У нас с мужем были партнерские роды

Раньше я часто сталкивалась с мнением, что «мужчинам нечего делать в родильном зале» и «это зрелище не для слабонервных». И все равно взяла мужа на роды.

В ноябре 2018 года мы стали родителями. Муж был рядом с момента, когда посреди кухни у меня отошли воды, и до появления малыша в родильном зале. Это не было случайностью: мы с самого начала решили, что пройдем этот путь вместе.

В роддоме помощь мужа была огромной: он натягивал на меня компрессионные чулки, массировал поясницу, подавал воду и салфетки, веселил анекдотами. Когда родился сын — это произошло спустя семь часов с начала ощутимых схваток, — муж был измотан примерно так же, как я. Поэтому я всегда говорю, что мы родили сына вместе.

Расскажу, как мы готовились, чем супруг помогал на каждом этапе и как партнерские роды повлияли на наши отношения.

Партнерскими называют роды, на которых кроме медицинского персонала присутствует близкий человек роженицы.

Закон разрешает партнерские роды в том числе по ОМС — при этом сопровождать женщину в родзале может только член ее семьи. Но на усмотрение сотрудников роддома могут пустить и формально постороннего человека, например подругу, доулу или фотографа. В некоторых роддомах партнерские роды с людьми, которые не относятся к членам семьи женщины, доступны только по контракту.

Отказать в партнерских родах могут в двух случаях:

1. если женщина рожает не в индивидуальном родзале. Такое возможно, например, если в роддом поступило одновременно много рожениц и все индивидуальные родзалы заняты. Подстраховаться от такой ситуации поможет контракт на роды с пунктом об обязательном индивидуальном родзале;
2. если спутник роженицы болен. С кашлем, насморком и другими признаками инфекционных заболеваний в родзал не пустят.

Всемирная организация здравоохранения утверждает, что присутствие близкого человека дает роженице мощную практическую и эмоциональную поддержку и восполняет пробел в общении между женщиной и медперсоналом.

Это подтверждают и многочисленные исследования: постоянная поддержка во время родов улучшает их исход и для женщины, и для новорожденного. В частности, увеличивается число естественных родов, сокращается их продолжительность и уменьшается количество кесаревых сечений. Врачи реже используют любые инструменты и медикаментозное обезболивание. Доказательств вреда поддержки во время родов не зафиксировано.

Во время родов женщине помогают акушерка и врач — акушер-гинеколог. Они периодически приходят и осматривают роженицу, но не могут постоянно находиться рядом: их внимания требуют и другие женщины, которые рожают в тот же день.

Роды — длительный процесс, который может продолжаться и 6, и 12 часов, и даже дольше. Если женщина рожает без партнера, большую часть этого времени она проводит в родзале одна. Поэтому рожать с партнером комфортнее в первую очередь морально: он может подбодрить и отвлечь разговорами, напомнить, как правильно дышать, а в сложные моменты позвать врача и взять на себя коммуникацию с медперсоналом.

Мама. Когда я рассказала своей маме, что мы ждем ребенка, у нее навернулись слезы: частично от счастья, частично от того, что мне предстоит пережить. Так я узнала, что у мамы был не слишком позитивный родовой опыт.

Она родила меня в 21 год — это были ее первые и последние роды. С физиологической точки зрения они прошли хорошо, но психологически было трудно и страшно. Мама рассказывала, что стеснялась врачей: они разговаривали сухо и коротко. Все схватки провела в одиночестве, была зажата: боялась, что акушерка начнет ругаться.

Я поняла, что мама не подойдет для этой роли. Она будет слишком за меня переживать, а в спорных моментах вряд ли сможет решительно отстаивать мои интересы: она очень мягкий и скромный человек.

Подруга. Сестры у меня нет, а подруга на тот момент не имела представления о том, что такое роды, поскольку сама не рожала.

Скорее всего, если бы я взяла ее с собой, подруга только пугала бы меня своими круглыми глазами и стрессовала в разы больше. В итоге не она бы поддерживала меня, а я ее, а это вовсе не то, что нужно женщине в роддоме.

Доула. Это профессиональный помощник в родах. Доула оказывает психологическую поддержку во время беременности и родов: утешает, подбадривает, создает спокойную атмосферу в палате.

В сам процесс родов с медицинской точки зрения доула не вмешивается. Но может способствовать физическому комфорту роженицы с помощью таких техник, как прикосновение, поглаживание, массаж, помощь в правильном дыхании.

