«Карта и территория» Уэльбека: как я не могла уснуть после прочтения

Роману “Карта и территория” Мишеля Уэльбека поставила 8/10.

Дочитала роман поздним вечером и несколько часов не могла уснуть, взбудораженная, растревоженная.
Легкость слога автора обеспечила быстрое прочтение, а вот то, что скрывалось за словами, вызвало много сложных эмоций. Попробую объяснить.

Роману отлично подходит цитата из Джеймса Холлиса: “мы неминуемо движемся к смерти”. Этим ощущением пропитаны страницы. Это ожидание “сейчас случится страшное” томится в романе невыраженным подтекстом в строчках. Но не думайте, что это меня угнетало. Скорее наоборот, в некоторых местах было даже смешно. Но было и одиноко, ведь смерть, ожидание ее или ощущение дает почувствовать себя в изоляции. Сам герой будто отстранен от информационного шума, и мы вместе с ним.

Практически отсутствует сюжет, ведь в жизни одного человека практически его нет, есть история. В этом случае оригинального художника, описанного так достоверно, что я пошла гуглить, он точно вымышленный? Джен Мартен такой обоснованный, написанный неподробно, но то, что нам становится известно, вызывает абсолютное доверие. Герой оплетается персонажами совершенно реальными — известными персоналиями Франции начала 2000-х гг.: Бегбедером, Перно, и самим Уэльбеком. Да, писатель выводит себя в ироничном и неприглядном виде. Будто проживает в романе собственную ветку реальности. Есть в этом что-то пелевинское.

Муж так и охарактеризовал роман — "Пелевин, только проще". Я думаю, это важная, но недостаточная характеристика. В “Карта и территория” описаны 2000-е — время легких денег и больших надежд. И это связано не только с нашей юностью. Общее ощущение периода, разлитое в творчестве Пелевина, Бегбедера, Минаева. Проведу аналогию с изменением Ксении Собчак, помните, как легкомысленно она выглядела в то время? Но уже тогда была непростым человеком, который со временем сбросил беспечность юности и проявил себя. Вот в книге запечатлён момент ветренности 2000-х. Это придаёт мягкость стилю изложения. Показывает некоторую наивность автора в представлении будущего.

Вообще, манера Уэльбека описывать с педантичными подробностями (маршрут героя, например) или пропускать целые десятилетия, показалась мне интересной. А его рассуждения о смысле творчества и технике исполнения картин вполне свойственны искусствоведу. Некоторые абзацы дают такие акценты, которые некоторым автором не под силу рассказать в целой книге. Вот, смотрите про нежелание иметь детей у пары:
"Элен в итоге призналась мужу, что придерживается именно такой точки зрения: с собакой так же забавно, как с ребенком, и даже гораздо забавнее, чем с ребенком, и если она и собиралась раньше иметь детей, то только из конформизма, ну еще в какой-то степени чтобы порадовать маму, но в сущности детей не любит, в сущности она никогда особо их не любила, да и он детей не любил, если вдуматься, не любил за их неистребимый природный эгоизм, тупое неуважение к закону и врожденную безнравственность, вынуждающую прибегать к изнурительному и почти всегда безуспешному воспитанию. Нет, детей, по крайней мере человеческих, он определенно не любил"

Здесь я сетую снова про книгу “Девять жизней Роуз Наполитано, где в 200 страницах не было той силы, что в этом абзаце.

Главная мысль романа "Карта и территория", на мой взгляд, сформулирована в конце текста.
"О смысле творчества, занимавшего его все последние годы жизни, Мартен говорить отказывается. “Я хочу оставить свидетельство о мире… Просто свидетельство о мире…"
Вот так много всего разного от ностальгии до смысла жизни и творчества нашла я в романе “Карта и территория” Уэльбека. Ставлю 8 из 10. Ещё плюсик — там есть небольшая детективная часть.