Чем плоха жизнь в Норвегии

На своем опыте я узнала, что Норвегия — это не только фьорды, северное сияние и постоянный релакс.

Для многих недостатки страны меркнут на фоне ослепляющей красоты природы и спокойного ритма жизни. За четыре года сквозь туманы и снег я успела разглядеть и достоинства, и недостатки Норвегии. Первыми поделилась в статье о плюсах страны, а в этой расскажу о минусах. Если у вас другое мнение, поделитесь им в комментариях.

Сначала добавлю ложку меда в бочку дегтя. При посещении врачей взрослые пациенты каждый раз уплачивают личный взнос, например 250⁠—⁠300 NOK⁣ (2007⁠—⁠2408 ₽)  ​за консультацию терапевта. Но как только траты в течение года достигнут 3278 NOK⁣ (26 224 ₽), государственная медицина становится бесплатной до конца декабря. Для детей до 16 лет и вовсе нет ограничений — они всегда освобождены от платы за услуги. Правда, это не касается стоматологии, потому что зубы в Норвегии лечат только в частных клиниках. Лечение кариеса обойдется в 950⁠—⁠3300 NOK⁣ (7600⁠—⁠26 400 ₽).

Несмотря на доступность базовых услуг, государственная медицина страны — страшный сон для выходцев из СНГ или просто тревожных людей. Любой мигрант скажет, что в Норвегии лучше не болеть.

Прием у моего участкового терапевта стоит 299 NOK⁣ (2400 ₽), но все анализы уже входят в эту сумму. Их назначает врач по своему усмотрению. Пациент оплачивает только расходные материалы — 40 NOK⁣ (320 ₽). При этом узнать, на что тестируют, — задача со звездочкой. Доктора не отвечают на эти вопросы, а получить результаты анализов на руки нельзя. Стандартный ответ: если что-то обнаружим, мы вам позвоним.

Срок ожидания — от недели до месяца, зависит от анализа. Можно запросить историю анализов на государственном медпортале Helsenorge, но я так не делала, поэтому не знаю, сколько времени рассматривают заявку.

950—3 300 NOK

придется отдать за лечение кариеса в Норвегии

Мой опыт с местной медициной пока что исключительно негативный: обычно после лечения в Норвегии приходится добивать болячку в России. Например, с августа 2024 года меня беспокоит интенсивная боль в левом подреберье и желудке. Чтобы получить направление на гастроскопию и колоноскопию, пришлось сходить на прием к терапевту и хорошенько поплакать. Но ждать все равно пришлось полтора и три месяца соответственно.

На мои расспросы, что это такое, все сочувственно кивали и говорили, что для рака я слишком молода. По анализам его тоже не было. Один раз я пришла на срочный прием к дежурному врачу в Тромсё — городе на севере страны за полярным кругом, где я жила до лета 2025 года. На мои жалобы на острую боль в левом подреберье и под ним врач с грустным лицом ответила, что не знает, что это и как помочь. Потом спросила, как я думаю, что со мной происходит. Я грустно засмеялась и сказала: «Я всегда предполагаю худшее — рак».

Она не считала иронию и на полном серьезе спросила: «Какой, как думаете?» Наверное, мой лик выражал полнейший шок, потому что она сразу назначила анализы почек. Они, конечно же, оказались идеальными, потому что я проверяла почки за месяц до визита, о чем и сообщила врачу. При этом на мою просьбу об УЗИ она отказала.

После этого я съездила к частному врачу в Осло. Он назначил дополнительные анализы и направил меня на компьютерную томографию брюшной полости: подозревал камни в почках, но их не нашли.

Мне обследовали ЖКТ вдоль и поперек, так что, когда в апреле 2025 я приехала в Казань, пошла не к гастроэнтерологу, а к невропатологу. Через пять минут он определил причину: мышца пресса находится в гипертонусе. Итого: девять месяцев мучений, куча анализов и пять норвежских врачей против одного российского невропатолога. Он прописал мне миорелаксанты, курс массажа, уколы с витаминами и занятия спортом. На лечение я потратила 9 000 ₽ и в итоге избавилась от недомогания.

У всех моих друзей — эмигрантов из других стран такие же претензии к норвежской медицине. У каждого своя история-страшилка, после которой человек старается решать проблемы со здоровьем в родной стране. Так, мой друг сильно повредил колено и не мог ходить. Врач сказал, что проблема не выглядит серьезной, и назначил парацетамол. Колено до сих пор болит и трещит.

У подруги случился приступ острой боли. Она позвонила в скорую, где ей ответили, что это не такси, пусть приезжает сама. Возможно, ей так сказали, потому что она говорила на английском, а не норвежском. Я слышала про такое отношение к иностранцам со стороны местного медицинского персонала. В этом плане мне видится, что принятие норвежской медицины — один из этапов ассимиляции. Стерпится — слюбится.

Насколько я знаю, проблема отчасти связана с нехваткой медицинских кадров и переработками персонала, особенно в северных регионах. При этом международный индекс покрытия медицинскими услугами в Норвегии — 80 из 100, но в Тромсё он ощущается как 10. Для сравнения: в среднем по России индекс доступности медицины равен 79.

При переезде в другой город ситуация с доступом к медицине ухудшается: нужно встать в очередь на распределение к участковому врачу. Моя подруга ждала его четыре месяца. В период ожидания она могла обратиться только в приемный покой или скорую помощь, и непременно с вопросом жизни и смерти — иначе не примут. В обычное время к врачу записываются на Helsenorge, но явочек иногда нет по две недели. Когда у меня срочный вопрос и сильная боль, я звоню в офис своего доктора и со слезами прошу срочный прием в тот же день — обычно дают.

Отчасти медицина в Норвегии — еще и отражение менталитета пациентов. Самые популярные лекарства от всех болезней здесь — парацетамол и прогулка на свежем воздухе. Ну и классическое Ikke stress — «Не переживай!», в чем есть своя доля правды. Но, если у пациента рак или другое серьезное заболевание, которое не терпит промедления, норвежская медицина включает все скорости своей машины. В этом ее преимущество.

Мои норвежские друзья искренне верят в местную медицину. Они считают, что, если ты еще не умер, можно подождать в очереди на процедуру. Ведь кому-то может быть хуже, и помощь ему нужнее. Я пока не такой стоик.

Частная медицина в Норвегии тоже есть, но в регионах ее могут позволить себе только состоятельные люди: стоимость приема у врача доходит до 1500 NOK⁣ (12 044 ₽). А если держать в уме, что норвежцы еще и очень экономные, картина вырисовывается сама собой. При этом в столице цены доступные. Например, тот прием у частного врача в Осло обошелся мне в 450 NOK⁣ (3613 ₽). Сюда же вошла полная биохимия, другие анализы и компьютерная томография, которую он назначил. Траты на частных врачей государственная система здравоохранения не покрывает.

