Бизнес: реставрация изделий из кожи и замши в Краснодаре

В 2014 году Левона Тоняна пригласили на свадьбу. Он хотел надеть под коричневый ремень туфли в тон.

Пара подходящего цвета износилась и потускнела, а на новую обувь денег не было. Тогда Левон решил покрасить старые туфли.

Молодой человек пустил в ход гуталин и краски, и туфли стали коричневыми. Краска стиралась — Левон еле отходил в этой обуви всю свадьбу.

Чтобы восстановить туфли, Левон попробовал отдать их в ремонт. Объездил десять мастерских в Краснодаре, но все посчитали задачу невозможной.

Так Левон решил открыть собственную мастерскую реставрации, чтобы обувь после ремонта выглядела почти как новая.

Работа с обувью и красками была нашему герою не в новинку.

В 2000 году, когда Левону исполнилось 14 лет, его семья переехала из Армении в Краснодар. Отец открыл на все сбережения три небольших магазина хозтоваров на рынке. В одной из торговых точек работал он сам, во второй — его старший сын, а в третьей торговал наемный продавец. Левон помогал продавцу до занятий в школе, когда учился во вторую смену.

После 11 класса молодой человек поступил в Академию маркетинга и социально-информационных технологий. Через год он разочаровался в учебе и вернулся работать в семейный магазин.

С 2008 года в ассортимент магазинов добавили средства по уходу за обувью: гуталин, кремы и краски. Рядом с магазином, где работал Левон, был павильон с репликами известных брендов обуви, одежды и сумок. Продавцы этих точек почему-то думали, что в хозяйственном магазине умеют ремонтировать вещи, и приносили бракованную обувь, одежду или сумки. Например, чтобы закрасить царапины.

22-летний Левон решил попробовать — тем более, краски и кисти и так были под рукой. Первые заказы он выполнял, сидя за кассой, и деньги за работу не брал. Просить оплату за разовую помощь продавцам из соседнего павильона было стыдно. Но когда через неделю число заказов выросло до 2—3 в день, Левон начал брать по 200—300 рублей за услугу.

Вначале он ремонтировал вещи методом тыка: смотрел ролики в интернете, бесплатно скачивал книги о модных брендах, моделировании сумок, обуви и одежды. Учился колеровать краску — смешивать и разбавлять краски для получения необходимого оттенка цвета. Для тренировки Левон покупал гуашь и разбавлял ее водой.

Не все шло гладко. Иногда Левон возвращал клиенту деньги, если не мог разобраться, как покрасить вещь. Чаще всего не получалось подобрать нужный оттенок или закрасить царапины ровно. Вещь при этом не портилась и не выглядела хуже, чем до ремонта.

Выручка со всех магазинов считалась в семье общей. Благодаря закрашиванию царапин Левон зарабатывал дополнительные 20—30 тысяч рублей в месяц.

Через полгода Левону стали приносить оригиналы сумок «Гуччи» и «Луи Вюиттон» — за 100—150 тысяч рублей. Первому клиенту посоветовали обратиться к Левону продавцы на рынке после того, как ему отказали несколько мастерских. Заказчик остался доволен работой и рассказал о молодом человеке друзьям. Заработало сарафанное радио.

В 2014 году Левона позвали на свадьбу. Выбирая, в чем идти, он решил надеть под коричневый ремень туфли такого же оттенка. Чтобы освежить цвет старой пары, наш герой задумал ее покрасить. До этого молодой человек 14 лет красил царапины на дорогих вещах и был уверен, что этого опыта ему хватит.

Туфли едва пережили свадьбу, а в мастерских восстанавливать цвет отказались. Мастера объясняли, что обувь испорченная и нужна реставрация, а они занимаются только ремонтом: зашивают, если обувь порвалась, прибивают подошву или делают набойки.

Тогда Левон решил научиться этому процессу сам.

