«Обстановка была нищенская, но мы ладили»: 10 историй о жизни в коммуналках

Одни люди описывают жизнь в коммунальной квартире как сценарий для артхауса или фильма ужасов.

А другие вспоминают свой опыт с ностальгией и находят в коммуналках преимущества. Читатели поделились своими впечатлениями — собрали самые яркие их истории.

Жизнь в коммуналке — это ни с чем не сравнимый опыт. После развода я переехала в краевой центр с минимальной суммой в кулаке, дочкой, машиной и пятью узлами вещей. Чемоданов не было — наши вещи были реально завязаны в узлы из простыней.

Мечтала взять квартиру в ипотеку, но без работы нет ипотеки, а без прописки нет работы. Конечно, временную прописку можно было купить, но тогда пришлось бы снять жилье и отложенное на первоначальный взнос потихоньку уходило бы на аренду.

Купила комнату в коммуналке коридорного типа. В ней большой длинный коридор и шесть комнат, на всех одна большая кухня, душевая и туалет. Да и цена была прямо подарочная.

А потом я узнала, что это «пьяный дом» в Хабаровске: почти 80% жителей — неблагополучный контингент. За время моего проживания в секцию этажом ниже три раза приезжали на труп. Пьяные валялись голыми во дворе. Был самоубийца и много случаев с передозировкой веществами.

Мои соседи были старшего возраста и нормальные, но одна женщина через стену имела многочисленные долги за ЖКУ и просроченные кредиты. Поэтому в нашей секции часто отключали свет, газ и воду — правда, на один-два дня. В общей кухне никогда не оставляли мыло, масло, крупы.

В 2015 году я вышла замуж, и мы переехали. Комнату сначала сдавала, а с 2017 года пытаюсь продать.

Я жила в коммуналке недолго. Мы совершили родственный обмен с бабушкой: она переехала к моим родителям, а я — в ее комнату в центре города. Это был высокий сталинский дом на пять этажей без лифта. С торца к нему примыкала современная девятиэтажка — их крыши находились на одном уровне. А еще в нашем доме было кафе «Солнышко». Каждое утро в коридоре валялись трупы пришельцев оттуда — огромных, размером со спичечный коробок тараканов, черных, блестящих. В комнату они почему-то не заползали, но ночью в туалет я не ходила: было жутко.

Владельцами остальных двух комнат были замотанная жизнью женщина с двумя детьми, продавец в алкогольном ларьке «стекляшке» и ее бывший муж, который занимал отдельную комнату, приторговывал на рынке и официально нигде не работал. Кажется, он был на инвалидности или пенсии. Очень неаккуратный: постоянно заливал плиту и разбрасывал мусор. Соседка считала, что это делала я, и постоянно прибегала ко мне с криком. Я тогда совсем юная была, меня ее крики пугали, и я только краснела и мямлила.

А потом как-то приехала домой к родителям и не захотела возвращаться. Комнату продали в начале 80-х, когда уже перестройка началась.

Это было мое первое столкновение со взрослой жизнью, и мне не понравилось. На следующий год я поехала учиться в другой город и сразу стала искать в аренду квартиру без соседей, других владельцев и однокурсников, несмотря на то, что в университете всем желающим давали общежитие. Я предпочитала работать и снимать комфортное жилье, пусть даже и дорогое.

В начале 90-х приехал в Москву. Первое время жил у друзей на Валовой рядом с Павелецким. Чтобы найти жилье, расклеил объявление «сниму комнату». Мне позвонили, договорился на 100 баксов в месяц с женщиной, у которой было две комнаты в трешке.

В квартире кроме меня жила сама хозяйка и сосед — афроамериканец лет 25. Он сирота и получил эту комнату после детдома. Обстановка была нищенская, но мы ладили. Я там только ночевал, потому что занимался бизнесом. Мы с друзьями открыли ресторан в центре. По вечерам я приносил остатки с банкетов и угощал соседей. Они от меня были в восторге.

Когда к нам зачастил участковый с требованием прописки, я обратился к своей хозяйке. Она предложила мне за 500 баксов жениться на ней, что я и сделал. Так я легализовался в Москве.

100 $ я платил четко, да и просто давал деньги и приносил всякую снедь. Категорически не покупал спиртного: пьяных мне хватало на работе. Тем временем бизнес расширялся: мы открыли несколько ресторанов, а потом казино. Денег хватало, и я решил съехать в отдельную квартиру. Часто звонил своей «жене» Татьяне, помогал материально.

