Как мы с мужем искали причину бесплодия

Мы с мужем вместе уже восемь лет.

Через многое прошли и, только когда крепко встали на ноги, задумались о рождении ребенка. Осенью 2023 года начали планировать беременность. А через полгода выяснили, что наши шансы на родительство снижены.

Расскажу, с какими проблемами мы столкнулись и сколько потратили на лечение.

Когда мы с мужем решили зачать, нам обоим было по 25 лет. Перед тем как отправиться по врачам, изучили курс Т⁠—⁠Ж «Как подготовиться к рождению ребенка». Я сдала все необходимые анализы:

• общий и биохимический анализы крови;
• анализ крови на сывороточное железо и ферритин;
• анализы на антитела к краснухе, кори и ветряной оспе;
• анализы на фолиевую кислоту и витамин D;
• мазки из цервикального канала на ВПЧ и онкоцитологию.

Также проконсультировалась с гинекологом и терапевтом, сделала УЗИ органов малого таза. Другие исследования не потребовались. Никаких патологий, которые могли бы помешать наступлению беременности, врачи не обнаружили.

Муж посетил уролога и сдал мазок на половые инфекции. Анализы крови сдавать не стал, потому что в 2023 году делал операцию на позвоночнике и перед этим детально обследовался. Все показатели у него были в норме.

Вредных привычек у нас с мужем нет. Иногда любим выпить белое сухое вино. Но с началом планирования беременности оба отказались от алкоголя.

Я верила, что все будет хорошо, но раз за разом тесты на беременность показывали одну полоску. Это продолжалось четыре месяца. Я не отчаивалась, ведь по медицинским стандартам должен пройти год, прежде чем врачи поставят диагноз «бесплодие».

Когда очередной тест не порадовал, муж не выдержал и решил сдать спермограмму. Я поддержала его, несмотря на то, что считала это лишней тратой денег. Была уверена, что он абсолютно здоров, просто пока нам не очень везет.

Муж сдал спермограмму в частной клинике — одной из лучших в нашем городе. Анализ без MAR-теста  стоил 2500 ₽. Два часа ожидания результата прошли в немой тревоге. Помню, мы сидели дома, смотрели какое-то юмористическое шоу, но обоим было не смешно.

Наконец пришла смс из клиники. Файл с анализом я смотрела спокойно. Первые показатели оказались в норме. А вот в столбце «подвижность сперматозоидов» все цифры были выделены жирным. Внизу заключение врача — «олигоастенотератозооспермия»  . Такое длинное слово доверия не внушило.

Погуглили. Оказалось, что в сперме здорового мужчины должны преобладать подвижные сперматозоиды типов А и В, которых у мужа было меньше нормы — 9%. А ведь именно они оплодотворяют яйцеклетку. Остальные 91% — типы С и D — неуклюжие увальни, которые в оплодотворении толком не участвуют.

Мы пребывали в шоке. Быть того не может. Откуда такой диагноз у молодого здорового парня? Муж вспомнил, что, когда общался с урологом, тот даже не стал назначать спермограмму, потому что показаний для нее не было. Может, анализ сдал неправильно и нужно пересдать?

В интернете писали, что олигоастенотератозооспермия — патология, с которой дети вряд ли будут. Я, как могла, подбадривала мужа, предложила повторить спермограмму в другой клинике. Убедила его, что опускать руки нельзя — надо продолжать обследоваться. Так началось наше двухмесячное хождение по врачам.

Сначала муж хотел обратиться к урологу в клинику, где сдавал спермограмму. Но оказалось, что приема там придется ждать несколько недель. Поэтому он пошел в обычную поликлинику. Чтобы не вылавливать запись, заплатил урологу за визит 1000 ₽.

Врач осмотрел и подробно расспросил мужа о его образе жизни, работе, питании. В итоге сказал, что ничего страшного нет — изменения в спермограмме временные и, вероятно, связаны с нервной работой. Посоветовал больше заниматься спортом, принимать витамины и скинуть лишние килограммы — ИМТ у мужа чуть выше нормы. Мы взяли рекомендации на вооружение, но, чтобы перестраховаться, обратились за вторым мнением — в частную клинику, которую выбрали по отзывам.

Там прием уролога обошелся в 2000 ₽. Врач так же опросил, осмотрел. Ничего критичного не нашел, но в качестве базовой диагностики предложил мужу сделать УЗИ мошонки. Оно стоило 1500 ₽.

По результатам исследования поставили диагноз — варикоцеле третьей степени слева. Это расширение вен в мошонке, которое может приводить к перегреву яичек и снижению качества спермы. Иногда заболевание сопровождается болезненными ощущениями в паху. Но у мужа никаких симптомов не было, он прекрасно себя чувствовал.

Уролог рекомендовал сделать операцию, так как болезнь постепенно прогрессирует. Пояснил, что скоро не только слева, но и справа вены станут критически расширенными. В поиски причин варикоцеле врач не углублялся — просто сказал, что их может быть много.

Стоимость операции в нашем городе — 40 000 ₽ за манипуляции на одной стороне мошонки. Мужу вроде как требовалось двустороннее вмешательство. «Что ж, нам не жалко, если так надо», — сказала я. Хотя 80 000 ₽ — деньги немаленькие.

