пациента, которых они будут сейчас переводить. Здесь должна быть нецензурная лексика.

08:20. Дома мою голову, пью чай с тостом, сушу волосы. Иду спать.

12:40. Будильник. Тут главное — сразу встать. Иначе я могу проспать до 15:00, а потом не усну ночью.

Сползаю с кровати, все тело болит. Раскачиваюсь, заставляю себя выпить стакан воды, ем два йогурта и собираю сумку в бассейн на сеанс в 14:05 — в это время на всех пяти дорожках не больше пяти человек. Я очень люблю свободное движение в воде и на воздухе — бассейн, велосипед, коньковый ход на лыжах. В спортзал не хожу, стесняюсь большого количества людей: я сильно краснею при физических нагрузках в замкнутом помещении.

Выношу мусор, иду пешком.

14:05. Я плаваю в специальных наушниках «Сони» — это подарок мужа. За бассейн плачу 240 ₽. Абонемент не покупаю, мой график работы сейчас весьма изменчив. −240 ₽

15:30. Иду за сыном. Гимназия через пару кварталов от бассейна. Обед сына в школе — 100 ₽, обед мужа в клинике — 120 ₽. −220 ₽

Обнимаемся, домой идем пешком. Ожидаемого прилива сил после бассейна нет, хотя раньше он был, наоборот, чувствую астению и раздражение. На вопросы сына отвечаю односложно, мысленно ругаю себя за это. Беру себя в руки, не хочу передать ему мой негатив. Но и активно общаться не настроена, поэтому предлагаю сыграть в игру: придумываем короткие предложения по первым буквам номерных знаков проезжающих машин. Например, на УАТ я предлагаю «умный анестезиолог Тарас», а сын — «утка Алены трясется» и все в таком духе. В хлебном киоске покупаем ватрушку. −23 ₽

16:15. Дома. Все бесит. Что-то едим — куриный суп, бутерброды с творожным сыром, овощи, что-то пьем — черный чай с лимоном. Смотрим «Гравити Фолз» — хоть как-то отвлекает.

Сын ест ватрушку, а для Е. сладенького не осталось, это нечестно. Когда нужно что-то быстро сообразить — пеки крамбл! Вишня с дачи плюс масло, сахар и мука в крошку — испортить невозможно. Ставлю в духовку, а сама иду в ванную.

18:00. Завтра в школе традиционное осеннее рукоделие. К этому делу я всегда готовлюсь заранее.

20:20. Пью чай с мелиссой и ложусь. Как пришел муж с работы, даже не слышала.

Где-то в 21:30 проснулась. Слышу, как они с сыном напевают в комнате «одинокая птица», видимо «Наутилус», и что-то там дальше, пытаются сочинять на ходу. Муж подбирает рифму «синица», сын — «столица». Хочу крикнуть «проститься», но сын радостно восклицает: «Ягодица!» Тихонько смеюсь, похоже, дело пошло.

Зову их к себе, оба измазаны вишней, такие котики! Целую по очереди и засыпаю.

Траты за день: 1621 ₽

10:10. Просыпаемся без будильника, валяемся, обнимаемся — класс! Сын встал где-то в восемь, поел хлопья с молоком и смотрит видео на «Ютубе».

11:00. Завтракаем. Глазунья, свежие огурцы, бутерброды из черного хлеба с творожным сыром и помидором, зеленый чай с лимоном и крамбл. Обсуждаем статистику заболеваемости в Новосибирске, знакомых врачей, которые заразились COVID-19, сложности маршрутизации пациентов и технического оснащения. Например, городскую гинекологическую больницу перепрофилируют под ковидный госпиталь. Похоже, весь поток пациенток направится в мою больницу.

Разбираем вещи с сушилки, я чищу сантехнику и варочную панель, Е. протирает пыль и чистит робот-пылесос.

13:30. Сегодня мы поедем в зоопарк. Берем воду в бутылке, чай с корицей в термосе, утепляемся и выезжаем. По пути покупаем в «Бахетле» сэндвичи, зефир и баранину для запекания. −721 ₽

Новосибирский зоопарк — гордость горожан. Звери здесь ухоженные, чистые и постоянно дают потомство. Я к животным в клетке отношусь нейтрально, сюда больше подышать прихожу. −900 ₽

Сегодня суббота, но людей мало, потому что холодно. Но мы бывалые — термобелье, шапки-шлемы, чай. Пьем чай, едим сэндвичи, обнимаемся.

