«В маленьких городах людям сложно платить столько»: сколько зарабатывает реставратор икон

Благодаря нашим читателям мы многое узнаем о разных профессиях.

Героиня этой истории начинала с работы в мастерской, но потом решила, что восстанавливать иконы и писать новые ей удобнее дома. Она рассказала о том, сколько денег уходит на материалы, почему помыть икону «Доместосом» — очень плохая идея и как можно испортить произведение, пока пытаешься его спасти.

Профессия заинтересовала меня после рассказа маминого знакомого о друге-реставраторе: он купил на рынке икону, раскрыл несколько записей, то есть снял более поздние красочные слои, и под ними оказалась отлично сохранившаяся авторская живопись 17 века. Звучало и убедительно, и увлекательно — это до сих пор мой гештальт. Есть у нас эта задержка дыхания, когда осматриваешь икону, делаешь пробы или рентген и ждешь, что это именно твоя записанная редкость. По той же причине частенько просматриваю объявления, аккаунты с антиквариатом, хожу на уличные распродажи вещей.

Во Владимире незадолго до моего выпуска из школы в университете открылось отделение реставрации — его рекламировали, о нем говорили, преподносили все в исключительно положительном свете. Решение о поступлении я приняла легко, вступительные были стандартными: ЕГЭ и внутренние экзамены — рисунок и живопись. В тот год было семь бюджетных мест, и мне очень повезло: в списке я шла восьмой, но кто-то не принес документы или передумал, поэтому очередь подвинулась вверх.

Я отучилась четыре года на бакалавриате. Предметы у нас преподавались разные, некоторые из них не были адаптированы под нашу специфику. Но самые важные, к счастью, давали в полном объеме: основы реставрации, копирование, рисунок, живопись, иконографию. Довольно быстро каждый студент получал работу для реставрации. Конечно, это были не самые сложные иконы, изучалось все постепенно. Начинали мы с документации — это паспорт памятника с данными о реставрируемом объекте, потом переходили к важнейшим процессам консервации и так далее.

Мы проходили реставрацию не только икон, но и картин. Тут своя специфика: другая основа, материалы, разрушения, процессы консервации, исследования. Не могу сказать, что предпочитала одно другому, мне нравилось все, главное — возможность практиковаться с разными памятниками. Особого волнения университетские работы у меня не вызывали, если не хватало идей, всегда можно было посоветоваться с однокурсниками, преподаватели тоже предлагали свои решения.

Дипломная работа на нашем отделении — это полная реставрация памятника искусства со всей документацией. Свою икону по степени сложности я бы оценила на средний балл: не более 10% утрат, незначительные работы с лаковым покрытием, немного следов жизнедеятельности насекомых, миниатюрные композиции и чеканный левкас — это один из слоев иконы, смесь клея, мела или гипса и различных добавок, например для эластичности. В целом получилось сделать быстро и защититься на отлично.

Еще перед сдачей диплома, в 2014 году, я устроилась в мастерскую, туда требовался художник-реставратор. Некоторые мои одногруппники во время обучения тоже подрабатывали: практика никому не помешает, да еще и оплачиваемая. Мастерская была частная, в ней изготавливались новодельные иконы, иконостасы, киоты — деревянные ящички с рамой, в которую вставляется икона, и стеклом. Мастера занимались храмовыми росписями, позолотой и реставрацией. Сама по себе реставрация в любой мастерской — это не основной вид деятельности, скорее необходимость.

В мои обязанности входила реставрация храмовых икон, реже — картин. Мне с самого начала доверяли все процессы, просто с годами давали работы посерьезнее. Руководитель часто подкидывал сложные задачки, иногда чувствовалось, что проверяет, справлюсь или нет. В работе реставратора перечень сложностей не такой уж широкий: у произведения может быть необычная основа — холст или металл, большое количество утрат, тяжело расчищаемое защитное покрытие — подвергшаяся тепловому воздействию старая олифа или красочный слой и лак, вступившие в реакцию с жиром. Последнее бывает, если икона храмовая, без киота и к ней часто прикладываются верующие, — лак, красочный слой и жир могут смешаться в кашу. Иногда все перечисленное встречается в одном произведении.

