«Уолл-стрит» Оливера Стоуна: на чем основан фильм и был ли Гордон Гекко реальным человеком

11 декабря исполнилось 35 лет культовому фильму Оливера Стоуна «Уолл-стрит». В связи с годовщиной мы решили разобрать этот финансовый триллер и рассказать, что в нем соответствует реальности.

На ком основан образ Гордона Гекко и при чем тут «Лицо со шрамом»? Как на фильм повлиял отец режиссера? И почему финал «Уолл-стрит» в реальной жизни должен был оказаться совсем другим? Отвечаем на эти и другие вопросы.

По большому счету да. Конечно, там есть художественные приукрашивания, но в целом в фильме не происходит практически ничего, что не могло бы произойти в реальности. Но есть один нюанс: финал фильма нереалистичен.

Во время финальной встречи Фокса с Гекко в парке, когда Фокс записывает весь их разговор на прослушивающее устройство, Гекко по большому счету не говорит на запись ничего, что можно было бы считать однозначным признанием его незаконной деятельности. Гекко в разговоре просто перечисляет названия компаний, по которым Фокс совершал инсайдерские сделки, но сам Гекко не показывает, что знал об инсайде.

Если отталкиваться только от содержания их разговора, то в тюрьму на много лет должен был сесть Фокс, но никак не Гекко. Это же Фокс обманом проникал в офисы компаний и получал закрытую информацию. А если Гекко знал об этом, то где его признание — в диалоге его нет.

Честно говоря, компетентный адвокат в суде не оставил бы камня на камне от такого «признания». Более того, получив такое признание, прокурор бы не допустил дело до суда. Но в фильме этой записи волшебным образом хватает для того, чтобы Фокс получил сокращение срока, а Гекко провел в тюрьме все девяностые.

Широкой известностью и популярностью фильм был обязан персонажу Майкла Дугласа. А львиная доля популярности самого персонажа заключалась в его знаменитой речи:

«Жадность, за недостатком лучшего слова, это хорошо. Жадность это правильно. Жадность просветляет, захватывает и является сутью эволюционного духа. Жадность во всех ее проявлениях — в жажде жизни, денег, любви, знаний — есть двигатель человечества. И жадность — запомните мои слова — спасет не только Teldar Paper, но и другую производственную корпорацию, называемую США».

Кстати, изначальный сценарий фильма так и назывался — «Жадность».

Персонаж Майкла Дугласа не был реальным и не основан даже на каком-то определенном человеке. Гекко — собирательный образ. Но можно выделить несколько реальных инвесторов, которые определенно повлияли на создание этого персонажа.

Карл Айкан. Это довольно старый активист-инвестор, специализирующийся на покупке доли компаний и принуждению их менеджмента к различным действиям: в диапазоне от выплаты и увеличения дивидендов до продажи предприятия. Коллизия с Bluestar, судя по всему, частично основана на истории авиакомпании Trans World Airlines (TWA): в 1985 году Айкан стал контролирующим акционером TWA и начал масштабные сокращения в компании, чтобы сделать ее более маржинальной (у него получилось).

В принципе, его подход чем-то напоминает Гекко. Также при создании внешнего вида Гекко авторы фильма ориентировались на то, как ведет себя и выглядит Айкан и другой крупный финансист — Томас Бун Пикенс.

Чем славен Айкан:

• в 1980-х участвовал в истории с «королем мусорных облигаций» Майклом Милкеном. Под залог мусорных облигаций Айкан со товарищи покупали контрольный пакет в испытывающих проблемы компаниях и принуждали ее распродавать активы;
• в 2013—2014 купил много акций Apple и принуждал менеджмент компании тратить деньги на выкуп акций.

Иван Боэски. Он тоже участвовал в истории с мусорными облигациями и получил за нее срок, в отличие от Айкана. Важнейшим вкладом Боэски в образ Гекко можно считать фразу «жадность — это хорошо». Произнес он ее, выступая в бизнес-школе в 1986 году.

Но, пожалуй, наиболее значительной «гекковской» чертой Боэски было участие в инсайдерских сделках: он получал от партнеров информацию о готовящемся поглощении какой-то компании и покупал ее акции, чтобы заработать после объявления новостей о ее готовящейся продаже.

Майкл Милкен. Продюсер фильма Эд Прессман говорил, что на образ Гекко сильно повлиял именно Майкл Милкен, но мне эта теория кажется очень сомнительной.

Милкен придумал собственную аферу, достойную отдельного фильма, а может быть, даже сериала. Он развил до гигантских масштабов рынок высокодоходных мусорных облигаций в США. Само по себе это было вполне законным предприятием, но в процессе Милкен нарушал по мелочи финансовое законодательство, передавая дружественным структурам деньги без долженствующего оформления документов. И за это был осужден и сел в тюрьму.

