Какая у меня подозревали аппендицит, а в результате удалили несколько органов

У меня с утра заболел живот. Приехал сын с маленьким внуком, чтобы оставить его мне, а самому отправиться на работу. Но, оценив моё состояние, повез меня в больницу. Там взяли всё необходимые анализы, начиная с ПЦР теста на ковид, и оставили в специальном помещении вместе с другими пациентами ждать результатов. Было очень тревожно, потому что пару раз из нашего бокса забирали людей с подтвержденным ковидом. И ещё потому, что непонятно было сколько ещё ждать. В итоге, после почти шестичасового нахождения в больнице, решено было меня оставить на сутки для наблюдения. Для этого меня определили в изолированную палату на двоих пациентов, где я в результате находилась до следующего утра в приятном одиночестве. Утром пришёл радостный доктор и сказал, что меня выписывают, так как аппендицит не подтвердился и, скорее всего у меня гинекология. Так я узнала с каким диагнозом я лежала и стала уговаривать доктора перевести меня в гинекологическое отделение, так как боли стали менее интенсивными, но не прошли. И было понятно, что, вернувшись домой, мне снова придется обращаться к врачам. Молодой доктор оказался душевным человеком, внял моим просьбам и созвонился с коллегами из гинекологии. На мою радость меня туда взяли, однако идти пришлось пешком в другой корпус. Надо сказать, что с прошлого дня я ничего не ела, так как меня об этом предупредили. В гинекологии меня сначала осмотрела лечащий врач, потом Завотделением. Им оказался немногословный хирург лет пятидесяти, который объявил мой диагноз, необходимость операции и затем в сухой форме описал перспективы отказа от неë. А так как я была согласна, то он так же предупредил меня, что бы я ничего не ела.

После всех этих событий меня стали готовить к операции. Не смотря на то, что практически все необходимые анализы у меня взяли еще в хирургическом отделении, куда я изначально поступила (в том числе УЗИ органов брюшной полости), мне повторно назначили часть из них, а так же пригласили эндокринолога. Дело в том, что я находилась на кетодиете, благодаря чему у меня были отличные показатели глюкозы в крови, но, наряду с этим, имелись кетоны. Эндокринолог быстро во все разобрался и дал свое разрешение на операцию. Кроме эндокринолога ко мне пришла анестезиолог, выяснила все, что было ей необходимо, предупредила меня, что анестезия будет эпидуральной, а так же убедилась, что я ничего не ем. Вечером этого дня мне провели необходимую перед операцией чистку кишечника, на которой мне, к сожалению, стало плохо. Дело в том, что почти трехдневное голодание, в условиях моей кетодиеты и волнения, дало понижение, и без того невысокого, сахара в крови. На мое счастье в эту ночь дежурной была опытная медсестра, которая оперативно созвонилась с моим хирургом-гинекологом (он же завотделением), который был в курсе моего кетоза и меня быстро привели в чувство обычным нашатырем. А мой организм уже успел к этому времени выработать необходимую глюкозу, так что к следующему утру я, как космонавт, с давлением 110*70 и перебинтованными (компрессионно) ногами въехала в операционную.

Эпидуральную анестезию провели удачно, правда со второго укола. В это время в операционной находились анестезиолог и операционная сестра. Было два момента. Смешной — когда я после введения анестезии, пыталась выпрямить ноги, а мне сказали, что они уже давно лежат нормально. Неприятным было ощущение, что ноги еще согнуты, но потом это прошло. Второй момент неприятный, когда я опять заволновалась и мой, и без того невысокий сахар в крови, полез вниз. Опять стало плохо, но решительные и профессиональные действия молодой анестезиолога привели меня в нормальное состояние. Позвали хирургов, началась операция. С ходом операции меня ознакомили еще предыдущим днем. Мои проблемы были из-за непомерно больших кист яичников — 9 и 10 см, одна из которых, как потом выяснилось, оказалась зажата между складками кишечника. Поэтому они, яичники, подлежали удалению. А поскольку мой возраст уже вышел из репродуктивного, то хирург предупредил, что в случае сомнений по поводу качества основного органа, удалят и ее. С чем я была согласна. Итак, в операционной было три хирурга. Все трое принимали участие в операции. Но мой хирург только подсказывал и частично помогал. Это я поняла только после операции. Получается, что те два молодых хирурга учились, ну или приобретали дополнительный опыт, под руководством моего опытного хирурга. Для меня это было неожиданностью, но поняла я это только после. Поэтому, чтобы не было таких неожиданностей, перед операцией надо спрашивать — кто будет оперировать. В моем случае все прошло удачно. Было еще два момента. Когда мой хирург периодически заглядывал (как мне казалось) мне за ширму и было неудобно как-то на это не реагировать, ну, улыбнуться что ли. А оказывается он об нее, ширму, просто поправлял очки. И второй — когда стала заканчиваться анестезия и я отдаленно стала чувствовать действия хирургов. Но от продления анестезии я отказалась, так как ощущения были малоболезненными. Больше всех понравилась операционная сестра. Несмотря на кажущуюся суровость, очень участливо поправляла мне занемевшую руку, ободряла. Ну и анестезиолог тоже не давала повод нервничать. В итоге я даже вздремнула немного.

