«Оппенгеймер»: самый пронзительный фильм Нолана и лидер по числу номинаций на «Оскар»

20 июля в мировой прокат вышел «Оппенгеймер» — драма Кристофера Нолана о создателе атомной бомбы.

Это самый амбициозный и сложный фильм заслуженного режиссера. А также один из лучших в его и без того впечатляющей карьере. Нолан прежде еще не был настолько эмоциональным и уязвимым. И попросту пугающим.

В 2024 году у этого кино 13 номинаций на «Оскар» — в том числе за лучший фильм. Кристофер Нолан может получить награду за режиссуру, а Киллиан Мерфи — за исполнение главной роли.

Рассказываем, почему вам обязательно стоит увидеть этот «Оппенгеймера».

В центре сюжета — история ученого Роберта Оппенгеймера, руководившего созданием первой атомной бомбы. Кристофер Нолан начинает с учебы физика в Англии и Европе, а заканчивает двумя судебными слушаниями.

В одном Оппенгеймера обвиняют в шпионаже и предательстве: якобы именно он из-за симпатии к коммунистам передал Советскому Союзу секреты ядерной программы. В другом Сенат допрашивает Льюиса Штраусса — одного из руководителей Комиссии по атомной энергии США. Его подозревают в том, что именно он натравил ФБР на Оппенгеймера из-за личной вражды.

Как и во многих своих работах, Нолан не рассказывает всю историю по порядку. Фильм постоянно переключается между тремя сюжетными линиями: жизнью Оппенгеймера до и во время «Манхэттенского проекта», его допросом в ФБР и слушаниями Льюиса Штраусса в Сенате. Полную картину событий зритель сможет сложить только в конце: Нолан снова выстраивает повествование по типу мозаики.

Часто детали появляются до того, как мы можем понять их значение. Диалоги могут прерваться на середине — а потом возобновиться через час, но уже в совершенно другом контексте.

Но сложным фильм оказывается не из-за хитрой структуры — к ней в фильмах Нолана зритель уже привык. Дело в том, как именно он рассказывает историю Оппенгеймера. В биографических драмах герои традиционно словоохотливы. Нолан же местами почти полностью отказывается от диалогов. Его герои говорят на слушаниях, а вот экспозиция об учебе физика, например, дана преимущественно визуально.

Зрителя резко бросают из сцены в сцену, кадры прерываются абстрактными изображениями, разноцветными вспышками и жутким гудением в голове главного героя. Вместо того чтобы показать историю Оппенгеймера со стороны, режиссер как бы залезает тому в сознание и показывает события от его лица. Человека, как и все гении, сложного и хаотичного. Видящего то, что обычные люди неспособны увидеть.

И такой подход работает. Из этих обрывочных сюрреалистических эпизодов мы узнаем об ученом больше, чем из сухого изложения фактов о его детстве из «Википедии». По крайней мере, на эмоциональном уровне.

Нолана часто ругают за излишнюю механичность и отстраненность. Но в «Оппенгеймере» он находит способ с помощью изображения и звука передать внутренние переживания главного героя. Выразить его невероятную тревогу, страх и боль. Показать мир глазами человека, который внешне не выражает мук совести. Но внутри горит от противоречий: от тяги к науке, честолюбивого желания сделать что-то великое — и экзистенциального ужаса перед оружием, которое он создает.

Многое в фильме строится на субъективности событий. Мы не можем полностью доверять истории Оппенгеймера. Как показывает режиссер, его герой — весьма ненадежный рассказчик. По задумке, объективную реальность должны показывать черно-белые эпизоды. Но скоро становится понятно, что и им верить нельзя. Они лишь показывают перспективу Штраусса — вроде бы прагматичного и бесстрастного политика, но на деле — человека со своими потаенными обидами и скелетами в шкафу.

Кристофера Нолана есть за что ругать. Его режиссерский стиль не лишен очевидных слабостей. Эмоционально фильмы Нолана бывают слишком холодными, герои часто разговаривают как роботы, он не стесняется доносить мысли прямолинейно. Но его недостатки — это одновременно и черты, делающие авторский почерк постановщика уникальным. И в случае с «Оппенгеймером» стиль режиссера идеально сошелся с исходным материалом.