Минус Норвегии, о котором слышали все, — в рейтинге самых дорогих регионов мира страна находится на шестом месте из 143. Дороже жить только в Сингапуре, Швейцарии, Исландии, на Каймановых островах и Багамах. Россия в этом рейтинге на 85-м месте. На жизнь в Норвегии одному человеку в среднем требуется 13 500 NOK⁣ (109 365 ₽) в месяц без учета аренды.

Самая дорогая категория расходов — услуги, потому что минимальная зарплата в час составляет 163 NOK⁣ (2408 ₽). Зависит она от сферы. Например, час горничной стоит от 236 NOK⁣ (1895 ₽), а водителя автобуса — от 219 NOK⁣ (1744 ₽). Этот стандарт уносит в космос цены на привычные вещи вроде стрижки, визита сантехника или урока английского. Например, самая дешевая стрижка в сети парикмахерских Cutters, которую я бы назвала «И так сойдет», стоит 429 NOK⁣ (3432 ₽). Сеанс частной психотерапии обойдется в 1500 NOK⁣ (12 044 ₽), а ночь в самом дешевом отеле — от 1000 NOK⁣ (8029 ₽).

То же касается общепита. Среднее блюдо в кафе или ресторане стоит от 200 NOK⁣ (1605 ₽), а 400 мл самого дешевого пива в баре — от 100 NOK⁣ (802 ₽). Хорошо хоть вода везде бесплатная, потому что из-под крана.

Из-за дороговизны спрос на услуги в стране не такой высокий, как в России. Хотя в некоторых случаях, например если дело касается сантехники или электрики, обязательно вызывают мастера из управляющей компании. Самим ремонтировать крупные поломки нельзя, потому что есть риск сломать общее имущество, а это грозит компенсацией ущерба. При этом час работы сантехника стоит 800⁠—⁠1250 NOK⁣ (6423⁠—⁠10 037 ₽), электрика — 700⁠—⁠1100 NOK⁣ (5620⁠—⁠8832 ₽).

Товары в норвежских магазинах — еда, косметика, одежда — сметаются со скидками 50% на промоакциях и сезонных распродажах. Они тут случаются часто, и норвежцы терпеливо их ждут. Например, в 2024 году я купила ноутбук Acer со скидкой 50% за 5500 NOK⁣ (44 163 ₽) и не нарадуюсь.

В каждом супермаркете, особенно в Eurospar, есть отдел с товарами, срок годности которых скоро истечет. У таких прилавков постоянно кто-нибудь стоит — это не зазорно. Взять 400 г фарша за 30 NOK⁣ (240 ₽) вместо 60 NOK⁣ (480 ₽), закинуть в морозилку и достать через полгода, радуясь собственной прозорливости, — самое милое дело.

В каждом магазине есть система лояльности со специальными ценами и бонусами, которые копятся в течение года. У каждой сети свои погремушки: в Eurospar по понедельникам скидка на молоко и хлеб 40% — товары вывозят тележками. В Extra члены клуба покупателей раз в неделю получают один товар из подборки бесплатно. В общем, экономить и считать деньги — это культурный код Норвегии.

Я не знаю, дороговизна сформировала менталитет норвежцев или наоборот, но я бы назвала их прижимистыми, а временами — даже скупыми. Здесь не принято соревноваться, кто быстрее закроет счет: каждый взрослый платит ровно за свои блюда. Делиться последним тут тоже не станут: гостям, конечно, предложат чай с печенькой, но стол ломиться не будет. Если все-таки позовут на ужин, знайте: вы в самом ближнем кругу. Моя привычка без задней мысли делиться едой открыла для меня не одно норвежское сердечко.

Снять жилье в Норвегии тоже недешево. Аренда квартиры с одной спальней в среднем по стране обойдется в 9880⁠—⁠12 980 NOK⁣ (70 210⁠—⁠102 941 ₽). Как водится, в столице жить дороже, чем в регионах, и такая же квартира в Осло стоит уже от 14 180 NOK⁣ (114 022 ₽).

Во время студенчества в Тромсё я жила в четырех разных общежитиях и в среднем платила за комнату 5000 NOK⁣ (40 148 ₽) в месяц. Жила по схеме «все включено», то есть за коммуналку денег не брали. Санузел и кухню часто приходилось делить с соседями, но однажды у меня была своя ванная. Общежития я меняла по разным причинам. Например, где-то не устраивала звукоизоляция, а иногда я уезжала на несколько месяцев и не хотела платить за пустую комнату.

По окончании вуза я съехала из общежития и стала тратить на жилье 6000 NOK⁣ (48 000 ₽) в месяц за половину двухкомнатной квартиры — это очень дешево: снимала по знакомству. Интернет и холодная вода уже входили в стоимость аренды, за электричество я платила 400⁠—⁠500 NOK⁣ (3200⁠—⁠4000 ₽) в месяц. Это цена с учетом государственных субсидий для северных регионов. Скидка на электричество достигает 50—60%. Это связано с избытком гидроэнергии, меньшим потреблением услуг на севере и налоговыми льготами — отсутствием НДС и акцизов в Финнмарке и Северном Тромсё. Также с помощью субсидий государство пытается привлечь больше людей в эти малонаселенные регионы.

На лето 2025 я приехала в Осло, где снимала комнату за 7700 NOK⁣ (61 600 ₽) в месяц. Электричество, по словам соседей, стоит 400 NOK⁣ (3200 ₽) летом и 900 NOK⁣ (5600 ₽) зимой.

До переезда в Норвегию я жила в Казани, где тоже снимала комнаты в квартирах с друзьями. На аренду тратила 5 000—10 000 ₽ в месяц, включая коммуналку.

В Норвегии действует прогрессивная шкала налогообложения: чем больше доход, тем выше налог.

Сначала все кажется простым: базовая ставка в основной части страны составляет 22% от общего дохода после всех вычетов, например стандартного minstefradrag. Он предназначен для покрытия расходов в связи с работой, например на рабочую одежду, питание и командировки.

В северных регионах Тромсё и Финнмарк базовая ставка ниже — 18,5%, — но на этом налоги не заканчиваются. В Норвегии также действует ступенчатый налог, bracket tax, или trinnskatt. Его начисляют дополнительно к основной ставке на доход свыше 217 400 NOK⁣ (1 745 672 ₽) в год. В результате чем больше человек зарабатывает, тем больше отдает государству.

Кроме подоходного налога работник и работодатель перечисляют взносы в национальную систему страхования: сотрудник — 7,7%, наниматель — 14,1% от валового дохода работника. Эти деньги идут на пенсии, медицинское обслуживание и другие социальные программы.