Изначально я рассматривала вариант родов с доулой. В 2018 году в Абакане это стоило в среднем 20 000—30 000 ₽. Но роддом, где я собиралась рожать по ОМС, запрещал брать в помощники посторонних людей.

Однако, к примеру, мою знакомую это не остановило. Доула была с ней на протяжении схваток — их они переживали дома. Помощница периодически смотрела раскрытие шейки матки, делала массаж, слушала сердцебиение ребенка. Когда раскрытие было уже достаточным, она увезла роженицу в роддом и проводила до двери. Времени хватило, чтобы молниеносно, без оформления документов, добраться до родзала. По рассказам знакомой, ей казалось, что она родит уже на лестнице.

Я не хотела такого хаоса и спешки в столь ответственный момент. Поэтому отказалась от этого варианта.

Он видел меня в разные моменты жизни: с опухшей после удаления зуба щекой, с неудачной стрижкой, поправившуюся на 20 кг и похудевшую на 25. Это никак не повлияло на наши отношения. Поэтому я точно знала: даже если он увидит меня не совсем в адекватном состоянии, с растрепанными волосами и в казенной выцветшей сорочке, наши чувства останутся такими же крепкими.

В стрессовых ситуациях муж трезво мыслит. А еще не теряет способности принимать верные решения. Это были мои первые роды. Я переживала, что боль будет настолько сильной, что я не смогу адекватно реагировать на просьбы и команды врачей, что-то напутаю в документах, буду неправильно дышать. Все это должен был контролировать муж. В итоге холодная голова партнера действительно не раз пригодилась — об этом еще расскажу далее.

В присутствии мужа отношение медперсонала будет более мягким и внимательным. Я не боялась, что в родах может что-то пойти не так: была уверена, что все будет хорошо. Но волновалась по поводу отношения врачей: очень не хотелось, чтобы в момент, когда я буду измотана и уязвима, мне грубили или за что-то отчитывали.

Я точно знала, что такое отношение — если оно вдруг возникнет — муж пресечет на корню. К тому же по отзывам в интернете в присутствии мужчины медперсонал ведет себя более сдержанно, участливо, по-доброму.

Мы оба должны хорошо запомнить этот счастливый момент. Мы с мужем очень близки. У нас нет секретов друг от друга, и нам это нравится. Поэтому я не хотела, чтобы роды стали только моими личными воспоминаниями. Мне казалось, этот опыт сделает наш союз еще крепче.

Когда я сказала мужу, что хочу пойти на роды вместе, он согласился не раздумывая. Его не пугает и не смущает кровь, боль, люди в белых халатах, специфический больничный запах. Это было как раз то, что нужно: мне от всего этого становится не по себе. А его огромное желание поддержать вселяло уверенность и в меня.

Муж не читал и не смотрел видео про роды: ему хватило информации, которую он получил на занятиях, посвященных партнерским родам, — об этом я расскажу дальше. Но некоторые моменты мы все же обсудили заранее. Вот какие.

Список допустимых медицинских манипуляций. Я переживала, что медики будут настаивать на процедурах, к которым я отношусь негативно. Поэтому за пару недель до родов я кратко объяснила мужу, что именно нам могут предложить, — от прокола плодного пузыря до эпизиотомии. Сказала, на что согласна, а чего не хотела бы, чтобы в случае чего он помог отстоять мое решение.

Момент потуг. Знаю, что многие пары заранее обсуждают это. В большинстве случаев женщины не хотят, чтобы процесс появления ребенка на свет видели мужья. Поэтому просят их выйти в коридор.

Для меня это было непринципиально. Я предполагала, что буду ориентироваться на свои ощущения: если в ту самую минуту захочу, чтобы муж вышел, скажу об этом.

Перерезание пуповины. Если муж все же останется, я попросила его напомнить врачам, чтобы пуповину перерезали, только когда она перестанет пульсировать.

Упор был сделан на будущих мам: мы занимались йогой, смотрели видео и слушали лекции о том, как отличить реальные схватки от тренировочных, как дышать, чтобы облегчить боль, как наладить грудное вскармливание и ухаживать за новорожденным.

У нас были два совместных занятия вместе с мужьями — для тех, кто настраивался на партнерские роды. Тренер — психолог и консультант по грудному вскармливанию — рассказывала, на какие периоды делятся роды и чем партнеры смогут помочь в каждом из них.

