«Мы попали туда случайно»: мой сын учится в эффективной началке московской школы № 1542

В июне 2021 сыну должно было исполниться семь, и примерно в марте я озадачилась выбором школы.

Мы живем в московском районе Солнцево, и я остановилась на школе № 1542. Расскажу, как в ней устроен образовательный процесс.

Мы с мужем сразу решили, что не будем рассматривать школы, которые находятся дальше 20—25 минут на машине от дома. Нам не хотелось возить уставшего ребенка по пробкам. К тому же, когда все в доступности, у него больше шансов встречаться с друзьями вне занятий.

Но сначала я не хотела отдавать ребенка в государственную школу. Во-первых, сыну сложно в большом коллективе, он долго привыкает к любому взрослому. Поэтому мне казалось, что к нему нужен особый подход, а в обычных школах на это рассчитывать не приходится.

Во-вторых, школы нашего района жутко переполнены. Жители новых жилищных комплексов даже обращались в Минобразования — бесполезно. Насколько мне известно, прямо сейчас в ЖК «Лучи» на 20 тысяч квартир нет школы, при этом комплекс заселяется с 2017 года преимущественно семьями с детьми, и стройка продолжается.

Кроме того, очень хотелось нестандартной программы, потому что мне категорически не нравится «Школа России».

Я просматривала частные школы в округе, но все они тоже не подошли.

Международная гимназия «Сколково». В эту школу дети в основном переходят из сада, который открыт при учебном заведении. Набор в первый класс со стороны минимален: в год, когда вступительный тест писал мой сын, взяли всего четырех человек. Сын не прошел.

«Смартскул» в нашем районе и «Рыбаков-скул» в соседнем мне не понравились. Обе только-только открылись, была текучка учителей и много организационных нюансов. Еще у этих школ не было лицензий: ребенок числится в другой школе, а в текущей ты платишь «за присмотр и уход».

Гимназия «Переделкино». Этот вариант отмели: если уж и платить за среднее образование, то хотелось бы уйти от классического строгого формата.

«Новая школа». Мы пропустили набор и запись — они проводятся еще зимой. Да и я побоялась, что по цене для нас будет непросто.

Еще мы пообщались с выпускниками школ и поняли, что частная школа все равно не спасет от трат на репетиторов. В итоге совокупность всех этих факторов привела к тому, что мы остановились на школе с неплохим рейтингом рядом с домом, к которой относимся по прописке, — № 1542. Бонусом послужило то, что туда же перешли почти все дети из садика, в который ходил ребенок, и это решало вопрос его коммуникации в новом коллективе.

Освободившиеся деньги решено было потратить на спорт, английский для ребенка и полноценные отпуска для всей семьи чаще раза в год.

Ребенка автоматически перевели в школу, так как сад, который он посещал, относится к ней же. Наверное, я все же подписывала какое-то заявление, но точно никуда для этого не ходила и в очередях не стояла. Медосмотр перед первым классом проводили прямо в саду.

К моменту поступления в первый класс сын довольно плохо читал, по слогам, и жутко это не любил. Для сравнения: в его группе был мальчик — они сейчас учатся в одном классе, — который в выпускной группе детского сада сам читал перед сном «Гарри Поттера».

Зато сын неплохо считал в пределах сотни и многое знал о животных, растениях, динозаврах, так как с трех лет запоем слушал книги о животном мире. Как любой ребенок этого возраста, мог рассказать, кем работают родители, где он живет, сколько на земле океанов, а бонусом добавить, что дейноних не мог съесть диплодока, потому что они жили с разницей 50 млн лет.

Он обожал «Лего», и в шесть лет самостоятельно складывал конструкторы 9+, но при этом не умел вырезать и писал буквы зеркально — например, «ь» как «d». То есть ребенок был увлеченный, но совершенно точно не гений.

Наш сын учится по проекту «Эффективная начальная школа», который еще сокращенно называют «1—3». Особенность программы в том, что первый класс идет за два и со второго года обучения дети числятся в третьем классе.