Максимально возможная налоговая нагрузка может достигать 47,4%. Иными словами, обеспеченные норвежцы делятся почти половиной своего дохода. Но и от оставшихся денег четверть уйдет государству. НДС в Норвегии — один из самых высоких в Европе и составляет 25%, это пятое место в мире. Выше ставка только в Венгрии и Финляндии — 27% и 25,5% соответственно. НДС в соседних Швеции и Дании — также 25%. Впрочем, на некоторые категории товаров в Норвегии есть скидки. Так, налог на продукты составляет 15%, а на транспорт, отели и развлечения — 12%.

На имущество тоже есть налоги. Например, муниципальный на недвижимость, eiendomsskatt, взимают раз в год по ставке до 0,4% от оценочной стоимости жилья. Еще есть налог на чистое имущество, formuesskatt, — обычно это деньги на вкладах, недвижимость и автомобили. Налог применяется к активам свыше 1 700 000 NOK⁣ (13 650 615 ₽) для одиноких людей и 3 400 000 NOK⁣ (27 301 231 ₽) для супружеских пар. Ставка составляет 1% от суммы до 20 000 000 NOK⁣ (160 595 480 ₽) и 1,1% от суммы выше этого порога.

Вместо налога на автомобиль взимают налог на транспортное страхование, trafikkforsikringsavgift. Он включен в стоимость годового полиса ОСАГО, а его размер зависит от типа и характеристик транспортного средства. Популярные в Норвегии электрокары вроде Tesla от налога освобождены.

25%

базовая ставка НДС в Норвегии

Все эти детали я узнала, когда писала статью. Раньше вникать в подробности не требовалось из-за удобной системы расчета налогов с помощью калькулятора службы. В конце декабря жители Норвегии заполняют таблицу с планируемым доходом на следующий год, указывают наличие вкладов в банках, имущество и ипотеки. На основе этой информации система считает процент налога и готовит налоговую карточку. В течение следующего года работодатель будет ежемесячно вычитать его из зарплаты. Главное — не проспать момент заполнения таблицы, иначе налог автоматически рассчитается по ставке 50%, а это очень неприятно.

Я оказалась в такой ситуации в 2025 году, потому что забыла указать одного работодателя. В итоге с январской зарплаты половина ушла на налог. Вернуть эти деньги я смогу в следующем году. Обычно рекомендуют вводить доход больше — на всякий случай. Информацию можно будет обновить в течение года, тогда процент пересчитается.

В марте года, следующего за расчетным, налоговая служба посмотрит, сколько человек заработал по факту и хватило ли ему аванса. Если нет, попросят еще денег, если переплатил — вернут разницу. Выглядит это так: в марте или апреле каждый налогоплательщик получает расчетную ведомость. Он подтверждает ее или вносит правки и отправляет обратно в налоговую. По итогам года приходит квитанция на уплату недостачи. Ее подтверждают в банковском приложении, и деньги списываются со счета.

Налоговая видит все поступления на счет — скрыть переводы по Vipps, аналогу СБП, не получится. Я преподаю норвежцам русский язык как частный преподаватель, и мои ученики отправляют мне деньги через Vipps по номеру телефона. С этого дохода я плачу те же 24%, что и на остальной. Ставку я рассчитала на калькуляторе налоговой службы.

Если человек заплатил налога больше, чем требовалось, в марте или апреле его ждет письмо счастья и перевод от налоговой. Я получаю такой каждый год, по несколько тысяч крон — очень приятно, будто нашла заначку в зимней куртке.

Кстати, для иностранцев есть упрощенная система — 25% от всего дохода. На ней можно находиться в течение первых двух лет легального проживания в стране. Я вышла из этой системы вскоре после переезда: прогрессивная шкала с базовой ставкой 22% для меня, как для студентки, оказалась выгоднее.

Через общение с миграционной службой — Utlendingsdirektoratet, UDI, — познаются все прелести бюрократической машины страны. Среди прочих европейских государств иммиграция в Норвегию кажется мне самой тяжелой. Это как с местной медициной: у каждого приезжего своя история-страшилка.

Чтобы получить здесь вид на жительство, нужна веская причина. Просто так, потому что «хочу жить среди фьордов», не получится: программы для цифровых кочевников в Норвегии нет. Самые распространенные основания для въездной визы — учеба, работа, воссоединение с семьей, убежище, участие в программе Au Pair  ​и религиозная деятельность. Каждая программа подробно описана на сайте UDI.

Для студентов требования понятные: поступить в вуз, предоставить сертификат на знание языка — норвежского или английского, — подать заявление и доказать, что есть деньги на жизнь. В 2025 году нужно показать на счете минимум 166 859 NOK⁣ (1 339 840 ₽). Этих средств должно хватить на год жизни в стране, но по моим ощущениям — только на базовые расходы. Подробно о получении студенческой визы я рассказывала в статье об учебе в Норвегии.

Для рабочей визы требуется предложение от норвежской компании, образование по специальности или релевантный опыт работы. Также в Норвегии есть правила, которые ограничивают возможность найма иностранных работников, особенно из стран, не входящих в Европейскую экономическую зону, ЕЭЗ.

Работодатель обязан доказать, что на вакансию нет подходящих кандидатов среди местных жителей или граждан ЕЭЗ, прежде чем нанять иностранца. Это требование — часть процесса получения разрешения на работу для иностранных специалистов. Кроме того, есть квота на количество разрешений для высококвалифицированных работников. Ее ежегодно устанавливает Министерство труда и социальной инклюзии. В 2025 году квота составляет 5 000 разрешений.

5 000

максимальное количество иностранцев, которые могут приехать в Норвегию по работе в 2025 году

Воссоединение семьи возможно, если в стране живет супруг, родитель или ребенок, который зарабатывает достаточно, чтобы содержать еще одного человека. В 2024 году это минимум 396 800 NOK⁣ (3 186 214 ₽) в год на двоих до вычета налогов. Кстати, гражданские партнеры тоже считаются семьей, если прожили вместе два года — после этого можно податься на семейную визу. Во время ожидания могут прийти с проверкой домой и удостовериться, что заявители действительно пара и живут вместе.

Консульский сбор — отдельная история. Его сумма зависит от типа разрешения. Например, подача заявки на рабочий или семейный ВНЖ стоит 11 900 NOK⁣ (95 554 ₽), на студенческий — 5400 NOK⁣ (43 360 ₽). Моя виза по поиску работы для тех, кто учился в Норвегии, обошлась в 6300 NOK⁣ (50 587 ₽).