Мужчин было мало — только мой муж и муж моей подруги. Но не из-за того, что все присутствовавшие женщины собирались рожать в одиночестве. Скорее наоборот. Просто занятия проходили в неудобное время — в разгар рабочего дня.

Некоторые беременные записывали все, что говорила тренер, на диктофон, чтобы у их партнеров была возможность прослушать запись дома. Мой муж тоже просил так сделать: не хотел отпрашиваться с работы. А еще ему казалось, что нет никакой разницы в том, где он будет слушать эту информацию — дома через диктофон или в зале от тренера.

Я настояла на его личном присутствии и не ошиблась. Тренер не просто рассказывала, как мужья могут облегчить схватки, но и показывала, на какие точки давить, с какой силой и периодичностью. Этого не передала бы аудиозапись. В итоге муж на практике отработал приемы массажа, и именно это впоследствии пригодилось нам больше всего.

Обучающие курсы можно было пройти и бесплатно в нашем перинатальном центре. Одно из последних занятий, судя по плану, должно было быть посвящено партнерским родам. Я посетила две первые лекции, они меня не впечатлили, поэтому не стала ходить дальше.

В феврале эти курсы прошла моя подруга с мужем. Лекция про партнерские роды длилась около двух часов. Ее вел психолог перинатального центра. Рассказывал то же самое, что и нам на платных занятиях, но с дополнительным полезным блоком про организационные моменты: в какую дверь нужно зайти, когда приедете рожать, что взять с собой, где переодеться, какие документы необходимо подписать.

В 2018 году я приехала в роддом со стандартным пакетом документов: паспортом, полисом ОМС, СНИЛС, обменной картой и родовым сертификатом. Еще в свободной форме написала заявление на имя главврача о том, что хочу рожать вместе с партнером.

У мужа были только паспорт и флюорография: этого было достаточно.

Моя подруга рожала в конце марта 2022 года, и в плане документов все было по-другому. Расскажу, что потребовалось от партнера и сколько это стоило.

Флюорография. Можно записаться к участковому терапевту и по направлению сделать флюорографию бесплатно. Она действительна год. В диагностических центрах исследование можно сделать платно — в среднем это стоит около 300 ₽.

Срок действия ПЦР-теста — 48 часов. Для супругов это неудобно: невозможно знать, в какой именно день родится ребенок. Моя подруга отправила мужа делать тест, когда почувствовала, что роды приближаются: ребенок стал более активным, появились тянущие ощущения внизу живота. Правда, это не сработало — роды начались через несколько дней. Медики только развели руками и не пустили мужа с просроченным тестом — сказали, это строго контролируется.

Я побродила по сайтам других роддомов в разных городах. Поняла, что у каждой больницы может быть свой перечень документов. Чтобы не попасть в ситуацию, когда уже на пороге окажется, что не хватает какой-то справки, лучше позвонить в роддом заранее и узнать список необходимых исследований и анализов.

Вот что еще иногда требуют от партнера.

Кроме сменного белья я взяла с собой две сорочки и халат, но они мне не пригодились. Один комплект мне выдали сразу в родзале. После родов каждый день приносили свежую сорочку. Все выглядело прилично, поэтому я даже не доставала то, что привезла из дома.

Муж взял с собой футболку, штаны, носки, а также моющиеся резиновые тапки. Халат партнеру выдают уже в родзале. На всякий случай лучше держать при себе средства индивидуальной защиты: маску, перчатки, медицинскую шапочку. Но если предстоят роды по контракту, то, скорее всего, все это выдаст медперсонал.

Роды длились 15 часов. Все началось еще дома: в 22:00 посреди кухни у меня резко отошли воды. Так что гадать, рожаю ли я, и включать счетчик схваток не пришлось.

В роддом мы выехали в 04:00, когда я начала ощущать что-то похожее на схватки. Мы не торопились и приехали около 05:00. Примерно час заняло оформление документов и осмотр. После того как врач убедилась, что это действительно роды, нас попросили переодеться. Мужу врач скомандовала натянуть на меня компрессионные чулки — почему-то именно в этом роддоме их настоятельно советовали брать всем роженицам.

В 06:00 мы были в индивидуальном родильном зале. Из четырех был занят один. Нам предложили выбрать любой свободный. Это была небольшая вытянутая комната с родильным столом, кроватью, неонатальным столом для младенца. Был даже фитбол и специальный стульчик, на котором тоже можно рожать.

Схватки длились почти восемь часов — это то самое время, когда помощь партнера наиболее важна. Вот что в это время делал муж.