Для начала он задумал объехать кожзаводы, чтобы выяснить технологию обработки, покраски и работы с кожей. Для этого отправил по электронной почте письма в 20 российских фабрик.

Левон написал, что он закупщик из Армении, у которого производство кожаной обуви. Для закупки ему нужно удостовериться в качестве продукции и безопасности технологии. Ответили шесть предприятий: из Вязьмы, Кирова, Рыбинска, Твери, Богородска и Таганрога.

Наш герой попросил у семьи 100 тысяч рублей на поездки и в течение 2014 года объехал все фабрики.

На каждом производстве он встретился с технологом, который рассказывал об этапах работы с кожей: где закупают сырье, как обрабатывают, каких видов бывают материалы, какая нужна краска. Левон ходил с блокнотом и записывал артикулы кожи и технические термины якобы для будущего заказа. На деле это нужно было, чтобы понять технологию и потом найти детали о ней в интернете. Конспектирование не вызвало подозрений на заводах — никто не проверял, правда ли Левон владелец производства.

Например, красить кожу нужно не аэрозольным баллончиком, а краскопультом на компрессоре, чтобы краска лучше впитывалась и не было подтеков. Еще на заводах объясняли, какие виды кожи красят только с внутренней части.

Вернувшись из последней поездки, молодой человек продолжил работать в семейном магазине и параллельно брал заказы на реставрацию. Позже он вычитал в интернете, что лучшие профессиональные средства для ухода за обувью делают на заводах Италии, Франции и Испании. Левону хотелось понять, как правильно подбирать такие средства и работать с ними.

В июне 2015 года наш герой поехал отдыхать в Барселону. Перед этим он позвонил на местный завод косметики для ухода за обувью и на ломаном английском представился владельцем сети мастерских по реставрации. Сообщил, что ищет расходники для работы. Позже перезвонил русский технолог, который согласился показать фабрику.

Три дня Левона водили по цехам и рассказывали про косметику и ее свойства. До поездки он думал, что для кожи есть только один вид краски, но ему рассказали о девяти. Раньше наш герой был уверен, что для реставрации можно использовать четыре компонента косметики, а в Испании упомянули о 137. Это масла, кремы, краски, средства для полировки и блеска и еще десятки средств по уходу, о которых Левон услышал впервые.

Думая о собственной мастерской, Левон понял, что хочет заниматься только реставрацией вещей. Он считал, что такой бизнес будет сложно скопировать и у него практически не будет конкурентов. Левон был уверен, что не каждый предприниматель станет вот так, как он, объезжать заводы, чтобы во всем разобраться.

Поначалу молодой человек думал, что для успеха достаточно лишь качественно реставрировать дорогие вещи. Арендуешь комнату на 10 м², вешаешь вывеску, закупаешь расходники и начинаешь работать. Но немного изучив индустрию, наш герой захотел разрушить стереотип о том, что мастер по ремонту обуви — неопрятный мужчина, который сидит в темной каморке.

К Левону приходили клиенты, которые могут позволить купить себе брендовую сумку, одежду или обувь. Такие клиенты привыкли и к соответствующему сервису: когда их встречают в уютном помещении, угощают кофе или чаем, отдают заказы в брендированных крафтовых пакетах.

Этими мыслями Левон поделился с родителями, когда после поездки в Испанию решил открывать мастерскую. Но родные над ним только посмеялись.

В 2015 году семейный бизнес и так приносил неплохие деньги. Магазины были дистрибьюторами нескольких известных брендов и вместе с продажей хозтоваров приносили 400 тысяч рублей в месяц. Еще в собственности семьи находилось трехэтажное здание на 280 м² на Ростовском шоссе, которое они сдавали за 150 тысяч рублей в месяц.

400 000 ₽

приносил семейный бизнес родственникам Левона

Левон предлагал попрощаться с арендаторами и открыть мастерскую по реставрации, но родные не видели в этом смысла. Зачем вкладываться в какую-то мастерскую, если от сдаваемой площади есть стабильный доход. Уговоры длились неделю, и семья все-таки согласилась поддержать Левона.