Как-то раз я не дозвонился и решил зайти к своим бывшим соседям, но дверь была закрыта. Соседка по этажу рассказала, что чернокожий парень устроился работать в какую-то сауну неподалеку и стал сперва приводить к себе разных девиц, а затем пристрастился к наркотикам и посадил на иглу Татьяну. Потом ее нашли мертвой в подъезде. Темная история. Несчастного парня упекли на восемь лет.

Я был в хороших отношениях с участковым, поэтому он мне рассказал, что доказать причастность соседа к убийству не удалось. А так как парень не взял вину на себя, то его привлекли за наркотики.

Я оставил милиционеру свои координаты. Через два года он позвонил мне и сказал, что сосед погиб на зоне, а в его комнату могут заселить новых жильцов. Я нанял хорошего адвоката, и за год с небольшим он отсудил всю квартиру у муниципалитета.

Не скажу, что это было дешево. Пришлось закрыть огромные долги по коммуналке, приватизировать две Танины комнаты, выкупить за два миллиона комнату парня у города, а также выплатить гонорар адвокату. Так или иначе, я стал собственником огромной сталинской трешки у Садового кольца.

Вскоре в нашем доме началась реконструкция деревянных перекрытий и нас всех поселили в шикарное здание неподалеку. Это жилье я продал, а взамен купил четыре квартиры на юго-западе в пятиэтажках под снос. Три из них убрали еще при Лужкове, осталась одна. Вот так и закончилась моя история с коммуналкой.

Когда мама развелась с отцом, мы остались втроем — мама, сестра и я — в коммунальной квартире.

Однажды ночью сосед напился и упал с зажженной сигаретой около кладовки, примыкающей к нашей комнате. Начался пожар, сгорели все наши вещи. Мама успела сразу вынести нас в одеяле к соседям, и мы не пострадали. У нее самой были сильнейшие ожоги рук и спины.

После этого она сделала все возможное, чтобы купить отдельную, пусть и маленькую квартиру. Жить в коммуналке — это русская рулетка!

Я живу в коммуналках в Петербурге уже пять лет и менять ничего не хочу.

Первую четырехкомнатную квартиру снимали с одногруппниками мужа. Скооперировались, находили на «Отдам даром» то обои, то линолеум, то паркет и за полгода привели жилье в приличное состояние. Жили очень дружно. Дежурство не соблюдали, но каждый был обязан за собой убирать.

Потом хозяин решил продать квартиру целиком, и мы переехали в девятикомнатную — зато с печью, эркером и роскошнейшим видом на город. Контингент разный: и женщина с ребенком, и бабульки, и тихие взрослые люди. Есть и такие же тридцатилетние романтики, влюбившиеся в центр города и не представляющие себя в другом районе.

Жители четырех комнат теперь дружат между собой. И в гости друг к другу ходим, и помогаем в чем-то, и при всем этом учитываем личное пространство. По обустройству тоже все прилично, есть дежурства.

Я понимаю, что мои случаи счастливые и они единичны. Часто встречаю мнение, мол, «а туалет один». Получается, что вся наша жизнь сводится к туалету? Люди разные, и приоритеты у всех отличаются. Кому-то важнее комфорт, а кому-то — ежедневное созерцание красоты. Нужно лишь уважать друг друга, соблюдать границы и не навязывать свое мнение.

Мы с супругой четыре года жили в пятикомнатной коммуналке в трех минутах от метро «Нарвская» в Санкт-Петербурге. Соседи в таких домах, как правило, либо пенсионеры, либо представители пролетариата. И тем и другим особо ничего не нужно в жизни. Уборкой в квартире реально занимались только жильцы двух комнат из пяти. Остальные махали тряпкой для вида. Доходило до того, что лоток за чужим котом приходилось убирать нам, потому что соседям было до лампочки.

Во всех комнатах, кроме нашей, жили курящие люди. Курили и на кухне, и в туалете, да и где угодно. Одежда насквозь пропитывалась табачным дымом. Пролетарии любили отмечать пятницу: собирались на кухне и пили паленую водочку — «классную, с завода» — из пятилитровой канистры. Как правило, до утра. За стенкой — в подъезде, квартале, районе — жили такие же маргинальные элементы в основной своей массе, хотя по выходным из окон напротив звучал голос оперной дивы.

Еще одна напасть — это клопы. Трави — не трави, но жрали они нас постоянно. Даже пришлось сменить мебель, но это, увы, не помогло.

О ребенке в таких условиях не могло быть и речи.

