«Это надолго, если не навсегда»: как я лечусь от депрессии уже два года

Мне 40 лет, последние два года лечусь от депрессии, и понимаю, что это история надолго, если не навсегда

Задним умом я понимаю, что началось все еще в 2020 — помимо пандемии, в тот год со мной случилось много всего. Поставили диагноз неизлечимой болезни, сократили с любимой работы, состоялась покупка квартиры в ипотеку и сделка выпала на первую неделю самоизоляции, новая работа (неудачная), вторая новая работа и временное совмещение двух работ. Роодители уехали в краснодарский край (и у меня не осталось в досягаемости ни одного родственника, кроме моего десятилетнего сына с РАС и инвалидностью), в квартире начали ремонт (и сразу же затопили соседей снизу), отдала машину на капремонт ДВС (и там обнаружили трещину в блоке, пришлось заплатить за ремонт, продать машину и покупать в кредит новую), переехали с сыном со сьемной квартиры к мужчине (и попали в абьюз).

В конце того года я впервые сдала анализы на уровень железа, ферритин у меня был 15.

Как я потом узнала, я собрала все три наиболее серьезных фактора риска развития депрессии — неизлечимая болезнь, анемия, ну и эпизод сексуализированного насилия в детстве, и отец-алкоголик.
Собрала депрессивное бинго, так сказать.

Я три года пыталась все вывезти и разрулить. Работала главбухом в единственном лице, продолжала ремонт, возила сына по врачам и в школу, по вечерам у нас часто были разборки дома, я защищала сына от мужчины, все пыталась его просветить про РАС. Потом искала какие-то причины, почему он так себя ведет, думала, что все это из-за того, что живем мы в однокомнатной квартире.

Мне ничего не хотелось, я жила как вечно плачущий робот, все ужасно ранило и задевало меня, а не радовало почти ничего. Я начала забывать самые используемые слова. На работе я открывала отчет, который делала 100 раз, и не могла вспомнить — как его делать. Один раз даже было такое, что я в субботу не могла встать до 11 — просто потому, что даже слово НАДО потеряло надо мною власть. Не радовал ни отпуск, ни премия, ничего. Но я все пыталась как-то жить.

Использовала все рекомендации — тренировалась, спала по графику, вела дневник, развела массу цветов, читала, вязала.

Пока не поняла, что регулярно во время дороги домой думаю — а если мы сейчас с сыном с моста съедем в реку, это будет быстрая смерть или мучительная?

Знакомая из соцсети посоветовала психолога, и осенью 2023 я раз в неделю стала разговаривать по скайпу с психологом. И записалась на прием к психиатру (ждала я его полтора месяца, потому что хороших специалистов в нашем городе почти нет, а идти к хамоватому психиатру-наркологу не хотелось).

Опыт общения с психолом, конечно, удивительный. До этого у меня было 2 случая общения с психологами,все крайне негативные. А тут — удивительное ощущение безопасности и принятия в разговоре, и возможность абсолютной честности.

Через несколько сеансов я поняла, что отношения наши с мужчиной — это реальный абьюз, и надо спасаться. Я собрала наши вещи, сына, кота, и мы переехали в мою квартиру, в которой крайне медленно полз ремонт, и были только стены и свежезалитые бетоном полы. Было сложно все — ни ванны, ни розеток, ни холодильника. Но морально стало легче.

И тут очередной финт ушами. Был конец декабря, на последней сессии с психологом мы обсудили график сеансов (когда у нее будут выходные и мы возобновим сеансы).

И в день следующего сеанса я утром обнаруживаю сообщение от психолога — по личным обстоятельствам я больше не могу быть вашим психологом, прощайте. Это был сильный удар, очень. Надо сказать, что последствия я так и не разрулила — не смогла больше записаться к психологу, осталось ощущение предательства.

Меня спасло то, что я наконец попала к психиатру, она мне выписала золофт, и с 1 января 2024 я начала его принимать. Первые две недели были непростыми — тошнило, еда потеряла вкус и запах, были странные ощущения в теле, странные сны.

Для входа мне еще выписывали атаракс, но я его не смогла пить — я потом не могла проснуться. Была зима, и мне по-прежнему было нужно встать в 6 утра и везти сына в школу, и с атараксом это становилось невыполнимо.

В конце декабря 2023 на меня свалилась еще вторая работа, и без АД я бы все точно не вывезла.

Примерно через 3 недели я почувствовала первый эффект — стала меньше раздражаться, грустить и плакать. Радость вернулась месяца через полтора.

Я понимаю, что мне повезло, что первый же препарат мне помог.

У меня было ощущение, что я вернулась. Три года была в подземном царстве, и вот вернулась.

Физическая нагрузка стала приносить те самые эндорфины, про которые все говорили, но три года я их не могла дождаться.

Я похудела. Снова стала наряжаться ради себя. Появились какие-то планы, мечты, желания.

Бытовые трудности стало переносить гораздо легче, и решать какие-то проблемы стало проще. Первое лето после начала лечения было просто взрывом счастья, хотелось прыгать до небес.

А осенью стало хуже. Стало тоскливо и все посерело. Я сходила на прием и мне подняли дозу. Помогло и стало легче.

Весной 2025 я даже думала, что возможно следующей весной попробую закончить лечение.

Но вот летом началось — в бюджете начали искать, на чем бы сэкономить, таскали всех по комиссиям, и в конце концов как обычно — выдали бухгалтерам уведомления о сокращении. В конце лета я была сокращена с главной работы, в ноябре буду сокращена со второй.

Да, по ТК РФ меня нельзя сокращать, но работодатели — муниципальные учреждения ничего не могут сделать, ну предлагают они мне имеющиеся вакансии уборщиц, но, конечно, толку от этого ноль. Все лето из-за тревожности я ужасно спала, пришлось достать тот самый атаракс.

Теперь я даже и не планирую прекращение лечения, только надеюсь, что золофт не перестанет для меня работать.

Кстати, в начале лечения я сдала любопытства ради генетический тест генотек — и там есть раздел об эффективности лекарств, в том числе АД.

Интересно, что в моих результатах — нет АД, которые были бы для меня низкоэффективны — или нормальная или высокая эффективность. Это дает надежду, что у меня есть план Б. Кстати, сертралина там в перечне вообще нет, видимо еще нет исследований.

Чему меня научила эта история? Тому, что я не железная. Теперь я очень внимательно слежу за здоровьем — регулярно хожу к врачу по основному заболеванию, и продолжаю принимать препараты железа, витамины, делаю обследования.

На горьком опыте узнала силу убийственного воздействия кортизола, и теперь очень стараюсь максимально исключать все возможные источники стресса. Живем с сыном вдвоем, плюс коты и растения — мои самые важные помощники в борьбе со стрессом.

Даже из сокращений пытаюсь извлечь преимущества — наконец высплюсь, отдохну и подумаю о смене профессии — три сокращения это перебор, на мой взгляд.