Хвалил, шутил и отвлекал разговорами. Сначала было весело: мы обсуждали «Игру престолов», которую тогда смотрели, и говорили о своих ощущениях. Когда схватки усилились, стало не очень. Иногда муж пытался шутить и говорил, что он, наверное, на моем месте уже давно бы лопнул или лежал и плакал в уголочке. Тогда мне было смешно.

При очередной схватке я сказала: «Отвлекай лучше! Говори что-нибудь приятное!» Муж: «Вот помню, познакомились мы с тобой, ты была такая красивая…» Я в ответ: «Замолчи, замолчи, еще хуже стало!» Словом, в тот момент шутки мне заходили, а вот лирика — нет. Возможно, у кого-то будет наоборот. Надо пробовать.

В особо сложные моменты муж говорил, как я здорово справляюсь, как правильно все делаю и приближаю момент, когда мы встретимся с нашим сыном. Это воодушевляло и придавало сил.

Приносил воды и подавал гигиеническую помаду. На последних месяцах беременности у меня сильно закладывало нос. Поэтому при схватках я дышала в основном ртом. Постоянно хотелось пить. Муж подносил бутылку — изредка я делала маленькие глотки.

По этой же причине сильно сохли губы. Я не замечала этого, потому что была сосредоточена на другом. А вот муж вновь периодически подавал мне гигиеническую помаду, создавая максимально комфортные условия.

Подсказывал, как правильно дышать. На курсах для беременных нас учили правильно дышать, чтобы снизить интенсивность болевых ощущений.

Из-за переживаний я забыла половину того, что нам рассказывали. Пригодилась помощь мужа: он достал мои записи и читал их, напоминая, что нужно делать.

При каждой схватке массировал поясницу. Муж перепробовал все, что вспомнил из курсов по партнерским родам, — от легких поглаживаний до растирания боковых отделов живота.

Помогал занять удобное положение. Я знала, что если буду просто лежать, то схватки затянутся. Поэтому много двигалась. Муж помогал мне подниматься с кровати, опускаться на корточки, вставать на колени. Постепенно моя активность снижалась: во время схваток я покачивалась на фитболе, в перерывах лежала на кровати.

В какой-то момент сил не осталось вовсе. Я хотела прилечь на кровать, но не смогла на нее забраться: она показалась мне невероятно высокой. Тогда муж убрал простынь и стянул матрас на пол. Я периодически падала на него, и мне было очень удобно.

Никакой негативной реакции со стороны персонала это не вызвало. Более того, в какой-то момент акушерка вместе с мужем катали меня на этом самом матрасе по палате, потому что санитарка приходила помыть пол.

Водил до туалета. Первые пару часов, когда схватки были легкими, врач разрешила мне ходить до туалета. Но в сопровождении мужа.

Все время находиться в палате было скучно, поэтому поначалу я несколько раз прогуливалась по коридору. Муж рядом придавал уверенности: если меня вдруг заштормит или скрючит от внезапной схватки, то мне будет на кого опереться.

Так как роддом практикует и вертикальные роды — а я не знала, как мне будет комфортнее рожать, — акушерка предложила попробовать стульчик для родов. Но мне он не подошел. В итоге я родила на стандартной кровати для родовспоможения.

Был связующим звеном между мной и медперсоналом. Уже после родов я осознала, что достаточно ясно понимала, что происходило вокруг. Но перед родами я переживала, что из-за болевых ощущений и новой обстановки не буду воспринимать информацию от врачей. Поэтому заранее попросила мужа проверять все, что я буду подписывать, и оговаривать с ним свои решения. Это пригодилось дважды.

Второй раз способность мужа правильно оценивать ситуацию пригодилась спустя шесть часов после того, как мы зашли в родзал. У меня затихли схватки. Врач предложила разовый укол окситоцина, чтобы их усилить и выйти наконец на финишную прямую. Я очень устала, но почему-то начала отказываться, хотя толком сама не понимала почему.

Муж твердо сказал, чтобы я еще раз подумала над предложением врача. Возможно, нужно поступить так, как он говорит. Его слова дошли до меня лучше, чем слова медиков, и я согласилась. В итоге уже через 10 минут у меня на животе лежал сын. Сейчас я уверена, что это было верное решение. Но если бы не муж, я бы не решилась на укол, неизвестно, сколько еще времени провела бы в схватках и к чему бы это привело.

