Один день из жизни безработного релоканта

Надо разбавить обилие поучительных и туристических постов моего дневника прозой жизни. Расскажу, как проходит обычный день безработного релоканта.

Встаю я в 8 утра, отсыпаясь за все те года, когда в унылых пятичасовых сумерках вынуждена была водить хвостов на прогулку. Завтрак у нас готовит сочинец. Вкусив в первые дни нашего знакомства мою стряпню (подозреваю, что для первого впечатления я выбрала что-то проверенное), у сочинца проснулся дремавший инстинкт самосохранения. Поэтому на кухне мне доверено только мытье посуды.

После завтрака сочинец с литровой кружкой чая уходит в мир апсид, капителей, пилястр и исторических аудиокниг.

Напор воды, позволяющий зажечь газовую колонку, бывает только с 9 утра до 11. Дальше вода будет течь слабым ручейком и под вечер иссякнет. В каждом местном доме, на высоких сваях, стоят 500 литровые баки с запасом воды. У нас запасников нет, поэтому все банно-прачечные и уборочно- помывочные работы надо успеть сделать с утра.

Начистившаяся и начищенная, выхожу во двор. Обычно к этому моменту у Калича уже готова инсталляция. Этот пес из будочных тряпок, пары мисок, веток, огрызков и ржавой газовой плиты 1936 года выпуска может творить искусство. Иногда я подозреваю, что это послания кому-то за звездами и стараюсь кормить Калича вкусняшками. Вдруг будут забирать на Юпитер, как у Саймака в “Городе” и он замолвит за нас словечко?

Полюбовавшись на инсталляцию и почесав пса, иду обозревать посадки. На огороде у меня битва с огурцами и кабачками. Высаживаю семена в третий раз требуя от них буйства жизни. Они же упорно дохнут, не желая радовать меня урожаем. Обход сада заканчиваем сбором ягод. В отличии от кабачков, восемь кустов местной клубники уже вторую неделю настойчиво плодоносят. Шелковица (тута, тутовник, тютина) упрямо и энергично засыпает сад плодами.

Пока я собираю ягоды в миску, Калич таскает по одной на брусчатую дорожку у дома и тщательно валяется на каждой. Теперь мой “сенегальский койот” имеет оригинальный соломенно-фиолетовый цвет, что несколько смущает меня на прогулках.

Спустя 2 часа после подъема у человека наступают самые продуктивные часы. Трачу это время на языки и любимую графоманию. Это и посты, и книжка, и дневник, и архив, и письменные практики и письмо левой рукой и просто переписка в соцсетях. Спустя четыре часа начинают скрипеть мозги, суставы и ножки у табуретки. Пора обедать.

Послеобеденная сиеста изначально задумывалась как послеобеденное чтение, но выглядит как послеобеденное сопение и похрапывание. Виной тому регулярные хашурские дожди. Наукой доказано, что дождь убаюкивает.

Вечером я читаю. Под печенье, варенье из той же шелковицы, булки с корицей, вафли со сгущенкой, арахисовую халву и чай с мятой. Читаю долго и с удовольствием, пока не усну.

«Разве можно так жить? А как же работа, общение, карьера и достаток?» — скажете вы. И будете, безусловно, правы. Но, оглядываясь на свою безостановочно трудовую жизнь, я втайне мечтаю, чтобы нынешнее время продлилось еще чуть-чуть. Хотя бы до конца лета…