«Шампанское, игрушка Dior и шов от кутюрье»: как я родила в звездной клинике Парижа

Мы с мужем понимали: роды — важный и рискованный момент в жизни женщины. Поэтому выбрали роддом, где рожала Карла Бруни — жена бывшего президента Франции Николя Саркози.

У меня мало подруг с детьми, поэтому почти все пришлось узнавать на собственном опыте: искать врачей, записываться на обследования, разбираться в страховании.

Кроме того, я веду блог о Париже. Подписчики регулярно спрашивали о медицине и родах во Франции. Поэтому я решила рассказать о плюсах и минусах, поделиться советами и предупредить о подводных камнях.

Я переехала из Москвы в Париж в 2016 году. Поступила в магистратуру архитектурной школы, получила диплом и осталась по визе предпринимателя, чтобы развивать свой стартап. Подробнее об этом рассказывала в статье Т⁠—⁠Ж «Как открыть ИП и начать бизнес в Париже». Сегодня я объединила архитектуру и кондитерское дело и создаю арт-торты для свадеб и других крупных мероприятий.

На данный момент у меня нет французского гражданства. Право на постоянное проживание в стране дает четырехлетний ВНЖ предпринимателя, которого я долго добивалась. С ним и благодаря многолетней жизни во Франции у меня есть все нужные страховки и доступ к медицине.

Муж приехал во Францию из Санкт-Петербурга будучи подростком — в 13 лет. Больше десяти лет назад получил французское гражданство. По сути, он вырос здесь и стал своим: проникся культурой и привычками французов. К своим 25 годам бросил работу инженера и стал известным во Франции блогером: с юмором рассказывает про разницу в менталитетах и поп-культуру.

Мы познакомились в 2023 году, поженились и решили, что хотим детей. Мне казалось, что я хорошо знаю Францию и местную систему: за девять лет сталкивалась с разными ситуациями. Но беременность оказалась совершенно новым испытанием.

О беременности стало известно в январе 2024 года, и это был приятный сюрприз. На тот момент мы с мужем еще встречались, и, казалось, в отношениях наступил новый этап.

На пятой неделе беременности у нас была запланирована поездка в Москву. Там я сходила на плановое УЗИ в институт им. В. И. Кулакова. Опыт оказался травматичным: врач холодным и отстраненным тоном сообщила о случившемся выкидыше. Для нее это была рутина, для меня — шок и тяжелое переживание.

Помогли врачи Европейского медицинского центра, ЕМС, что находится в Москве. После утраты мой уровень тревожности вырос, но меня направили на нужные обследования и помогли настроиться на новую попытку. Именно тогда появилась мысль рожать в России. Мужу было важно мое спокойствие, поэтому он хорошо отнесся к этой идее.

Уже после я узнала, что выкидыш на ранних сроках — довольно распространенная история, но в обществе об этом не принято говорить. Когда поделилась переживаниями с близкими, оказалось, что многие знакомые и подруги пережили то же самое, просто молчали.

Московские врачи сказали, что спустя один менструальный цикл — то есть примерно через месяц — можно предпринимать вторую попытку. Мы так и сделали — и я забеременела повторно. К тому времени мы вернулись в Париж и серьезно рассматривали вариант перелета в Москву на позднем сроке. До 35—36-й недели я верила, что это реально и безопасно. Но ближе к третьему триместру поняла: сил на перелет с пересадкой не хватит.

Во Франции главный страх был связан с медициной. Здесь сложно быстро решить проблему. Например, нет службы скорой помощи в привычном нам виде — вместо нее приезжают пожарные, которые прошли базовые курсы первой помощи. Трудно записаться к хорошему врачу — ожидание может занять недели. Большинство болезней, по моим ощущениям, лечат парацетамолом.

Эта легкость подхода к здоровью контрастирует с количеством назначений, которые делают врачи в России. Я понимала, что придется искать баланс между советской привычкой бежать к врачу при любом симптоме и французской легкомысленностью.

Тем не менее мы остались в Париже. Все-таки это наш дом, здесь вся наша жизнь. Я воспринимала происходящее как новый уровень эмиграции. В этой стране я уже была студенткой и предпринимателем — теперь мне предстояло стать еще и мамой. Решила, что это расширит мой опыт, обогатит французский словарь и добавит уверенности в себе.

До беременности я старалась как можно реже обращаться к французским врачам. Обычно раз в полгода летала в Москву, навещала родителей и заодно посещала нужных специалистов. А оказавшись в положении, заново открыла для себя французскую медицину.

Все оказалось гораздо удобнее, чем я ожидала: напоминания от сайта Ameli.fr — это официальный портал медицинского страхования, — автоматические компенсации, бесплатные анализы и визиты к врачам. Впервые за девять лет я почувствовала, что система работает.

Прием у врача. О повторной беременности я вновь узнала на пятой неделе — сделала несколько тестов дома. К врачу мы с мужем пошли на седьмой неделе.

Почти все медицинские записи во Франции происходят через сайт Doctolib. Это платформа, где можно найти доктора любого профиля и записаться онлайн. Воспользоваться сервисом может любой человек, даже без ВНЖ и страховки. Там же можно отменить или перенести визит и прикрепить документы.

Многие гинекологи принимают в частных кабинетах — обычно переоборудованных квартирах, что считается нормой. Я записалась на прием к врачу, которого посещала последний год. Когда сообщила о положительном тесте, он удивился моему возрасту. Во Франции большинство женщин рожают после 30 лет. Мне на момент беременности было 28, поэтому я отовсюду слышала: «О, вы еще такая молодая».

