«Выросла в соб­ственных глазах»: как я помогаю детям, которые остались без семьи

Волонтерство дает ощутить, что можно хотя бы немного изменить жизнь других людей.

Героиню этого материала воспитывали любящие опекуны, а близких отношений с матерью у нее не было. Повзрослев, она поняла, что хочет помогать другим детям, которые остались без попечения родителей. Так она стала сначала больничной няней для сирот, которым требуется лечение, а затем волонтером на благотворительных акциях фонда «Дорога жизни»  .

Благодаря этому опыту она научилась ценить себя, обрела уверенность в своих силах и почувствовала, что может быть опорой для других. Вот ее рассказ.

Я живу в Москве, мне 20 лет. Учусь в педагогическом колледже, работаю в компании по продаже промышленного оборудования.

Мое детство нельзя назвать простым. Мать меня не растила, воспитывали меня бабушка и мама моей старшей сестры. Бабуля видела мои первые шаги, учила читать, отправила в первый класс и отдала всю свою любовь, на которую была способна. Именно под ее влиянием сформировался мой внутренний стержень. Я благодарна ей за все, хотя ее уже нет рядом.

С мамой сестры мы не были родственниками по крови, но она всегда считала меня своей дочерью и говорила, что я для нее родная. Эти две женщины показали мне, что дети, даже если они не растут с родителями, могут стать счастливыми, уверенными в себе людьми.

В 2022 году я узнала о благотворительном фонде «Дорога жизни» от знакомой, которая в нем работает. НКО поддерживает детей, попавших в трудную ситуацию, — например, тех, кого оставили родители или кого органы опеки изъяли из неблагополучных семей.

Некоторых малышей даже находит на улице полиция. Затем их — замерзших, голодных и уставших — передают в больницу. Там они попадают в отдельную палату и от двух недель до нескольких месяцев лежат в ней совершенно одни. В это время решается вопрос об их дальнейшем устройстве и идет лечение, если обнаружено заболевание. Детям страшно, плохо, они плачут. Это может оставить травму на всю жизнь.

Медперсонал не занимается уходом за такими детьми, это не входит в их обязанности. Чтобы помочь хотя бы части ребят, фонд «Дорога жизни» открыл программу «Брошенные дети в больнице». Моя знакомая как раз руководит ею.

Сейчас НКО сотрудничает с семью больницами в Москве. Когда в них попадает ребенок без попечения родителей или найденный на улице, сотрудник медучреждения звонит руководителю программы и просит предоставить няню. НКО обеспечивает круглосуточный патронажный уход за маленькими пациентами.

Тогда, в 2022 году, я также решила помочь ребятам в беде. Руководительница программы «Брошенные дети в больнице» рассказала, что можно стать больничной няней, и я захотела попробовать. Мне было важно дать подопечным частичку добра, которого так мало в их жизни.

Сначала я прошла собеседование с патронажной службой и руководителем фонда «Дорога жизни». У меня спросили об образовании и опыте работы с детьми. Я рассказала, что прошла практику в детском саду во время учебы в педагогическом колледже, а также часто сижу со своей племянницей — дочерью сестры. Этого было достаточно, и меня приняли.

Я прошла профосмотр у врачей в поликлинике, сделала медицинскую книжку. Затем фонд проинструктировал, как правильно общаться с детьми-сиротами и не навредить. Например, важно соблюдать границы: если ребенок по ошибке назовет тебя мамой, нужно мягко его поправить и объяснить, что ты няня, — иначе подопечный может привязаться и расставание будет для него тяжелым.

Есть и темы, которых следует избегать, — например, няни никогда не обсуждают родителей детей, не напоминают о них и не дают оценок их поведению. Ребенок должен знать, что семья его любит, даже если совершила ошибки. Не нужно усиливать его тревожность, критикуя родителей.

Моей первой подопечной стала девочка четырех лет, изъятая из неблагополучной семьи и нуждающаяся в лечении. Накануне ее госпитализации я снова сидела с племянницей. Моя сестра пришла в гости, принесла своей дочери красивые цветные носочки, и та радостно убежала их примерять.

В этот момент я не сдержалась и расплакалась. Дома все перепугались, стали спрашивать, что случилось. Сквозь слезы я объяснила, что у моей подопечной нет никого, кто мог бы сделать ей маленький подарок.

В тот вечер я позволила себе выплакаться, но больше не проронила ни слезинки, потому что при детях волонтеру важно быть сильным. Ребенку, которому ты помогаешь, негде больше искать поддержку, и нужно стать для него опорой. Давать волю эмоциям важно, но я всегда старалась делать это вдали от детей.

Моя подопечная провела в больнице две недели, и я круглосуточно ее сопровождала. В первый день она была очень напугана и насторожена. Девочка никого не подпускала к себе, не хотела общаться. Но уже на следующий день наши отношения начали налаживаться, и она доверилась только мне.

Например, во время осмотров она не открывала рот, чтобы показать горло, пока я не садилась рядом, не гладила ее или не делала какой-нибудь успокаивающий жест.

Мое присутствие давало ей понять, что все в порядке и никто не причинит ей вреда, пока я рядом. Это был очень ценный для меня опыт.