Честно говоря, в истории Милкена я не вижу ничего, что было бы особенно похоже на Гекко. Главный вклад Милкена в создание фильма скорее косвенный: Стоун при написании сценария активно общался и с теми, кто работал в фирме Милкена. Режиссера интересовал их жаргон, образ мыслей и поведение.

В мемуарах режиссера «В погоне за светом» он считает работой, логически предшествующей «Уолл-стрит», свой сценарий «Лица со шрамом» (1982).

Это криминальная драма о взлете и падении наркоторговца Тони Монтаны. Стоун задумывал сценарий «Лица» как критику американского материализма и пример того, насколько далеко может зайти капитализм. В такой оптике можно считать Тони предшественником Гордона Гекко.

Отец режиссера, Луис Стоун, сам был инвестаналитиком на Уолл-стрит и личностью достаточно интересной.

Во время Второй мировой работал военным экономистом при Главном командовании союзных сил, ключевом координационном органе США и Великобритании на западноевропейском театре военных действий.

По итогам войны он укрепился в своей вере в благую роль американского капитализма и стал очень плохо относиться к коммунистическому режиму СССР, о чем постоянно говорил своему сыну, что повлияло впоследствии на решение Оливера Стоуна отправиться на войну во Вьетнам.

Луис придерживался самых твердых республиканских принципов и ненавидел Рузвельта за его «Новый курс».

Он постоянно ходил в кино с сыном и жаловался, что «нет хороших реалистичных фильмов про бизнес» и что в фильмах «бизнесмен часто выписан как карикатурная фигура».

По воспоминаниям Оливера, Луис обладал литературными склонностями и хотел писать пьесы, но был вынужден работать в сфере финансов из денежных соображений: надо было оплачивать аренду жилья.

Но если почитать отрывки его ежемесячной аналитической рассылки Lou Stone’s Investment Letter, которая выходила с 1953 до смерти Луиса Стоуна в 1985, можно увидеть, что он определенно обладал литературным даром. На пике популярности рассылка Луиса Стоуна, по утверждению Оливера, переводилась на десяток языков.

Интересно, что, по утверждению Оливера Стоуна, к 1980-м годам Луис Стоун начал разочаровываться в капитализме, который делал ставку на финансовые спекуляции, и ненавидел неолиберального президента Рейгана еще больше, чем Рузвельта.

Луис Стоун был уверен, что нужно придерживаться золотого стандарта, а это в принципе противоречит всему, на чем стоит современный мир финансов с бесконечной эмиссией новых денег, акций и облигаций.

Плюс ко всему отец Стоуна порицал растущую популярность инвесторской активности, направленной на массовое увольнение сотрудников для выжимания маржи.

Отец Стоуна выведен в фильме в виде Лу Маннгейма — пожилого брокера, который в фильме противопоставляется Гекко. Маннгейм выступает за честный труд, умеренность в запросах и порядочность по отношению к работникам купленных предприятий.

Многие реплики Маннгейма в фильме звучат почти как прямые цитаты отца Стоуна: «страна катится в ад быстрее, чем во времена Рузвельта», «нам не следовало позволять Никсону отказаться от золотого стандарта».

Кроме всего прочего, Стоун посвятил фильм своему отцу.

У одного из героев фильма есть достаточно определенный прототип.

Английский финансист Лоуренс Уайлдман, который становится противником Гекко, вдохновлен образом франко-британского инвестора Джеймса Голдсмита. Он специализировался на выкупе и оптимизации бизнесов, чтобы потом их перепродавать.

В 1970—1980 годах он переключился с Великобритании на США и стал там достаточно заметной личностью. Например, он пытался купить известного производителя шин Goodyear Tire and Rubber Company.

Так что Уайлдман в фильме был достаточно понятной американским зрителям 1980-х отсылкой к Голдсмиту. По популярности Голдсмит, вероятно, не дотягивал до Илона Маска сейчас, но в новостях мелькал регулярно.

Так же как и Тони Монтана, Гордон Гекко остался непонятым персонажем. Их обоих Стоун задумывал как четко отрицательных героев, воплощающих все, что казалось Стоуну неправильным в устройстве американского капитализма.

Стоун точно не считал этих персонажей заслуживающими уважения и подражания. Однако массовая культура решила иначе.

Тони Монтана стал пользоваться большой популярностью у афроамериканцев и оказал важнейшее влияние на развитие бандитской эстетики и героизации уголовного образа жизни в американском рэпе и хип-хопе.

Ну а Гордон Гекко вдохновил целое поколение молодых людей пойти работать на Уолл-стрит. Просто иллюстрация тезиса «жизнь имитирует искусство»!

Спустя многие годы к Стоуну подходили брокеры и хвалили его за создание Гекко. Сам Стоун шутит, что, поскольку многие из этих брокеров заработали миллионы долларов, они ему должны комиссию.