По документам здание принадлежало отцу, но занимался арендаторами сам Левон. В декабре 2015 года арендаторы задолжали за два месяца аренды и просили скидку, но Левон не согласился, попросил их съехать и выплатить долг.

В январе 2016 он начал обустраивать мастерскую. Деньги на старт брал из прибыли семейных хозмагов, которую безвозмездно согласился дать отец.

800 рублей Левон потратил на открытие ИП на УСН 6%. Для приема оплаты за 20 тысяч рублей купил онлайн-кассу. Расходники и вывеска обошлись в 100 тысяч. Еще за 50 тысяч рублей зарегистрировал торговую марку «Чисто-блисто».

Предприниматель решил, что интерьер будет из обожженного дерева, с железными винтажными люстрами и желтыми лампами. Найти стройматериалы было несложно — в Краснодаре несколько строительных гипермаркетов.

Тяжелее оказалось отыскать качественное оборудование для мастерской. Если заказывать новое, смета могла превысить несколько миллионов рублей, поэтому технику приходилось брать в основном подержанную с рук.

Про необходимую технику Левону рассказали на фабрике в Барселоне и российских кожзаводах. Левон закупил ее для каждого этапа реставрации, чтобы максимально автоматизировать работу мастерской.

Так у него появились компрессор для сжатия воздуха для пуска краски, краскопульт для покраски вещи целиком, аэрограф для покраски мелких деталей, кисточки, швейная машинка, пресс-станок для приклеивания подошвы, столы, стулья, стеллажи. На это ушло 500 тысяч рублей.

500 000 ₽

потратил Левон на оборудование для мастерской

Свет для мастерской важен не меньше, чем качество оборудования. На заводе в Барселоне Левону рассказали, что освещение должно быть силой 1000 люменов. Такой свет нужен, чтобы на любой вещи невооруженным глазом были видны даже мельчайшие дефекты. Поэтому Левон закупил десять светильников по 1000 рублей.

К марту 2016, через три месяца после начала ремонта, почти все было готово. Левон не планировал занимать все три этажа здания. Он расположил мастерскую на первом и втором этажах, а третий пустовал. Арендовать его никто не хотел: клиентам пришлось бы сначала проходить через мастерскую, и это казалось другим бизнесам неудобным.

Когда повесили вывеску, в будущую мастерскую стали заходить прохожие и просили налить виски. Они думали, что открылся ресторан, и с удивлением спрашивали у ремонтной бригады: «У вас тут что, не наливают?»

Открытие Левон анонсировал только в личном инстаграме с двумя тысячами подписчиков. В день икс Левон повесил шары на входе, подготовил несколько ящиков шампанского с канапе и тортом, но кроме родственников никто не пришел.

Первую неделю предприниматель получал от потенциальных клиентов только звонки с претензиями: «А что вы так далеко открылись? К вам ехать через весь город неудобно».

Спасли положение бесплатные мастер-классы, которые молодой человек устраивал в мастерской. На них он показывал, как ухаживать за обувью в домашних условиях. Мероприятия проводил раз в неделю и приглашал участников через свой инстаграм. Приходили на них по 5—6 человек. На проведение одного мастер-класса Левон тратил 3 тысячи рублей. На эти деньги он закупал расходники.

Кто-то из гостей фотографировался в процессе мастер-класса и выкладывал фото с геолокацией в соцсети, другие просто рассказывали о мастерской дома. Через три недели появились первые заказы. Часть — от постоянных клиентов с рынка, которые узнали от продавцов в семейном магазине хозтоваров, что Левон открыл мастерскую. Клиенты оставляли вещи в магазине и забирали оттуда отремонтированные.

На ресепшен наш герой за 20 тысяч рублей в месяц нанял родственницу. Племянницу, которая тогда работала продавцом в магазине одежды, взял себе в помощницы, чтобы реставрировать вещи — за 30% от стоимости каждого заказа. Друга устроил приемщиком — за 20 тысяч в месяц.

