«Первые недели казалось, что у меня заржавела голова»: как я пережила декрет и вышла на работу

Насколько могла, я заранее готовила себя к тому, что забота о маленьком человеке может быть очень разной.

В том числе пыталась настроить себя, что все мои ожидания рухнут. В общем-то, так и случилось. Если сказать очень коротко, в декрете я потеряла свободу. Свободу решать, что буду есть и пить, потому что я кормила грудью и у дочери была аллергия неясно на что. Когда буду спать, потому что нужно укладывать ребенка, который засыпает, когда хочет. Как вообще буду проводить время.

Как человек, который больше всего ценит возможность самостоятельно определять свою жизнь, я была очень угнетена. Оглядываясь в прошлое, понимаю, что самым тяжелым временем были первые три месяца. Сколько ни пытаюсь вспомнить, что там было, в голове одна только чернота и периодические мысли выйти в окно. Я, правда, много фотографировала, и все фотографии очень милые и светлые. Даже удивительно.

Стресс был больше всего связан с обнулением личной свободы, обойти это в декрете мне кажется невозможным. Сейчас чувствую себя стабильно и предполагаю, что выход на работу дал мне отдушину и сильно улучшил ситуацию.

Прогулки. Как раз был пик пандемии, все боялись и сидели дома. В нашем квартале в 11:00 и 17:00 включались громкоговорители, которые напоминали, что в целях безопасности не стоит выходить на улицу. Апокалипсис, натурально. Поэтому, конечно, никаких чужих людей в доме, никаких выездов к друзьям, привет, четыре стены. У меня даже есть снимок, как мы с дочкой «гуляем» на балконе. Первые 10 месяцев декрета небо я чаще видела в окно.

Я планировала выйти из декрета, когда дочери будет восемь месяцев. Но моя более опытная подруга посоветовала продержаться до полутора лет, потому что «будет лето, твоя дочка будет учиться ходить — вот и погуляете, будет весело». Она оказалась права. До этого, что бы я ни пробовала — коляску, другую коляску, слинг, слингорюкзак, — ничего не работало. Пока дочь не умела сидеть, лежать в коляске ей не нравилось, а засыпать обычно не получалось. Я много читала про детей, спящих только в коляске, и бедных родителей, которые вынуждены часами гулять в любую погоду. У меня была диаметрально противоположная ситуация.

В восемь-девять месяцев дочь научилась прочно и самостоятельно сидеть и наконец-то оценила все прелести прогулки. Я смогла пересадить ее в сидячую коляску, а еще через месяц — развернуть лицом от себя. Вот тогда ей стало интересно на улице, и ситуация сильно улучшилась.

Лечение. В ноябре я вынуждена была обратиться к психиатру, поскольку мое состояние было опасным и для меня, и для окружающих. Я почти полностью теряла самоконтроль, переключаясь в режим само- и просто разрушения. В основном страдали вещи, а иногда — я сама. Я наносила себе травмы. К счастью, остатков сознания хватало, чтобы выйти из зоны видимости ребенка и закрыться в другой комнате. После очередного приступа с хохотом и завываниями — к сожалению, это не фигура речи — я решила, что дело совсем плохо и мне нужна помощь.

Хорошо, что у меня нашли только невроз, а не что-то посерьезнее, но терапию врач все же назначил. В моем случае она служила исключительно как заплатка, чтобы прикрыть прорехи, пока не починится собственная защитная система. Онлайн-консультация стоила 5000 ₽, в эту же сумму вошли рецепты, которые психиатр отправил мне Почтой России. Общая стоимость препаратов на месяц составила примерно 2500 ₽.

Но в какой-то из вечеров я обнаружила себя вот уже 40 минут как сочиняющей письмо. При этом я совершенно не понимала, кому и зачем его пишу. После второго такого случая, примерно через шесть недель после начала лечения, я решила отменить препараты без консультации с психиатром и посмотреть на свое состояние. С врачом не посоветовалась, потому что очень люблю свою голову и очень не люблю, когда в нее лезут. Даже из лучших побуждений. Поэтому лекарства отменила, но наблюдала за собой. Если бы взрывы начали повторяться, снова пошла бы к специалисту.