Памятники в работе были всегда разные, каждый со своими потребностями. Довелось реставрировать деревянную скульптуру, иконы по два метра, бисерные оклады, живописные портреты и многое другое. Лучше всего запоминаются сложные работы: с ними проводишь больше времени, больше изучаешь их. В моей практике самым необычным был аналой — это деревянная конструкция в виде вытянутого столика, обтянутая со всех сторон холстом, на ней живописное изображение. Используется такой столик в качестве подставки под книги при богослужении. У этого аналоя были многочисленные осыпи красочного слоя, прорывы холста из-за механических повреждений.

Зарплата на старте составляла 14 000 ₽ в месяц — не очень мотивирующая, конечно. Впоследствии она выросла незначительно, до конца моей работы именно реставратором сохранялась примерно на этом уровне. Сейчас в мастерской я бы получала около 30 000 ₽. Я никогда не работала в музеях, но, кажется, там картина более позитивная, чем в мастерских: отчасти возможна и карьерная лестница, и международная практика. К тому же сама работа с музейными экспонатами завораживает, ведь перед реставратором может лежать общепринятое произведение искусства.

В какой-то момент я оказалась перед выбором: искать новое место или учиться писать новодельные иконы — к счастью, такая возможность была. Начать пришлось почти с нуля, было сложно, помогали коллеги, копирование чужих работ и внутренняя упертость. Я и сейчас учусь, всегда ищу интересные новые решения и благодарю заказчиков, которые полагаются на мое видение и понимание иконы.

Я реставрирую и консервирую иконы. Консервация — это в первую очередь укрепление и удаление незначительных загрязнений поверхности. Укреплять можно красочный слой, левкас или и то и другое вместе. Комплекс мер для каждого памятника индивидуален, их цель — остановить разрушения и предотвратить новые. Кроме того, консервация — это еще и создание необходимых условий хранения, то есть соблюдение температурно-влажностного режима.

Чаще всего иконы поступают из храмов в плачевном состоянии: с брызгами воска, слоем свечного нагара, жира в местах, куда часто прикладываются люди, с многочисленными разрушениями, осыпями, насекомыми. Еще одна часто встречающаяся проблема — это плесень, она появляется из-за влажности: доска и вода — идеальная среда для роста. Сложность в том, что вытравить ее до конца из основы невозможно, можно только зачистить очаг и законсервировать, чтобы предотвратить рост плесени и дальнейшие разрушения. Из других проблем — механические повреждения, термические ожоги, птицы, паркетный лак — часто иконы покрывали им для сохранности, а также бабульки, которые решили помыть иконы «Доместосом». Последнее часто происходит с иконами в частных руках: людям хочется их немного подправить, ведь раньше они были красивые, яркие, а сейчас запылились. При этом к реставратору не обращаются; кажется, что реставрация — это дорого и долго или что домашняя икона не ценная.

Икону без видимых разрушений и осыпей можно протирать сухой мягкой тканью, в любом другом случае лучше проконсультироваться со специалистом. В целом советы по хранению икон такие: избегать прямых солнечных лучей, не ставить возле огня, батарей, тепловых приборов. Следить за температурой и влажностью в помещении. Идеально, когда к иконе есть киот, его можно сделать на заказ, в нем сохранность лучше.

Визуальный осмотр иконы не покажет всех ее особенностей и не подскажет, как правильно с ней работать, поэтому перед реставрацией проводятся различные исследования. Например, осмотр в УФ-излучении — он показывает, есть ли на памятнике лак, как хорошо он сохранился, равномерно ли им покрыта икона. Это исследование необходимо в том числе для утоньшения лаковой пленки, так как со временем лак становится темным, желтым, что мешает зрителю увидеть авторскую живопись, ее колорит, фактуру, а иногда и скрывает ее полностью. Еще проводятся пробы грунта и его проверка на PH-среду, в идеале она должна быть нейтральной — для хорошего укрепления и дальнейшей сохранности. При подозрении на записи делают рентген, он покажет, есть ли нижележащие слои живописи. Это частое явление: иконы раньше любили подновлять, дописывать или использовать как основы для новых изображений. Еще можно рассмотреть кусочек красочного слоя под микроскопом.