Работа няней помогла мне глубже понять, насколько серьезна проблема сиротства и как сильно это влияет на жизнь человека. Детям, которых забрали из дома, всегда страшно, даже если условия в семье были плохими.

Родители — это их единственный знакомый мир, из-за чего они многое прощают маме и папе. Им не всегда понятно, что оставаться в такой обстановке может быть рискованно. Няня же не только кормит и переодевает ребенка, но и показывает, что он в безопасности и с ним не случится ничего плохого.

Я привязалась к той девочке, но поняла, что быть няней не моя история. Мне тяжело долго находиться в замкнутом пространстве. При этом я уже не могла оставаться равнодушной и решила продолжить помогать фонду.

Теперь я рассказываю о фонде на акциях по сбору вещей для детей-сирот. Такие мероприятия в основном проходят в кофейнях по всей Москве, с которыми сотрудничает НКО.

Я и другие волонтеры говорим посетителям о работе фонда, раздаем буклеты с информацией о том, как помочь: например, принести памперсы, влажные салфетки, мыло, старые игрушки и одежду в хорошем состоянии. Для тех, кто не может это сделать, но хочет поддержать, предлагаем QR-код для пожертвований, и многие пользуются этой возможностью.

Каждый месяц руководитель фонда сообщает о предстоящих акциях, на которых мы можем присутствовать, — чаще всего они проходят по выходным. Мы выбираем места с большим количеством людей, особенно там, где много родителей с детьми. Если мамы или отцы заинтересовались нашей работой, передаем им буклеты и предлагаем принести на акцию старые вещи, игрушки или подгузники, которые стали малы или не нужны.

Когда сбор заканчивается, отвозим вещи в больницы — для этого у нас есть автоволонтеры. Я живу рядом с ДГКБ № 9 им. Г. Н. Сперанского, поэтому часто прихожу помочь разгружать доставленные грузы, особенно когда их привозят большими партиями.

Вначале я боялась столкнуться с негативной реакцией, и это действительно случалось. Некоторые люди отвечали агрессивно, иногда даже с использованием ненормативной лексики, когда я предлагала поддержать детей-сирот: думали, что мы мошенники. Но были и те, кто внимательно слушал, узнавал, как помочь.

Однажды в отчаянии я обратилась к удаляющейся женщине: «Пожалуйста, выслушайте меня, мы не просим денег». К моему удивлению, она остановилась, позволила рассказать о фонде и акции, взяла буклет. Не знаю, приняла ли она участие, но иногда работают самые неожиданные подходы.

Многое зависит от того, как преподнести информацию. Например, я часто рассказываю коллегам о личном опыте волонтерства, и они откликаются. Весной 2024 года собрали на работе целую коробку с детским пюре, сладостями, памперсами и соками, которую я отвезла в больницу. Коллеги делают это бескорыстно, часто спрашивают, нужно ли что-то еще, например еда или гигиенические принадлежности. Иногда даже заказывают доставку расходников для медицинских нужд.

При этом я не виню тех, кто остро реагирует на предложение поддержать детей-сирот. Сейчас действительно много мошенничества, и осторожность оправданна, но это не значит, что помощь никому не нужна.

К тому же есть несколько правил, как проверить НКО. Например, каждый честный благотворительный фонд зарегистрирован в реестре некоммерческих организаций Минюста. Если кто-то просит вас сделать пожертвование, лучше сначала проверить, входит ли НКО в этот реестр.

Кроме того, каждый фонд обязан публиковать отчеты о пожертвованиях и расходах на своем официальном сайте. Это помогает убедиться, что организация действительно существует и использует средства по назначению. У фонда «Дорога жизни» такая отчетность есть.

Помогая благотворительному фонду, я стала уважать себя. Поддерживать тех, кому тяжело, действительно важно — не только для подопечных, но и для самих волонтеров.

Поначалу я сталкивалась с трудностями: люди могли нагрубить, не слушать. Но наш руководитель всегда помогает с этим справиться. После каждой акции она собирает нас всех вместе, чтобы обсудить, какую важную работу мы делаем. Мы поддерживаем друг друга, аплодируем, и такая психологическая разгрузка помогает снять напряжение, понять, что наши усилия не напрасны.

Особенно приятно, когда люди начинают приносить вещи на акции. В такие моменты я радуюсь, понимаю, что меня услышали. Это невероятное чувство.

В детстве я старалась быть хорошей, чтобы заслужить внимание и любовь родной мамы, но не получала их. Я постоянно искала этих эмоций. Став волонтером, я наконец начала ценить себя. Выросла в собственных глазах. Радость подопечных и поддержка других людей в благотворительном секторе помогли мне избавиться от тяжелого груза на душе.

Я вижу, что после рассказов о фонде люди откликаются: приносят вещи, переводят деньги, участвуют в акциях и даже приходят волонтерить. Это вдохновляет и мотивирует двигаться дальше.

Мне хочется равняться на тех, кто трудится в благотворительности и помогает менять мир к лучшему. Приятно быть частью этого процесса, и это самое прекрасное, что есть в моей жизни.