Психотерапевта не нашла — и даже толком не искала. Меня отталкивает дисбаланс риска и пользы: психотерапия — дело долгое и уже только поэтому затратное. При этом совершенно не факт, что удастся с первого раза найти не просто подходящего, а даже квалифицированного специалиста. Скорее всего, придется сделать несколько попыток найти человека и метод. Сколько ни читала отзывов, что результаты того стоят, по-прежнему испытываю глубокое отторжение.

Китайский. Ресурс я нашла в довольно неожиданном месте: возобновила изучение китайского. Он стал неким якорем или областью контроля в полностью неконтролируемой жизни. И мое психическое состояние начало понемногу стабилизироваться.

Спорт. Из всех видов спорта мне хоть сколько-то нравится только йога. Я занимаюсь периодами, последний длился четыре месяца — с декабря 2021 по март 2022 года. Абонемент на четыре занятия стоил 6000 ₽. Я выбрала свою студию только потому, что она находится через дорогу от дома и в ней преподают йогу Айенгара.

Сейчас я провожу только домашние мини-тренировки и хожу туда-сюда по лестнице. Когда в твоем доме 25 этажей, лестница может оказаться отличным тренажером. Но фундаментально я невероятно ленива на физнагрузку. Лучше почитать книжку. Последствия — лишний вес, слабые мышцы и заболевания сердечно-сосудистой системы — вполне ожидаемы.

Цифровой детокс. Я решила попробовать снизить время зависания в телефоне и установила одну из программ-блокираторов. Подписка на год стоила 1260 ₽ и дала возможность регулировать период использования телефона. Экранное время уменьшилось в среднем на 40%, снизилась раздражительность. При этом чувство радости от прошедшего дня, наоборот, стало появляться чаще. Мне кажется, это лучшее вложение, которое я сделала в свое здоровье, кроме спортивного абонемента.

Я специалист по клиническим исследованиям, конкретно сейчас — глобальный руководитель клинической группы. Клинические исследования постоянно обновляются. Появляются новые инструменты — программы, платформы, — которые помогают обрабатывать, анализировать, визуализировать большие массивы данных, снизить влияние человеческого фактора и риски ошибок. На полное освоение одного инструмента может уходить от пары месяцев до пары лет, если речь идет об изучении нового параллельно с рабочей текучкой.

На момент выхода в декрет я проработала в сфере клинических исследований около 13 лет, в нынешней компании — чуть меньше пяти. В ноябре 2021 года дочери исполнилось полтора года, и я вышла на работу. В моей компании и, насколько знаю, в принципе в индустрии лояльно относятся к неполным ставкам. Особенно с учетом того, что большая часть коллектива по всему миру — женщины, соответственно, у сотрудниц рождаются дети и о них нужно заботиться. Работа на 0,5 ставки или на 0,75 ставки — вполне обычное дело.

Главной сложностью после выхода на работу стала не нагрузка, как раз наоборот — включиться в процессы, вспомнить, как и что нужно делать, было облегчением и радостным возвращением к общению иного уровня, чем было: «Это зайчик. Зайчик что делает? Зайчик прыг-прыг».

Основной проблемой стало возвращение в компанию, которая за полтора года успела обновиться так, как если бы я вообще пришла в новую структуру. Предполагаю, что и те сотрудники, кто работал без перерыва, испытывали трудности из-за изменений такого масштаба, что уж говорить обо мне.

Мне не очень повезло: в 2020 году произошла смена Clinical Trial Management System, CTMS, — это основополагающая система организации данных по клиническому исследованию. Но смена не может произойти одномоментно, обычно к новой системе начинают подключать новые проекты, а текущие завершаются на старой. С новой платформой я была совсем не знакома.

При этом меня поставили на проект, который запускался на новейших из доступных решений, то есть полностью на новой системе. В него я попала, потому что у меня хорошая репутация и руководитель решил, что я справлюсь. Правда, перед назначением он посоветовался со мной, я была не против. Но если бы я знала то, что знаю сейчас, постаралась бы отказаться 😊

Первые недели две мне казалось, что у меня жестоко заржавела голова. Пришлось экстренно разбираться, спотыкаясь на каждом углу и вертя в мозгах десятки вопросов. Хорошо, что мой непосредственный руководитель, коллеги и друзья были готовы помочь, обсудить ситуацию и возникшие сложности.