Нолан здесь тоже холоден, но эта интонация сочетается с личностью Оппенгеймера. Человека, который скрывал эмоции глубоко внутри и выстраивал стену между собой и миром. Даже романтические эпизоды в фильме предельно механистичны. А история явно несчастной семейной жизни героя остается преимущественно за кадром. Потому что и сам Оппенгеймер не обращает внимания на родных.

Его история контрастна и даже парадоксальна. С одной стороны, это типичный сюжет об успехе и великом достижении. С другой, его достижение — оружие, способное уничтожить весь мир. Конфликт ярче всего выражается в важнейших сценах фильма. Например, во время «Тринити» — первого испытания ядерной бомбы. Подразумевается, что это момент огромного триумфа. Герои достигают цели, они радуются и смеются на фоне американских флагов.

Будь Нолан режиссером попроще, сцена могла бы быть воодушевляющей. Будь он более циничным, эпизод приобрел бы оттенок злой иронии. Но Нолан безэмоционален, и его отстраненность лишь подчеркивает ужас момента. За радостями героев скрывается бесконечная тревожная пустота.

В другой сцене Оппенгеймер присутствует на совещании, где военные решают, на какие японские города сбросить атомные бомбы. Они спорят о том, стоит ли это вообще делать. Но в итоге приходят к выводу, что это наилучший выбор. Ведь бомбы закончат войну, а их применение позволит не начинать полноценное военное вторжение в Японию. В разговоре один из военных заявляет, что оружие убьет «всего лишь» десятки тысяч людей. А в какой-то момент из списка городов вычеркивают Киото. Это объясняют его «большим культурным значением» и тем, что один из генералов провел там медовый месяц с женой.

Циничный, пугающий рационализм подчеркивается сдержанной режиссурой. При этом мы прекрасно понимаем, что герои всего лишь прячутся за показной прагматичностью. Они тщетно пытаются быть бесчувственными в вопросе, в котором это невозможно.

«Оппенгеймер» совершенно не подходит под современное понимание «массового кино». Однако Нолан использует в фильме все те же приемы, какими пользовался при съемке блокбастеров вроде «Начала» или «Довода».

Режиссер показывает историю нелинейно, чтобы зрителю было интереснее в ней разбираться. Кропотливо выстраивает каждый кадр, практическими эффектами создает впечатляющие масштабом сцены. Наконец, потрясающе работает со звуком. Посреди выступления Оппенгеймера аплодисменты могут вдруг резко затихнуть, а затем появиться вновь оглушающим гулом. И намеренно выбить зрителя из колеи.

Раньше Кристофер Нолан использовал такие приемы, чтобы развлечь зрителя. В «Оппенгеймере» они же погружают в трепет. И тот не проходит еще долго после финальных титров.

«Оппенгеймера» не так уж просто засунуть в конкретные жанровые рамки. Это, конечно, биографическая драма. Но еще и политическое кино об удушающей эпохе маккартизма  . Временами — даже экспрессивный психологический хоррор. Компактная судебная драма. Эффектный блокбастер.

Но в большей степени «Оппенгеймер» — трагедия гениального человека, вынужденного нести неподъемный груз. Мы видим, как Оппенгеймер прячется от ответственности. Он пытается убедить себя, что лишь создает бомбу, а не применяет ее. Фильм по-настоящему раскрывается в те моменты, когда выстроенная героем реальность начинает рушиться. В его жизнь проникают видения и галлюцинации. Ужасающие образы того, на что способно его изобретение.

«Оппенгеймер» показывает, каким незначительным оказывается даже самый важный человек перед лицом истории. Как вопрос существования жизни на Земле все равно оказывается предметом политических распрей, личных ссор и глупых обид.

В фильме есть и светлые сцены, и неожиданный юмор. Но все же это с большим отрывом самая пессимистичная картина Нолана. Жестокий приговор человечеству, слишком рано получившему настолько разрушительную силу.