Обследования. На приеме врач определил дату зачатия и внес данные в систему госстрахования Ameli.fr через мою карту медицинского страхования Carte Vitale. Она позволяет автоматически получать возмещение расходов на здравоохранение, ее нужно приносить в каждый визит.

Carte Vitale доступна не только гражданам Франции, но и всем, кто легально пребывает в стране. Пользоваться ею можно через уже упомянутый портал Ameli.fr: если зайти в личный кабинет застрахованного, можно увидеть результаты анализов, назначения и компенсации.

С этого момента все закрутилось: система Ameli составила мой личный календарь, где указано, когда и какие анализы нужно сдавать. Обязательные обследования — бесплатные. Прием у гинеколога стоил 80 €⁣ (7 501 ₽)  , обязательное УЗИ в конце первого триместра — 100 €⁣ (9 376 ₽).

Платить всю сумму не пришлось: Carte Vitale покрывает примерно 70% расходов, остальное частично компенсирует дополнительная страховка Mutuelle — ее может оформить любой человек, уже зарегистрированный в системе французского медстрахования. Мы сделали это в начале беременности за 51 €⁣ (4 782 ₽) в месяц.

Перед каждым визитом к гинекологу я сдавала общий анализ мочи и кровь на токсоплазмоз и краснуху. У меня не нашли антител к краснухе, поэтому за этим следили предельно строго: если заразиться во время беременности, особенно в первом триместре, это может привести в том числе к тяжелым врожденным дефектам и даже выкидышу.

В конце первого триместра сделали первое подробное УЗИ: врач проверил, как развивается ребенок, и отправил на скрининг трисомий  .

Я очень хотела сделать NIPT — расширенный генетический тест, потому что после выкидыша тревожность была высокой. Но врач уверял: в 28 лет при здоровом муже и без наследственных рисков делать это не нужно. В некоторых случаях он и правда покрывается страховкой, но, если сдавать самостоятельно, без показаний, это обойдется в 390 €⁣ (36 566 ₽). В итоге я доверилась врачу.

Рекомендации доктора. Все прозвучало мягче, чем я ожидала. Любые лекарства перед приемом важно проверять на специальном сайте Lecrat.fr — там указано, разрешены ли они беременным.

Из ограничений: не есть сырое мясо, рыбу, сыры из сырого молока, быть осторожнее с морепродуктами и не перегреваться в сауне. Кроме того, врач советовал не возиться в земле и делегировать уборку кошачьего лотка мужу: это связано с рисками листериоза, сальмонеллеза и токсоплазмоза.

Француженки относятся к беременности удивительно спокойно. Для них это не повод штудировать форумы, читать десятки книг или превращать свое положение в исследовательский проект.

Беременность воспринимается как естественный процесс, не требующий лишних нервов. Большинство будущих мам продолжают жить привычной жизнью: встречаются с близкими и друзьями, позволяют себе бокал вина за ужином, едят устрицы в праздники. В журналах и брошюрах для беременных главный совет звучит так: «Спокойствие и удовольствие важнее всего».

Отдельная тема — вес. Француженки в целом худые, мало едят и не склонны к перееданию. В среднем за беременность они набирают 12 кг — это считается нормой. Тем не менее вопрос контроля веса воспринимается двояко.

Врачи постарше могут строго напоминать о допустимых килограммах. Мой же молодой гинеколог, наоборот, говорил, что, если я чувствую себя хорошо и помещаюсь в привычную одежду, можно не вставать на весы. Здесь действует негласное правило: меньше ограничений и страхов — больше доверия к телу и здравому смыслу.

В конце первого триместра мой гинеколог впервые заговорил о роддоме. Сначала спросил, где мы живем, и назвал три государственных роддома рядом — примерно в 10 минутах езды на машине. Тогда я начала выбирать клинику, в которой мне захочется рожать, — вот на что ориентировалась.

👯 Рассказы подруг. Про роды в Париже я знала мало. У меня было только три истории от подруг. Одна рожала в La Maternité des Bluets — бесплатном государственном роддоме, где практикуют максимально физиологичные роды. Сам процесс прошел хорошо, но из-за кровотечения ее перевезли в соседний госпиталь: в Bluets не оказывают экстренную помощь.

Другая подруга рожала бесплатно в государственном роддоме в пригороде Парижа. Она рассказывала, что часто не могла дозваться ни медсестру, ни акушерку. Рядом в общей палате женщина рожала двойню — все внимание персонала было приковано к ней. Это звучало как истории моей мамы про советские роддома, когда невозможно допроситься о помощи.

Третья подруга бесплатно рожала в 14-м округе, в L’Hôpital Paris Saint-Joseph. За отдельную палату доплатила 300 €⁣ (28 128 ₽) — она оказалась еще и с видом на Эйфелеву башню. Роды прошли идеально.

👩🏻 Опыт мамы. Я родилась в 90-е, дома, в воде — это был осознанный выбор мамы, к которому она готовилась.

Современные акушеры едины во мнении: рожать дома небезопасно. Но тогда на постсоветском пространстве как раз была мода на методы Мишеля Одена — французского акушера, одного из известных популяризаторов естественных родов. В 1970-е годы он распространил практику родов в воду (сайт недоступен из РФ), написал много книг о физиологии родов и всегда говорил о том, что медицинские вмешательства должны быть минимальными.