В самом начале работу выполняли Левон и его помощница. Предприниматель не был уверен, что клиентов всегда будет много, поэтому брал на реставрацию всё, что приносили. Через 2 месяца после открытия у мастерской оказались просроченными 167 заказов, и у бизнеса начались проблемы.

Клиенты начали жаловаться на просроченные заказы и оставляли плохие отзывы в Инстаграме. Один мастер успевал закончить 1—2 вещи в день. Чтобы разгрести долги, Левону с помощницей нужно было полтора месяца не брать новые заказы и не выходить из мастерской. Наш герой пробовал ускорить работу, но от этого страдало качество. Отказываться брать новые заказы, чтобы отдать просроченные, Левон тоже не хотел.

В июне 2016 года Левон решил найти профессиональных реставраторов. Он оставлял объявления на «Хедхантере», но ни один кандидат не откликнулся. Тогда наш герой решил нанимать людей без навыков и обучать с нуля. Искал сотрудников среди знакомых, которые сидели без работы или искали подработку. Так к Левону устроились бывший электрик, преподаватель по математике, обанкротившийся предприниматель и сотрудница психбольницы.

Каждый день с 8 до 17 часов Левон контролировал процесс работы каждого сотрудника. Он переходил от стола к столу мастеров и следил за мелочами: как работник пользуется инструментами, работает за швейной машинкой, наносит краску или жидкую кожу. Тут же давал обратную связь и поправлял, если что-то идет не так.

Когда мастерская закрывалась, Левон шел доделывать заказы до полуночи, потому что мастеров все равно не хватало. С июня по декабрь 2016 года каждый месяц Левон просматривал по десять кандидатов, брал на работу троих, а через месяц в мастерской оставался только один. Остальным не хватало усердия.

В таком режиме предприниматель проработал до декабря 2016 года, пока не набрал еще пять мастеров. Новичкам сразу давали заказы клиентов. Левон подсказывал на каждом этапе и показывал, как и что делать.

В декабре 2016 года число просроченных заказов сократилось до 40. Если раньше в день мастерская выдавала максимум четыре вещи, то теперь за счет новых мастеров — 28.

Когда ситуация с заказами стала наконец налаживаться, возникла новая проблема. Хотя Левон подчеркивал, что мастерская занимается только реставрацией, треть заказов все равно приносили на обычный ремонт — заменить подошву обуви или сделать набойки. Ремонтников у Левона не было, поэтому он передавал заказы в другие мастерские. Клиентам предприниматель не говорил, что ремонтировать будут в другом месте, и брал за услугу небольшую наценку — 5—10% от стоимости работы.

Качество ремонта обычно оставляло желать лучшего. Вещи отдавали грязными и пыльными, швы чуть ли не расходились — Левон постоянно просил что-то переделать. Поэтому наш герой решил набрать в штат специалистов по ремонту.

В январе 2017 года в бизнесе появилось разделение мастеров по компетенциям: реставраторы и ремонтники. Найти вторых оказалось проще — это те самые рукастые мужчины из небольших ларьков, где ремонтируют обувь. Левон нанял четырех ремонтников с января по март 2017 года.

Сотрудники выполняли заказы на разных этажах: на третьем работали реставраторы, а на втором — ремонтники. Бывало, что вещь нужно покрасить и подшить. Тогда заказ переходил от одних специалистов к другим.

В первые месяцы работы в мастерской было по 3—5 заказов в день. Администратор ресепшена фиксировала в журнале, у какого мастера вещь, что он с ней сделал, и записывала дату выполнения заказа. Когда клиенты приносили семь вещей в день, она перешла на эксель и 1С, потому что бумажный журнал через 4 дня заканчивался.