Операция длилась 1,5 вместо запланированного часа. Это потому, что помимо основных органов удалили еще один — большой сальник. Как мне потом на обходе объяснил хирург, для того, чтобы в случае неблагоприятного анализа на цитологию, не делать повторную операцию. Так как именно этот орган в первую очередь подвержен поражению в случае чего.

Был еще один смешной случай, когда меня привезли в палату. Везли на каталке трое человек, но потом позвали моего хирурга. Он единственный мужчина в отделении. И вместо ожидаемого мной, на счет раз-два-три, переноса на кровать с каталки, он меня просто толкнул и туда перекатил. Было неожиданно, удивительно (ведь так аккуратно зашивали перед этим) и смешно (вот они — суровые хирурги).

Восстановление проходило штатно. Правда, если бы меня предупредили, что мне желательно приобрести послеоперационный бандаж, так как я дама корпулентная и живот надо все-таки поддерживать, что б не мешал заживлению шва, то я бы избежала маленьких неприятностей, связанных с вставанием. Ну и как вставать (а вставать я начала уже на следующее утро) правильно с кровати тоже могли бы вовремя подсказать. А то убежали все на выходные и мне пришлось эмпирическим путем постигать истину). Но, в итоге, я нашла замену бандажу в виде свернутой простыни и вставать самостоятельно научилась через бок. Так что, когда в понедельник ко мне вереницей потянулись врачи, им оставалось только констатировать факт, что все идет по плану. И даже лучше. Потому что для исключения спаечного процесса рекомендуется ходить периодически. Как оказалось, эту рекомендацию на все отделение выполняла только я. Удивительно, но операционный шов совсем не болел. И вообще ничего не болело, кроме, потянутой во время первого неудачного вставания, мышцы. Тем не менее, во время моих восстановительных «пробежек» я перемещалась в полусогнутом состоянии — боялась растянуть шов). Еще один неприятный момент. Чтобы не вылететь из кетоза, я поела в на второй день вместо каши вареную цветную капусту, чем немало удивила нашу, видавшую виды, раздатчицу еды. Ну и как результат, у меня закрутило живот, что так же обеспокоило моего ведущего врача, т к та вереница врачей не зря же посещала меня — каждый интересовался своим. И среди них был доктор, которая периодически прослушивала мой кишечник на проходимость. Боли в моем животе заставили ее поволноваться, но я раскрывать своей тайны не стала. А по итогу все благополучно завершилось. Выписали меня на 7 день после продуктивной беседы со мной эндокринолога. Который ненавязчиво порекомендовал слегка понизить кетоны, потому что, как он пояснил, они не дают возможности врачам меня выписать. Поэтому, поев на ночь каши, и, сдав утром кровь на анализ, я благополучно удалилась восвояси.

Оказавшись дома, я выполняла рекомендации врачей — обрабатывала шов (он к тому времени, был уже открыт от повязки), держала его открытым. Попросту, я лежала на диване на спине напротив вентилятора, потому что это была середина июля и можно было просто задохнуться от жары. На третий день я стала выходить из дома, а на пятый обнаружила какие-то пузырьки в районе шва. Мне повезло, что на следующий день в больнице проводил консультации именно мой хирург. Поэтому я приехала и узнала у него, что это нестрашно и заживление шва проходит даже лучше, чем у других пациенток с моей комплекцией. Не обошлось, естественно, без казуса, когда я попыталась узнать у него, что означает рекомендация «посетить ЖК». Я никак не могла расшифровать эту аббревиатуру. Ничего, кроме Жилищный Комплекс, мне в голову не приходило. Оказалось все намного прозаичнее — Женская Консультация. Которую я, к сожалению, посетила только через полгода. А зря. Может назначили бы мне гормонозаместительную терапию.

Вот, собственно, и вся история восстановления. Ничего в моей жизни после этой операции не изменилось, кроме того, что перестал болеть бок. Шов располагается внизу живота и сейчас почти незаметен.

Операцию мне делали по ОМС, а может быть это была квота, не знаю. Но делали ее как срочную, так как кисты могли прорваться. И в другом городе, не в том, в котором я проживаю, но по моему полису. Средств на операцию и на восстановление я никаких не потратила. Правда перед операцией меня просили купить кроворазжижающий препарат, который надо было колоть после операции. Но мне не смогли его вовремя найти (в это время бушевал ковид), а потом меня уже не спрашивали — ставили свой препарат.