Сложно креативно наносить клей на икону или заделывать летные отверстия от жука-точильщика, но есть и в нашей работе творческие нотки. Для меня это всегда план реконструкции и поиск аналогов: эти процессы позволяют окунуться в мир уже существующих предметов искусства, найти что-то похожее и понять, как восстановить утраченное.

Самая распространенная ошибка, которую может совершить реставратор, — это повреждение живописного слоя. Такое случается, если выбрать слишком сильный состав для снятия лака и вместе с ним частично снять живопись или тонкие авторские лессировки — это живописная техника, при которой краска или пигмент наносятся полупрозрачным слоем. Конечно, еще можно неправильно укрепить или склеить доски основы, но лаковое покрытие всегда самое коварное. Избежать таких ситуаций позволяет опыт и хорошее образование. Мне приходилось сталкиваться с поновлениями икон, иногда с записями не лучшего качества. Было всякое, но в таких ситуациях цель одна: спасти то, что осталось от автора.

Например, на них не сохранилось ничего или есть только невнятные фрагменты, по которым невозможно что-то понять. Браться за такое может быть бессмысленно, так как надо просто писать работу заново, и это уже точно не реставрация. Но если, скажем, сохранился лик и заказчик хочет дописать все остальное, можно попробовать. В частной практике регулярно приходится работать с храмовыми иконами, с которых смыли до 70—80% живописи. Порой для такой иконы всего два варианта: либо восстановление, либо утилизация.

Если речь идет о частном собрании, заказчик сам решает, до какой степени восстанавливать икону. Я придерживаюсь стандартов музейной реставрации. Переписать икону или сделать как новую немного противоречит моей позиции. Но бывают исключения, ведь если заказчик приносит написанную десять лет назад икону, которую он случайно испортил, например что-то смыл или механически повредил, было бы странно ее не восстанавливать и настаивать исключительно на консервации. С другой стороны, не все заказчики хотят, чтобы в их иконы вмешивались: что-то дописывали или расчищали их от темного лака. И если у иконы незначительные шелушения, слой пыли или восковых набрызгов, все это можно укрепить и удалить, чтобы она и дальше находилась у заказчика и он не переживал за возможные утраты.

Профессия подойдет аккуратному, увлеченному и неторопливому человеку. Реставрационный процесс для каждой иконы уникален, и специалисту сложно заранее сказать, что он точно будет делать, как быстро пойдет работа. Для несложной задачи месяц, два, три — это нормальные сроки. Моя самая долгая реставрация длится уже год, это сложная икона в аварийном состоянии, она не терпит спешки, и прогноз завершения пока дать сложно.

Реставратору важно знать иконографию и православную культуру, без этого работать невозможно. Памятники, которые попадают на реставрацию, не всегда легко узнаваемые, и атрибуцию порой приходится проводить по очень незначительным деталям: одежде, позе фигуры, сохранившимся буквицам. Реставрационные училища и институты бывают разные, некоторые работают при храмах, в них, конечно, больший упор на духовность учеников. Благословение на работу всегда лучше получить, все же заказчик и его спокойствие — важный фактор. А так духовность и вера — личное дело каждого. Если икона поступила из храма, по окончании реставрации ее освящают, это обычная практика. Если же это домашняя икона, тут решает заказчик.

Еще я пишу новодельные иконы. Новодельная икона — это любая икона, написанная по заказу. Для этой работы достаточно техники письма, знаний о золочении и базовой реставрации. Основы могут быть разными: кто-то пишет на старых досках, покрывает работу темным лаком и запекает в духовке, чтобы создать состаренный вид. Но это не обязательно, можно писать и на новых досках, и на любых других основах. Сейчас довольно много интересных авторов, которые выделяются не только уникальной техникой письма, но и выбором материалов. Я стараюсь смотреть как можно больше таких работ, чтобы найти вдохновение.

Заказать икону может любой желающий — как в дом, так и в храм. Требования и пожелания могут быть всякими, вплоть до гаммы или иконографической школы. Иногда просят сделать копию с какими-то изменениями. Их вносить разрешается, но в рамках разумного и возможностей конкретного иконописца. Неизменным чаще всего остается рисунок ликов святых и в целом иконография: образ уже сформирован и он должен узнаваться. В моей практике чаще всего заказывают именные иконы — с изображением покровительствующего святого.