Все виды ВНЖ в Норвегии — временные. Обычно их выдают на год с возможностью продления. И вот тут возникает неприятный сюрприз: на продление подают заранее, минимум за месяц до окончания текущего разрешения. Иначе заявитель рискует попасть в бюрократическую ловушку: нельзя работать и выезжать из страны, а решение можно ждать несколько месяцев.

Со студенческими ВНЖ мне везло: один раз его обновили через две недели после подачи. С нынешним ВНЖ по поиску работы для тех, кто получил высшее образование в Норвегии, я потратила кучу нервов. Срок ожидания — до восьми месяцев. Я ждала семь с половиной. В этот период разрешается работать максимум на полставке, потому что до вынесения решения сохраняются условия предыдущей визы. В моем случае по студенческому ВНЖ можно было работать как раз на полставке.

При подаче документов на ВНЖ для поиска работы нужно показать на счете не меньше 320 000 NOK⁣ (2 569 527 ₽) или приложить рабочий контракт — в моем прописали ставку 0,7. Перед подачей я звонила в миграционную службу, чтобы уточнить это противоречие: мне ответили, что все нормально и, если что-то смутит, мне пришлют уведомление. В полиции же мне строго сказали не работать больше чем на половине ставки, иначе у службы будет основание отказать в визе. Концов было не найти: операторы давали разную информацию.

После трудоустройства по специальности таким соискателям, как я, нужно отработать три года у одного или нескольких работодателей, главное — без перерыва в стаже. После этого можно податься на ПМЖ. На гражданство претендуют те, кто прожил в Норвегии восемь лет и сдал языковой экзамен на уровень B1, а также тест по обществознанию, samfunnskunnskap, или гражданский тест, statsborgerprøven. С недавнего времени Норвегия разрешила двойное гражданство, так что от российского отказываться не придется.

Моего друга почти депортировали из страны из-за ошибки оператора — ему пришлось судиться. Он выиграл процесс, но на адвоката потратил 20 000 NOK⁣ (160 595 ₽), а еще не мог работать полгода, пока ждал решения, то есть ущерб нанесли значительный. Миграционная служба даже не хотела давать адвокату друга доступ к делу. Но это противозаконно, так что через какое-то время доступ дали. После того как дело выиграли, организация не признала вину и отписалась, что это недопонимание сторон, а не ошибка с ее стороны.

Пока я ждала своего решения по визе для поиска работы, была как на иголках, но через пару месяцев устала переживать и начала философски относиться к будущему. Возможно, это часть программы ассимиляции. После таких тревожных горок учишься принимать норвежский дзен.

Следующим шагом для меня было найти работу по специальности до 31 августа 2025 года. Это еще один квест, о котором я расскажу в следующем разделе. Главная сложность — работа должна быть строго по образованию, которое заявитель получил в Норвегии. К примеру, в соседних Дании и Швеции такого требования нет — достаточно устроиться на любую работу с постоянным контрактом. Еще дело осложняется тем, что в Норвегии мало рабочих перспектив. Вдобавок все в стране делается медленно и часто за гранью здравого смысла. Несколько моих знакомых так и не нашли работу и решили уехать из страны. Вскоре такое решение приняла и я.

В мае 2025 я переехала в Осло, нашла комнату в потрясающем доме недалеко от центра города и устроилась в магазин Zara — на время поиска работы по специальности. Искала я постоянно: отправляла заявки на вакансии копирайтера, учителя, специалиста по коммуникации в компаниях. Но однажды утром я проснулась и поняла, что больше не хочу жить в Норвегии. Решила вернуться в Казань. Через несколько недель мне предложили работу пишущим редактором в российской ИТ-компании, а друзья позвали пожить в их казанской квартире бесплатно.

Я рада, что приняла такое решение: мне больше не надо прыгать выше головы, бороться со стереотипами о россиянах и учить норвежский. Вместо этого я могу спокойно вязать очередную балаклаву по вечерам, работать на приятной работе и заниматься спортом. У меня нет иллюзий, что я вернусь в Россию и все будет как в сказке. Я уже другой человек, Казань тоже изменилась. Так что это станет притиркой двух членов семьи, которые давно не виделись и пережили много всего поодиночке, но по-прежнему испытывают теплые чувства друг к другу.

Итак, перед нами мигрант в Норвегии, который даже говорит на местном языке, пусть и немного. Он выучился, получил диплом и полон надежд на светлое будущее. Ведь он такой молодец — паровозик, который смог. Теперь ему нужно найти работу по специальности, ведь иначе придется уезжать из Норвегии. Если мигрант приехал не из страны Евросоюза, на поиск работы дается год. И тут все надежды разбиваются о скалы реальности.

Первым делом мигрант узнает, что вакансия должна подходить под описание его университетского образования. У меня это теоретическая лингвистика. Благо мое описание широкое. Оно включает любую работу, где указано «коммуникации в пределах компании», «СМИ», «социальные сети» и так далее. Это соответствие проверяет миграционная служба. А уж как они решат и согласятся ли, что это моя сфера и я неповторима как снежинка, — одному Одину  ​известно. Остается ждать, надеяться и верить.

Частый карьерный путь для иностранцев в Норвегии — аспирантура, но конкуренция высокая. Два моих друга все-таки получили работу в аспирантуре в Университете Осло. Они подавали заявки на протяжении двух лет, прошли сначала в длинный список претендентов, затем — в короткий и после видеоинтервью с несколькими научными сотрудниками получили позицию. Зарплата — 550 000 NOK⁣ (4 416 375 ₽) в год до вычета налогов. Это средний доход человека с высшим образованием.

Чтобы найти хорошую работу, нужно быть частью нетворкинга. В России это называется кумовством. Норвегия — маленькая страна, компании друг друга знают, у всех есть знакомые. Часть вакансий даже не появляется на площадках по поиску работы типа Finn и Arbeidsplassen. На «Линкед-ине» тоже немного вариантов: работника ищут в пределах компании либо по знакомым.

Еще одна причина сложностей с поиском работы — старая добрая дискриминация. К сожалению, некоторые работодатели с осторожностью относятся к людям с ненорвежскими именами или внешностью. По местным законам это преступление, за которое полагается штраф или лишение свободы до трех лет. Но дискриминация не всегда открытая: в лицо ничего не скажут, но после собеседования не перезвонят, а то и на отклик не ответят. Все это делает процесс поиска работы дольше и сложнее. Но я не знаю, сталкивалась ли с дискриминацией.

В сфере услуг найти работу не по специальности просто — с этим в студенчестве у меня не было проблем. Наконец, работу найти проще, если хорошо знаешь норвежский, что понятно и справедливо. Есть вакансии без требований к местному языку, но в основном в технической сфере: айтишники, инженеры и так далее.

В декабре 2024 года мой норвежский был между хорошим A2 и B1, но я морально перегорела от большого напряжения и остановилась. С января 2025 подавала заявки на вакансии на английском языке в сфере копирайтинга и креативных профессий, но без результатов.