Через полгода в мастерскую приносили уже десять заказов в день, и администратор не успевала вносить все данные в программы. Чтобы привести в порядок информацию, девушка тратила по два часа в день, параллельно принимая новых клиентов. К концу смены снова появлялся беспорядок.

Из-за путаницы в мастерской вовремя не оповещали клиентов о готовности вещи, работники не понимали, какие заказы просрочены, а какие нужно отдать. Случалось, что клиент приносил куртку, чтобы убрать царапину на рукаве, а вместо этого вещь полностью перекрашивали. Ошибку исправляли, но переделка отнимала лишнее время и расходники. Убытки составляли половину от стоимости заказа.

Левон хотел найти программу, которая бы визуализировала процесс выполнения заказа от приемки до выдачи.

В марте 2017 года в мастерской появилась ЦРМ, которую под заказ сделала ИТ-компания. Они взяли программу для салонов ремонта телефонов и переделали под специфику мастерской за 50 тысяч рублей. В месяц работа сервиса обходится в 10 тысяч рублей.

50 000 ₽

стоила разработка ЦРМ-системы

Программа показывает, у кого и сколько времени находилась вещь, что с числом потраченных расходников и когда все будет готово. Вдобавок отправляет клиенту сообщение о том, что заказ можно забирать.

Новые заказы в программу вносит приемщик, а мастера пишут статус реставрации. Контролирует внесение данных Левон. Например, по нормативам на реставрацию вещи отводят максимум десять дней. Максимум через два дня она должна попасть к мастеру, который обязан уложиться тоже за два дня. В зависимости от сложности и загрузки эти сроки сдвигают, но не затягивают больше, чем на десять суток.

В июне 2017 года Левон решил разобраться еще с одной проблемой. Его бизнес работал далеко от центра — здание находилось на выезде из Краснодара в сторону Ростова-на-Дону. К качеству и сервису у клиентов претензий не было, но они продолжали жаловаться, что привозить и забирать вещи неудобно.

Левон решил открыть пункты приема заказов. Курьер каждое утро должен был забирать в мастерскую вещи клиентов и привозить уже сделанные заказы. В тех же пунктах можно было продавать средства по уходу за обувью с завода в Барселоне. Этим Левон хотел повысить выручку и открыть дополнительный канал продаж.

500 000 ₽

потратили на открытие первого пункта приема заказов

Первый пункт приема открылся в ТЦ «Карнавал» в сентябре 2017 года. На ремонт и открытие ушло два месяца. Интерьер помещения с обожженным деревом и винтажными лампами повторяли концепцию мастерской. Деньги на открытие Левон взял из дохода семейного магазина и прибыли своей мастерской.

Главный человек в пункте приема — приемщик. Он досконально знает нюансы реставрации и ремонта, чтобы тут же озвучить клиенту срок и стоимость.

Поначалу Левон вешал прайс-листы, но из-за этого часть заказов приходилось выполнять в минус, потому что дефекты вещи не удавалось оценить сразу. Менять цену было поздно, ведь с клиентом согласовали стоимость работ.

Прайс-листы убрали, а вещи начали забирать на 2—3-дневную экспертизу в мастерскую, чтобы мастер оценил сложность. Многие клиенты были недовольны такой схемой. Когда заказчики узнавали, что реставрация обойдется дороже, чем они предполагали, то называли Левона шарлатаном. Предприниматель решил найти золотую середину ― научить приемщиков на месте оценивать стоимость работ.

Сложнее всего определить оттенок цвета. Только у розового 218 оттенков, которые есть в каталоге. Специалист обязан разбираться, какой в итоге будет цвет у вещи.

Реставрация не может полностью восстановить изделие. Особенно это касается бежевого цвета. Во время работы он иногда может потемнеть.

Все мелочи — от желаемого оттенка до типа кожи — приемщик упоминает в шаблоне договора, когда принимает заказ. В шаблоне таблица с пунктами: название бренда, состояние, запрос клиента и цена.