С черным рынком икон я не сталкивалась и даже от коллег не слышала реальных криминальных историй. Конечно, при достаточном таланте, навыках и хитрости можно сделать неплохую подделку. Профессиональная экспертиза ее выявит, но шанс продать в какой-нибудь лавке остается.

Сейчас работаю на себя. Раньше была ИП, но с повышением процентов по налогам выгода исчезла, теперь у меня ООО. Заказы беру в мастерских, где раньше работала, а также получаю через знакомых и друзей.

В мастерских мне нравилось работать из-за коллег, общности интересов и возможности решать вопросы совместно: например, когда составляешь план мероприятий для реставрации — что сделать в первую очередь, какой состав подобрать, как смотрятся тонировки.

Но я фанат ненормированного графика. В среднем работаю те же 7—8 часов, но иногда мне надо поспать подольше или задержаться до ночи. Если есть возможность или планы, на работу я трачу меньше времени, но если знаю, что нужно что-то доделать к сроку, могу просидеть и 10—11 часов. В мастерской подобное отношение вызывает вопросы и недовольство со стороны руководителей.

Обычно я работаю над несколькими иконами параллельно. В реставрации есть процессы, которые требуют времени: например, когда наносишь профилактическую заклейку, нужно заложить икону грузиками и ждать несколько дней. Если у тебя всего один заказ, время уходит впустую. При этом выдерживать все сроки необходимо, иначе технологический процесс нарушится, это может привести к новым разрушениям.

Основные материалы реставратора — это зубоврачебные инструменты, молоточки, плоскогубцы, гвоздодеры, скальпели, специализированная бумага, клей, утюжок, растворители, краски, кисти, лаки, материалы для позолоты, мел, грузики, очки с линзами для увеличения или лампа-лупа. На материалы для работы у меня уходит до 10 000 ₽ в месяц.

Кисти. Мой мастхэв — кисти с «Алиэкспресса», около 300 ₽ за девять штук. Это была случайная покупка, но кистей лучше я еще не находила: очень удобные в работе и качество отличное. Использую также кисти из натурального волоса белки, связанные вручную, — от 500 ₽ за штуку. Еще есть синтетические кисти разных размеров и форм — 200—300 ₽ за штуку.

Скальпели. У меня хирургические, упаковка из 10 штук — около 500 ₽.

Специализированная бумага. Фильтровальная — 150 ₽ за лист, папиросная — около 400 ₽ за пять листов, микалентная — 1500 ₽ за 10 погонных метров. Бумагу можно поискать на «Авито» или купить в специализированном магазине.

Клей. Кроличий — 1500 ₽ за 1 кг, осетровый — 1800 ₽ за 50 г. Еще у подруги-реставратора беру различные синтетические клеи, пользуюсь ими нечасто, но иногда без них никуда.

Краски. Акварель «Белые ночи» — около 100 ₽ за кювету, «Ван Гог» — 300—400 ₽ за тубу. Темперные краски «Невская палитра» — 200—400 ₽ за тюбик. Акриловая краска Maimeri — 800—1200 ₽ за баночку. Масляные краски — 200—1500 ₽ за тюбик. Натуральные пигменты — от 100 ₽ и дальше в космос, все зависит от выбранного цвета.

Лаки. Шеллак делаю сама, покупаю сухие хлопья смолы — 600—1000 ₽ за пакетик 100—200 г, развожу их спиртом. Защитные лаки — 1000—1500 ₽ за баночку 100 мл.

Золото. Книжка из 60 листов может стоить от 10 000 до 20 000 ₽, все зависит от производителя, продавца и самого золота.

Еще сегодня незаменимая вещь для реставратора — это компьютер. Я работаю на Макбуке. Конечно, ведение документации было и раньше, но теперь есть прекрасная возможность для отрисовки картограмм памятников — это карты, на которых обозначается все, что есть на памятнике: утраты, осыпи, лак, гвозди, записи и так далее. Еще можно сделать картинку, которую затем используешь для реконструкции произведения. Если же речь об иконе, которую нужно написать, то на компьютере подбираются аналоги, рисуется эскиз.