Мама увлекалась книгами и лекциями Одена, и ее удачный опыт сильно повлиял и на мои взгляды. Мне казалось, что роды можно прожить мягко и естественно. Я даже думала, что, если найду подходящих врачей и акушерку, тоже попробую родить в воду. Но все оказалось не так просто. В 90-е Оден уехал в Англию, и во Франции его наследие почти забыли. Французская медицина пошла современным путем: все больше технологий, обезболивания и эпидуральной анестезии.

Во Франции организовать домашние роды практически нереально: ни один врач и ни одна акушерка не возьмут на себя такой риск. Родить дома можно разве что случайно: если схватки стремительные и женщина просто не успевает доехать до клиники. Тогда вызывают пожарных: они принимают ребенка, а затем сразу везут мать и новорожденного в госпиталь.

📊 Рейтинги и отзывы. Я открыла «Гугл-карты» и стала читать отзывы о ближайших к нашему дому родильных домах.

У Hôpital de la Pitié Salpêtrière был рейтинг 3,7, а у Hôpital Cochin Port-Royal — 4. Я начиталась плохих отзывов, а палаты на фотографиях явно нуждались в ремонте. После этого поняла, что государственный вариант мне не подходит. Тем более я невольно сравнивала французские клиники с тем, что увидела в Европейском медицинском центре в Москве. Роды там хотя и стоят около 800 000 ₽, зато сервис и оборудование на высоком уровне.

Так я окончательно поняла, что хочу платные роды. Это важный и рискованный момент в жизни женщины: слишком много всего может пойти не так. Поэтому мы с мужем сразу договорились, что не будем жалеть денег.

💰 Стоимость контрактных родов. Самая известная и дорогая клиника — American Hospital of Paris в пригороде Нейи-сюр-Сен. Ночь в палате стоит от 300 €⁣ (28 128 ₽), в люксе — до 1 500 €⁣ (140 640 ₽). К этому прибавляется стоимость работы врачей и анестезиолога, анализы и сами роды. Поэтому в итоге сумма может доходить до 20 000 €⁣ (1 875 200 ₽). Эта цена отпугнула многих моих знакомых.

Один наш друг, обеспеченный человек, рассказал, что не поддержал идею жены там рожать и они выбрали бесплатный роддом. Для французов это норма: даже богатые семьи часто предпочитают государственные госпитали. Если хорошо ориентироваться в бюрократических проволочках, во Франции почти все связанное со здоровьем можно получить бесплатно. Я знакома с парами, которые благодаря этому не заплатили за беременность ни одного лишнего евро.

Я же привыкла за все платить и не искать обходных путей. Но каждый раз восхищаюсь теми, кто умеет выжать максимум из системы: вовремя отправить письма, заполнить анкеты и вытребовать свое.

📍 Расположение. Вариант рожать в Американском госпитале я тоже отбросила из-за неудобного расположения и цены. А еще мне хотелось, чтобы в документах ребенка был указан Париж.

Во Франции в свидетельстве о рождении пишут не только город, но и округ, где малыш появился на свет. Если он рождается, например, на Монмартре, власти укажут Paris 18. Формально это ни на что не влияет, но для парижан такие детали имеют культурный вес: у каждого округа свой характер и своя репутация. Местные всегда считывают, откуда человек родом. Это часть идентичности, почти как фамилия или акцент.

Мне хотелось, чтобы в документах моего ребенка стоял именно Париж и тот округ, с которым я себя ассоциирую. Это скорее личное чувство и желание дать красивую отправную точку, а не вопрос каких-то преимуществ.

👨🏻‍⚕️ Рекомендации врача. Когда я поделилась с гинекологом изначальными планами рожать в Москве, в ЕМС, он отнесся с пониманием. Более того, сказал, что знает некоторых специалистов из этого центра и обменивается с ними опытом. На мой вопрос, есть ли в Париже что-то подобное по уровню сервиса и формату платных родов, он без раздумий ответил: если искать аналог, это Clinique La Muette.

Этот роддом стал для нас идеальным компромиссом: расположен в 16-м округе — буржуазном и семейном районе столицы. А по уровню сервиса идет сразу после Американского госпиталя. Тут рожали многие известные люди, среди них — Шарлотта Гинзбург и Карла Бруни, жена бывшего президента Франции Николя Саркози. Я рассказала мужу про клинику, и он поддержал идею.

Клиника La Muette относится к первому уровню, там принимают только с безрисковой беременностью. Если во время родов что-то идет не так, роженицу сразу переводят в госпиталь Necker в соседнем 15-м округе. Поэтому при заключении договора у меня уточнили, как протекает беременность и нет ли осложнений.

Единственным серьезным минусом для меня стало то, что La Muette известна как рекордсмен Франции по числу кесаревых сечений: там их выполняют в 42% случаев, тогда как средний показатель по стране — 21,4% (сайт недоступен из РФ). Врачи объясняют это тем, что почти половина родов в клинике связана с программами ЭКО и женщины после долгого пути к беременности не хотят рисковать. В итоге меня это не остановило.

На четвертом месяце беременности я связалась с клиникой. Они прислали бумаги для заполнения и пригласили на встречу. На экскурсии вместе с нами было несколько пар примерно с такими же сроками. Нам показали родильные залы и палаты, а после выдали список врачей и акушерок на выбор. Особенно я оценила, что в клинике есть просторный родильный зал с ванной, где можно переживать схватки.

