«Поступил в военное училище»: 5 обстоя­тельств, которые помогают сепари­роваться от семьи

Сепарация — естественный процесс.

Отделение ребенка от родителей активно идет в подростковом возрасте. Но окончательно сепарированным человек обычно становится в 25—27 лет. Хотя цифры в паспорте не всегда отражают степень самостоятельности.

Читатели поделились размышлениями о том, когда и как, с их точки зрения, должна проходить сепарация. Вот их мнения.

Я съехала, как только мне исполнилось 18 лет. Жили с сестрой в общежитии, потом сняли квартиру. Час надо было ехать на электричке до работы, но нас радовало, что мы самостоятельные. Зарплата одной из нас полностью уходила на квартиру, жили на зарплату второй.

Пока ты живешь с маманей, ты для нее сыночка или доча, но как только съезжаешь, родители тебя в 90% случаев оставляют в покое. Остальные 10% — с опекой головного мозга, но это уже к ним должны быть вопросы о сепарации.

Нет ничего плохого в том, чтобы жить с родителями, пока не сможете позволить себе самостоятельно снимать или взять ипотеку. Мой опыт: съехала, потому что рвалась.

Таскалась по чужим домам кучу лет. В итоге до сих пор не нажила собственного жилья, вот только сейчас взяла ипотеку. А ведь могла бы раньше, если бы бросила ресурсы на стоящее дело.

Я съехала в 17, но финансово перестала зависеть от родителей, наверное, в 23—24 года, когда окончила магистратуру и устроилась на работу не на госслужбе. Ну, то есть когда зарплата стала больше, чем 10 000—12 000 ₽. До этого мне было сложно полностью за свой счет оплачивать коммуналку, еду и одежду.

Взрослый ребенок продолжает жить с родителями не потому, что хочет подольше позависать на их шее, а потому, что вынужден в силу обстоятельств. 20—22 года — это студенческий возраст. Есть у студентов деньги, чтобы не просить их у родителей? Ответ очевиден — нет.

А если во всех остальных аспектах человек абсолютно самодостаточен и независим, он может считаться взрослым и сепарировавшимся? Ответ также очевиден — да.

Представьте себе шарик с гелием. Он стремится улететь ввысь, в небо, но он привязан ниточкой к дереву или столбу. Но потом ниточка истончается или кто-то ее обрезает — и шарик улетает. Взрослый человек — это и есть этот шарик. А финансовый вопрос — та самая ниточка, которая удерживает его от вольного полета. Она временная и недолгая.

Человек оканчивает универ, устраивается на хорошую работу с достойной зарплатой — хорошо, когда не надо распределение отрабатывать, — и улетает навсегда. Он полностью содержит себя сам, и ему это морально дается легко и без проблем. Он знает, как это делается, знает, что такое жить своей жизнью. Потому что он жил так же и до этого, просто в силу обстоятельств вынужден был просить деньги у родителей.

Могу сказать, что сепарация от родителей — это ваше лучшее решение. И как правило, чем раньше вы его примете, тем лучше.

У вас наладятся отношения с родителями. Если не сразу, то через какое-то время уж точно. Если не тянете финансово, расспросите своих друзей — может, кто готов разделить комнату вместе с вами. Как правило, желающие всегда будут. А что касается опыта и уверенности — пока не выйдете за рамки, вы их не получите.

Я сам, когда учился в универе, жил некоторое время с одногруппниками. Пару недель у одних, пару недель у других. Так я прощупывал почву и смотрел, каково это — быть самостоятельным с точки зрения жилища и прочего. В один момент понял, что у меня все получится. И я готов спокойно жить самостоятельно, хотя мне твердили обратное.

У меня это произошло так: после школы я поступил в военное училище. Казарменный курс — у меня, как у местного, был один, повезло — очень классно сепарирует от родителей.

Явным признаком завершения сепарации было то, что на пятом курсе я бросил училище: это родители видели меня военным врачом, а я хотел хорошо зарабатывать. Когда в середине 90-х эти понятия разошлись, я послал всю эту военную медицину к черту и правильно сделал. А заодно стал причиной самого большого разочарования моей мамы.

Моя эмоциональная сепарация произошла поздно, только к 40 годам, после похода к психологу. Мамы уже пять лет не было в живых, но она в виде внутреннего критика жила в моей голове. Психолог помог простить и отпустить ее навсегда. И не жить ее убеждениями, не думать, одобрила бы она или нет. А отдельно от мамы я жила с 19 лет.

Вообще, психологически дети от родителей начинают сепарироваться где-то в 14 лет. Но если этот момент упущен и не наверстан впоследствии, жизнь будет нелегкой и не очень веселой. Ведь рядом с нами ходят люди, которые разговаривают с родителями по телефону шесть-семь раз в день. Их много, и это не легенда.

Сепарацию можно не завершить, даже если один из участников уже умер. От физического переезда в другую жилплощадь или иной мир это не сильно зависит. Потому что образ матери так и остается у вас в сознании — как и в случае с живой мамой, он может даже не иметь отношения к реальному человеку, вы строите с ней взаимодействие внутри себя. Всегда. Хотя, конечно, лучше съехать, чем нет.

Есть миллионы историй, как можно уехать хоть за океан и все равно каждый день звонить маме. И речь тут скорее про психологическую сепарацию. Физическую и экономическую, конечно, большинство проходит худо-бедно.

Также есть мнение, что полной сепарации и не бывает, и не может быть. И это работа вообще на всю жизнь, просто на разных уровнях. Но всегда можно добраться до приемлемого уровня автономии, чтобы было комфортно. Чтобы жить спокойно, уметь нормально зарабатывать и распоряжаться ресурсами, восполнять их вовремя и строить хорошие отношения с окружающими.