Мы попали туда случайно. Честно говоря, я отвела ребенка на вступительный тест, потому что в середине его последнего «учебного» года в саду осознала, что 90% одногруппников занимаются дополнительно, а мы не делаем ничего, и решила проверить уровень знаний.

Тестирование проходило в апреле и никаких проблем не вызвало. Воспитатели в саду уведомили о дате, мы никак не готовились, пришли, ребенок быстро все написал, и мы ушли.

Во время тестирования родители ждали в коридоре, а ребенку надо было решить элементарные, на мой взгляд, примеры вроде сложения в пределах десяти и переписать красиво фразы. Еще были «творческие» задания: например, нарисовать человека. Оценивалась достоверность — не забыл ли ребенок изобразить шею или уши.

Собеседования с психологом, насколько я помню, не было, а даже если и было, то включало не более пары вопросов для понимания того, как ребенок формулирует мысли. Но знаю, что психолог точно оценивал сам тест.

Через пару недель нам позвонили из школы, сообщили, что сын справился с заданиями, и пригласили на встречу с учителем. Сначала я отказалась: часто психологи рекомендуют не торопить детей с учебой, особенно мальчиков. Но, пообщавшись с учителем и вспомнив, что сама училась в начальной школе всего три года, решила попробовать. Муж сказал, что «сидеть в школе 11 лет, когда можно расквитаться за 10, глупо». То есть идею, как вы понимаете, поддержал.

Я не советую эту программу мамам, которые настроены на самостоятельное обучение ребенка, тем, у кого завышенные ожидания от школы, или тем, чей перфекционизм заставляет страдать от вида двоек у ребенка в первом классе. У нас было и то, и другое, и даже третье.

Первый год учебы сына совпал с огромной нагрузкой на работе у меня и мужа. Кроме того, в этот период у нас случились разные ЧП: операция, ДТП, болезнь родителей.

Предметы. Они стандартные: математика, русский язык, чтение, окружающий мир, английский и внеурочка — у нас это дополнительная математика. Но было по пять уроков в день, английский со второй недели учебы, оценки со второго триместра… После того как буквально вчера ребенок копался лопаткой в песке и спал на тихом часу в детском садике, а вечера семьи уходили на отдых — вы только представьте, какая роскошь, — нам было откровенно сложно в этом режиме.

Еще в школе есть кружки: английский, робототехника, занимательная математика, футбол. Сын не стал их посещать, потому что после продленки был никакой, а все кружки — после нее. Тем более он с сада ходил на тхэквондо три раза в неделю и два раза в неделю занимался английским онлайн с репетитором. Уровень школьных кружков однозначно проигрывал таким активностям.

Кружки в школе хороши для тех, кто остается на продленку до 15:30 — и до 18:00 как-то должен дождаться родителей.

Домашние задания. Программа «1—3» — это домашки с первого дня учебы и в большом объеме, которые сын не успевал делать на продленке. Например, на один день могли задать четыре страницы прописей и две страницы заданий из учебника по математике. Так как мой сын писал плохо, для него это растягивалось надолго.

Продленка, где делают домашнюю работу, была два часа, и более половины заданий сын приносил оттуда несделанными. Сначала мы пытались доделывать вечером, потом поняли, что измотан и он, и мы, и совсем забрали с продленки.

Участие родителей. Сколько бы я ни мечтала о том, что не буду ничего контролировать и ребенок будет делать уроки сам, — совсем все делать сам он не мог, а ресурсов помогать ни у кого из взрослых не было. Сыну почему-то было страшно ошибиться и важно проговорить каждое задание до того, как написать его.

