«Напоминает, что я сильная и уникальная»: 11 историй про шрамы и отношение к ним

Шрамы есть почти у каждого. Но одни относятся к ним спокойно, а другие пытаются скрыть или удалить.

Наши читатели рассказали, как получили свои шрамы и как им с ними живется. Собрали их истории о детских шалостях, проделанных операциях и многом другом. Почитайте и поделитесь своим болезненным опытом в комментариях.

У меня есть шрам под губой — белый рубец, его видно, когда я закусываю нижнюю губу или улыбаюсь. Остался на память от нападения собаки — она порвала мне нижнюю губу наполовину. До сих пор помню это мерзкое ощущение, как оторванная часть губы болталась и было много крови. Мне тогда было восемь лет.

Зашивали в травматологическом отделении стоматологии. С хирургом повезло: он сделал все аккуратно и быстро. Но рот почти полностью зашили черными нитками, оставили небольшое отверстие — есть я могла только через коктейльную трубочку. Первое время ходила в маске, чтобы не пугать людей своим видом и чтобы в рану не налетала пыль, поскольку история случилась летом.

Мне повезло, что швы сняли до школы и все полностью зажило. После я мазала кожу «Контрактубексом», но, так как была ребенком и делала это нерегулярно, шрам остался. А может, причина не в этом, и он остался бы в любом случае.

В детстве и подростковом возрасте люди часто обращали внимание на мой шрам, спрашивали, что случилось и откуда он. Но последние лет десять об этом никто не спрашивает. Шрам не портит мой внешний вид, выглядит как аккуратная белая черточка, гладкая на ощупь. У губ сохранилась аккуратная и красивая форма — правда, они стали немного меньше. Могло быть значительно хуже.

Три года назад меня укусила собака: сорвалась с поводка у хозяина и вцепилась мне в ногу. В травмпункте заявили, что зашивать раны нельзя, поэтому все зажило как зажило. Остались шрамы чуть выше колена спереди и сзади. Несколько глубоких, остальные как царапины.

Около четырех месяцев клеила каждый день пластыри «Контрактубекс», надеялась сделать шрамы более ровными и гладкими. Кажется, это немного помогло.

Думала зашлифовать следы лазером, но потом поняла, что нисколько о них не переживаю. Да и денег стало жаль. Возможно, однажды решусь набить поверх тату, но и в этом пока не уверена.

У меня есть большой шрам, который проходит по шее и частично захватывает подбородок. Он остался после операции по удалению кисты, которую провели в девять лет.

Никто никогда не спрашивал, откуда этот дефект. Но не потому, что люди вокруг тактичные, — они просто его не замечают. Хотя шею я не закрываю. Только однажды любопытство проявили коллеги, с которыми к тому времени мы отработали семь лет. Одна женщина заметила шрам и спросила, что это. Остальные были в шоке, когда увидели. Я пошутила, что пыталась покончить с собой. Потом, конечно, рассказала, как было на самом деле.

Мне кажется, что, если ты не замечаешь свой шрам, окружающие тоже его не замечают. Но у меня есть другие шрамы — растяжки, от которых я хочу избавиться. Они остались после беременности. Там, к сожалению, поможет только нож. Сейчас финансово другие приоритеты, поэтому операцию пока откладываю.

На запястье была гигрома. Врачи предлагали ее удалить, а я сначала очень переживала, что останется шрам — как же я с ним потом буду. В итоге поняла, что зря себя накручиваю и ничего страшного в шрамах нет. Пошла и договорилась об операции. Теперь на кисти аккуратненький шрам.

У меня есть вертикальный длинный шрам с правой стороны лба, из-за которого порой чувствую себя Гарри Поттером, хотя шрам ровный. Получила его в детстве. Мне было года три, мама с папой готовились к переезду. Мама чем-то занималась на кухне и попросила отца за мной посмотреть. А батя уселся на диване с газетой и недооценил активность трехлетки. Кухню и комнату разделял коридор, я разогналась и проехалась на ногах по паркету, как по льду. Лихо завернула в комнату, где уже сняли палас и, минуя батю, а может, даже споткнувшись о его ноги, уехала головой в батарею.

Дело было в военном городке в 90-е. Но нам повезло: в подъезде жила медсестра, было к кому обратиться. Она только склеила мне кожу на лбу пластырем, швы не наложили. После заживления остался шрам, который меня никогда не парил. Его редко кто замечает.

В прошлом мае заработала шрам. Попыталась управлять мопедом, при этом не умея кататься даже на велосипеде. Голая часть ноги соприкоснулась с выхлопной трубой, и я упала. Долго мазала «Контрактубексом», делала компрессы на ночь. Справедливости ради, зажило хорошо.

Осенью сходила в платную клинику, врач обнадеживать не стала, сказала: «Шрам у вас почти незаметный, полностью удалить его не удастся, максимум побледнеет. Но если все же хотите попробовать, стоить это будет около 5000 ₽». И рассказала о методах удаления и подготовке. Я кивнула и ушла. Шрам пока уменьшается сам собой, со стороны его можно заметить, только если приглядываться.