Самое вредное из того, с чем нужно работать, — это растворители. Техника безопасности простая: проветривать, использовать маску-респиратор, можно и защитные очки, перчатки. Все отработанные компрессы или тампоны складывать в плотно закрывающуюся неметаллическую банку. Если все соблюдать и работать с перерывами, проблем не возникает.

Реставрировать следует в помещении, где можно контролировать температуру и влажность, проветривать его. И конечно, нужно грамотно обустроенное рабочее место с хорошим освещением. Сейчас я работаю дома, при необходимости использую увлажнитель воздуха, температуру поддерживать тоже несложно.

В храмах также приходилось работать, чаще в новых, где требовалась роспись. Я не монументалист, но процесс мне очень нравится. Ездила на такие объекты несколько раз с мужем — он как раз занимается монументальной живописью. Он подготавливал эскизы, колеры, а я уже переводила и рисовала. Зарплата у нас тогда была общей и пошла в копилку. Для меня роспись храмов — это отчасти отдых, смена деятельности. Я получаю эстетическое удовольствие, когда вижу, как на месте голых стен появляются законченные композиции, орнаменты. Храм становится таким, каким будет долгие годы, приходит гармония.

Каждый день проходит по-разному, постоянного графика у меня нет. Поэтому опишу сегодняшний.

11:00—12:00. Завтрак и личное время.

12:00—13:00. Подготовка к реставрации памятника, приготовление клеевого состава для укрепления красочного слоя и левкаса, подбор образцов для реконструкции другого памятника. Образцы — это изображения икон, схожих по композиции, колориту, школе написания, времени. Они нужны, чтобы не восстанавливать что-то из головы, а использовать для этого фундамент из уже существующих произведений. Найти их можно в интернете и различных каталогах.

13:00—17:00. Поездка с мужем в другой город, он туда едет по работе, а я — отвлечься. Смена обстановки и места — лучшее развлечение для меня. Люблю, когда у мужа есть проекты по съемке: у него есть ютуб-канал. Еще он берет заказы на видео- и аэросъемку. По возможности езжу с ним, изучаю новый город, гуляю, делаю фото: мне близка тема многокилометровых прогулок и поиска интересных ракурсов для снимков. Я не фотограф, но иногда думаю, что неплохо бы справилась с этой задачей. Возможно, когда-нибудь это перерастет в полноценное увлечение или работу. Еще в последнее время подсела на рилс: нравится снимать кусочки видео для последующего монтажа — на мой взгляд, они лучше передают атмосферу, чем просто фото.

17:00—18:00. Ужин.

18:00—21:00. Реконструкция памятника, тонировки. Тонировка — это почти заключительный этап реставрации, на котором восполняются утраты красочного слоя. Чаще всего используется техника пуантель: краска наносится точечно, благодаря чему можно подобрать наиболее близкие к авторскому цвет и тон. В работе в основном используется акварель — полностью обратимый материал, при необходимости ее можно легко удалить. Еще ей очень просто работать из-за прозрачности, что помогает постепенно набирать тон.

21:00—22:00. Вечерняя прогулка.

22:00—00:00. Личное время.

Так бывает не каждый день, иногда работа занимает у меня 8—10 часов.

Когда я работала в мастерской, нам с коллегой руководитель привез огромную храмовую икону под кодовым названием «нам за это не заплатили». У владельцев искусства не всегда есть возможность реставрировать свои памятники, какими бы уникальными и ценными они ни были. Это всегда грустно, и порой какие-то вещи приходится делать исключительно благотворительно — из-за своей преданности делу, стремления справиться с любой сложностью и любви к каждой этой досточке.

Но постепенно будут вестись работы по консервации, а потом — и по полноценной реставрации. Кроме того, благодаря постоянному контролю за температурно-влажностным режимом памятник точно не разрушится еще больше. И всегда будет под наблюдением реставратора.

Икона, которую принес руководитель, была в аварийном состоянии: красочный слой и левкас с многочисленными осыпями, отсутствовали фрагменты живописи, места с утратами замазали шпаклевкой, паволока местами отставала от доски, местами отсутствовала, на самой основе — очаги плесени. Было понятно, что общая реставрация выйдет недешевая и займет приличное время. Это в целом вызывает большой энтузиазм: чем сложнее, тем интереснее.