17:00. Выезжаем и попадаем в пробку на Димитровском мосту. Ненавижу пробки! Утром и вечером город постоянно стоит в семи-восьмибалльных пробках, а если дождь или снег, то пробки могут быть и 9—10 баллов. Чтобы обойтись без автомобиля, вся моя жизнь сосредоточена в радиусе 5 км.

В машине засыпаю.

18:00. Дома хорошо и тепло, доедаем куриный суп, смотрим фото из зоопарка.

Захотелось горячей дрожжевой выпечки. На этот случай у меня в морозилке всегда есть домашнее тесто — делаю его в промышленных объемах и порционно замораживаю. Будут ватрушки и псевдохачапури. Псевдо, потому что тесто не аутентичное.

Я обожаю печь пироги, возиться с тестом и все такое. Дрожжевое тесто — мое самое любимое, из него пеку, только когда я в хорошем настроении. В остальных случаях делаю песочное: его как ни замеси, точно не накосячишь.

19:00. Парни включили фильм «Хэнкок». Даже не поняла о чем, но финал зацепил — там героине Шарлиз Терон проводят сердечно-легочную реанимацию. Разряды дефибриллятора идут один за другим, не проводят непрямой массаж сердца, интубацию делают спустя минут так пять, эндотрахеальную трубку вводят по самый промежуточный бронх… Все это делается не совсем так. Делюсь своими наблюдениями с мужем, он говорит: «Зато простому зрителю столько интересных подробностей оживления человека».

Я все это время зависала на «Литресе», читала книгу «Узнаете? Алик Деткин!» А. Алексина прямо с телефона. Она у меня есть в бумажном варианте, но спустя год после переезда мы еще не разбирали книги.

Мы хотим сделать библиотеку в гостиной, поставить кресло и торшер. Мысленно накидываю список, что хочу перечитать после «Шляпы волшебника»: «Тотто-тян, маленькая девочка у окна» Тэцуко Куроянаги, «Русский дневник» Джона Стейнбека, «Чернобыльскую тетрадь» Григория Медведева — все это я читала в детстве, а сейчас хочу повторить, нужно выискать из нашего склада.

Я читаю книги, потому что не дружу с телефоном, компьютером и другими гаджетами и плохо воспринимаю информацию в социальных сетях. У меня нет «Инстаграма», «Телеграма», и с почтой тоже проблемы.

Е. поставил в духовку баранину и подготовил овощи и зелень для салата.

20:00. Едим-пьем, разговариваем с мамой Е. по «Вотсапу» — это тоже для меня мучение, потому что с видеосвязью я не дружу. Сын отпрашивается за мороженым. Мы понемногу приучаем его к самостоятельности в городе: он ходит в магазины и киоски у дома и к моей маме. С собой у него смарт-часы и четкие указания, как вести себя в экстренных ситуациях: с незнакомыми людьми, в лифте, при пожаре и других. Мороженое сын покупает на деньги, которые ему давала моя мама, тратит 62 ₽.

Бабушки часто передают внуку по 50—100 ₽ на мороженое. Мы следим, чтобы у него всегда в рюкзаке лежало 100 ₽. Обедает и ездит он по карточке, поэтому вопрос карманных у нас пока не сильно обсуждается.

21:00. Отпариваю вещи на завтра, идем в душ, сушу волосы. Парни рассыпают «Лего» в комнате сына — это надолго.

21:40. Засыпаю.

Траты за день: 2030 ₽

06:20. Встаю по будильнику, умываюсь, пью чай, ем тосты с маслом и йогурт. Одеваюсь, все еще спят. Иду на работу.

07:20. На остановке малыш лет трех бегает с резиновым молотком и бьет им по лужам. Подбегает ко мне, размахивает молотком — брызги во все стороны, я аккуратно отстраняюсь. Мама ребенка стоит рядом и улыбается. Чужие дети меня напрягают.

Я очень люблю своего сына — он для меня все. Сейчас с ним особенно классно: можно разговаривать и рассуждать на равных, наши отношения в семье очень гармоничные. Но больше детей мы не планируем, потому что я не хочу.

Меня ужасно раздражает, когда окружающие восклицают: «Один ребенок? Когда второй? Хоть будет, с кем играть, а то вырастет эгоистом» — и прочее в этом духе. Хочется укусить таких людей. Еще я не люблю, когда мне навязывают мнение, что я, как мама, должна любить чужих детей: детей моих родственников и соседей — речь идет о младенцах и детях дошкольного возраста. И что я должна гореть желанием рассматривать их фото, видео с первым переворотом на спину, а еще сидеть с ними, играть, кормить. В таких ситуациях я без агрессии, вежливо объясняю, что мне не очень комфортно с детьми и вряд ли я смогу оказать помощь. Сейчас мои близкие нормально к этому относятся, спасибо им большое!