Еще на ноге есть более ранний шрам от ожога утюгом: гладила вещь, не расставив доску, а положив ее на пол, и скользнула утюгом по ноге. Сейчас он почти сошел на нет, но для этого потребовалось лет пять.

Шрамов много. В два года упала со стульчика для кормления и ударилась лбом о чугунную печь — зашили в больнице. В пять лет бежала за папой по лесу, напоролась лбом на сучок, упала — тоже зашили. В семь лет решила перебежать пустую дорогу в поселке за мячом, но тут откуда ни возьмись пьяный мотоциклист — сбил меня. Наложили швы на лоб.

Но самый заметный шрам остался после катания на санках в 12 лет. Я каталась с детьми с горки, и мы решили связать санки паровозиком. Передние санки застопорились, паровоз встал дыбом, одним из полозьев мне рассекло кожу под левой коленкой. Зашили. Шрам остался широкий и длинный, прикасаться к нему уже 37 лет как неприятно. Но мальчик, с которым мы катались, — моя первая любовь — тащил меня до дома то на санках, то на себе. Так что ни о чем не жалею.

Почти все мои шрамы на правой стороне тела. Самый большой и неровный — на животе. Получила его в 14 лет, когда упала на разбитую банку с молоком. Банка выпала из рук, когда я споткнулась о решетку около подъезда. Скорую вызвала соседка, а до дома меня довел проходящий мимо слесарь. Родители чуть не поседели. Вытащили из меня кусок стекла размером 1,5 см и перелили два литра крови. Сделали лапароскопическую операцию — прибавилось еще несколько мелких шрамов. Слава богу, никаких органов стекло не задело.

Второй — на колене. Он небольшой. Когда была маленькая, напоролась на разбитую ампулу, которую мама не успела убрать.

Третий — на икре. Была в гостях у соседей, там была овчарка-щенок. Эта здоровая псина внезапно сбила меня с ног и выдрала кусок мяса из ноги. Больно не было — был шок. Рану почему-то не зашили, но недели две я ходила на перевязки в больницу, и еще мне сделали кучу уколов. Что родители сделали с соседями после инцидента, не знаю, но собаку я больше не видела.

А последний шрам получила два года назад. Затаскивала велосипед на лестницу, он выскользнул из рук, я с размаху ударилась левым глазом о руль и рассекла кожу под бровью. Искры из глаз, кровь, фингал — в общем, незабываемые впечатления. Порадовалась тому, что не повредила сам глаз. Сейчас шрама почти не видно, но я знаю: он там есть. Остальных шрамов не стесняюсь и спокойно ношу раздельные купальники. Есть и есть.

Привезла в качестве сувенира из Таиланда шрам на ноге. Плавала и поцарапалась о поросшую ракушками скалу — наложили пять швов.

Свежий шрам пыталась вывести лазером. Но анестезия не подействовала, я чувствовала каждый миллиметр кожи, будто ножом медленно резали по живому. Толку после процедуры не было абсолютно, так что продолжаю ходить со шрамом. В целом он не мешает.

Самый любимый из многочисленных шрамов был получен в 11 лет. Как сейчас помню: 23 сентября 2001 года, воскресенье. На даче стояла рама для стола с внутренними выступами, без столешницы. Я делал через нее выходы силой с переворотом, как гимнаст. Все получалось настолько великолепно, что мне захотелось похвастаться перед мамой, которая проходила мимо.

И вот я говорю маме: «Смотри, как могу». В следующее мгновение рама, которая до этого выдержала много переворотов, выскочила из земли и воткнулась мне в лоб одним из выступов. Дальше по инерции рама перекрутилась через голову, и этот выступ распорол мне лоб. Я упал и ударился затылком так сильно, что не понял, что во лбу у меня отверстие размером с пятирублевую монету.

Крови почти не было. Но когда я подбежал к зеркалу, увидел распоротый лоб, сахарно-белую кость и мышцы, которые странно дергались, если я удивленно поднимал брови.

Но еще больше меня поразила спокойная реакция мамы, которая просто достала вату, антисептик и снарядила отца, чтобы он отвез меня в травмпункт.

Последний шрам появился пять лет назад на большом пальце правой руки. Мыла фарфоровое блюдце кота, и оно треснуло пополам. Сначала даже не почувствовала боли. Потом удивилась, что кровь хлещет, не переставая.

Жила на тот момент одна. Мама — через дорогу. Зная, чем это кончится, в предобморочном состоянии мокрыми руками набрала номер мамы, побежала открывать входную дверь, попутно брызгая кровью на обои.

Прибежала в ванную и вот только тогда потеряла сознание. Упала в ванну спиной и ударилась головой. Первое время даже смотреть не могла на рану, все мясо было наружу, прямо до кости. Палец не чувствовала вообще. Сейчас шрам уже белесый, но заметный. А казалось бы, всего лишь блюдце.