Мы проводили сложнейшее укрепление и подклейку левкаса к основе, консервировали очаги плесени в паволоке-холсте. Но через время поняли, что такие меры не принесут долгосрочную сохранность, и решили заменить основу. Поскольку красочный слой, левкас и паволока изначально кое-где от нее отходили, потребовалось не так уж много сил, чтобы их снять. А чтобы не было повреждений, на верхний живописный слой нанесли профилактическую заклейку — именно она жестко держит верхние слои и позволяет механически «срезать» паволоку с основы. Это трудоемкие процессы, которые требуют всей внимательности и осторожности, но именно они помогают спасти памятник, когда нет других вариантов. Их гораздо чаще можно встретить в реставрации картин — когда живописный слой переносят, например, с металлической основы на холст. И там это 100% ювелирная работа.

С тех пор красочный слой с левкасом и паволокой хранятся отдельно и ждут своего часа, а мы ждем новую основу для дублирования. Основа для такой иконы делается на заказ, так как необходимо повторить размеры и форму оригинальной доски, и стоит 15 000—20 000 ₽. Ее обязательно закажут, но нужно время, чтобы распределить ресурсы и выделить деньги.

Подработки чаще всего сами тебя находят: чем больше опыта и знакомых, тем выше шанс, что кто-то будет иметь тебя в виду.

Часто, если заказы нужно выполнить к определенному сроку, кто-то не успевает и готов поделиться. Иногда это может быть даже не полностью вся работа, а какой-то конкретный процесс. Когда знаешь, что есть спец по золочению или чеканке, всегда проще обратиться к такому другу: это и экономия времени, и гарантия результата.

Поскольку подработки разные, оплата тоже разная, чаще всего договорная.

Заработок в основном зависит от моей трудоспособности.

В среднем в месяц у меня одна-две реставрации и от одной до трех новодельных икон. Конечно, наверняка сказать нельзя, одни работы проще, другие сложнее, разнятся их размеры, а это сильно влияет на сроки выполнения заказа.

У меня бывают частные заказы, а бывают и иконы из храмов. Реставрацию в основном заказывают батюшки на деньги, собранные прихожанами, — это не обязательно бабушки, которые по сто рублей жертвуют. С обеспеченными коллекционерами еще не доводилось работать, но было бы интересно. Я реставрирую и иконы, которые совсем не имеют ценности, и дорогие — полагаю, были некоторые стоимостью до 300 000 ₽.

Сама реставрация в среднем стоит от 10 000 до 50 000 ₽.

Для примера расценок расскажу о недавно поступившей реставрации. Икона конца 19 века, размер аналойный — примерно 30 × 36 см, на ней изображена полуфигура святой, живопись можно отнести к мстерской школе, фон покрыт металлической фольгой и цветным лаком, золото не использовано, в целом письмо простое. Художественной или исторической ценности нет. Верхнюю границу цены я бы обозначила в 20 000 ₽, но я не профессиональный эксперт в сфере оценки искусства, возможно, мои выводы ошибочны.

Разрушений немного, без сложных работ с лаковым покрытием — можно сказать, середнячок по всем пунктам. На реставрацию я заложила четыре месяца — но не потому, что буду все это время работать исключительно над этой иконой, а чтобы просто можно было, не торопясь, провести все необходимые процессы.

Обычно я добавляю еще расходы на материалы, но в описанном случае заказчик принес сразу несколько икон, эта графа была у другой. Как правило, на материалы идет еще 500—1000 ₽.

Сложно донести до людей, почему твоя работа стоит столько. А людям, в свою очередь, сложно платить столько, потому что они сами зарабатывают меньше. У меня случается такое, что потенциальные клиенты не соглашаются на реставрацию из-за цен. У каждого свои приоритеты в покупках и необходимостях: то, что для одних приемлемо, для других дорого. Хотя я всегда стараюсь объективно оценивать и свою работу, и возможности людей. У меня нет цен «из головы».