Проверочная работа есть только в конце года, и она оценивает знания уже второго класса. Если учитель видит, что ребенок не тянет, может рекомендовать родителям перевести его после Нового года в обычный класс. Но только рекомендовать! Выгнать не может. Аналогично с годовой контрольной. Даже если ребенок написал ее очень плохо, принудительно его не оставят на второй год и не отправят проходить еще раз программу второго класса — только в виде рекомендации. Так мне объяснила учительница, к которой я пришла в конце первого триместра со словами, что мы не справляемся.

Я понимала, что для сына уход будет большим стрессом, и мы остались. А к весне первого класса — который у нас был второй — все выровнялось. Сын перестал нервничать от количества домашек. Мы придумали механизм выучивания английских слов, тот самый, когда eight и girl — это «эйгхт» и «гирл». Кончились прописи, которые вызывали у него стресс, и стало легче.

Сейчас, когда он в третьем классе, все идет по накатанной. До сих пор я проверяю домашки, потому что сын делает их «на отвали», невнимательно читает задания и, даже если сделал с ошибками и знает, что есть ошибка, не старается исправить, понять или спросить. Мотивация — сделать хоть что-то, а не сделать хорошо. Уж не знаю, это особенность школы, поколения или отдельно моего ребенка.

Наша школа входит в топ-100 школ Москвы и имеет хороший рейтинг. Но я не покупаюсь на такое.

В ней четыре корпуса, в трех из которых расположена началка. Рейтинг заработан, по сути, одним корпусом, который раньше был гимназией: там домашки до ночи, учителя-церберы, а дети — пациенты психологов уже во втором классе. Остальные два корпуса началки ничем не примечательны, а наш вообще работает третий год.

Кроме того, у меня есть стойкое ощущение, что рейтинг школы составляет не столько поступаемость ее выпускников в хорошие вузы, сколько общественная работа, приверженность руководства к ценностям власти. Слышала, например, что некоторые школы выбирают российские учебники по иностранным языкам, отметая «Макмиллан» или Kids Box как раз ради рейтинга.

И вообще, я в принципе не сторонник учебы до двух ночи, авторитарных учителей, натаскивания к ЕГЭ и гонки за рейтингами.

Но школа моего сына — это свежее просторное здание, в котором есть двери в кабинках туалетов и вполне уютная столовая. У нас нет второй смены. Зато есть хорошая учительница и много дополнительных секций, которые можно посещать прямо в стенах школы.

Главное — ребенку нравится. Он туда идет без слез и истерик, особенно не критикует и не жалуется ни на что, и при предложениях поискать другую школу отвечает жестким «нет».

Глобально я могла бы назвать три недостатка нашей школы.

Коммуникация с родителями. Во-первых, первое родительское собрание прошло в марте 2023 года, то есть примерно через полтора года учебы. О том, что происходит в классе, я узнаю из рассказов сына. Благо он щедро делится и описанием учителей, и историями о том, кто кому нравится и кто как себя ведет.

В середине первого года обучения я сходила к учителю сама. Недавно она позвонила, чтобы сообщить, что сын плохо вел себя на перемене. На этом все. Я не требую ежеквартальных сходок с публичным обсуждением детей, но мне импонирует подход 20-минутных личных онлайн-консультаций с учителем раз в полгода.

Во-вторых, у нас есть два чата в «Вотсапе»:

1. Учительский — это информационный канал, где учитель публикует только новости: про олимпиады, сдачу нормативов ГТО и прочее, там нет возможности отправлять сообщения.
2. Родительский — почему-то почти вся информация именно тут, вплоть до публикации домашек, когда не работает «Московская электронная школа».

Я та самая мать, которая удалилась из родительского чата еще до 1 сентября первого класса ребенка. Муж читает чат через раз — начинает нервничать, когда количество непрочитанных сообщений переваливает за 200, — и отслеживает в основном информацию о сборе денег. Поэтому иногда у нас есть ощущение информационного вакуума.

Например, наш ребенок может прийти с несделанной домашкой, если ее не было в электронном дневнике, может не знать, какой учебник по математике приносить, и так далее. Мне кажется, такие вещи должны фигурировать в учительском чате, а не там, где мамы обсуждают экскурсии или подарки директору на 8 Марта.

