«Мой главный карьерный взлет позади»: автор «Пиши, сокращай» — о работе над серией детских книг

В сентябре 2025 в продажу поступила серия книг Максима Ильяхова «Маленький герой», главный персонаж которых — принц Филипп — не боится трудностей.

Сына автора тоже зовут Филипп, ему четыре года, и он стал прототипом героя. Мы поговорили с Максимом Ильяховым о том, как он решил писать детские книги, что читает своему ребенку и как совмещает карьеру с родительством.

— Вы известны как автор книг для тех, кто работает с текстом: «Пиши, сокращай», «Новые правила деловой переписки» и «Большая книга о соцсетях». Как вы пришли к тому, чтобы писать книги для детей?

— Чтобы быть хорошим отцом, нужно заниматься с ребенком, в том числе иногда рассказывать ему сказки. Когда родился Филипп, я заметил, что многие книги для детей мне не нравятся или мне в них чего-то не хватает.

Пример — популярная серия про Конни. Героиня там приобретает полезные привычки и навыки: учится чистить зубы, вовремя ложиться спать и так далее. На мой взгляд, этого мало, книга должна воспитывать и формировать картину мира, а значит, герою истории нужно преодолевать трудности.

Другой пример. Мне нравятся иллюстрации в книге про коалу Кевина, но не устраивает сюжет: герой боялся-боялся спуститься с дерева, а потом вдруг пришел дятел, срубил дерево — и Кевин перестал бояться. Почему он преодолел свой страх? Чему учит эта история?

Бывает, легче написать новую книгу, чем искать ту, которая тебе понравится. Поэтому, когда сын начал бояться общественных туалетов, жена посоветовала мне придумать сказку о том, как побороть этот страх. Так родилась история про принца Филиппа и веселую ярмарку. Согласно сюжету, герой обожает аттракционы и хочет посетить ярмарку, которая развернулась возле замка. Но принц Филипп боится, что ему понадобится сходить там в туалет, а туалеты в общественных местах не такие хорошие, как в замке.

Сыну эта история настолько понравилась, что я рассказывал ее почти каждый день и рассказываю до сих пор уже больше двух лет. Филипп давно не боится общественных туалетов, но все еще просит повторить.

В какой-то момент стало очевидно, что историю надо издать. Я поделился своей идеей с издательством «Альпина-дети». Был готов к тому, что мне откажут, я выпущу сотню экземпляров за свой счет и на этом все закончится. Но мне ответили, что им нравится мое предложение, только лучше выпускать серию книг.

Я тут же сочинил еще две истории — о том, что надо идти вперед, несмотря на трудности, и о том, как принц Филипп потерял друга. Они тоже основаны на переживаниях сына. Так родилась серия «Маленький герой».

В черновиках лежит намного больше сказок — наверное, около десятка. С издательством мы договорились, что возьмем их в работу, если читателям понравятся первые три книги. Я в любом случае издам продолжение. Вопрос только в том, как я это сделаю — через издательство или сам.

— Как отличалась работа над этой серией книг от работы над профессиональной литературой?

— Это совершенно разные процессы. В детской книге текста должно быть мало, его легко написать и отредактировать. Самая сложная часть — художественная. Ребенку должно быть интересно рассматривать иллюстрации, он должен видеть в них знакомые сюжеты.

С художницей Катей Бузовой я знаком давно. Она нарисовала обложку к «Большой книге о соцсетях», изобразив пса-качка. Это было сложно, потому что надо было нарисовать фигуру пса с человеческой мускулатурой. Справившись с задачей, Катя в моих глазах стала великим художником, и серия книг про Филиппа оказалась нашим очередным совместным проектом.

Одна из проблем многих детских российских изданий — перенасыщение рисунками с вырвиглазными базовыми цветами и ужасной графикой. Я хотел этого избежать. Показал Кате книги, которые мне нравятся, сказал, что я ей доверяю и хочу вместе работать. Она согласилась и попросила меня сфотографировать любимые игрушки сына, чтобы нарисовать их в книге. Это было важно, потому что иллюстрации в издании для детей должны быть простыми и понятными ребенку.