Позже мы обсудили с мужем ситуацию и решили обратиться за третьим мнением. Тем более что коллеги рекомендовали мне хорошего специалиста — заведующего урологическим отделением поликлиники. Консультация у него стоила 3500 ₽.

Доктор изучил анализы и заключил, что даже с учетом варикоцеле спермограмма выглядит слишком грустно. По всей видимости, у мужа идиопатическое бесплодие, то есть без ясной причины. Развитию проблемы мог способствовать генетический сбой, или перенесенные в детстве болезни, или еще что-то. Но оперироваться все равно нужно: есть шанс, что это поможет хотя бы немного улучшить показатели спермограммы. Уролог уточнил, что в операции нуждается только левая сторона мошонки. Для правой показаний нет.

Наблюдаться у заведующего урологическим отделением мы не стали. Врач не был заинтересован случаем мужа и рекомендовал прооперироваться у предыдущего специалиста в частной клинике. Мы так и сделали.

Поскольку выяснилось, что операцию нужно делать только на одной стороне, мы не стали откладывать лечение в долгий ящик. Записались на предоперационную консультацию — она оказалась бесплатной.

Врач рассказал, что вмешательство выполняют разными методами: есть более, есть менее травматичные. После некоторых варикоцеле рецидивирует чаще. В итоге нам предложили малоинвазивную операцию Мармара, после которой пациенты быстро восстанавливаются, а риск рецидива минимален.

Уролог назначил стандартный список предоперационных анализов и исследований:

• УЗИ мошонки с допплерографией;
• электрокардиография;
• общие анализы крови и мочи, биохимический анализ крови, коагулограмма;
• анализы на группу крови и резус-фактор;
• анализы на ВИЧ, сифилис и гепатиты;
• заключение терапевта о допуске к операции и наркозу.

Муж обследовался за два дня, в сумме потратил 6400 ₽. Операцию назначили на 25 декабря.

Мужа предупредили, что в день операции и накануне вечером нельзя есть. Пить разрешили только негазированную воду. Другой подготовки не потребовалось.

Операция должна была состояться в 13:00. Мы приехали в клинику на час раньше. В регистратуре мужа оформили и попросили оплатить лечение. Мы отдали 30 000 ₽ за саму операцию, 7000 ₽ — за анестезию, 3000 ₽ — за пребывание в палате.

Мужа повели в палату, а я осталась ждать в коридоре. Немного нервничала: вдруг что-то пойдет не так — как-никак операция под наркозом.

Со слов мужа, в палате ему предложили переодеться в одноразовую одежду. Через полчаса забрали в операционную. Там в вену ввели препарат, и он уснул. Хирург сделал разрез в мошонке около 1 см, перевязал расширенные сосуды, а затем аккуратно зашил рану.

Когда мужа забрали в операционную, я вышла прогуляться на улицу. Через час от него пришла смс, что операция закончена — он лежит в палате и потихоньку отходит от наркоза.

Я сразу поднялась на этаж, но к мужу меня не пустили. Сказали подождать, пока из палаты выпишут вчерашних пациентов. Я удивилась, потому что думала, что палаты в клинике одноместные.

Минут через 15—20 мне разрешили войти. Муж уже отошел от наркоза, чувствовал себя хорошо. Сразу после операции к мошонке приложили лед, велели держать его пару часов, чтобы уменьшить болевой синдром.

Позже мужа осмотрел хирург — сказал, что операция прошла замечательно. Мы провели в клинике шесть-семь часов, ближе к вечеру мужа выписали. Перед выпиской рану обработали. Медсестра объяснила и показала, как делать перевязки дома. Мы получили эпикриз и поехали домой. Через пару часов уролог поинтересовался у мужа в мессенджере, как он себя чувствует. Это было приятно.

Первые дни муж пил противовоспалительные и обезболивающие препараты. Также ему прописали антибиотики. В сумме лекарства обошлись в 1300 ₽. Через шесть дней хирург назначил контрольный прием, осмотрел рану и снял швы. За этот и последующие визиты мы не платили — они вошли в стоимость операции.

Через месяц врач назначил терапию для улучшения показателей спермограммы: БАДы «Сперотон» и «Синергин» и лекарственный препарат «Тестивелл». Последний выпускается в форме инъекций, 10 ампул стоят 35 000 ₽.

Я проверила препарат через Аптечку Т⁠—⁠Ж— оказалось, его эффективность не подтверждена. Поэтому сейчас мы с супругом в замешательстве: оба понимаем, что здоровье важнее и 35 000 ₽, наверное, нормальная цена. Но смущает, что препарат недостаточно изучен. К тому же мы сильно потратились на операцию, подготовку к ней и посещения врачей.

В итоге с покупкой лекарства решили повременить. Через два-три месяца муж сдаст спермограмму, и мы узнаем главное — помогла операция или нет. Пожелайте нам удачи!

Операция и лекарства после нее обошлись в 41 300 ₽. Предоперационное обследование стоило 6400 ₽. Еще 6500 ₽ ушло на консультации трех урологов.