Когда начались потуги, я этого не поняла и не почувствовала. Видимо, так подействовал укол окситоцина. После очередного осмотра врач сказала, что раскрытие уже полное и нужно срочно перемещаться с обычной кровати на кровать для родовспоможения. Это была настолько долгожданная фраза, что я побежала к кровати чуть ли не вприпрыжку.

Вокруг вдруг появились другие люди — кроме врача была акушерка и кто⁠-⁠то еще. Все засуетились: акушерка начала застилать кресло одноразовыми простынями, врач раздвинула шторы, чтобы было больше света. Краем глаза я заметила, что муж остался в палате, но отошел к двери, чтобы не мешать, — на этом этапе он уже ничем не мог помочь.

О том, чтобы попросить его выйти в коридор, даже не было мысли: мне было все равно, как я выгляжу и что будет, если все это увидит муж. Для меня существовал только голос акушерки, которая говорила, как правильно тужиться. После муж рассказал, что видел весь процесс сбоку и это было совсем не жутко. Наоборот, он очень гордился, что первым увидел нашего сына.

Мне удалось родить за три потуги. Показалось, что это длилось максимум три минуты. Возможно, так оно и было. Малыша тут же положили на грудь. Неонатолог прослушал его сердцебиение, а врачи ждали, когда из полости матки выйдет послед.

Муж попросил врача перерезать пуповину, только когда она отпульсирует. Медики отреагировали с пониманием и доброжелательностью. Врач даже предложила новоиспеченному отцу подойти и потрогать пуповину, чтобы убедиться, что она действительно уже не пульсирует. Это произошло примерно через 10—15 минут после рождения малыша. Муж так и сделал, а после рассказывал, что прикоснуться к ней было не страшно — скорее интересно. Перерезали ее уже врачи.

Мне трудно судить о времени, но по ощущениям минут через пятнадцать, когда вышел послед, врачи осмотрели родовые пути и сообщили о сильных разрывах — ребенок родился весом 4,5 кг. Швы накладывали под наркозом около часа. Все это время сын был на руках у мужа, который находился рядом, в паре метров от меня и медиков.

Я рада, что в первые часы после родов нашего сына не увезли в другую палату и не оставили в одиночестве или с другими новорожденными, пока мне накладывали швы. Это время он провел на руках у родного человека. Уверена, что это пошло на пользу им обоим.

После моего пробуждения мы пробыли в родзале втроем еще около часа. За это время успели разглядеть черты лица сына, поспорить, на кого он похож, отзвониться родителям и обрадовать их новостью о том, что они стали бабушкой и дедушкой.

Дальше меня и сына увезли в послеродовое отделение. Это была не платная индивидуальная палата, а самая обычная, для двух рожениц, поэтому мужа туда уже не пустили. В следующий раз мы увиделись через трое суток — после выписки.

Медицинский персонал вел себя вежливо и участливо. Я переживала по поводу того, как ко мне будут относиться врачи и акушерки. Отчасти это было навеяно опытом моей мамы и подруг. Некоторые рассказывали, как во время родов на них ругались врачи, что, мол, они не так нахаживают схватки, акушерка, что не так тужатся, и даже санитарка: «Наследили тут, а мне убирать».

Все это обошло меня стороной. Отношение было самое хорошее: врач шутила и поддерживала позитивную атмосферу, акушерка предлагала чаю и даже уборщица говорила что-то ободряющее. Сложно судить, как бы медперсонал вел себя, если бы я была одна. Но думаю, присутствие мужа сыграло свою роль.

Помощь мужа заменила обезболивание. Восемь часов ощутимых схваток я пережила благодаря двум вещам: фитболу и массажу, который муж делал при каждой схватке. С трудом представляю, как в это время можно в одиночестве ходить по палате и самостоятельно переживать нарастающие схватки.

Благодаря поддержке близкого человека у меня было ощущение, что мы почти в прямом смысле делим эту боль на двоих: в особо сложные моменты я представляла подобие тучи, которая делится на два хмурых облака, которые ложатся нам на плечи. Они тяжелые, но благодаря тому, что мы их разделили, удержать их нам по силам. Поэтому ни разу за роды у меня не возникла мысль попросить у врача обезболивающее — им стал муж.

На деле у меня остались только положительные эмоции, которыми я на первых порах активно делилась с друзьями. Главное, чтобы рядом был человек, способный разделить переживания и настроить на нужный лад.