Самая важная часть договора ― описание того, что может измениться после реставрации. Например, часто кожа становится немного грубее после покраски или на три оттенка темнее. Если это не зафиксировать, клиент может требовать переделать заказ или вернуть деньги. Если клиент не согласен с допустимыми изменениями, то вещь не берут в работу. На ремонт дают 2-месячную гарантию.

2 месяца

гарантия на ремонт в мастерской Левона

Когда в пункт приема Левон привозит готовый заказ, приемщик осматривает вещь и решает, отдавать ли ее клиенту. Если качество устроило, он через ЦРМ отправляет сообщение клиенту, что заказ можно забирать. Если нет, отправляет его на переделку и отправляет в мастерскую фото с объяснениями.

Еще четыре пункта приема появились к декабрю 2017 года. На открытие каждого в среднем уходило 300—500 тысяч рублей.

В пунктах приема продают косметику и средства по уходу за кожаными и замшевыми изделиями. Это приносит 5—15 тысяч рублей в день. Благодаря этому отбивается аренда, коммуналка и зарплата сотрудников. Прибыль каждого пункта — 20—50 тысяч рублей в месяц.

Даже с появлением новых мастеров Левон по-прежнему тратил много времени на операционку. Приходилось каждый день контролировать качество заказов — говорить сотрудникам об ошибках и показывать, как их исправить. Предприниматель решил найти технолога, который занялся бы этим вместо него.

Таким специалистом стала учительница математики, которая подтягивала по предмету многих детей в районе мастерской. Левон позвал ее на работу реставратором в сентябре 2017 года и не прогадал.

Марина начинала в роли подмастерья. Чтобы научиться реставрации, она просиживала за работой с 8 утра до 3 ночи и чуть ли не наизусть выучила технологию.

Через полгода Левон заметил, что Марина уже не хуже его разбирается в реставрации и ей можно доверить сложные заказы. В январе 2018 года ее назначили на должность главного реставратора с зарплатой 80 тысяч рублей в месяц.

Такую же позицию открыли и в отделе ремонтников. Главный ремонтник подчиняется главному реставратору — Марина следит за работой во всей мастерской. Еще девушка по часу в день проводит обучение для коллег: рассказывает о сложных техниках, объясняет, как колеровать краску или быстрее делать швы.

Осенью 2017 года Левону стали часто писать в инстаграм с просьбой открыть курсы для мастеров. Наш герой взял на обучение трех человек. Он составил программу из десяти уроков по два часа каждый, а стоил курс 150 тысяч рублей.

Левон преподавал ученикам онлайн, но такой формат обучения ему не понравился. Предприниматель не мог понять, правильно ли ученик применяет приемы реставрации.

Когда довел этот курс до конца, Левон решил перейти в офлайн и разработал месячный курс из десяти дисциплин. Туда вошли колеровка красок для кожи и замши, типы краски и компонентов, пошив обуви, ремонт от простых до сложных дефектов, работа над кожаной обувью и замшевой, реставрация и покраска кожаных сумок и замшевых курток, искусство глассажа и патинажа. На изучение каждой дисциплины ученики тратили 2—3 дня.

150 000 ₽

стоит курс Левона по реставрации изделий из кожи и замши

Занятия проводила Марина в небольшом отдельном кабинете мастерской с 9 до 19 часов и двумя перерывами на час. В кабинете стоял стол, который Левон купил за 10 тысяч рублей, а расходники и инструменты взяли из мастерской. Для занятий использовали 30 кожаных и замшевых пар обуви, десять сумок и курток, которые наш герой купил в местных магазинах.

Иногородним ученикам Левон снимал однушку рядом с мастерской. Местным студентам он тоже предлагал жилье, чтобы быстрее добираться на учебу. При этом стоимость курса для всех была одинаковая — 150 тысяч рублей.