07:45. Еду на маршрутке. −30 ₽

Приезжаю в больницу, переодеваюсь, принимаю смену. Вчера заболела еще одна сестра, а мой коллега-реаниматолог до сих пор на больничном. Медсестры нервничают — прекрасно их понимаю: некоторым приходится работать сутки через сутки. Поэтому минимизирую манипуляции сестры — достаточно, чтобы все пациенты дышали, держали давление, мочились и были обезболены. Сразу же корректирую терапию, сделаем весь объем работы с утра. Смотрю всех пациентов, фотографирую параметры ИВЛ, беру анализы артериальной крови на газовый состав.

10:00. Ем рагу с курицей из своей заморозки.

Звонят из отделения колопроктологии, просят посмотреть женщину с опухолью толстой кишки, ее будут оперировать завтра. Осматриваю пациентку: у нее хорошее давление и пульс, но сухой язык. Анализы и данные инструментальных исследований неплохие, пишу рекомендации. Возвращаюсь к себе. Вышла из реанимации раз — значит, выйду еще, это моя примета.

Мое отделение консультирует практически всю хирургическую и диагностическую службу, а также коридоры, подвалы и подсобно-хозяйственные помещения некоторых корпусов. Другими словами, если кто-то потеряет сознание у кабинета физиотерапии или нужно расписать предоперационную подготовку пациенту — звонят мне.

15:10. Пью морс, переписываюсь с мужем, смотрю фото на телефоне, хочу в отпуск. Муж пополнил карту сыну на продленку. −2000 ₽

Покажу немного фото из отпусков.

15:30. Раздается тот самый звонок: пациентка в палате в отделении хирургии потеряла сознание, нет пульса. Ноги в руки — и побежали: я и реанимационная медсестра. С собой мы берем сумку с препаратами и набором для интубации, мешок Амбу для вентиляции легких и дефибриллятор.

Дальше пишу максимально отстраненно, все подобные ситуации в случае клинической смерти одинаковы. Вот четкая последовательность действий:

1. Всех посторонних — родственников, не лежачих пациентов — прошу выйти.
2. Привлекаю к процессу как минимум еще двух медработников: дежурного врача — в этом случае хирурга — и медсестру отделения. Дежурному врачу поручаю проводить непрямой массаж сердца. Все медработники обязаны уметь провести СЛР — сердечно-легочную реанимацию, и, как правило, когда я прибегаю, компрессии уже проводятся. С ассистированием моей сестры интубирую трахею, слушаю легкие, фиксируем трубку во рту, провожу ручную ИВЛ — искусственную вентиляцию легких — мешком Амбу.
3. Если нет доступа к вене, передаю мешок Амбу медсестре отделения, показываю принцип работы и устанавливаю ЦВК — центральный венозный катетер. Чтобы не прерывать компрессии, катетер устанавливаем в бедренную вену, реже в подключичную. Вводим внутривенно адреналин каждые три минуты, я провожу вентиляцию, меняю того, кто проводил компрессии, потом он меня.
4. Медсестре отделения ставлю задачи: вызвать ЭКГ, набрать гемограмму и глюкозу из пальца, найти предыдущие кардиограммы, принести историю болезни и вслух зачитать, какой у пациента последний уровень гемоглобина, глюкозы и калия. Дальше я прошу ее записать начало СЛР, фиксировать точное время введения адреналина и прочие манипуляции.
5. Обычно уже через пять минут есть записанная пленка ЭКГ, и можно примерно представить, с чем дальше работать. Если это фибрилляция желудочков, то проводится дефибрилляция. В фильмах часто показывают, как врачи пускают по десять разрядов подряд, но на самом деле это не так. В реальности делают один разряд и оценивают эффект: если пульс не появился, продолжают СЛР и ставят адреналин, а затем снова записывают ЭКГ. Если у пациента по-прежнему фибрилляция желудочков, дают повторный разряд. Делать разряд за разрядом без СЛР бессмысленно: компрессия грудной клетки хоть как-то имитирует работу сердца и прогоняет кровь в сосуды. А если вы стреляете дефибриллятором без остановки, то просто сотрясаете пустое сердце.
6. Помимо адреналина, мы можем внутривенно вводить другие препараты: кордарон, глюкозу, гепарин и прочие. Когда сердечно-легочная реанимация затягивается, вводят гидрокарбонат натрия, для этого берут кровь на анализ газового состава и кислотно-щелочное состояние.
7. При появлении устойчивого пульса измеряю артериальное давление.
8. Ищем место в реанимациях.
9. Перекладываем пациента с кровати, пола, кушетки на каталку, и снова контролирую пульс и давление, если все ок — стартуем. Самый неприятный вариант — если стартуем в мое отделение, потому что лечить пациента после сердечно-легочной реанимации на дежурстве одной очень тяжело. Нужно сделать очень много работы, чтобы найти причину развития клинической смерти, организовать консилиум, вызвать кучу специалистов, назначить много исследований и прочее.
10. При неэффективности СЛР констатирую биологическую смерть и объявляю время смерти.

