«Герой цепляет и зрителя, и меня». Актер Максим Мат­веев — о сериалах «Триггер» и «Чужие деньги»

Осенью 2024 года на «Кинопоиске» вышел третий сезон «Триггера» — популярного психологического триллера с Максимом Матвеевым.

По сюжету психолог Артем Стрелецкий использует провокативные приемы в своей практике, но в результате его клиенты избавляются от комплексов и проблем за считаные дни.

Зрители полюбили сериал за харизматичного главного героя и нестандартный взгляд на психологов. В каждой серии Стрелецкий бросает себе вызов и вытаскивает клиентов из сложных, а порой и смертельно опасных состояний. Параллельно в его жизни разворачивается семейная драма — и за ее сюжетными поворотами не менее интересно следить.

Финал сезона оставил недвусмысленный намек на продолжение сериала. В межсезонье мы поговорили с Максимом Матвеевым о том, почему клоунская манера Стрелецкого так нравится зрителям, а заодно узнали, каким будет новое шоу с его участием — «Чужие деньги».

— Сериал уже продлили на четвертый сезон. Чем вас цепляет «Триггер» и работа над Артемом Стрелецким?

— Для меня эта история все еще актуальна. Я все время нахожу в ней какие-то новые смыслы. Мне интересен «Триггер» и с профессиональной точки зрения, и с человеческой. Сериал исследует комбинации характеров и качеств людей, а их великое множество. Это дает большой простор для творчества и мотивацию.

Мне интересны и линии второстепенных персонажей, и, конечно, развитие моего героя — психолога Артема Стрелецкого. Казалось, что после финала первого сезона, в котором персонаж оказывается на краю крыши, ничего невозможно. Было полное ощущение поставленной жирной точки. Думал, пусть зритель решает, что произошло дальше. А потом мы начали размышлять с командой сериала — оказалось, там бездонное количество вариаций, куда сюжет мог бы дальше развиться.

— Ваш герой быстро помогает клиентам. Всего пары дней достаточно, чтобы, пусть через боль и страх, решить проблему. А вот его коллеги обычно выбирают путь постепенных, медленных изменений. Что ближе вам в жизни?

— Мы все сейчас немного подсажены, что ли, на быстрое решение каких бы то ни было проблем. Времена такие, энергетически наполненные, скажем так. Это, конечно, наша поколенческая игла, на которую мы все сели.

Но я отдаю себе отчет, что некоторых целей быстро не достичь. Не всегда есть волшебная палочка, которая может за раз все исправить.

— Получается, вы бы не пошли к Стрелецкому, если бы встретили его в реальной жизни?

— Почему бы не пошел? У меня есть ряд похожих специалистов, к которым я обращаюсь. Знаете, иногда нужно дать себе эмоционального пинка, чтобы сдвинуться с места в каком-либо вопросе. А экстремальный метод, к которому прибегает Стрелецкий, сильно воздействует и отрезвляет. Такой резкий выход из зоны комфорта.

Но этот подход нужен не всегда. Иногда хочется спокойно и вдумчиво решить конкретную проблему. Мне кажется, не надо выбирать что-то одно. Нужно пробовать разное.

— Заметила, что и Стрелецкий в каждом сезоне разный. Где-то — более карикатурный, где-то — серьезный персонаж. Над какой из его версий было интереснее всего работать?

— Вы правильно сказали, что он разный. Но, на мой взгляд, не бывает односторонних людей. Мы все можем быть и смешными, и серьезными, и глупыми, и умными. Это все может вмещать одна личность. Стрелецкий для меня — образец многогранности.

Еще, мне кажется, его разность основана на принципе работы с клиентами. Он отдельно подбирает в каждом случае особую модель поведения. С кем-то сильно жестит с самого начала, а с кем-то, наоборот, не боится быть идиотом. А порой он молча поддерживает клиента. Мне кажется, иногда просто побыть рядом — это все, что нужно. Человеку, особенно в критические эмоциональные моменты, не нужно ни наставничество, ни волшебная таблетка. Только человеческое тепло и участие. Это осознанная модель поведения Стрелецкого. Здорово, что он позволяет и мне быть разным.

Мне сложно сказать, какой из Стрелецких мне близок. Я люблю этого персонажа в любых состояниях. Его органика позволяет мне как исполнителю не бояться своих проявлений. Стрелецкий будто говорит: «Не сдерживайся, Матвеев. Действуй, как нутро подсказывает». Думаю, этой буффонадой, такой немного клоунской манерой общения и существования он цепляет и меня, и зрителя.