После экскурсии нам прислали пакет документов, которые нужно было заполнить и отправить обратно по электронной почте вместе с подписанным договором и чеком-депозитом на 3 000 €⁣ (281 280 ₽). Во Франции до сих пор активно используют чековые книжки. Депозит хранился в клинике как гарантия, что мы действительно будем рожать там.

Для заключения договора понадобились:

1. Заполненная подробная анкета.
2. Сканы загранпаспорта и ВНЖ.
3. Данные доверенного лица, которое сможет принимать решения за роженицу в случае экстренной ситуации.
4. План родов — он называется Projet de Naissance.
5. Согласие на медицинскую помощь ребенку.

Когда мы отправили пакет документов, на электронную почту пришло подтверждение, что досье принято и мы внесены в систему.

Расскажу, что входило в контракт.

Выбор палаты. Помещения оказались компактными — даже самые просторные по меркам клиники в реальности были 12—15 м². Но все выглядело уютно и ухоженно.

В стоимость палат Suite и Suite Confort включены спальное место и питание для мужа. В остальных случаях нужно доплачивать еще 200 €⁣ (18 752 ₽) за спальное место и 120 €⁣ (11 251 ₽) за питание для сопровождающего на весь срок.

Дополнительные услуги. В стоимость палат категории Suite Confort входили приятные мелочи:

• возможность приватных визитов;
• питание «Меню от шефа»;
• телевизор;
• безлимитный высокоскоростной вайфай;
• корзина с фруктами и коробки с конфетами от известного кондитера Пьера Эрме;
• букет цветов;
• игрушка от Dior;
• браслет для мамы и нагрудник с вышивкой для малыша.

Мы решили шикануть и выбрали самый дорогой вариант. Мне особенно понравилась одна палата, и я надеялась, что она нам достанется. К сожалению, бронировать полюбившуюся палату заранее нельзя — все зависит от загруженности в день родов.

Услуги акушерки. С четвертого месяца беременности клиника приглашает на обязательное пренатальное интервью с акушеркой, а начиная с шестого предлагает курсы подготовки к родам и родительству. Это могут быть классические занятия с акушеркой, неонатальный курс первой помощи или онлайн-занятия по пренатальной гимнастике и танцам.

Первым делом я выбрала акушерку. Она родом из Ирана, больше 40 лет живет во Франции. Решающим фактором стало активное ведение ею соцсетей — для Франции это большая редкость: здесь врачи нечасто выходят в публичное пространство. Она же открыто делилась своим индивидуальным подходом, рассказывала про естественные роды, женскую физиологию и доверие к телу. А я мечтала о максимально мягких родах без медицинского вмешательства.

Услуги врача акушера-гинеколога. С врачом решила действовать так же, как с акушеркой: открыла список, проверила отзывы в Гугле и нашла самого известного и авторитетного с хорошими отзывами. Выбор был сделан: ему за шестьдесят, он считается врачом старой школы, серьезный, строгий, с опытом и большим количеством проведенных операций за плечами. Мне важно было понимать, что, если роды пойдут не по плану и понадобится экстренное кесарево, он сможет сделать все четко и качественно.

Консультация у врача стоила 150 €⁣ (14 064 ₽), часть расходов компенсировала Carte Vitale — около 60 €⁣ (5 626 ₽). Вторую часть покрывала страховка Mutuelle. Прежнего гинеколога я посещала только для контрольных УЗИ в конце каждого триместра — их во Франции три за беременность, если все идет хорошо.

Отдельного договора с врачом или акушеркой не было: меня просто внесли в систему как их будущую пациентку. Если бы они были недоступны в момент моих родов, клиника предоставила бы дежурного врача. Но в роддоме подчеркнули, что часто врачи и акушерки стараются приехать даже из другого города и прерывают отпуск ради пациенток, хотя юридически это нигде не закреплено.

После того как мы определились с врачами и клиникой, наступил относительно спокойный период. В июле у меня был всего один визит к гинекологу, он выдал именную папку от клиники: туда нужно было складывать все анализы и документы, брать ее с собой в поездки. И меня отпустили на каникулы.

Август во Франции — святое: врачи разъезжаются в отпуска, многие кабинеты закрыты. Если честно, я бы не хотела оказаться на позднем сроке в августе: велик риск, что твоего врача не будет на месте.

В конце августа было второе обязательное УЗИ. Именно тогда врач точно определил пол ребенка. При этом вел себя очень тактично: уточнил, хотим ли мы знать пол или планируем гендер-пати.

Во втором триместре я раз в месяц встречалась с акушеркой и врачом. Продолжала сдавать базовые анализы: на белок в моче, токсоплазмоз, краснуху. Когда речь зашла про тест на гестационный диабет, я почувствовала разницу между французской старой и новой школами. Молодой врач, который делал мне УЗИ, считал, что тест на диабет не нужен: если женщина здорова, молода и не набирает лишний вес, лучше ее не перегружать. А врач из клиники был категоричен: без этого теста он не сможет принимать роды.

В начале декабря я сдала последний обязательный анализ на стрептококк. Тест бесплатный и важный: при положительном результате во время родов вводят антибиотик. У меня оказался именно такой результат. Медсестра из лаборатории позвонила, успокоила и добавила, что это довольно распространенная ситуация. Анализы я отправила акушерке и врачу на электронную почту.

На восьмом месяце беременности начались странные обильные выделения. Я написала своей акушерке, и она велела не раздумывая собирать вещи и ехать в клинику.

Мы приехали в пятницу в полночь, и тут я впервые столкнулась с не самой приятной стороной французской медицины. В клинике нас никто не встретил, врачей не было, дежурная акушерка была занята другими пациентками и только спустя час нехотя меня проверила.