Отсутствие занятий на улице. Когда я училась, мы изучали окружающий мир в парке за школой, зимой там же катались на лыжах, весной и осенью бегали на стадионе, а на продленке у нас обязательно была прогулка. Наши дети вообще не выходят из стен школы. Даже уроки физкультуры проходят только в спортзале.

Тесные помещения. Наверное, это нюанс проектирования. Возвращаюсь к своим воспоминаниям: у нас начальный блок был отделен от старшего переходом, малыши занимали огромные классы, позади парт лежал пушистый ковер, где мы валялись на переменах. Между каждыми двумя учебными классами был санузел: две кабинки «М» и «Ж» и два умывальника, в каждом классе — раздевалка, она же место хранения атрибутики для изо, технологии, чтобы не таскать ее домой.

В классе моего сына стул ученика, сидящего на последней парте, упирается в стену, перемены дети проводят в коридоре, бегать по которому нельзя, а раздеваются в общем гардеробе, где постоянно теряют все — от варежек до ботинок.

В месяц мы платим около 4000 ₽ за питание. Кормят весьма сносно, но по-разному — от пельменей и наггетсов до советской каши. Сын ест, но не все, конечно.

Еще 1000 ₽ я кладу ему на карту «Москвенок» на мелочи в буфете. Там продают выпечку, орешки, снеки.

Взносы в родительский комитет платит муж. Получается 5000—7000 ₽ в год. Собираем на подарки учителям, детям ко дню рождения, на Новый год. На эти же деньги покупаем дополнительные учебники и рабочие тетради — это не обязательно, и учитель может делать распечатки, но мы решили, что удобнее каждому иметь свои учебные пособия.

Плюс у нас очень активные мамы — низкий им поклон, — поэтому примерно 4—6 раз в год дети ездят на экскурсии, каждая из которых обходится в 1000—3000 ₽. Экскурсии самые разные — от районной галереи, планетария и Центрального музея Вооруженных Сил до Гжельской мануфактуры или фабрики Клинской игрушки.

Итого в среднем уходит 6500 ₽ в месяц за период с сентября по май.

Я не рекомендую программу «1—3» другим родителям, но и не отговариваю. Единственный профит в ней — экономия времени. И то условный.

Еще есть вероятность, что подготовленным детям будет скучно полгода рисовать крючки и считать до пяти в обычном первом классе и они потеряют мотивацию. Но, по моим наблюдениям, когда у детей что-то получается, мотивация и самооценка, наоборот, растут, даже если занятие скучновато и понятно. Убить ее в попытках успеть за программой проще, чем потерять от скуки.

Возможно, мы поменяем ребенку школу, если за следующий учебный год он определится с направлением, — тогда будем готовиться и попробуем поступить в профильный лицей или гимназию в пятый класс.

Откровенно говоря, вероятность невелика. Пока экстраординарных талантов или склонностей к одной дисциплине кроме феноменальной увлеченности спортом в ребенке не замечено. Кроме занятий тхэквондо он недавно выпросил секцию по футболу. Хочет еще начать ходить на фехтование, но уже нет свободных вечеров.

Если определиться с направлением не удастся, скорее всего, сын перейдет в другой корпус нашей же школы в седьмом классе, когда их будут делить по направлениям и «перемешивать» принудительно.

Есть еще шанс на уход из школы. У меня есть два дополнительных образования — учителя начальных классов и учителя химии и биологии. Мне интересна эта тема, и я постоянно читаю учительские блоги, интересуюсь новыми образовательными программами, слежу за открытием школ. Если обнаружу в 20-минутной транспортной доступности от дома что-то вроде «Школы самоопределения № 734 имени А. Н. Тубельского», гимназии № 45 имени Л. И. Мильграма в ее инкарнации образца 1980—1990-х или клон школы из своего детства, то постараюсь перевести чадо туда.