Прошло уже больше полугода, а я владею системой примерно на 40%. Мне известно, что в ней должны делать коллеги, а что должна делать я. Но при этом я могу работать только с открытой инструкцией и постоянно сверяюсь со справкой, выясняя нюансы того или иного действия. Иногда мы с коллегами одновременно встаем в тупик и вынуждены созваниваться, чтобы вместе разобраться, как получить нужный результат.

На момент возвращения на работу зарплата осталась такой же, как была до декрета: работая на полставки, я получала 130 тысяч рублей в месяц. Я поинтересовалась у руководства, будут ли мне ее индексировать. Это обычная практика, в компании ежегодно пересматривают оклады, на размер индексации влияет уровень инфляции в стране, где человек работает, и то, насколько успешно сотрудник справился с KPI. В январе 2022 года мне увеличили зарплату с учетом индекса инфляции в России.

В конце апреля в компании закончился финансовый год, и по его результатам мне увеличили зарплату еще раз — теперь уже с учетом качества моей работы. И выплатили надбавку, которая зависит от финансовой успешности компании за этот период. Год прошел неплохо, надбавка тоже была хорошая. В общем, я просто хорошо работала и мне повезло с компанией. Сейчас средний доход составляет 166 тысяч рублей в месяц.

При этом работа на полставки дает возможность провести время с дочерью и спокойно поиграть с ней, не пытаясь разорваться на части и не испытывая ощущения, что я трачу последние силы. Сейчас нужно строить новый баланс жизни и работы с учетом влияния третьей силы — маленького человека. Жить стало определенно веселее.

Еще до того, как я вышла на работу, мы отдавали дочь в ясли, но продержались всего три месяца. В последний месяц дочь ходила туда три дня. Ясли стоили 17 тысяч рублей за неполный день и 24 тысячи — за полный, без компенсации отсутствия по болезни. В итоге мы забрали ее оттуда. Пришлось спешно перекраивать договоренность с работодателем. Хорошо, что в нашей компании распределение рабочих часов можно обговорить.

Еще нас очень поддерживают бабушки. Наши с мужем родители находятся в других городах, но бабушки попеременно приезжают и проводят с нами по два-три месяца, сменяя друг друга. Иногда вместе с ними приезжают и дедушки. У нас две квартиры, и во второй как раз размещаются родители. Родительская квартира находится недалеко от нашей, и каждый рабочий день бабушки и дедушки приходят посидеть с ребенком, чтобы мы с мужем оба могли поработать.

Сейчас мой рабочий день выглядит примерно так: мы с дочерью встаем около шести утра. До десяти утра мы вместе. Иногда она может поиграть самостоятельно или рядом со мной. За это время я по возможности делаю домашние дела: готовлю, стираю, убираюсь — и играю с ней. К десяти приходит бабушка и забирает дочь на прогулку.

Примерно до 11:30 я или доделываю домашние дела, или учусь, а с 12 до 16 работаю. Работа все равно занимает больше четырех часов в день: я не могу выключить компьютер в процессе выполнения задачи просто потому, что мое рабочее время закончилось.

Дочь спит где-то с 12 до 14, потом играет с бабушкой. Ребенок спокойно воспринимает то, что я в соседней комнате, но ко мне нельзя заходить. Точнее, она все равно иногда забегает, особенно с тех пор, как научилась открывать двери. Мы радостно обнимаемся минутку, и она убегает. Если у меня именно совещание, ухожу в спальню и закрываюсь на защелку. Там неудобно работать, так как нужно сидеть на кровати с ноутбуком на коленях, но для созвонов этого достаточно.

У меня ненормированный график, и часто приходится перерабатывать — в основном из-за необходимости приберегать поздний вечер для созвонов с коллегами из США. В такие дни я могу начать позже и, к примеру, работать с 14 до 18.