На курс набирали 2—3 учеников, чтобы Марина могла качественнее проводить занятия и успевать следить за работой в мастерской. В конце программы она принимала экзамен по десяти дисциплинам. Например, нужно было покрасить обувь или убрать царапины на замшевой сумке. Оценок не ставили: либо ученик решал проблему, либо шел на пересдачу.

Школа каждый месяц проводит набор и обучает трех учеников. С одного ученика мастерская зарабатывает 60 тысяч рублей. После обучения ученики открывают свои мастерские и заказывают у предпринимателя расходники и косметику в среднем на 10—15 тысяч рублей в месяц.

Примерно четверть заказов мастерской приходила из Москвы. Заказы клиенты передавали почтой. Раньше мастера делали фото изделия до и после реставрации. Если клиента устраивал результат, заказ отправляли транспортными компаниями или почтой. Но заказчику все-таки было удобнее, чтобы вещи ремонтировали и реставрировали в его городе.

Левон задумался о второй мастерской — в столице. Сложнее всего оказалось найти помещение. Требовалась вентиляция с вытяжкой, чтобы соседи не жаловались на запахи краски.

Левон начал поиски в июле 2017 года, а закончил их в декабре. Помещение на 45 м² нашли в Малом Златоустинском переулке в центре Москвы. Аренда стоила 80 тысяч рублей в месяц.

80 000 ₽

платят за аренду помещения для мастерской в Москве

За два месяца закончили ремонт и в феврале 2018 открылись.

Уже на второй день после открытия в мастерскую зашла женщина с пятью сумками. Четыре из них были от «Шанель» по 300 тысяч рублей каждая. Их забрали на реставрацию. А вот последнюю сумку отказался ремонтировать даже сам Левон.

Это был Hermes за 210 тысяч долларов. Сумка была сделана из кожи белого крокодила, а ручки — из кости. У вещи оказались небольшие царапины на коже, но Левон решил не рисковать. Вдруг мастер разольет на нее случайно краску — тогда можно будет закрывать обе мастерские.

Управляет мастерской знакомая Левона. Оборот московского филиала 1,2 млн рублей в месяц, а деньги предприниматель делит пополам с управляющей.

Всего в мастерских бывает около 700—800 заказов в месяц. Чаще всего приносят вещи с царапинами или потускневшим цветом, который клиенты просят освежить или поменять на другой.

Средний чек у мастерской в Краснодаре — 2,4 тысячи рублей, а в Москве — 6 тысяч. Прайс-листы Левон не использует. Стоимость работы клиенту называет приемщик, который знает стоимость расходников, сколько времени на работу потратит мастер и что и как будет делать. Расходники занимают 10% от стоимости заказа, 30% получает мастер.

2400 ₽

средний чек мастерской в Краснодаре

Бывает, на реставрацию приносят кожаную куртку «Гуччи» с одной царапиной, которую можно закрасить за тысячу рублей. А иногда клиенты просят помочь восстановить цвет кожаного салона автомобиля — тогда ценник может перевалить за 100 тысяч рублей.

Левон ведет Ютуб-канал, в котором рассказывает о реставрации обуви: как выполняет заказы, с чем сталкивается, что получается, а что — нет. Это один из главных способов продвижения бизнеса. Все ролики наш герой снимает и монтирует сам по будням с 5 до 9 утра.

Мастерские в Краснодаре и Москве зарабатывают в месяц 2,4 млн рублей. Бизнес приносит чистыми Левону 600 тысяч рублей. 150 тысяч Левон забирает, остальное пускает в оборот.

600 000 ₽

чистая прибыль компании

Мастерская в Москве приносит столько же, сколько и филиал компании в Краснодаре несмотря на разницу в среднем чеке. На юге средний заказ выходит на 2,4 тысячи рублей, в столице — на 6 тысяч, потому что у местного населения дорогих вещей больше.

В октябре 2019 года Левон продал в Петербург первую франшизу. В 2020 году он планирует запустить собственное производство косметики и средств по уходу для обуви, а к 2030 году — открыть франшизу во всех крупных городах России.