Так как Норвегия — туристическая Мекка, востребованны работники в сфере туризма и сервиса, чаще всего иностранцы. Есть свои предпочтения по национальностям. Например, у поляков монополия на сферу уборки. Я бы даже сказала, что там дискриминация по национальному признаку: берут в основном польских клинеров. На стройках работают прибалты и те же поляки. В ресторанах интернациональный состав. Я работала в заведении, где трудились люди из 18 стран, включая Британию, Америку, Гану, Аргентину и Испанию.

Востребованны медицинские работники, врачи, медсестры и личные ассистенты людей с ограниченными возможностями здоровья. Постоянно вижу вакансии учителей. Сфера ИТ также постоянно обрастает людьми из других стран.

В Норвегии платят за работу почасово и считают доход годовыми зарплатами. МРОТ в час зависит от сферы занятости и возраста сотрудника. Например, у работника клининга минимальная зарплата — 236 NOK⁣ (1816 ₽) в час, а у официанта — 205 NOK⁣ (1600 ₽) в час. В 2023 году средний годовой доход одного домохозяйства после вычета налогов составлял 635 400 NOK⁣ (5 083 200 ₽), одинокого человека до 30 лет — 342 600 NOK⁣ (2 740 800 ₽), старше 30 лет — 419 600 NOK⁣ (3 356 800 ₽), пары без детей — от 723 500 NOK⁣ (5 788 000 ₽). Все это средний доход по норвежским меркам.

В июне 2025 года уровень безработицы в стране составлял 4,8%. Это 146 000 безработных в возрасте от 15 до 74 лет. Уровень занятости в тот же период составил 69,7%, или 2 907 000 человек. Думаю, большая часть людей без работы — это студенты, потому что далеко не все подрабатывают во время учебы. Также сюда входят беженцы и люди, у которых проблемы со здоровьем.

Из-за небольшой численности населения и строгих миграционных законов в Норвегии нет серьезной конкуренции в разных сферах, в том числе в образовании. Часто возникает ситуация, когда все делают свое дело, но не стремятся к лучшему.

Норвежское образование никогда не было в первой десятке мировых рейтингов. Так, в исследовании систем образования U21 страну поставили на 11-е место из 50. Россия находится на 35-й строчке, но мое субъективное ощущение после учебы в обеих странах расходится с этой оценкой. А в рейтинге лучших вузов мира Норвегия не вошла даже в первую сотню. Лучшим в стране считается Университет Осло, но он находится на 116-м месте.

На мой взгляд, в российских школах и вузах ученик должен успевать все и сразу. Ожидания высокие, спрашивают строго, а знания дают такие, что остаются в голове на всю жизнь. Многие российские мигранты сравнивают норвежскую систему образования с отечественной и решают, что стоит оплатить детям дополнительные курсы или репетиторов.

Индивидуальные занятия стоят от 300 NOK⁣ (2400 ₽) в час. Но вот парадокс: репетиторство в Норвегии почти не пользуется спросом, ведь здесь довольствуются существующими стандартами. А в старшей школе, с 10-го по 13-й классы, можно убрать из расписания математику или химию, если они не понадобятся в будущем. Например, если ученик решает заниматься музыкой, с 10-го по 13-й класс ходит только на такие занятия — никакой физики, химии и биологии. Отдельных музыкальных школ в Норвегии нет.

Такой подход в образовании отражает общий тренд: поскольку конкуренция низкая, работники и учреждения не видят необходимости улучшать результаты или внедрять инновации. А в ситуации стабильности и отсутствия внешнего давления люди не спешат совершенствоваться. В итоге трудовой рынок Норвегии — это теплица. В том числе потому, что иностранцев неохотно берут на работу — в компаниях в основном трудятся норвежцы и выходцы из стран ЕС. Мотивация развиваться и стремиться к большему у них невысокая. Никто никуда не бежит, все спокойно. Это комфортно для работников, но плохо влияет на уровень сервиса в стране.

Например, сфера маркетинга в Норвегии заметно отстает. Я почитала описание вакансий для маркетологов и поняла, что они тут выполняют задачи целой команды: трудятся за копирайтера, дизайнера, видеографа, SMM-менеджера и аналитика. Один человек не может хорошо выполнять все задачи, вот и получается не слишком удачно. Например, аккаунты социальных сетей компаний находятся в зачаточном состоянии и выглядят так, будто «Инстаграм»* появился только вчера.

После двух высших образований, музыкальной школы и насыщенного личного опыта — я и корову могу подоить, и научную работу написать, и спеть — иногда возникает ощущение, что мне интеллектуально тесно в Норвегии. Понимаю, что одна из причин — незнание норвежского на высоком уровне, но все же бывает одиноко.

Несмотря на высокий уровень жизни и заботу государства, в стране высокий уровень смерти от передозировки наркотиками. Например, в 2020 году по этой причине умерли 324 человека — для маленькой Норвегии это серьезная цифра.

Многие наркопотребители — это не уличные маргиналы, как принято думать, а обычные люди. Кто-то подсел на наркотики после психической травмы, кто-то — из-за хронической боли, кто-то по молодости «просто попробовал». По статистике, молодежь особенно уязвима. Например, по данным ВОЗ за 2024 год, больше половины 15-летних подростков в Европе пробовали алкоголь, а каждый пятый — электронные сигареты. И хотя это данные по всей Европе, тенденция для Норвегии та же. В 2022 году в стране попробовали наркотики 17,6% юношей и 12,8% девушек из старших классов.

Менталитет тоже играет роль. В Норвегии не принято влезать в чужую жизнь. Люди здесь сдержанные, о своих проблемах не кричат. И бывает так, что человек долго и в одиночку варится в своей беде, пока все не заходит слишком далеко. Не потому, что никто не хочет помочь, а потому, что никто не хочет мешать. Добавим сюда депрессию — и получим понятную картину. От нее и других ментальных расстройств в Норвегии страдает почти 18% населения.

Государство не отворачивается от этих проблем и ведет себя очень по-норвежски: организует реабилитационные центры, оказывает медпомощь, разрабатывает программы снижения вреда. Например, в Осло и Бергене работают организации, которые бесплатно выдают чистые шприцы, консультируют, кормят и просто разговаривают с людьми. При этом они не требуют, чтобы люди избавлялись от зависимости прямо здесь и сейчас. В Норвегии действуют стратегии по снижению числа передозировок, а нуждающиеся в помощи могут претендовать на заместительную терапию.