Оказалось, что все в порядке, это не подтекание вод. Никаких бумаг, результатов или даже объяснений нам не дали — мы просто уехали домой через полтора часа. Зато визит оказался бесплатным. Для меня это стало открытием: если у беременной возникают подозрительные симптомы, она может приехать даже в частную клинику, и ее осмотрят бесплатно. Пусть не всегда радушно, но доступность экстренной помощи перед родами действительно дает чувство безопасности.

Всем родителям клиника La Muette рекомендует пройти курс занятий с акушеркой. Его также бронируют через сайт Doctolib, как обычный визит к врачу. Главное — закончить всю программу до конца восьмого месяца.

У нас было восемь групповых занятий в клинике, по 50 €⁣ (4 688 ₽) каждое. Вот какие темы мы прошли:

1. Когда ехать в роддом.
2. Что происходит в день родов.
3. Позы и дыхание.
4. Роль отца.
5. Грудное вскармливание.
6. Уход за новорожденным.
7. Уход за ребенком и возвращение домой.
8. Послеродовое восстановление.

Мы старались проходить по два-три часовых занятия за приезд. Некоторые из них запомнились особенно.

Занятие для будущих отцов. Будущим мамам вход на этот урок был запрещен. Я ждала мужа в коридоре и с теплом смотрела через стекло, как мужчины внимательно слушают акушерку, ведут конспекты.

После урока супруг был очень воодушевлен: сказал, что узнал о присутствии на родах, первых месяцах и поддержке мамы много полезного. Исследования подтверждают значимость таких встреч: классы для будущих пап помогают им подготовиться не только к родам, но и к семейной жизни после рождения ребенка.

Обучение грудному вскармливанию. Несмотря на то что ВОЗ рекомендует в первый час после рождения ребенка приложить его к груди и до шести месяцев кормить исключительно грудным молоком, эта тема оказалась самой «пустой» на курсах: людей было меньше всего.

Во Франции один из самых низких показателей начала и продолжительности грудного вскармливания в мире: грудью начинают кормить 77% мам (сайт недоступен из РФ), но к шести месяцам продолжает только треть. В La Muette у меня несколько раз уточнили, нужна ли таблетка для остановки лактации сразу после родов  . Настойчивость показалась странной, но потом стало понятно: такова специфика аудитории.

Мы с мужем, тридцатилетняя пара, были одними из самых молодых родителей. Большинство будущих мам — обеспеченные женщины за сорок и пятьдесят лет, часто ожидающие второго или третьего ребенка. Многие занимают высокие посты, работают в политике или шоу-бизнесе и не планируют кормить грудью. Некоторые заранее договариваются и о кесаревом сечении: формально его делают только по показаниям, но, как я поняла, при желании найти основания можно всегда.

В целом удивило, что на курсы почти всегда приходили парами. Были и спорные моменты. Например, совет от акушерки: «Первый месяц носите малыша на руках, а с пятой недели начинайте потихоньку отучать от рук, иначе он привыкнет». Для меня это прозвучало как привет из советских времен. На занятии мы с мужем переглянулись и решили, что будем носить столько, сколько нужно.

Визит к анестезиологу. Во Франции это обязательная часть подготовки к родам. Даже если планируешь рожать без эпидуральной анестезии, прием пропустить нельзя. Акушерка порекомендовала специалиста, с которым она часто работает. На приеме врач занес мои данные в базу клиники: рост, вес, аллергии, особенности здоровья. Встреча заняла 15 минут и стоила 90 €⁣ (8 438 ₽). Анестезиолог может не присутствовать на родах, но его записи передают дежурной бригаде.

Я сразу сказала, что хочу рожать без анестезии. Врач искренне удивился, но уважительно отнесся к моему выбору и постарался развеять мифы об обезболивании. Во Франции 82,4% женщин рожают с применением эпидуральной анестезии: здесь это воспринимают как естественную часть процесса.

Встречи с врачом. На одном из последних приемов мы подписали договор с гинекологом: сопровождение стоило 3 000 €⁣ (281 280 ₽) при естественных родах и 3 500 €⁣ (328 160 ₽) при кесаревом. В документе было подробно прописано, что врач имеет право применять любые вмешательства — от эпизиотомии до щипцов — и именно он несет ответственность за жизнь матери и ребенка. Врач честно предупредил: «В родах три главных участника: природа, мама и ребенок. Предсказать все невозможно».

На одном из последних осмотров врач отметил: ребенок в разгибательной позиции, с запрокинутой головой. Вес — в норме, около 3 200 граммов, и, по его словам, такая ситуация часто решается в процессе родоразрешения. Для меня это стало сигналом: впереди будут роды со звездочкой.

Визиты к акушерке. Параллельно шла финальная подготовка: каждую неделю я ходила к акушерке. Она делала массаж промежности, проверяла раскрытие шейки и поддерживала морально.

В начале декабря во время массажа акушерка проверила раскрытие шейки — оказалось, оно уже больше 1 см. После ноябрьского эпизода с подозрением на подтекание вод она была уверена, что я рожу раньше срока — в середине декабря.

Покупки перед родами. В декабре мы заказали коляску, автокресло, которое было обязательным условием для выписки, кокон и первую одежду малышу. Решили не покупать ничего лишнего — в итоге уложились в 1 000 €⁣ (93 760 ₽). Все остальное предоставляла клиника, так что дома стоял чемодан только с удобной одеждой для нас троих.