Муж вжился в роль отца с первых минут. У меня есть своя мини-статистика. В моем окружении — три девушки, которые рожали с мужьями, и столько же тех, кто был в роддоме в одиночестве. Мы много общаемся, и я знаю, что мужья, которые ждали жен дома, потом боялись менять ребенку подгузник и даже просто брать на руки, потому что не знали, как правильно это сделать. Мужья, которые присутствовали на родах, с первых дней дома вносили свой вклад в уход за новорожденным.

Мой муж сказал, что в тот момент, когда увидел нашего сына в первый раз, почувствовал на себе огромный груз ответственности, которого раньше не ощущал. Думаю, это и есть проявление отцовского инстинкта.

До года я ни разу не купала сына одна — всегда помогал муж. Еще он укачивал его перед сном, вскакивал ночью, если малыш капризничал, гулял с коляской. В общем, с первых минут жизни ребенка максимально вжился в роль отца.

У мужа с сыном появилась особая эмоциональная связь. Мне кажется, чем скорее отец возьмет на руки своего малыша, тем крепче будет их связь. По крайней мере, именно это я вижу в муже и сыне. Они очень привязаны друг к другу, сильно грустят, когда расстаются дольше чем на день.

В год сын заболел пневмонией — надо было ложиться в больницу. В первые сутки с ним пришлось ночевать мужу: сын не хотел его отпускать. При этом ребенок был еще на грудном вскармливании. Но, выбирая между молоком и папой, он предпочел папу. Через сутки мы поменялись, но муж все равно приезжал каждый день и проводил с нами минимум по два часа.

Наши с мужем отношения стали еще теплее. Я твердо уверена, что совместные переживания и эмоции, тем более от рождения ребенка, сближают пары и укрепляют союз.

Партнерские роды добавили в наши отношения еще больше теплоты и заботы. И скорее именно со стороны мужа. Ему не нужно объяснять, что я устала или хочу проветрить голову и встретится с подругами. Он чутко подмечает это до сих пор и всегда отзывчиво реагирует.

Первое время я прокручивала в голове свои роды и размышляла над тем, что бы я хотела изменить. И понимала: ничего. Я довольна ими на 100%. Мелкие минусы — например, многочисленные разрывы и укол окситоцина в самом конце — с лихвой компенсировала поддержка мужа. Он был той главной составляющей, без которой этот пазл не сложился бы.

Сейчас, спустя три года, я спросила мужа, какие мысли остались у него после партнерских родов. Он ответил, что это были неизгладимые впечатления и он ни разу не пожалел, что решился переступить порог роддома. Добавил, что в родзале думал вовсе не больничном запахе и виде крови, а о малыше, нашей будущей жизни, о высоком. До сих пор муж советует нашим знакомым парам, которые ждут малыша, идти рожать только вместе.

1. Партнерские роды — это не платная услуга. Каждая беременная женщина может взять с собой родственника и рожать с ним в государственном роддоме по программе ОМС. Но при условии, что беременность протекает нормально и планируются естественные роды, а не кесарево сечение.
2. Доказано, что поддержка близкого человека улучшает исход родов и для женщины, и для новорожденного. В частности, женщины рожают быстрее и чаще самостоятельно, без вмешательств со стороны медицинского персонала.
3. Закон разрешает роженице взять на роды родственника: мужа, маму или, например, сестру. А вот с подругой, доулой или фотографом могут не пустить.
4. Мужа стоит брать в роддом только в том случае, если он сам этого хочет и нормально чувствует себя в окружении людей в белых халатах, медицинских инструментов и больничных стен.
5. К партнерским родам нужно готовиться. Можно пройти курсы в частных центрах, а можно сэкономить — обычно в роддомах проходят бесплатные занятия.
6. Перед родами партнеру необходимо собрать пакет документов. Обязательно потребуется флюорография, отрицательный результат ПЦР-теста и заявление на имя главврача роддома. Иногда требуют другие результаты анализов и справки. Лучше уточнить это заранее.
7. В роддом партнеру нужно взять с собой комплект хлопчатобумажной одежды и моющиеся тапки. Если понадобится, шапочку и халат выдадут уже в родзале.
8. Нужнее всего помощь партнера будет в период схваток: он может массировать женщине поясницу, передавать ее просьбы и пожелания персоналу, подавать воду, отвлекать разговорами.
9. После родов, пока врачи будут осматривать роженицу, ребенок сможет провести первые минуты не в одиночестве в другой палате, а на руках у близкого человека.