Люди, которые столкнулись с химической зависимостью и при этом оказались без средств к существованию, могут получить в Норвегии помощь от государства. Такое пособие называется «экономическая социальная помощь» и выдается через управление труда и соцобеспечения, NAV. Пособие дают не только тем, кто официально проходит лечение, — оно предназначено вообще для всех, кто оказался в сложной жизненной ситуации и нуждается в поддержке. Главное условие — сначала нужно попробовать найти работу, использовать накопления или другие виды помощи. Если этого недостаточно, можно подать заявление в NAV.

Размер пособия зависит от положения заявителя: живет один или с семьей, есть ли у него дети и так далее. Например, в 2025 году рекомендованная сумма для одного взрослого составляет 7500 NOK⁣ (60 223 ₽) в месяц, для пары — 12 500 NOK⁣ (100 372 ₽). Это не фиксированные суммы: каждый случай рассматривают отдельно, и помощь может быть больше или меньше. Также NAV быстро выделяет деньги, если человек оказался вообще без средств, еды или жилья. Кроме пособия людям с химической зависимостью часто помогают с жильем, предлагают участие в программах реабилитации, обучение или работу, чтобы человек мог вернуться к нормальной жизни.

7 500 NOK

размер социального пособия в Норвегии на одного человека

Если хотите прочувствовать атмосферу темной стороны Осло, рекомендую романы Ю Несбё о детективе Харри Холе. Наркоторговцы, персонажи, употребляющие наркотики, разборки группировок — Ю Несбё описывает всю королевскую рать белой смерти.

В Бергене такая проблема тоже есть: однажды я забрела на тихую улицу в центре и увидела несколько не внушающих доверия личностей с диким взглядом. А через пару минут встретила полицейских, ведущих под руки мужчину со счастливым лицом. К слову, сотрудники были максимально спокойны. Еще подруга видела, как в популярном парке Осло один мужчина сделал инъекцию, помыл шприц в море и пошел по делам.

Проблема химической зависимости осознается обществом, но говорить о ней напрямую готовы не все. Хотя иногда в стране проводят мероприятия по этой теме. Например, в торговом центре K1 в Тромсё меня до слез тронула выставка вещей людей, употреблявших наркотики и погибших от передозировки. Обувь, сумки, игрушки — маленькие кусочки жизней, которых больше нет.

Я люблю красиво и интересно наряжаться, но Тромсё не подходит для таких утех. Норвежцы по этому поводу не переживают: предпочитают спортивный стиль — ходят в водонепроницаемых куртках и штанах, с рюкзаком за плечами, ведь погода в любой момент может преподнести сюрприз. Так что я тоже стала практичной и часто одеваюсь как удобно.

Под влиянием такого менталитета сформировался свой рынок: шопинг в Норвегии разочаровывает в той же мере, в какой очаровывают местные горы. Здесь нет многих брендов вроде Uniqlo, хотя в соседние Швецию и Данию он уже зашел. Крупные игроки, подобные Noka или Mango, есть только в больших городах — Осло, Кристиансанне, Ставангере.

Также к цене всех импортных товаров прибавляется НДС 25%. Еще при заказе товаров из-за границы приходится платить за оформление посылки — обычно это 149⁠—⁠500 NOK⁣ (1192⁠—⁠4000 ₽) в зависимости от перевозчика. Например, за доставку косметики стоимостью 1000 NOK⁣ (8000 ₽) из Великобритании я дополнительно заплатила 500 NOK⁣ (4000 ₽) — было неприятно.

В Тромсё два больших торговых центра — Jekta и Alti Nerstranda. Оба нагоняют на меня тоску своим ассортиментом. Да, в каждом есть H&M, Vero Moda, Levi’s, Lindex, но мне там редко что-то нравится. В секонд-хендах тоже не разгуляться, хотя посуду и вещи для хозяйства поймать там можно.

Палочка-выручалочка — онлайн-магазин Zalando, где много разных брендов, приятная политика возврата, бесплатная доставка при заказе от 450 NOK⁣ (3600 ₽) и частые распродажи. Из недавних покупок — джинсы-клеш Lee за 600 NOK⁣ (4800 ₽) и ботинки Dr. Martens Jadon Arc Unisex за 1700 NOK⁣ (13 600 ₽). Оба товара были на распродаже со скидками 30—40%. А в Осло меня приятно удивили секонд-хенды — все-таки это столица, поэтому там все есть. В столичном секонде я удачно урвала плащ и еще одну клетчатую юбку.

Еще я часто заглядываю на норвежские аналоги «Авито» — Tise и Finn. Охочусь на что-то интересное вроде свитера, связанного крючком, джинсов Levi’s или любимых шерстяных килтов  . В статье о плюсах Норвегии я рассказала, что приобщилась к любимому хобби местных — вязанию. Иногда думаю, что это из-за того, что отчаялась найти в стране красивые вещи.

Другая половина моего гардероба — это Uniqlo, в котором я закупаюсь, когда еду в отпуск в другие страны ЕС. А из России везу вещи ручной работы, например шикарную рубашку изо льна, и случайно купленные экземпляры российских брендов типа Zarina.

Сфера красоты тоже оставляет желать лучшего. Думаю, это связано с законами Янте  ​— негласными правилами, которые приняты в скандинавских странах. Основные из них: не выделяйся, не хвастайся и не думай, что ты лучше других. Следуя законам Янте, люди стараются вести себя просто и скромно. Также в Скандинавии сильна тенденция естественного старения и принятия себя. К косметологам местные ходят, но не афишируют это, а иногда даже скрывают свои визиты. Об этом мне рассказал знакомый специалист из сферы красоты.

Парикмахерских салонов в Норвегии полно, а вот хороших — единицы. Чаще всего там работают турки и сирийцы. Самая дешевая стрижка — в сети Cutters за 429 NOK⁣ (3432 ₽). Но я бы назвала ее обстрижкой. Ходила туда один раз: боб-каре просто подстригли по одной длине за десять минут. Позже я нашла русскоязычный салон Bella, где стрижка стоит 670 NOK⁣ (5360 ₽), зато оставляет исключительно положительные эмоции.

В элитном салоне стрижка может стоить и 1500 NOK⁣ (12 000 ₽), но самая дорогая услуга — это окрашивание, от 2000 NOK⁣ (16 000 ₽). Честно говоря, редко вижу тут качественную работу. В основном норвежки носят длинные волосы в конском хвосте, а после выхода на пенсию стригутся под мальчика или делают короткое каре. Молодые люди предпочитают удлиненные спереди мужские стрижки, а к 30 годам переходят на привычные глазу модельные.

Наращивание ресниц и татуаж бровей в Норвегии тоже в ходу. Мастера чаще принимают дома. Цена — от 400 NOK⁣ (5000 ₽). На севере часто встречаются ресницы-щетки, оранжевая тональная основа и безудержная любовь к блескам для губ — так выглядит типичная 20-летняя норвежка.