Муж приходит с работы в 16—17 часов и перехватывает дочь, чтобы поиграть с ней дома. Либо они уходят гулять, а бабушка идет домой. Примерно в 18 я заканчиваю работать и иду гулять или играть с мужем и ребенком. Иногда остаюсь дома, чтобы что-то приготовить или просто посмотреть в стену. Дочь укладываю только я между 20 и 21 часами. Иногда так и засыпаю вместе с ней. А иногда, если удается быстро уложить, встаю и мы с мужем проводим немного времени вместе. В любом случае до 22:30 я иду спать, иначе утром не проснусь.

Пока график такой, но впереди осень, дочь пойдет в сад и, скорее всего, будет болеть. А вместе с ней буду болеть и я, судя по опыту, который у нас был с яслями. И как мы будем выкручиваться тогда — посмотрим. Бабушки готовы сидеть с ребенком, но, если и я заболею, все равно придется брать больничные и не выходить на работу. Обойти это, опять же, не удастся.

Подробный финансовый учет веду около семи лет. Перепробовав разные приложения, остановилась на обычной табличке для ежедневного отслеживания и листе бумаги для дальнего планирования. После родов полностью забросила табличку — просто заранее набросала пределы семейных расходов, и мы в них удерживались. На подробный учет не было никаких сил.

На начало декрета у меня было 882 тысячи рублей. Плюс примерно 504 тысячи рублей я получила за полтора года в качестве пособия по уходу за ребенком. Размер его был 27 985 ₽ — максимальный в 2020 году. И еще 100 тысяч подарили родители. На момент выхода на работу от всех этих денег осталось 74 тысячи.

На семейные расходы за 18 месяцев декрета я потратила 630 000 ₽, то есть выходило где-то 35 000 ₽ в месяц. Около 450 000 ₽ ушло на разные мелочи и 323 500 ₽ — на покупку валюты. Я купила 2500 $ по 75 ₽ за доллар и 1700 € по 80 ₽ за евро.

После выхода из декрета принципиально изменилось только то, что я снова стала накапливать резерв и перестала его тратить. Часть денег уходит на рублевый накопительный счет, часть — на ИИС, часть уходила в валюту — обычно покупала по 100—200 долларов и евро в месяц. Но последние два месяца валюту не покупаю, а теперь и вовсе придется всю ее продать, так как хранить в банке накладно из-за комиссии, а снять со счета невозможно.

У нас с мужем совместно-раздельный бюджет, когда каждый ежемесячно вносит определенную сумму на счет и потом мы вместе расходуем эти деньги. У каждого есть карта, привязанная к этому счету. Счет предназначен для общесемейных расходов: на продукты, ребенка, уход за котами, содержание машины, коммуналку, совместные развлечения и прочее.

* Последние два месяца — 0 ₽

Из 30 000—40 000 ₽, которые я трачу с личного счета, в среднем 10 000 ₽ уходит на косметику и косметолога, 8000 ₽ — на одежду и обувь, 3000 ₽ — на посиделки с подругами в ресторане, 6000 ₽ — на обучение.

Около 4000 ₽ тратим на такси: иногда выезжаем с мужем погулять в центр, а также регулярно оплачиваем такси родителям из аэропорта и в аэропорт.

На 1000—2000 ₽ покупаем у соседей какие-то мелочи для ребенка. Мы живем в большом человейнике, где много детей и хорошо развит рынок б/у детских вещей. Хоть какой-то бонус от такого окружения.

То, что остается, отправляю на рублевый счет.

Действительно, зачем, если неясно, как будет выглядеть завтра и будет ли оно вообще. Около двух месяцев я пребывала в состоянии «есть сегодня, а больше ничего нет». Деньги вообще стали больше походить на фантики.

Я покупала то, что хотела, но на что раньше жалела денег: книги — а ведь старые ставить негде; красивую канцелярию — зачем, у меня уже есть пять блокнотов; еще одно платье — вон три других висят в шкафу, а я что-то не ношу; заменила кое-что из одежды, что мне перестало нравиться. В марте и апреле я активно пополняла запасы косметики, одежды и обуви, поскольку опасалась, что могу потерять доступ к некоторым производителям. В итоге так и получилось.