Мы не видим в Стрелецком какого-то ментора. Он скорее врачеватель. Этот герой может вызвать недоумение: мол, то, что он творит, — совсем идиотизм. Но часто Стрелецкий ведет себя как отражение своих клиентов. Он нарочно усугубляет их черты и показывает их слишком карикатурными. В нем герои видят то, что не позволяют себе в обычной жизни. Это тоже любопытно.

— Кстати, про разность. Скоро выйдет сериал «Чужие деньги», где вы исполнили роли двойников. Кажется, это задачка со звездочкой — не скатиться в карикатуру и сыграть двух разных персонажей одновременно. Расскажите, как вы решились на этот проект?

— Сериал снимал режиссер Игорь Твердохлебов, с которым мы и по-человечески, и творчески сильно сошлись. Он сделал второй и третий сезоны «Триггера». Как мне кажется, я очень чувствую его как режиссера, понимаю его аргументацию на площадке, когда он выстраивает какую-либо сцену. Мне нравится его подход.

Как-то Игорь сказал мне, что у него на руках сценарий сериала на волнующую тему, на которую он бы хотел поговорить со зрителем. Это история про деньги и структуры. Но в проекте есть еще и амбициозная актерская задачка — нужно сыграть двойников. И он предложил мне попробовать.

Конечно, шагнуть в такую авантюру, в такой эксперимент с Игорем — это удовольствие и адреналин. Уже на старте ты заручаешься поддержкой от всей команды. Плюс Игорь умеет заразить своим интересом и актеров, и продюсеров, и художников. И это сразу вызывает огромное доверие.

— Как вы разрабатывали образы своих героев, Афанасьева и Воронова?

— У меня как у исполнителя стояла следующая задача: сделать героев похожими друг на друга и разными одновременно. По сюжету они оказываются в таких обстоятельствах, что окружающие люди не должны заметить разницы. Чтобы герои не выглядели идиотами, а зритель не почувствовал фальшь. Такая задачка на тоненького.

Когда я начинаю работать над персонажем, сразу пытаюсь понять его идею — чего он хочет добиться за время в пути из точки А в точку Б. Актеры называют это сверхзадачей.

У меня тело очень быстро включается в обстоятельства персонажа. Я сильно зеркалю героев и людей. Порой до такой степени, что принимаю что-то на свой счет. Максим Матвеев иногда мешает, конечно. В процессе над разработкой героя я придумываю, как он реагирует, например, на экстренные обстоятельства и как ведет себя в повседневной жизни.

Для «Чужих денег» мы с Игорем провели длительную подготовку, чтобы понять, как персонажи будут жить в кадре, какие у них будут привычки и реакции. У меня возникло ощущение, что Афанасьев должен часто хлопать глазами, когда не понимает, что вокруг происходит. Он как ребенок не осознает, что нужно делать. Это дает ощущение наивности и едва заметное различие между героями. Зритель его сможет считать со стороны, а вот партнеры Воронова в сериале — вряд ли.

Еще очень важно найти для каждой роли свой энергетический центр. У Воронова, скажем, он в голове. Герой постоянно что-то анализирует и смотрит на других сверху вниз. А у Афанасьева центр расположен скорее в груди. Он принимает решения сердцем, а не умом. Это совершенно другое телесное ощущение.

Плюс я много наблюдаю за окружающими меня людьми. Понятно, что когда мы думаем о чем-то, вселенная подкидывает знаки: вот тебе еще почва для размышлений, вот тебе человек, вот тебе подсказка. Я так нескольких Афанасьевых встречал. Помню, я фотографировал их и отсылал Игорю. И мы на основе моих заметок выстраивали этих ребят из сериала. Я почему-то всех своих персонажей называю ребятами.

— На площадке вам приходилось часто и быстро переключаться между героями. Что помогало настроиться на конкретный образ?

— Отдельный предмет для разговора — существование на площадке, когда находишься в обстоятельствах сразу двух персонажей. Причем, еще и в телевизионной выработке, где вы снимаете около восьми минут в день. Это более экстремальные условия. Но мы хорошо провели репетиционный период, поэтому съемки проходили осознанно. Я знал про своих героев все — от и до.

Пожалуй, особенно интересно было работать над эпизодами, где есть оба персонажа. Мне нужно было не просто выучить текст для своей роли, а сцену целиком. Многие сцены я самостоятельно разводил на площадке, чтобы дублер не нарушил рисунок и не сделал ничего лишнего. Игорь меня спрашивал, с кого из героев я хочу начать. Скажем, если в сцене Афанасьев более статичен, а Воронов эмоционально жестикулирует, лучше начать с последнего. Так я отыгрывал сначала одного персонажа, потом переодевался и отрабатывал второго.

