«Годзилла: Минус один»: 3 причины посмотреть трога­тельный блокбастер о монстре и чувстве вины

3 мая 2024 на Amazon Prime Video состоялся цифровой релиз блокбастера «Годзилла: Минус один».

Прошло 70 лет с выхода первого фильма о Годзилле от японской студии Toho. В какой-то момент история о монстре разделилась на две кинематографические франшизы. Toho с 1950-х продолжала снимать локальные хиты про кайдзю  . А в 2014 году американская студия Legendary купила права на использование монстра и начала развивать киновселенную MonsterVerse. В ней Годзилла то рушил мегаполисы, то бодался с Кинг-Конгом, то спасал мир от еще более страшных чудищ.

«Годзилла: Минус один» в этом смысле уникален. Фильм сюжетно никак не связан с существующими франшизами и отличается от предыдущих интерпретаций чудовища более лиричным и грустным тоном. Режиссер Такаси Ямадзаки снял не развлекательный блокбастер про захватывающие битвы с неубиваемым существом, а жизнеутверждающую драму о боли, войне и духовном перерождении человека и целого народа.

За новый взгляд на культового монстра «Годзилла: Минус один» получил восторженные отзывы зрителей и кинокритиков. А спецэффекты обеспечили команде «Оскар» — впервые в многолетней истории жизни Годзиллы на экране. Рассказываем, о чем это кино и почему его стоит посмотреть даже тем, кому имя Годзиллы ни о чем не говорит.

Вторая мировая война, Япония в шаге от капитуляции. Испуганный летчик-камикадзе Коити Сикисима приземляется на военную базу острова Одо, чтобы переждать финальный бой. В ту же ночь из океана на сушу выползает огромный мифический ящер — Годзилла. У Сикисимы есть шанс отвлечь чудище — залезть в истребитель и напугать гиганта пулеметным огнем, — но герой трусит. В итоге из всего гарнизона выживает только он и механик Татибана.

Сикисима возвращается в разрушенный бомбами Токио. Добирается до дома отца и матери, но сквозь слезы видит лишь руины. Никого нет. Только одиночество и гневные упреки окружающих: «не смог», «предал», «не исполнил единственный долг». Через несколько дней герой встречает девушку Норико. Она отважно заботится о найденном осиротевшем младенце — девочке Акико. Сикисима решает принять их обеих в свой дом.

Наступает 1946 год. Дух отгремевшей войны продолжает витать в воздухе, мирная жизнь все еще где-то за горизонтом. США проводит тесты атомной бомбы на атолле Бикини. Всплеск радиации пробуждает Годзиллу и подпитывает его мощь. События ускоряются, и вот мы уже в 1947: монстр направляется на Токио. В этот раз герою-камикадзе точно придется исполнить свой долг.

«Годзилла: Минус один» возвращает к истокам. Фильм изначально позиционировался как оммаж классической ленте Исиро Хонды 1954 года. Он во многом совпадает с ней в динамике сюжета, обреченном настроении, даже использует похожие панорамы Токио.

В 1954 фильм Хонды стал чуть ли не первым осмыслением бомбардировок Хиросимы и Нагасаки в визуальной культуре. На протяжении американской оккупации, с 1945 по 1952 год, репрезентация трагедии в кино и театре была строго запрещена цензурой. Вот и «Годзилла» пробудился лишь через два года после освобождения Японии, стал воплощением сразу и прожитого ядерного кошмара, и гнева природы, потревоженной техногенными катастрофами, и страха возможной новой войны.

За долгую жизнь в кино символическое значение Годзиллы подрастерялось. Существо чаще представало в образе банального хищного зверя. Такаси Ямадзаки возвращает Годзилле его смысловую глубину. В «Минус один» монстр впервые за свою историю просыпается в 1945 — в разгар атомных бомбардировок. Кайдзю вновь предстает живым олицетворением человеческих криков и страданий, коллективной травмы японцев, не смирившихся с пережитым насилием и сокрушительной войной.

«Минус один» дрейфует между жанрами. Из хоррора мы попадаем в военное кино с характерными масштабными сценами разрушений. А из зрелищной фантастики фильм превращается в семейную драму.

Подвижность камеры в первой битве с Годзиллой навеяна современными фильмами ужасов. Сцена снята в формате «найденная пленка»: мы едва успеваем рассмотреть монстра, скрытого во тьме. Лишь огонь ружей подсвечивает, как ящер пожирает людей и кидает тела в стороны. В других эпизодах битв фильм работает уже с размахом блокбастера. Камера то дрожит от ударной волны рыка зверя, то замирает в ожидании, то обреченно вышагивает по руинам едва восстановленного города.

Приземленность фильма дает увидеть в Годзилле не абстрактного монстра, а осязаемое существо гигантских масштабов. Это позволяет мысленно очутиться в толпе бегущих от ящера людей и пережить подлинный испуг.

При всей эффектности экшена битвам в фильме отведена второстепенная роль. Большую часть хронометража режиссер посвящает устройству послевоенного быта. Он намеренно заземляется в сценах в доме Сикисимы и Норико, чтобы показать подлинное счастье мирской жизни. Вглядывается в улыбки на лицах и луч солнца, проникший через окно, вслушивается в стук рюмочки сакэ о деревянный стол.

Все эти мелочи становятся ценными в эпоху, когда старое умерло в огне, а новое еще только строится. В хрупкой идиллии, рискующей рассыпаться в любой момент, плач испуганного ребенка начинает звучать громче грохота взорвавшейся бомбы.

Годзилла просыпается от смертоносного оружия, созданного цивилизацией людей. Сикисима же духовно пробуждается от простой красоты повседневности, тепла человеческих связей и обретенной ответственности за будущее. Герой наконец избавляется от затянувшегося ПТСР и решается на настоящий подвиг — жить дальше. Ради себя и ради любимых.

«Годзилла: Минус один» отказывается от развлекательности и сумбурности большинства фильмов Toho и Legendary. В прошлый раз, когда японская студия пыталась возродить кайдзю, вышел специфический боевик «Годзилла: Возрождение» от автора «Евангелиона» Хидэаки Анно. Это была сатира, где политики бегали из кабинета в кабинет с одного совещания на другое, хватались за головы, боясь бороться с загадочным древним зверем.

В только что вышедшем фантастическом экшене Legendary — «Годзилла и Конг: Новая империя» — внятные мысли найти совсем сложно. Режиссер Адам Вингард предпочитает развлекать зрителей эпичными сценами крушения культурного наследия Юнеско.

А вот у Ямадзаки получилось очень человечное кино. Настоящий антивоенный фильм, пронизанный трауром, грустью и легкой надеждой. Мы наблюдаем за трансформацией главного героя из летчика-камикадзе, испугавшегося умереть, в сильного человека, который прощает себя и двигается дальше.