Я покупала вещи, которые меня радовали. Самой красивой покупкой стала подарочная версия книги Dune. Купила ее на Черную пятницу за 1570 ₽. Самой нереализованной покупкой стал сдвоенный курс по китайскому, то есть два параллельных курса, за 12 600 ₽. Я бросила учебу через две недели, потому что в очередной раз накрыла депрессия. К сожалению, оплата курса не возвращается, такие у них условия. Что поделать, пришлось смириться.

К выходу на работу я планировала обновить свой гардероб и отложила на эту задачу 100 тысяч рублей. Когда проанализировала свои расходы, то обнаружила, что за последние полгода уже потратила примерно такую же сумму на спонтанные покупки разных мелких вещей. Да и, если честно, с моей удаленной работой нужны разве что пять футболок и пара смешных штанов для сидения на кухонном табурете.

Вообще, в моей компании есть дресс-код, сотрудники обязаны его придерживаться. Во всяком случае в России он все еще существует. На рабочих конференциях, которые, конечно, за время пандемии прочно переехали в онлайн-формат, стали все чаще использовать видео. С одной стороны, это практически единственная возможность увидеть своих коллег — и такие вещи имеют реальное влияние на формирование команды. С другой стороны, включение камеры опционально, ну а те, кто ее все-таки включает, в основном одеты в стиле «удобно и опрятно».

Когда я осознала, что мне не надо тратиться на одежду, стало заметно легче на душе, как будто ушло ощущение, что я кому-то что-то должна. Решила отправить часть отложенной на одежду суммы на ИИС — пусть приносит доход.

С момента открытия в декабре 2018 года мой ИИС был сверхконсервативен: только облигации, преимущественно ОФЗ. Я инвестирую на срок от года до трех, для акций это маловато, и использую подход «купил и держи», поэтому смотрю в основном на доходность к погашению.

ИИС я планировала закрыть в декабре 2021 года и потратить деньги на покупку участка и дома. Поэтому подбирала бумаги со сроком погашения в районе декабря 2021 года, плюс-минус месяц. В итоге на конец декабря у меня в портфеле остались только облигации Сбера с погашением в феврале 2022 года, а остальное было уже в рублях. Пришлось попытаться собрать портфель заново, теперь уже с планом выйти на погашение не позже лета 2024 года. Плюс существовала вероятность, что счет понадобится закрыть значительно раньше, поэтому я взяла несколько облигаций с погашением в 2022 и 2023 годах.

Примерно в начале февраля я впервые решила немного увеличить риск и добавила в портфель акции Сбера. Получилось очень красиво. В итоге мой финансовый результат за полгода — +0,9%. Акций было все же не так много, если сравнивать с остальным портфелем, но они сожрали весь мой заработок.

Еще в начале года я посчитала, сколько мне задолжало государство. В 2021 году у меня не было сил анализировать эти долги, декларацию мы не подавали. По моим примерным подсчетам, за эти два года нам вернут около 201 тысячи рублей. У меня еще нет точных справок из роддома за оказанные медицинские услуги, поэтому, возможно, сумма будет немного больше.

Поскольку мои доходы были невелики, придется обдумать, как распределить вычеты между мной и мужем, чтобы взять максимум от наших индивидуальных баз налогообложения. Дело в том, что я не могу заявить к вычету за расходы на здоровье больше 120 000 ₽ в год, при этом на медицинские услуги в 2020 году ушло больше этой суммы: это и платные роды, и прочие медицинские услуги вокруг беременности, и покупка ДМС для ребенка. Соответственно, часть этих расходов нужно перенести на мужа. Но у него еще не полностью выбран имущественный вычет за покупку квартиры — часть от 2 млн и проценты за ипотечный кредит.

Налоговые вычеты положим в подушку безопасности, поскольку запаса в рублях у нас маловато. Мы планировали брать ипотеку, но сейчас эти планы отменены. Прежде всего из-за политической обстановки, поскольку я всерьез опасаюсь, что в какой-то момент нужно будет все бросать и куда-то бежать. Лучше иметь запас наличности или быстро продаваемые ценные бумаги и не иметь кредитов, а уж тем более — кредитной недвижимости.