Бывают у меня и заказы из Москвы. Конечно, прайс на реставрацию в Москве отличается, но там и конкуренция значительно серьезнее, а реставрация, на мой взгляд, все же не та услуга, чтобы искать дешевые варианты. Уверена, что многие предпочитают отдавать иконы уже проверенным мастерам, а цены уходят на второй план: важнее предсказуемый и качественный результат.

В целом мой заработок варьируется от 35 000 до 100 000 ₽. Если посчитать среднюю зарплату за последние полгода, получится 79 000 ₽.

Бюджет у нас с мужем совместный, вести его не совсем получается из-за того, что зарплаты не фиксированные. Конечно, есть статьи расходов, которые остаются примерно одинаковыми: например, еда — 27 000 ₽ на двоих, коммунальные платежи, интернет и подписки — 3000 ₽, транспорт — 6000 ₽. На витамины и косметику уходит 7500 ₽, на кафе и рестораны — 4000 ₽.

По остальным категориям деньги тратятся по мере необходимости. Например, в какой-то месяц нужна была замена расходников ходовой у машины — 30 000 ₽, в другой — Макбук для работы, это где-то 200 000 ₽.

Примерно год назад я задумалась над тем, что деньги нужно не просто откладывать, а инвестировать. Мне всегда было сложно копить, чтобы у меня прямо лежал конвертик, в который я бы складывала денежку от зарплаты к зарплате. Даже отдельный накопительный счет в личном кабинете банка не помогает, для меня это все равно просто деньги, которые можно потратить, если надо. В моем случае путь инвестирования — более надежный вариант.

Не возникает желания вывести что-то, и нет переживаний из-за минуса. Принцип такой: есть деньги, что-то присело — можно прикупить. В среднем 10—20% заработка раз в квартал шло на инвестиции, обычно в акции или валюту, опиралась при этом на рекомендации мужа и иногда на свое настроение или ощущение. В инвестиционный портфель сейчас вложено около 2000 $ — с долгосрочной перспективой, поэтому о прибыли сложно говорить, она не зафиксирована.

Сейчас все инвестированные деньги остаются там же, я ничего не выводила. За эти инвестиции не волнуюсь, несмотря на просадку, которая, если не ошибаюсь, длится уже с начала года. Я считаю, что исключительно для инвестиций сейчас подходящее время, поэтому, если будет возможность — как наличие финансов, так и в принципе возможность вкладывать, — продолжу.

Отдельной финансовой подушки у меня нет — так же, как и целенаправленных накоплений, например на путешествия. Обычно планы на отпуск строим за пару месяцев до выбранных дат, за этот срок удается заработать нужную сумму. Во время пандемии, к сожалению, у нас не было интересных поездок, зато перед ней удалось посетить север Европы: Финляндию, Швецию, Норвегию.

Думаю, что останусь в профессии, она уже давно часть меня, но хотелось бы перейти на немного другой уровень: уменьшить количество работ в месяц и повысить стоимость. Зарплаты во Владимире невысокие, поэтому пока единственный возможный для меня вариант — это новые заказчики из других областей. Конечно, нельзя сказать, что я перелопатила весь город в поисках более интересных предложений или сотрудничеств, но в целом рынок и ценообразование здесь мне понятны. Еще я рассматриваю вариант переезда: в крупных городах хорошая здоровая конкуренция и есть возможность развиваться.

Сейчас я стараюсь повысить уровень своей живописи. Читаю литературу, различные труды, дневники, смотрю ютуб-каналы, посвященные реставрации. Курсы тоже есть, но они скорее о дополнительных навыках, таких как золочение, чеканка, работа с деревом, иконопись. Пока я сделала больший упор именно на нее, и мне удалось получить личное занятие у иконописца, работы которого мне нравятся.

Если говорить о вершине карьеры для реставратора икон, то это, пожалуй, наивысшая категория и работа с шедеврами живописи. Категория реставратора зависит от количества отработанных лет и паспортов отреставрированных памятников. Чтобы получить высшую, требуется значительный стаж.

Для меня прекрасным пунктиком в личных достижениях было бы поработать хотя бы просто вблизи шедевров живописи. И я буду рада даже бесплатно смахнуть пылинки кисточкой.