Последний триместр показал, насколько по-разному врачи могут смотреть на одни и те же роды. Акушерка поддерживала идею мягких родов и правило трех Т: тепло, темно и тихо. А еще схватки в воде и свободные позы. Она одобрила мой план и верила, что процесс должен идти максимально естественно. Доктор оставался верен классике: медикаменты, стимуляция, эпизиотомия, щипцы при малейшем осложнении.

К концу беременности я старалась сухо выполнять все предписания врача и не обсуждать с ним свои «романтические» взгляды. Муж шутил, что проще заплатить доктору гонорар, лишь бы он не приходил в день Х. Но в клинике четко сказали: роды могут быть только с врачом.

Что мы делали перед родами. К 20-м числам декабря роды так и не начались. Акушерка дала список того, что может ускорить их приближение:

• 10 000 шагов в день;
• плавание;
• чай из листьев малины;
• хурма и финики.

Она даже сделала процедуру doigt magique — так французы называют отслоение плодных оболочек. Метод болезненный, но мягче медикаментозной стимуляции. Врач же предложил назначить стимуляцию на 27 декабря, когда срок был 39 недель: «Это пятница, родите, и в выходные уже будете дома с малышом». Для меня это звучало слишком рационально, как назначение деловой встречи. И я отказалась.

Французская система в целом не любит перенашивания. Здесь предпочитают, чтобы ребенок появился в 39 недель, максимум в день ПДР. Многие француженки спокойно приезжают по назначению врача в выбранную им дату для медикаментозной стимуляции. Но я упорно стояла на своем, мы с мужем даже готовили аргументы на случай давления.

Мы пробовали все: прогулки, бассейн, остеопата, «итальянский метод» — так французы называют мужетерапию, чай и даже шуточные народные способы вроде перепрыгивания через нарисованного верблюда. Но эффекта не было. Я уставала все сильнее, появлялись сосудистые звездочки и другие прелести конца беременности.

Я написала акушерке о странных ощущениях 26 и 27 декабря. Она отвечала спокойно: «Выпей парацетамол и отдыхай». А 27-го добавила: «Выспись как следует, это очень важно». И оказалась права: это была моя последняя ночь настоящего сна перед главным днем.

Как начались роды. 28 декабря в восемь утра начались схватки — легкие и хаотичные. Я сидела в ванной и дышала, как учили на курсах. Муж поливал мне спину водой. Через пару часов все изменилось: отошли зелено-коричневые воды. Мы в панике за 5 минут собрали вещи и через 20 минут были в клинике.

Акушерка встретила нас и сразу ободрила: раскрытие шейки матки было уже шесть сантиметров. На удивление я оказалась единственной роженицей во всей клинике в тот день. Нам выделили физиологичный родильный зал с ванной: именно здесь 13 лет назад рожала Карла Бруни. Муж устроился в том самом кресле, где ее ждал Николя Саркози. Мне сразу ввели антибиотик, а врач настоял на «Окситоцине»: по его словам, с такими водами нельзя медлить.

Акушерка была спокойна и повторяла, что малыш чувствует себя отлично, на мониторе его сердце билось идеально. И я снова оказалась между двух огней: паникой врача и невозмутимой уверенностью акушерки.

Позже выяснилось, что мой случай был редким: у меня оказался двойной плодный пузырь. Зеленые воды были из второго, а малыш все время находился в прозрачных, поэтому показатели оставались идеальными. Доктор признался, что за 30 лет практики читал об этом только в учебниках. Муж шутил, что сын в меня — архитектор: построил себе двухкомнатную квартиру, жил в одной, туалет устроил в другой.

Схватки я переносила как спорт: 30 секунд усилия, пауза и отдых. Мы шутили, я даже успевала засыпать между волнами. Но когда дозу «Окситоцина» увеличили, схватки стали невыносимыми. На раскрытии 9,5 сантиметра я сдалась и попросила эпидуральную анестезию.

Как ребенок появился на свет. И тут врач начал нервничать сильнее. Он был уверен, что малыш весит 3 200 граммов, но ребенок не опускался. Из-за разгибательной позиции головы он застрял. Врач настоял на экстренном кесаревом сечении. В палату привезли каталку, а мне ввели новую дозу анестезии. Я уже внутренне смирилась, что операция неизбежна. Но в последний момент ребенок начал опускаться. Акушерка уговорила врача подождать еще немного.

Я готовилась к мягкому сценарию: схватки в ванной и на фитболе в темноте и под музыку. А в итоге все больше напоминало фильм Тарантино: нервы, кульминация и счастливый, но тяжелый финал — эпизиотомия и щипцы. Зато я избежала кесарева сечения. Палата превратилась в театр: врачи прибежали со всех этажей, акушерка держала меня за руку, муж тужился вместе со мной, все кричали и подбадривали.

Сына сразу забрали на осмотр, муж пошел с ним. Оказалось, малыш весил не 3 200, а 3 900 граммов, потому и не опускался так быстро. Меня трясло от анестезии, я лежала, накрытая фольгой, как марафонец после финиша. Когда услышала, что все хорошо и 9/10 по шкале Апгар, стало легче, чем когда-либо в жизни. Золотого часа — первых 60 минут жизни младенца, которые он проводит в тесном контакте с мамой в режиме «кожа к коже», — не случилось. Зато сын целый час спал на груди у мужа.