Маникюр и покрытие гель-лаком не так популярны, как в России. В Осло в небольших салонах этим чаще всего занимаются тайки и филиппинки, где-то — русскоязычные мастера. Цена услуги — от 400 NOK⁣ (5000 ₽) до бесконечности. Маникюр в Норвегии я ни разу не делала и не хочу: в целом не люблю гель-лак, а здесь у него еще и качество сомнительное.

Принято считать, что во всей Норвегии одинаково плохая погода, но север, юг и запад сильно различаются по климату. Например, на севере страны, в Тромсё, есть все экстремальные проявления: метели, пронизывающий ветер, ледяные зимние дожди, влажное жаркое лето с температурой +30 °C и белые ночи с мая по август. Из плюсов: зимой на небе часто видно северное сияние.

С ноября по апрель погода в Тромсё — обнять и плакать. За окном полярная ночь и постоянно темно, мороз −15 °C сменяется снегопадом, затем дождем и новой волной морозов. Это мое самое нелюбимое время — стараюсь по возможности не выходить на улицу, потому что скользко, мерзко и опасно. Зимой 2025 я сильно повредила руку из-за падения, хотя моя врожденная ниндзя-прошивка передвижения по льду и снегу редко дает сбой.

Солнце греет с февраля, а с мая этот горшочек не перестает варить: наступает полярный день, солнце светит круглые сутки. Когда в Тромсё белые ночи, норвежцы принимают мелатонин, чтобы нормально засыпать. А я просто ложусь позже и сплю более чутко.

Юг Норвегии, включая Осло и Кристиансанн, отличается более мягким и теплым климатом по сравнению с севером. Лето здесь умеренно теплое, но все-таки оно холоднее московского: средняя температура в июле — +20 °C, но бывает экстремально жарко, как в этом году, — аж +30 °C на солнце. Зимы относительно мягкие, особенно в прибрежных районах, но коварный морской ветер пронизывает до костей даже в дни с плюсовой температурой. Внутренние области, такие как Хедмарк или Телемарк, холоднее зимой и жарче летом.

Запад Норвегии — Берген и фьордовые районы — славится влажным и мягким климатом. Здесь идут дожди в течение всего года, особенно в Бергене — одном из самых дождливых городов Европы. Мне рассказывали, что с ноября по март Берген — это тоскливая картина: все серое, под ногами каша, хочется плакать. Но из-за теплого течения Гольфстрим даже зимой температура здесь редко опускается ниже нуля.

Но, как говорят норвежцы, нет плохой погоды — есть неподходящая одежда. Поэтому мои яркие наряды, которые я носила в Казани, сменились на болоньевые штаны, водонепроницаемую куртку и трекинговые ботинки. От этого грустно: я люблю красивую необычную одежду, но променять удобство на стиль не готова.

Несколько раз я была в Бергене и Осло — погода там намного приятнее и солнечнее. В феврале в Осло уже нет снега — можно ходить в кроссовках и легких куртках. Хотя норвежцам непогода не мешает гарцевать в шортах в любое время года — я уже перестала удивляться.

К нордическим условиям норвежцы относятся философски. Они стараются наслаждаться маленькими моментами жизни и все делать koselig, «уютно», — это самое популярное слово, которое определяет их менталитет. Пожив на севере страны, я прониклась этой философией. Иначе жизнь становится пресной и серой — как январский затяжной дождь в Тромсё.

Важная часть любого норвежского пейзажа — это чайки. Их тут орды — считайте, местная мафия. Мне нравится крик чаек у моря, но весной и летом их концентрация и поведение способны свести с ума. Они становятся агрессивными, кричат с утра до вечера, гнездятся везде, где посчитают нужным — даже там, где ходят люди, — и будут нападать на любого, кто приблизится.

А еще чайкам нельзя причинять вред, даже в качестве самообороны. В Норвегии их охраняет закон о биоразнообразии, Naturmangfoldloven, который защищает всех диких животных, в том числе птиц. Согласно статье 15 этого закона, не допускается наносить необоснованный вред и причинять страдания диким животным и местам их обитания, включая гнезда и убежища. Умышленный вред, нанесенный чайке, ее яйцам или гнезду, считается преступлением против природы. За это могут наложить штраф, а в серьезных случаях — привлечь к уголовной ответственности вплоть до лишения свободы. На меня чайки нападали несколько раз — неожиданно и кровожадно. И, конечно, они воруют еду и наводят суету в центре города.

Самое запоминающееся нападение чайки случилось, когда я выгуливала собаку подруги недалеко от школы: противная птица решила устроить гнездо у тропинки, где постоянно ходят люди. Она спикировала на меня, когда я записывала аудио подруге — этот момент увековечен в истории. Я отогнала ее популярным в русском языке заклинанием «Ахтыжпошлаотсюда!» и убралась подобру-поздорову вместе с озадаченным псом. С тех пор не люблю чаек и держусь от них подальше.

Из недавнего: чайка унесла пару любовно запеченных мною куриных ножек прямо со двора моего дома, когда я собиралась ужинать, — это же настоящий каннибализм. Еще я видела, как мужчина в центре Осло отбивался от чайки, которая пыталась отобрать у него бутерброд.

Погружение в норвежский менталитет — это бесконечные трудности перевода. Приходится постоянно держать в уме, что, возможно, мне чего-то недоговаривают: настоящего мнения, планов или положения вещей.

Норвежцы боятся открытой конфронтации, поэтому по возможности ее избегают. В глаза могут улыбаться и говорить, как все замечательно, а потом напишут жалобу и оставят плохой отзыв. Еще не хватает искренности и реальной оценки дел: здесь стараются обходиться без критики, хвалить по поводу и без, хотя последнее, конечно, приятно. В общем, местная картина — противоположность тому, к чему привык среднестатистический выходец из СНГ.

Иногда возникает ощущение, что ты постоянно читаешь между строк: учишься улавливать интонации, паузы, косые взгляды, чтобы понимать, что же на самом деле имели в виду. Это утомляет и заставляет тревожиться еще больше, несмотря на постоянное декларирование Ikke stress! — «Не переживай!». Общение становится не совсем про разговор, а скорее про угадывание. Личное мнение выражается завуалированно. Чтобы услышать «нет», иногда нужно проделать долгий путь через «может быть» и «подумаем». Это учит быть деликатным и внимательным к нюансам, но требует колоссального терпения. У меня оно закончилось.

Мне кажется, что скандинавы ранимы и привыкли к большим дистанциям в отношениях. Они стараются отгородиться и защитить себя от возможных переживаний, иногда даже слишком рьяно. Но все же многое зависит от человека. У меня есть несколько близких друзей среди норвежцев и даже люди, которых я называю второй семьей. Чтобы найти своих в другой стране, понадобилось время. Сближение было медленным, важно было оставаться собой.

