Я читаю философские тексты каждый день

Обычно чтение занимает более часа. Читаю книги из домашней библиотеки, электронные, статьи в интернет-изданиях, или хожу в библиотеку. С философскими текстами необходимо иметь и телесную связь, поэтому я переписываю, или делаю конспекты. Важно философски подойти прочтению, скорочтение не пройдет.

Во-первых нужно ознакомиться с текстом, в общих чертах. На втором уровне я рассматриваю конструкцию языка мыслителя, его понятия, делаю выписки, пометки в истории философии. Потом стадия осмысления, принятия или непринятия (тут можно сильно зависнуть начав домысливать, интерпретировать и так далее, поэтому хорошо помнить эссе "Против интерпретаций" Сьюзен Зонтаг). Ну а дальше адаптация и интеграция в современность, то есть синтез.

Начать мне помогло любопытство и склонность к мышлению, поиску. Позднее, по мере того, как я приходил к осознанию тех или иных вещей, я понимал, что одним анализом на пути к истине мало чего достигнешь.

Анализ происходит от греческого и означает "распад, расчленение". Разложения и распада было критически много в какой-то момент жизни. И вот как-то я принял, что пора это все собрать.

Противоположное понятие — синтез, то есть "соединение, связывание", или процесс объединения осколков в единое. Научиться синтезу было крайне любопытно и полезно, смотреть на вещь с разных позиций — психологии, лингвистики, истории, доказывать правомерность тех или иных явлений etc. Меня сильно увлекло еще и то, как к этому приходили мыслители различных эпох.

В детстве я не читал практически никаких книг, кроме словарей и мифологии. Толковый словарь стоял на первом месте, после него англо-русский, немецко-русский, тезаурус.

В университете кафедру, где давали философию, студенты называли "кафедрой паранормальных наук", и обходили стороной. Мне же нравилось, но я не понимал, с чего начать.

В конце 90-х книги по философии стояли на одной полке с эзотерикой, всегда был риск не попасть. А потом тексты сами нашли меня. Первыми были Евангелие, далее в обратной хронологии к Марку Аврелию, затем скачок через века к Достоевскому и Ницше — довольно разрозненно, но о целом, о мудрости. Потом как-то начало выстраиваться — история философии пришла на помощь.

В первую очередь — сами тексты. Текст философа — это особый язык. Как у поэтов. Не зря поэзия считалась высшей философией. Разобраться с наскоку не получиться, можно наплодить домыслов типа "я знаю, что хотел сказать автор!" и идти проповедовать истину (на старте и я страдал подобным). Но все не совсем так, каким кажется. Когда человек испытывает сложности, то либо преодолевает их, либо бросает дело. Мне помогло осознание, что философия — дело всей жизни каждого человека.

Много позднее я нашел интересный момент, когда разбирал текст лекции В. В. Бибихина "Начала христианства" об Иустине Философе, который утверждал: "что нет у человека разума, поэтому человеку необходимо философствовать. Это высший труд, самый благородный труд, все остальное вторично, или третично и все что отдалилось от философии, то и не-умеренно и недостойно похвалы". Я не берусь утверждать справедливость этой короткой цитаты, но склоняюсь согласиться.

Философия открыла мне не просто многое, но большее. Чтение текста стало сродни медитации. Распутывание синтаксиса языка для меня занятнее чтения детективов.

Философия приносит плоды. Благодаря чтению моя речь становится чище, я избавился от ненужных конструкций и паразитов, просто потому, что это бессмысленно.

Я занялся этимологией слов и на досуге веду словарь — английских и русских слов. Стало проще учить языки, находя общие корни слов в древнегреческом, латыни.

Проще относиться к себе, к миру. Вернее, скажем так, это наоборот более сложное отношение — наблюдать, замечать, осознавать, принимать.