После шести часов схваток и еще двух часов восстановления меня перевезли из родильного зала в палату. К моему счастью, досталась именно та, о которой я мечтала: с огромным окном в тихий двор и видом на парижские дома 19 века. После тяжелых родов это казалось подарком судьбы.

Питание. Первый ужин в палате запомнился особенно: еда из клиники, бокал шампанского — он допустим, заказанные мужем суши как символическая награда за девять месяцев ограничений. Именно тогда пришло ощущение, что жизнь возвращается в привычное русло. В остальные дни питание было как в хорошем ресторане: красная рыба, морепродукты, сыры и десерты от Пьера Эрме.

Участливое отношение. Три дня в клинике прошли как праздник. Нас навещали все: врач, акушерка, даже анестезиолог заходил узнать, не нужна ли помощь. Медсестры регулярно проверяли, как заживает шов после эпизиотомии. И каждый раз, узнав, кто его сделал, улыбались: «А, ну если это доктор Дре, у вас шов от кутюр!» От француженок это звучало забавно.

В понедельник нас ждал welcome-пакет: букет цветов, корзина фруктов, браслет для меня, игрушка от Dior, коробки конфет и макарон. В пакет услуг входила даже фотосессия новорожденного. Фотограф пришел на второй день, сделал серию кадров: одна фотография была в подарок, остальные можно было докупить.

Забота о ребенке. У малыша взяли все обязательные анализы, ввели витамин К, показали, как правильно купать. Единственный компромисс, на который пришлось пойти, — смесь. Французы очень боятся желтухи и сильной потери веса у новорожденного, поэтому акушерка настояла, чтобы мы несколько раз дали бутылочку. Для французов мое упорное желание кормить исключительно грудью выглядело экзотикой.

В первый вечер акушерки предложили: «Хотите, мы заберем ребенка на ночь, чтобы вы отдохнули?» Я растерялась, но согласилась. Ночью малыша несколько раз приносили на кормление. Но сама идея отдавать новорожденного показалась странной. Утром мы с мужем решили: больше такого не будет. С тех пор малыш все время был со мной, даже спал рядом на кушетке, что удивляло французских медсестер: они привыкли, что мамы отдыхают, отдавая деток персоналу.

Мы решили не задерживаться на четыре дня, а выписаться на третий, 31 декабря, чтобы встретить Новый год дома. Для этого надо было зарегистрировать ребенка в мэрии 16-го округа. Все прошло быстро: мужу сразу выдали свидетельство о рождении. Через десять дней он оформил остальные бумаги.

Сегодня понимаю, что так спешить было необязательно. Мы двадцать минут мучились у фотографа: трясли погремушками, пели, лишь бы новорожденный открыл глаза. Но фото удалось, и мы подали заявку на французские документы.

Гражданство Франции. В стране действует принцип jus sanguinis — «право крови». Гражданство ребенок получает не по месту рождения, а от родителей. Даже если младенец появился на свет в Париже, но у родителей нет французского паспорта, он не получит гражданство. А, например, в Аргентине действует принцип jus soli — «право почвы», и любой новорожденный становится аргентинцем автоматически.

Наш сын получил французское гражданство через мужа: заявление подали онлайн, позже предъявили оригиналы свидетельства в мэрии. Через неделю документы — ID-карта и загранпаспорт — были готовы.

Забавная деталь: во французских паспортах указывают рост и цвет глаз. У сына теперь официально записано «55 см роста» на ближайшие десять лет.

Российское гражданство. Опытные мамы советуют вставать в очередь на гражданство еще во время беременности: в Париже консульство обслуживает почти всю страну и очередь тянется месяцами. Я записалась в конце января и оказалась 540-й в списке только на подачу.

Очередь двигалась медленно — многие ждали по полгода и дольше. За это время мы собрали пакет документов:

• поставили апостиль на свидетельство о рождении;
• сделали присяжный перевод;
• заполнили анкеты.

Когда очередь дошла, все оформили за полчаса: и гражданство, и загранпаспорт на пять лет — с той самой фотографией на десятый день жизни.

Теперь у ребенка два гражданства. В российских документах отчества нет: дети, рожденные за границей, получают только имя и фамилию. В 18 лет сын сможет сам добавить отчество. Некоторые родители вписывают отчество как второе имя, чтобы оно сразу отображалось в российских бумагах, но мы решили не усложнять жизнь: отчества на французском выглядят громоздко — французы не могут их правильно прочитать. Да и места в анкетах часто не хватает.

Визиты специалистов. В первых числах января моя акушерка пришла к нам домой. Она взвесила малыша, расспросила, как мы себя чувствуем, нет ли тревог. Из ее советов меня удивило одно: кормить ребенка строго по расписанию, раз в два-три часа.

Я придерживаюсь идеи естественного родительства и кормлю по требованию. Поэтому ее рекомендацию про диету для новорожденного пропустила мимо ушей. Сам визит был бесплатным: такая проверка входит в обязанности акушерки.

Через две недели позвонили из PMI — Protection Maternelle et Infantile. Это государственная служба, которая следит за здоровьем мам и детей до шести лет. Я подумала, что к нам придет педиатр: во Франции первый визит к врачу через 14 дней после родов обязателен. Но вместо врача пришла сотрудница без весов и инструментов.

Визит оказался больше похож на интервью: где мы живем, арендуем ли квартиру, кем работаем, собираемся ли отдавать ребенка в ясли, как будем совмещать работу и уход. В тот момент я поняла, что PMI скорее выполняет функцию контроля — проверяют, что ребенок растет в адекватных условиях, а родители справляются.