Сейчас мы живем в собственной бюджетной студии у метро «Девяткино». Рискнули родить ребенка. Контингент, конечно, тут тоже не подарок. Многие покупали квартиры под аренду и теперь сдают всяким сомнительным личностям, которые шумят и портят общее имущество. Зато у нас в квартире современный ремонт, свой санузел, свое место для приготовления пищи. Не представляю, как бы я купал ребенка в коммуналке, потому что сам там принимал душ только в тапочках.

Сейчас планируем уехать из Мурина, потому что тут тесно и нет никакой инфраструктуры. У коммуналки единственный плюс — это расположение. Хотя, когда работаешь по 12 часов, на все эти красивые места уже становится наплевать.

Снимала дважды комнаты на Васильевском в 2000-х. Одну — на 5 линии. Первый этаж, окна на улицу. Была всего одна соседка, но любительница гадать на картах. Ее брат — хозяин второй комнаты — отбывал срок в тюрьме. Пока он там сидел, она решила подзаработать и сдала комнату. Замки были плохие, соседка вечно приставала с предложениями погадать, а во дворе был какой-то центр лечения наркомании, поэтому вечно ходили подозрительные личности. Я пожила там месяц и сбежала — сняла комнату на Гаванской.

Это была коммуналка на три комнаты. Окна моей выходили на улицу. Когда шел первый трамвай в четыре утра, у меня начинали ходить ходуном все шкафы и звенел хозяйский буфет с хрусталем. Когда шел последний в 23:30 — аналогично. Соседи были странные. Глава этой коммуналки — женщина лет 75 — была поборником чистоты, доходило до смешного. Когда ты помыл руки, нужно взять тряпочку и все капли с умывальника за собой стереть. А еще лучше — сразу же помыть умывальник содой. Промыть тряпку после обуви можно было только в унитазе: за этим ревностно следили.

В квартиру мы с соседом из второй комнаты заходили, держа обувь уже в зубах: перемещаться внутри можно было только в носках. Если бы нас можно было заставить летать по квартире, кажется, глава нашей коммуналки так бы и сделала. Каждые три недели приходилось нести повинность — натирать паркетные полы воском в коридоре.

Зато комната была великолепной: метров 20, правильной формы, чистая, с потолками под четыре метра и неплохой мебелью. Продержалась там год, больше не смогла выносить соседку и сбежала в отдельную квартиру. Но до сих пор вспоминаю ту атмосферу, когда везде пешком: и до университета, и до метро, и в центр метнуться близко.

Я бы не стала связываться с коммуналками. Можно долго жить в своей комнате только при хороших отношениях с соседями. Или когда второй собственник каждый раз находит адекватных арендаторов.

Моим дальним знакомым не повезло. Они в двушке, только второй собственник — лишенный дееспособности мужчина. Его опекун — родная сестра — в той квартире не живет. В прошлом году сосед где-то познакомился с тремя крепкими ребятами, по-дружески привел их в квартиру и поселил у себя. Проживание там стало, мягко скажем, некомфортным.

Знакомые пробовали говорить с его сестрой, но она не хочет связываться. Обращались в полицию — но там тоже глухо. Пока не знают, как попросить загостившихся товарищей на выход.

Жила в коммуналке после выпуска из института: родители помогли купить комнату. Воспоминания все сплошь какие-то хорошие — наверное, повезло. Коммуналка была средняя, на восемь комнат, в которых жили шесть семей. Как на подбор — все женщины: кто с детьми, кто в одиночку.

Были сложности с порядком, уборкой, оплатой и дележом общих пространств — например, чтобы стиральную машинку поставить. Переругивались, но договаривались.

Были и совместные заготовки по осени, и косметический ремонт делали вместе. Меня научили печь оладьи, и вообще мы жили дружно. В квартире у разных соседей были две кошки, и животных все воспринимали спокойно. Одна из них как-то напрудила мне в обувь. Хозяйка потом страшно извинялась и сама почистила мои ботинки.

Со временем я продала комнату, чтобы купить квартиру, но память осталась неплохая.

Все детство и юность прожила в коммуналке. Как правило, приличные люди быстро съезжают в отдельное жилье и постепенно твоими соседями становятся люди, не особо отягощенные манерами и интеллектом. Они, как назло, никуда не съезжают — им некуда. И тогда получаешь: «тебе грязно — ты и мой», «тебе пахнет — ты и вынеси». По ночам — посиделки и попойки, а потом к тебе назойливо ломятся: гостей положить спать некуда, а у тебя «места до фига». Плюс неприятные мелочи: туалетные принадлежности приходится забирать к себе, иначе их просто используют, обувь, холодильник и всю еду тоже надо заносить в комнату.

В общем, жизнь в коммуналке — вариант, конечно, но нужно помнить, что годам к 30 максимум должно появиться собственное отдельное жилье.