Что могу посоветовать, если клиническая смерть случилась с кем-то из ваших близких:

1. Попробуйте взять себя в руки и успокоиться. От вас мало что зависит, врачи делают все необходимое.
2. Если есть информация, которая может быть полезной, сообщите ее четко и коротко, например: час назад пациент сходил в туалет и был черный стул; пациент принимает варфарин длительное время; у него язва желудка; у него эпилепсия, сегодня таблетки забыл принять и прочее. Про остеохондроз, простатит и подобное говорить не нужно.
3. Не мешайте, выйдите из палаты и ожидайте в коридоре. Не заходите в палату. Процесс сердечно-легочной реанимации — не самое приятное зрелище для обычного человека.
4. Если сердечно-легочная реанимация успешная, пациента экстренно транспортируют в отделение реанимации. Вас туда сейчас не пустят и ничего конкретного не скажут как минимум первые шесть часов, не мешайте реаниматологам работать.
5. Возьмите у постовой медсестры отделения номер телефона реанимации, позвоните, представьтесь и уточните, в какое время можно позвонить, чтобы узнать про состояние пациента, а также часы посещения ОРИТ.
6. Если вы хотите забрать личные вещи пациента, уточните у медсестры, можно ли это сделать.

Нужно постараться быть готовым к худшему варианту событий. Их два. Первый — если проведение СЛР безуспешно в течение 30 минут и сердечного ритма нет, то констатируется биологическая смерть в палате. Если зарегистрирована какая-то активность сердца, СЛР начинают вновь и опять отсчитывают 30 минут от этого момента. Таким образом, реанимационные действия могут затянуться очень надолго. Без пульса пациента не транспортируют в ОРИТ. Биологическую смерть констатирует реаниматолог, он объявляет время смерти, оформляет реанимационное пособие и протокол установления смерти человека.

Второй вариант — после успешной СЛР пациента поместили в ОРИТ, но у него случилась повторная остановка кровообращения. СЛР провели снова, но она не привела к восстановлению сердечной деятельности — к сожалению, это очень частая ситуация.

Сегодня у меня случился один из этих худших вариантов развития событий. Сердечно-легочная реанимация не привела к восстановлению сердечного ритма. Эта пациентка умерла. Смерть констатирована в палате.

16:35. Возвращаюсь в отделение потная, уставшая и на взводе, хочется только материться. Но за меня работу никто не сделает, поэтому пишу дневники, делаю карты интенсивной терапии, корректирую параметры ИВЛ, заказываю анализы на завтра, беседую с родственниками.

В ОРИТ разрешено посещение, но сейчас карантин и в больницу доступ закрыт. Поэтому я на каждом дежурстве записываю себе на листочек, кто кому звонил, а потом объясняю пациенту, что родственники его не бросили, они каждый день звонят и передают привет, но мы не можем их пропустить. Особенно это принципиально для пожилых пациентов, для них очень тяжело оказаться в реанимации голыми, с торчащими трубками, без своих близких. Еще важно вернуть таким пациентам способность адекватно воспринимать окружающий мир: надеть очки, слуховой аппарат, вставные челюсти и прочее. Все это вместе порой профилактирует когнитивные нарушения лучше, чем наши препараты.

Общение врача-реаниматолога с родственниками также заслуживает отдельной статьи.

Тяжелее всего я переношу болезнь пожилых пациентов. Привязываюсь к ним и очень истощаюсь, если они умирают. Это все играет не в мою пользу, но ничего с собой поделать не могу.

19:00. В рабочей рутине проходит весь вечер, очень устала, почти ничего не ела.

Е. прислал фотографию, как они с сыном гуляют. Ужасно захотелось к ним, сварить дома какао и что-нибудь испечь.

23:30. Списываю наркотические анальгетики, корректирую дневник для Т⁠—⁠Ж, пишу список дел и покупок на следующие два дня. Звонят из операционной: взяли флегмону промежности, просят место. Ну кто бы сомневался…

Будем все здоровы!