Я периодически угощаю близких российской едой, устраиваю блинные посиделки, пеку куличи на Пасху и раздаю их друзьям, рассказываю о Татарстане и других народах РФ — в общем, знакомлю норвежцев с настоящей Россией. Часто они остаются в приятном шоке. Теперь друзья собираются приехать ко мне в гости в Казань и вообще попутешествовать по нашей стране. О таких планах я слышу и от коллег из разных городов, и от случайных знакомых — чаще всего говорят о притягательности и уникальности русской культуры и разнообразной природе.

Другое проявление местного менталитета — немыслимая бюрократия. Здесь это национальный спорт: все идеально отлажено, четко и с любовью к порядку. Норвежцы обожают, когда есть правила, а если что-то не по расписанию, мир рушится. Такой подход идеально вписывается в их национальный характер: никаких сюрпризов — только ясность и точность.

Иногда бюрократия мастерски маскируется под прокрастинацию. Главное — все сделать по правилам, а вот когда, где и как — не так важно, как будто здравый смысл потерялся по дороге. У иностранцев в Норвегии это уже мем: «Я не сделал свою работу, потому что не хотел, и вообще, у меня депрессия, дайте оплачиваемый отпуск на год по этой причине». И им дают.

Абсурдность достигает сюрреалистических масштабов. После покупки квартиры владелец автоматически вступает в жилищный кооператив этого дома, где комитет организует общую реновацию и решает, какой ремонт и когда делать в ванных комнатах, а иногда и на кухнях. Меня искренне удивляет, что эти помещения в многоквартирных домах должны выглядеть одинаково. А если собственник решит сделать по-своему и ремонт будет максимально качественный, его еще и оштрафуют за то, что бригаде придется приложить больше усилий для демонтажа в ходе очередной реновации. Больше историй такого типа есть на форуме kvinneguiden — это увлекательное чтиво.

Бюрократия процветает и в финансовых учреждениях, которым еще расти и расти по уровню сервиса и скорости работы. Чтобы стать клиентом DNB — самого большого банка Норвегии, — нужно распечатать договор, отправить его почтой, получить обратно для подписи и еще подождать — это два месяца. Если счет открыт и нужна выписка о его состоянии, придется подождать три-четыре рабочих дня и заплатить 150 NOK⁣ (1200 ₽) — баланс жизни и работы в действии.

Следование правилам доходит до смешного. Однажды мне потребовалось отправить почтой вещь. Работник посмотрел на посылку и сказал, что она слишком большая и ее вернут. После этого взял коробку-образец, положил в нее мою посылку, которая идеально туда вошла, и снова заявил: «Нет, слишком большая».

Работник почты смотрит на меня, я смотрю на него и думаю: «Я дурак или лыжи не едут?» Говорю: «Но ведь она вошла». Почтальон открывает пакет, в который упакована посылка, и с усилием натягивает его на край коробки: «Смотрите — не входит».

Я подумала, что здесь надо осторожнее, и уточнила: «Если я упакую потуже, вас устроит?» Почтальон отвечает: «Да». Тут я порадовалась, что всегда ношу с собой на почту скотч: мало ли что. Вот и пригодился. Посылка уменьшилась на пару сантиметров, и это удовлетворило работника Posten Bring.

Тут мне видится столкновение двух менталитетов — практичного, гибкого русского и рамочно-формального норвежского: «Вам шашечки или ехать?» Нам важно решить проблему и пойти по делам дальше. Норвежцы готовы следовать правилам даже в ущерб успешности миссии. Что уж греха таить, иногда они делают это из нежелания работать, иногда — просто потому, что по-другому не умеют. Так и живем.

После жизни в одном доме с норвежцами у меня остались неизгладимые впечатления: уборка точно не их любимое занятие, да и в принципе активный физический труд. В результате ремонт с моими соседями в Осло оказался испытанием на прочность нервной системы.

Мы говорили о ремонте гостиной и столовой еще до моего заезда, продолжили после него и обсуждали еще несколько недель. Я ненавижу переливание из пустого в порожнее, предпочитаю закрыть задачу и жить спокойно — норвежцы же любят обсуждать бесконечно.

Чтобы ускорить процесс, я перестала спрашивать о статусе ремонта и предложила просто съездить за краской: тактика сработала, и — о чудо! — через несколько дней мы начали работы. Но в итоге покраска стен и потолка растянулась на неделю, потому что соседям нужно было «позаботиться о себе». Кстати, во время ремонта ни один из них не работал, в отличие от меня. Несколько раз мне приходилось брать инициативу в свои руки, очерчивать рамки своего времени и желания красить несчастную гостиную — это ускорило процесс лишь на несколько дней.

Отношения с уборкой тут тоже натянутые: в Норвегии не принято мыть полы тряпкой — их в основном пылесосят. Когда я въехала в дом, ужаснулась слою пыли и шерсти на коврах в общих комнатах и коридорах. В тот же вечер я все отмыла в режиме касатки-убийцы — это мое состояние, когда я быстро, эффективно и шумно убираюсь, очень люблю это дело. Норвежцы наблюдали за процессом и теперь с восхищением и придыханием рассказывают своим друзьям о той самой русской, которая мыла полы тряпкой: до меня никто в доме этого не делал.

Эмиграция — путь для стойких оловянных солдатиков. В новой стране не будет идеально: случится много нового и хорошего, разочарований и открытий, в том числе — себя. Придется решить, что важнее — плюсы или минусы новой страны. За эти четыре года, что я жила в Норвегии, понятие дома для меня потерялось, ведь я стала гибридом россиянки и норвежки. Теперь меня ждет непростое время обратного привыкания к Казани: ни я, ни город не остались прежними. Но я уверена, что все будет хорошо.

Я люблю Норвегию: мне нравится тишина, спокойствие, размеренность и социальная защищенность. Хотя, будем честны, иногда эти отношения похожи на созависимые. Так что я решила завершить эту захватывающую историю. Если бы я получила шанс вернуться в прошлое, я бы поехала в Норвегию еще раз. Несмотря на минусы, это удивительная страна, и я рада, что прошла такой путь.

Я изменилась, и эти перемены мне по душе. Я окончательно сепарировалась от родных, нашла вторую семью в Норвегии, поняла, чем хочу заниматься, выучила английский, завела еще больше иностранных друзей и снова доказала себе, что могу все. На этом показательные выступления окончены: хоббит сходил туда и обратно. Я возвращаюсь в Казань: буду вязать балаклавы по вечерам, поддерживать местные приюты для бездомных животных и готовиться открыть свой — мечтала об этом с детства.