Порой приходилось прыгать из одной шкуры в другую по 30 раз за смену. Но благодаря хорошей подготовке это не было адом — только удовольствием.

— Костюмы помогали вам в перевоплощениях?

— Во время работы над «Чужими деньгами» мы много обсуждали с художниками образы главных героев. На Воронове все костюмы сидят как влитые, а на Афанасьеве, наоборот, висят. Чтобы создать такой эффект, художники сделали две партии одинаковых костюмов, но разного размера. Они совсем немного различаются, но сразу же создают контраст. Это такой микронюанс, который отлично работает на персонажей. И большая помощь мне в перевоплощении.

В начале карьеры я не так внимательно относился к костюмам. Но потом прочел интервью Александра Абдулова, в котором он рассказывал про подготовку к постановке «Поминальная молитва». Одним из пунктов был костюм. Его персонаж носил жилетки с кармашками, и актер много времени продумывал, как они должны выглядеть. И это меня очень впечатлило.

Костюм вообще сильно влияет на органику. Взять того же Стрелецкого из «Триггера»: у него совсем другие образы. Он выбирает бесформенные костюмы-мешки, которые тоже многое о нем говорят.

— Стрелецкий предпочитает спортивный стиль. А вам он близок?

— По настроению. Я бываю разным. Когда я нахожусь в бытовом режиме, где много задач связано с детьми и домом, я необязателен к себе. А порой, наоборот, хочется нарядиться. Стоит только подобрать образ, как сразу чувствуешь себя иначе. Это наполняет. Я люблю пользоваться такими приемами для улучшения настроения.

На площадке или репетиции, когда я не в образе, предпочитаю свободную одежду. Люблю объемные штаны, в которых ничего не сковывает, можно поприседать и размяться. Потому что периодически, знаете, хочется немного сбросить с себя напряжение. И я люблю, когда одежда этому не мешает.

— Читала, что вы встраиваете тренировки в график, даже если свободное время для них — это пять утра. Поделитесь секретом мотивации.

— Спорт очень помогает мне поддерживать и эмоциональную, и физическую форму. Особенно на продолжительных проектах, когда съемки порой растягиваются до полугода. Я стараюсь давать своему телу возможность двигаться, выгонять кровь, оставаться пластичным. Ведь тело помогает исполнителю находить вдохновение. А еще это мощное средство выражения. Физические характеристики очень помогают почувствовать и понять персонажа.

Скажем, по сюжету в первом сезоне «Триггера» Стрелецкий только выходит из тюрьмы. Он высушенный изнутри своими страстями человек. Хотелось передать это ощущение от персонажа и внешне, и внутренне. Перед съемками я как раз работал над главной ролью в спектакле «Кинастон», где тоже важна была худоба. Поэтому на съемках понял, что физически совпадаю со Стрелецким.

Но важно сохранять форму на протяжении всего сезона, а это серьезная дистанция. Даже спортсмены говорят, что это тяжело. Перед съемками у меня обычно начинается большая подготовка: дефицит калорий, более активная жизнь. И во время съемок мне было важно продолжать тренировки. На первом сезоне мне сделали мини-спортзал на площадке. И когда у всей группы объявляли обед, я шел на тренировку.

Потом понял, что это неудобно. Так я отнимаю усилия у группы, которая таскает за мной стойку и штангу по разным локациям. Мне не хотелось обременять людей, поэтому я перенес тренировки на утро. Дома есть все необходимое для спорта, я просто начал просыпаться раньше. Если съемочный день начинался в восемь, я вставал в четыре утра и два часа занимался. А потом приезжал на площадку уже бодрый — мне даже кофе был не нужен. Главное — соблюдать режим и спать минимум семь часов.

Еще одна мотивация заниматься спортом — мои дети. У меня двое мальчишек, и хочется быть для них примером. Мне кажется, это очень верная для родительства позиция: если хочешь чему-то научить детей, начни с себя.

Ну и потом, знаете, я люблю далеко заглядывать. И мне бы не хотелось, чтобы со мной в старости нянчились, чтобы я стал обузой. Время, конечно, покажет, прав я или нет. Но, мне кажется, стоит заранее об этом задуматься. Видите, у меня довольно большой набор мотивации для тренировок.