После этого я не вмешивался в процесс. Видел промежуточные черновики, но никогда в них не вникал. Между нами были отношения не в духе «я представляю себе это так и хочу, чтобы было именно так», а скорее «вот задачи, которые я хочу решить, реши их так, как умеешь». И Катя прекрасно с этим справилась.

Но с ребенком нельзя просто читать книгу. Нужно, чтобы он мог как-то участвовать в повествовании. Я не раз замечал, что если сын может как-то повлиять на историю, например придумать имя воздушному шарику, чтение превращается в игру. И в этом была моя задача: сделать так, чтобы родители могли поиграть с ребенком.

Например, в книге о друге — воздушном шарике нужно придумать ему имя и дальше называть его так. А в истории про высокую ракету надо придумывать, чем будут заниматься герои книги на детской площадке во время прогулки.

— Как вам пригодился писательский опыт?

— Мне пригодился не столько писательский опыт, сколько сказительный, то есть то, что я рассказываю сыну сказки практически с его рождения. Когда ты не читаешь, а именно пересказываешь историю, мозг экономит усилия и постепенно отбрасывает части, которые не нужны. Почему, например, мы так хорошо знаем сказки про репку и колобка? Потому что, передавая из уст в уста, их обточило множество поколений. Но для этого нужны годы.

А с точки зрения составления письменного текста важно, чтобы он был понятным ребенку, ритмичным, не запинался и не тонул в подробностях. Нужно себя дисциплинировать и не растекаться мыслью по древу.

— У вас было желание в первую очередь порадовать книгами своего ребенка или вы изначально нацеливались на более широкую аудиторию?

— Конечно, я хотел порадовать сына. Так получилось, что он увидел книгу раньше меня. Жена забрала ее, когда я был в командировке. А когда приехал, сын взял меня за руку, повел к себе в комнату, открыл книгу и стал рассказывать, что там происходит. Филипп по картинкам узнал, что это та самая история, которую он слушает от меня на ночь. Мне было приятно.

Очень сложно писать для широкой аудитории, потому что люди разные. Одним прекрасно заходят книги с яркими иллюстрациями, другим важнее текст, а третьим вообще трудно угодить. Поэтому нужно делать то, от чего кайфуешь сам, а дальше как бог даст.

— А какие детские книги вам все-таки нравятся?

— Когда Филиппу еще не было года, я читал ему «Груффало» Джулии Дональдсон с иллюстрациями Акселя Шеффлера. До сих пор помню эти стихи наизусть. Еще мне нравится книга «Суперчервячок» Дональдсон и Шеффлера. Читал Чуковского, Маршака, но стихи этих писателей сыну понравились меньше. Хотя отрывки из «Доктора Айболита» знает наизусть.

Иногда открываешь книгу, и противно на каждой странице: плохая драматургия, глупые стихи, жуткие иллюстрации. Я понимаю, что детям это может нравиться, но я живой человек и хочу читать сыну то, что люблю сам.

— Как вам удается находить время и на работу, и на семью?

— Я согласен с тезисом, что невозможно совмещать вовлеченное родительство и полноценную карьеру, потому что такая карьера предполагает не восемь часов работы в день, а от 10 до 16 и требует огромных жертв. И если ты эти жертвы приносишь, у тебя просто физически нет времени на то, чтобы быть родителем.

Мой главный карьерный взлет уже позади. В 2016 году я вместе с Людмилой Сарычевой написал книгу «Пиши, сокращай». Она сразу стала бестселлером и много лет им остается. Я с тех пор написал много других книг, но знают меня как одного из авторов «Пиши, сокращай». И тренинги у меня проходят только по этой теме, и зовут меня на лекции только по ней. Несмотря на все мои попытки расширить репертуар, людей интересует только эта книга.