Спустя шесть недель я прошла обязательный осмотр у своего гинеколога. Он выписал рецепт на бесплатную контрацепцию и направление на двадцать занятий с кинезиологом: десять — для восстановления мышц пресса, десять — для мышц промежности. Часть расходов покрыла Carte Vitale, остальное — наша страховка.

Материальная поддержка от государства. С финансовой точки зрения Франция молодых родителей почти не поддерживает. Никаких пособий на первого ребенка, никаких премий. Единственное, на что у меня было право, — на оплачиваемый декретный отпуск.

Как индивидуальному предпринимателю, мне дали три месяца: один до родов и два после. Выплаты составили 60 €⁣ (5 626 ₽) в день, всего 5 400 €⁣ (506 304 ₽). Деньги приходили частями от государственной страховой Ameli. Французская норма декрета для наемных сотрудников — шесть недель до родов и десять недель после, если у женщины один ребенок или двое детей.

Что касается выплат в России, то, например, материнский капитал можно получить даже на ребенка, рожденного за границей, — при условии, что у матери есть российское гражданство. Я оформила материнский капитал во время поездки в Москву: мы как раз поехали познакомить бабушек и дедушек с внуком.

Для детей, рожденных за границей, процесс пока не цифровой — через госуслуги ничего автоматически не происходит. Мне пришлось трижды ездить в разные МФЦ и дважды записываться на очный прием в СФР. Все заняло около месяца. Не быстро, но реально.

❤️‍🩹 Перфекционизм приносит чувство вины и разочарования, даже если роды закончились благополучно. Готовясь к родам, я параллельно проходила онлайн-курсы по гипнородам, читала Мишеля Одена, разбиралась в физиологии и изучала всевозможные «естественные» подходы. Казалось, что я готова на 300% и ничего не может пойти не так. И именно поэтому, когда мои роды пошли не так, как я себе представляла, возникло ощущение, что я не справилась с задачей. Вся подготовка будто обесценилась.

Первые месяцы после родов я жила с чувством вины и разочарования. В голове крутились мысли, подкрепленные контентом из социальных сетей и чатами гипнородов: «Если все пошло плохо, значит, ты была недостаточно готова». И это ощущение во многом родом из постсоветского перфекционизма, когда мы привыкли винить себя за любое несовершенство.

Француженки же рожают спокойно, не забивая голову лишними теориями. Они полностью доверяются местной медицине. А я со своей тревожностью и установкой «надо все знать» только добавила давления на саму себя.

🕊️ Во Франции уважают любой путь к материнству. Здесь не делят роды на «сама» и «не сама». Никому и в голову не придет сказать, что ты родила неправильно, если у тебя было кесарево или эпидуральная анестезия. Здесь это исключено: кесарево и эпидуралка считаются абсолютной нормой и никто никогда не будет обесценивать твой опыт.

Когда я рассказывала французским подругам, что дошла до раскрытия 9,5 сантиметра без эпидуралки, а попросила ее только в самом конце, они смотрели на меня как на героиню. И по их взглядам я впервые почувствовала: да, я молодец. Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы поговорить с собой и поверить в это.

Сейчас я думаю, что самое важное послание для женщин такое: неважно, как именно ты родила. Важно, что ты это сделала. И что теперь рядом с тобой малыш, который растет и развивается. Все остальное — эпидуралка, кесарево, эпизиотомия — детали, которые не должны обесценивать твой опыт. Именно поэтому так важна женская солидарность и поддержка: каждые роды — подвиг, каким бы он ни был.

💥 Роды в эмиграции — это столкновение культур. Для меня оно не стало непреодолимым. Я свободно говорю по-французски, к тому же рядом был муж, который всегда мог поговорить с врачами. Но понимаю, что для кого-то именно язык в момент стресса может стать огромным барьером.

Во Франции многое иначе, чем в России, — от отношения к стимуляции до восприятия грудного вскармливания. И, рожая в другой стране, нужно быть готовой либо полностью довериться системе, либо отстаивать свои границы — иногда с неожиданной для себя агрессией.

👨🏻‍⚕️ Выбор врача — ключевой момент, от которого зависит весь сценарий. Важно признать: в моей истории тоже были моменты, которые я хотела бы изменить. Например, выбрать другого врача.

Сервис в клинике оказался идеальным, но врачебный подход был слишком классическим и торопливым, особенно при моих мечтах о мягких родах. В La Muette врачи привыкли к активным вмешательствам, стимуляциям, эпизиотомии. Для женщины, которая мечтает о максимально естественных родах, это может стать испытанием. Я поняла, что если буду рожать еще раз, то в той же клинике, но с другим доктором.

🌷 Чувство безопасности и заботы стоит потраченных денег. В клинике La Muette я получила то, чего искала: сервис высочайшего уровня, спокойствие и внимание к каждой детали. Вкусная еда, подарки, палата с видом на парижские крыши и акушерки, которые прибегали на любой мой писк, — все это стоило каждой потраченной копейки.

Я ни разу не пожалела, что выбрала именно этот роддом: чувство безопасности и заботы там было абсолютным. Парижские роды в частной клинике — дорогой опыт, полный парадоксов и открытий, но именно поэтому они остаются таким ярким и важным этапом моей жизни.

На протяжении беременности и родов меня также поддерживало то, что рядом был любящий муж, готовый ходить со мной на все обследования и врачебные приемы. Мы были беременны вдвоем и рожали тоже вдвоем. Весь путь прошли вместе и, думаю, очень достойно.