«Все остальные работы — это легкая прогулка с пуделем»: решаем, какой труд тяжелее всего

Недавно мы спросили у читателей, какой вид труда они считают самым тяжелым: умственный, физический или работу с людьми.

Одно можно сказать точно: сложно заниматься делом, которое тебе не подходит. Но все-таки у разных видов работы есть неоспоримые недостатки, забыть о которых не получится, даже если профессия очень нравится. Собрали истории и аргументы читателей — выбирайте свою сторону.

Мне кажется, самая тяжелая работа — с болеющими людьми на скорой и в службе экстренного реагирования. Работала как-то медицинским переводчиком, и во времена ковида приходилось говорить людям, что их супруг в реанимации скоро умрет. Такие разговоры истощают сильнее, чем физическая работа или интеллектуальная.

Я смотрела документалки про врачей и фельдшеров на скорой, и на моменте, где делали реанимацию грудничку, прямо не выдержала. Каково самим фельдшерам в этот момент — даже представить страшно.

Очень уставала, когда работала с клиентами по телефону и почте. С одной стороны, было больше адреналина, работа активнее, но с другой — вся моя тревожность сразу активировалась, было страшно профакапиться, когда клиент на связи.

Сейчас работаю дизайнером и отвечаю за свою работу перед руководством, это гораздо проще.

Всегда восхищалась теми, кто может целый день в прекрасном настроении работать с людьми: аниматорами, ведущими, да и менеджерами по продажам тоже. Будь моя воля, я бы вообще ни с кем не общалась.

Самый тяжелый труд — работа с детьми. Даже если гуляешь с ребенком, устанешь как сволочь. Про учебу молчу. От своего ребенка есть отдача в виде его же умений, знаний и любви, а вот от чужих… Все остальные работы, включая пахоту, — это легкая прогулка с белым пуделем. На втором месте — работа со взрослыми людьми.

Я четыре с половиной года работала в отеле администратором, потом менеджером по работе с гостями. Основная функция такого менеджера — решать вопросики гостей, купировать их истерики и скандалы, всячески наполнять их чувством собственной важности. В общем, работа с людьми.

Насмотрелась всякого: на моих глазах миллиардер избивал свою жену, мисс мира, заслуженный артист России в наркоманском угаре бегал по коридору голышом, женщина падала из окна с третьего этажа. Я открывала шампанское голым секс-работницам, сидящим верхом на голом же госте. Приводила в сознание актрису, устроившую пьяную оргию в номере. Выслушивала от горничных истории про то, как интеллигентнейшие пожилые туристки из Великобритании сходили в туалет в биде и засорили его. Искала с милицией пропавшего гостя, который оказался религиозным фанатиком-сатанистом. Решала вопрос с гостем, который забыл в номере мешок резиновых членов. И с иностранцем, который забыл у нас трусы и хотел жаловаться в консульство, что мы их украли.

Это навскидку то, что вспомнила за пять минут. На самом деле я с каждой смены приходила с подборкой таких историй. А потом мне надоело, и я ушла. Теперь веду менее насыщенную жизнь. В ней практически нет сумасшедших людей, но гораздо больше платят, чему я несказанно рада.

Работаю с людьми, которые живут в 2023 году, но ментально — в 1973 году, при Брежневе. Они не умеют писать на почту, радуются установке телефона как великого изобретения, и используют только его, когда можно в почте написать одно предложение.

Другие люди из детского сада еще не уволились, не умеют брать на себя хоть какую-то ответственность и постоянно спрашивают, перекладывают на тебя элементарные вопросы, которые легко могут решить сами.

Руководство решило, что оно выше сословием и может принудить тебя к любой фигне: посещать нерабочие мероприятия, писать отчеты их мыслями. Считает, что дома ты спишь, а не работаешь, они не знают слов «лояльность сотрудников» и думают, что все только и держатся за эту работу.

Я флорист. Месяц назад начала пить успокоительные из-за покупателей по назначению врача.

Тяжелый труд — тот, что не уважают. Если на работе смешивают с дерьмом, коллеги — змеи, сплошные штрафы, то устанешь от любой деятельности.

Но в нормальных условиях труда самый тяжелый — физический. От заполнения отчетов можно хоть на кофе отвлечься, а работая на грядке, за конвейером или грузчиком — только страдать.

У меня есть кейс с ретроспективой. Когда мне было лет 13, родители стали работать сверхурочно на какое-то время. Мама с восьми утра до десяти вечера работала в аптеке. А отец — с восьми утра до восьми вечера, без выходных. Из-за того, что родители не успевали даже поесть нормально, а я была маленькой ленивой дурочкой, в квартире копилась грязь и горы немытой посуды. Помню, что тарелки, кружки и кастрюли прямо воняли и вызывали у меня дрожь отвращения. И я упорно их не мыла, очень раздражалась на этот счет.

И тогда мне казалось, что физическая работа — это какая-то плевая вещь. Ну я и высказала отцу, мол, какого лешего ты посуду за собой не моешь, только на диване лежишь. Папа обиделся очень, несколько дней со мной не разговаривал.

Во взрослом возрасте я поработала дворником, сотрудником металлобазы, в «Маке» и бариста. И ка-а-а-к поняла, какой херовой и тяжелой может быть физическая работа! Особенно по 12—16 часов без выходных.

Самое тяжелое, что было в моей жизни, — работа пастухом коров. Нас было три человека, пасли стадо в 160 голов примерно.

