Жалею, что родители не поддержали меня в выборе профессии

Я могу долго рассказывать про токсичные, абьюзивные, диктаторские отношения с моими родителями — и это точно не поместится в одной статье.

К сожалению, я бы назвала маму и папу нарциссами, манипуляторами и людьми с психопатическим расстройством. Предполагаю, что точкой падения для моих родителей стало время, когда они начали зарабатывать в девяностых. До этого мы жили бедно, но счастливо, а потом с ними стало что-то происходить. Сейчас я много читаю про расстройства аутистического спектра, для которых характерны врожденное отсутствие эмпатии, нежелание контакта, эмоциональная отчужденность. И я пришла к выводу, что моя мама находится именно в этом спектре. И это не помешало ей достичь карьерных высот в финансовой сфере.

Я с самого детства мечтала стать художником или парикмахером. Помню, как говорила об этом и дома, и в садике, и в школе. Мои работы на уроках ИЗО всегда ставили в пример. Но родители пренебрежительно относились к этим успехам, считали их несерьезными, говорили: «Рисуя принцесс, ты не заработаешь денег». Я жалею, что поверила в это и отказалась от своей мечты.

Когда у всех моих знакомых уже был личный ноутбук, в моем распоряжении находился папин, на который запрещалось ставить игры и любые программы, вплоть до «Фотошопа». Если мне нужен был фоторедактор, чтобы сдать зачет в институте, приходилось идти в интернет-кафе или библиотеку, чтобы выполнить задание. Я жалею, что тогда, в нулевых, я не смогла освоить «Фотошоп» из-за того, что у меня не было собственного ноутбука. Думаю, что уже в то время я могла бы зарабатывать с помощью этой программы. Я будто была отрезана от всего, что делали мои сверстники в менее обеспеченных семьях. Но родители моих знакомых их любили.

После института меня дико прессовала работа в офисе. Я могла устроиться даже в именитые компании, но, проработав в них пару месяцев, понимала, что нахожусь там не для себя, а чтобы выслужиться перед родителями. Но любви я все равно не получила: с их стороны не было ни толики теплых, искренних слов, ни переживаний, а только постоянные ругань, обвинения, манипуляции, обман. Я жалею, что потратила время и силы, что верила своим родителям, слушала их, подчинялась им.

Например, когда мы делали ремонт в квартире на деньги родителей, я умоляла не покупать туалет фирмы Villeroy & Boch за 30 000 ₽ и смесители по 20 000 ₽, а сэкономить на чем-нибудь. Я предлагала направить эти деньги на мое обучение татуажу — интересное и в то время новое направление — или парикмахерскому искусству. На последнее я получила в ответ: «Лиза, не выкручивай нам руки! Ну какой ты парикмахер!» Я даже отказалась от паркета за 40 000 ₽, чтобы мне оплатили обучение, но услышала от родителей вечную фразу: «Это уже твои проблемы».

На Новый год и дни рождения родители никогда не дарили мне ни телефоны, ни компьютеры, не оплачивали мне курсы, чтобы я встала на ноги. После того как мне исполнилось 30 лет, они перестали поздравлять меня даже словесно.

При этом цены на обучение в бьюти-сфере высокие. Я видела в том же потоке «Жалею» историю визажистки, которая потратила 1,3 млн рублей, чтобы научиться делать макияж. Я же начала учиться с января 2023 года и уже отдала 1300 $. При этом мне нужны дополнительные деньги на косметику и проживание, а источников дохода у меня нет.

Я считаю, что в Москве действительно достойное образование в сфере красоты. Здесь можно брать уроки у Сергея Зверева, в академии «Долорес», у Александра Тодчука, Александра Шевчука. Я встречала разные отзывы об их курсах, и, конечно, это дорогое и, на мой взгляд, не совсем оправданное удовольствие. За отдельные семинары, которые длятся один-два дня, уже работающие парикмахеры отдают 10 000—25 000 ₽, при этом потолка у них нет. И иногда на практике у моделей отваливаются волосы — наверняка они потом жалеют, что согласились принять участие в этом действии. Но больше всего меня привлекают школы «Эстель» и Keune. В обеих обучение с нуля длится десять месяцев и стоит 210 000 ₽. У них есть курсы повышения квалификации, отдельные семинары по техникам и продуктам.

Я также была свидетельницей того, как развивалась индустрия татуажа. Так, я ходила к мастеру, который сначала брал 8000 ₽ и принимал в салоне в Химках, а потом разработал свои краски по 40 $ за тюбик и стал просить уже 20 000 ₽ за сеанс и принимать по 17 человек в день. С ним у нас произошел небольшой конфликт, но до этой истории я вдохновлялась им, так как он был и парикмахером, и мастером маникюра, и художником. Я очень хотела у него обучаться. Еще я ходила к прекрасной мастерице, которая сначала принимала в не очень приятном салоне где-то за 3500 ₽, а через пару лет уже стала владелицей своего шикарного офиса и просила за обучение 200 000 ₽ — и в эту сумму не входят инструменты.

Такие метаморфозы и истории успеха меня вдохновляли. Я тоже так хотела и понимала, что все возможно, нужен лишь хороший наставник. А бесплатным он быть не может. Мои же родители мысленно живут в СССР и думают, что образование должно быть бесплатным, а если я чего-то не знаю или не поняла, то это мои проблемы.