Похоже, я из тех людей, которые в 20 с чем-то лет сделали свой главный хит и дальше выезжают на этом багаже. А значит, я могу себе позволить быть включенным родителем.

До рождения Филиппа мы с женой работали примерно по 12 часов в день. Сейчас у нас распределены обязанности: я тружусь с 09:00 до 16:00, а жена в это время занимается ребенком. Потом мы меняемся. В сад Филипп не ходит. Не исключаю такой возможности в будущем, но пока в этом нет необходимости. Я просто жертвую своими амбициями ради того, чтобы у меня была хорошая связь с ребенком.

— Обычно говорят, что первый год родительства самый сложный. Филиппу уже четыре. Как за это время изменились ваши ощущения?

— Первый год самый сложный, когда впервые становишься родителем: ты просто не понимаешь, что к чему. Сначала выматывает новизна, потом — рутина. Мне было сложнее всего, когда сын учился есть и каждый раз полтарелки супа оказывалось на полу, а каша — на стуле. Я хорошо запомнил изнурительный труд по наведению порядка на кухне.

Сейчас Филипп уже заметно повзрослел: может сам поиграть, рассуждает, у него есть своя жизнь. И это интересно и классно, что у тебя в семье есть еще один клевый человек, с которым ты можешь выстроить отношения без груза предыдущих ошибок и проблем.

Жизнь состоит из приключений, которые люди сами находят себе на свою голову. Одно из этих приключений — карьера. Другим может быть переезд в другую страну или, к примеру, покупка квартиры. И точно такого же рода приключение, только, может, длиннее — быть родителем. Можно ли сказать, что карьера важнее, чем ребенок? Нет, это просто два разных приключения. Ты выбираешь, какое приключение тебе нужно.

Приключение с карьерой у меня было, я там что-то сделал, точку с запятой поставил. Сейчас для меня главное — быть хорошим отцом. Возможно, серия книг про Филиппа — часть этого приключения.

Сложнее всего для меня — оставаться включенным родителем. После того как интенсивно поработал с 09:00 до 16:00, иногда хочется позалипать в соцсетях. Но ребенок хорошо считывает, когда ты мысленно не с ним, и расстраивается.

Я сейчас сделаю страшное признание: временами я могу поставить сыну «Фиксиков» на 20 минут, включить на компьютере Cyberpunk  , выбрать оружие и раскромсать врагов. Эти 20 минут восстанавливают мою внутреннюю батарейку, и я иду к ребенку.

Иногда мы можем играть в «закопай папу в мусорной свалке» по мотивам сказки Джулии Дональдсон и Акселя Шеффлера про суперчервячка. Я ложусь на кровать, Филипп берет кучу белья, которое снято с сушилки, и маскирует меня под ним. Это идеальный способ 15 минут полежать без движения.

— Что больше всего радует, вдохновляет в родительстве?

— То, что рядом живет новый человек. Меня вдохновляет общение с ним и наши приключения. Но на словах это трудно объяснить. Это все равно что отвечать на вопрос «Зачем ты поехал на Алтай?». Ты можешь сказать, что там красиво, показать фотографии, но, возможно, человек так и не поймет. Там надо побывать и увидеть все самому, полюбоваться пейзажами вживую.

До рождения ребенка меня волновало, что обо мне думают другие. А теперь я захожу как-то в свой канал в соцсетях, вижу комментарии и понимаю, что меня они больше не тревожат. Мне все равно.

Появление ребенка структурирует твою жизнь, делает тебя психически более устойчивым, способным справляться с трудностями. Да, первое время рождение ребенка привносит хаос, но необходимость заботиться и отвечать за другого человека заставляет тебя гораздо лучше организовать свою жизнь, взять себя в руки, стать зрелым, надежным человеком.

Сын добавил в мою жизнь смысл. А как это передать словами? Никак.