Лето, похолодание и дождь. В 03:30 встал и без завтрака побежал на край села огородами, так как дороги непролазные. В районе 04:15 забираю первую корову, зуб на зуб не попадает от холода. Погнали.

Корову чуть вперед, идешь, свистишь громко, периодически щелкая кнутом в воздухе — как сигнал, что я иду. Стадо рогатых растет помалеху. Дойдя до дома, беру обед и воды, сапоги весят пипец, уже жарко.

Гоню дальше. Сливаемся со стадом с еще одной улицы. В районе 06:30 нам надо принять третью часть стада за селом. Идти примерно километра три. Коровы идут впереди и в хлам убивают дорогу своими копытами. Стараешься идти травой, стряхивая с сапог чернозем с глиной. Объединились и вышли в поле.

Жар и пот сдувает ветер степей. Морось и холодрыга. Дед впереди стада притормаживает, мы по краям замыкаем, следим за порядком, чтобы не бодались. Пускаем их по траве — завтрак у них. Отходим еще километров пять от села. Идем по лугам, сапоги стали чистые и легкие от травы с росой. Порхаешь, но холодно и мокро. На пастбище встаем, собираем сухое дерьмо, траву, пытаемся жечь костер в диске от грузовика. Плащ-палатка мокрая насквозь. Ватник мокрый изнутри.

Обратно ближе к селу на обеденную дойку. Морось с дождем и холодом. Отдоились — пообедали сами, и опять по лугам до пастбища. В районе 19:00—20:00 — до дома, опять сзади коров, опять неподъемные сапоги, грязь до яиц. Всех разогнал — домой прихожу в 23:00—23:30.

Садишься на скамейку. Слово «устал» не опишет усталость. Ноги гудят как трансформатор. Глаза закрываешь — перед глазами коровьи жопы и спины. Завтра второй день…

Интеллектуальный труд самый тяжелый, как ни крути. Придя домой, все еще думаешь, как решить задачу, которая осталась нерешенной. После физического просто отдохнул, и все. От общения с людьми и детьми я не устаю.

В более взрослом возрасте я стала работать СММ-менеджером и охренела от того, каким тяжелым бывает интеллектуальный труд и как быстро от него можно дойти до состояния овоща, если не расставлять границы и не следить за собой.

За два с лишним года в СММ я очень часто меняла работу, выгорала и вообще не справлялась. Сейчас ушла в производство контента, и сразу силы появились, с людьми стало интересно разговаривать, после работы не устаешь и вдохновленно живешь жизнь. Вывод: любой труд очень тяжелый. И тяжелее он там, где тебе не в кайф работать.

Будучи уже взрослым, работаю айтишником. Думаешь над своей задачей, думаешь неделю, не получается. Один из сотрудников отвлекает своей проблемой — надо переключиться на него. Только ушел, входишь в свою работу — другой прибегает с проблемой. Полдня им сопли вытираешь. Начинает все раздражать.

Поэтому айтишники часто бешеные и нервные — все на одном человеке висит. Порой бывают задачи, которые ты как жвачку жуешь неделю, но в мозгу.

Сейчас занимаюсь преимущественно интеллектуальным трудом, но все равно устаю как собака. Мне кажется, много сил отнимает необходимость резко переключаться с одной задачи, требующей предельной сосредоточенности, на подошедшего что-то спросить коллегу — спрашивающего очень долго, заходящего издалека, заикающегося, мнущегося, — на телефонный звонок, на вопрос другого коллеги, от которого отвлек первый. Мозг просто вскипает, и агрессия появляется, и зубы скрипят.

Сейчас могу целый день сидеть на жопе ровно, по 12 часов безотрывно пялясь в экран и напрягая извилины, но в выходные все равно ноль сил встать и куда-то поехать гулять или с кем-то общаться. Пропало желание читать, заниматься хобби, креативность и либидо снизились, как будто батарейка садится.

Занималась всяческим трудом. После стоячей работы, где 8—10 часов стояла на ногах в туфлях, а садиться было нельзя, дичайше ломило ступни, образовывались гематомы.

Была и комбинированная работа сутками, где 24 часа носишься с горящим задом, принимаешь сложные коммуникативные и интеллектуальные решения, некогда ни пописать, ни попить. Она убивала желание жить на корню. При этом оплата труда была смешная: поесть три раза и прокатиться на метро, 2000 ₽ за сутки.

Самый ад физически, пожалуй, был на работе сутками. Но там не так много приходилось напрягать мозги.

Это строго индивидуально. Если человек развит физически, нормально питается и работает не в перегруз, а в охотку, то ему физический труд даже полезен. А если на вахте пашет, не разгибаясь, то организм можно так быстро угробить. Так же и с людьми работать: позитивному экстраверту только в радость, а депрессивный интроверт себя заставляет, мучится и заболевает. Ну а интеллектуальный труд вообще бывает очень разный.

Например, работа учителя или преподавателя сочетает в себе все три вида деятельности. Скажете, и где тут физический труд? А попробуйте 6—8 часов подряд ходить туда-сюда у доски, размахивая руками и громко, причем осмысленно разговаривая, одновременно контролируя аудиторию. Вроде тяжести не таскаешь, а устаешь будь здоров.

Для меня нет ничего более утомительного, чем работа в режиме нон-стоп. Не важно какая, умственная или физическая, — одинаково тяжело дается. У большинства людей загруженный день, по ощущениям, проходит моментально, а у меня, наоборот, такой день тянется вечность, это для меня настоящая пытка. Хотя знаю многих людей, для которых пытка — сидеть без дела, а я на такой работе чувствую себя в своей тарелке.