Декретный отпуск существует, чтобы посвятить время детям.
Или взять кредит, продать квартиру и открыть семейный бизнес. В новом выпуске рубрики «Познакомьтесь» — история Ольги, которая вместе с мужем запустила образовательный проект для маленьких детей. Она рассказала, как декрет помог им начать свое дело, где они взяли несколько миллионов на стартап, почему боялись тратиться на рекламу и как их выручил режим самоизоляции.
Предыстория
Мне 33 года, у меня два образования — журналистское и юридическое. Все пять лет первой учебы я проходила практику в камчатском филиале ВГТРК. Но к концу обучения разочаровалась в профессии и, окончив вуз, сразу же поступила заочно на юридический факультет. С 2009 года работала в разных компаниях, которые занимаются электронной отчетностью и выдачей электронных подписей.
Мамы у меня нет с 13 лет, папа — камчатский бизнесмен. Во многом он стал для меня примером: хотелось тоже достичь финансовой независимости и иметь возможность помогать ему в будущем. Мой муж — военный пенсионер из Калининграда, служил на Камчатке, был подводником. Когда его сократили, ему было 30 с небольшим. По моему примеру он тоже стал заниматься электронными закупками, только в другой организации.
Когда у нас родилась дочь, наш семейный бюджет составлял порядка 200 000 Р в месяц: помимо основного дохода, супруг получал военную пенсию, а я — пособие на ребенка до полутора лет. На Камчатке, где мы жили, оно составляло примерно 22 000 Р.
Копить не удавалось, за рубежом не бывали, но на комфортную жизнь вполне хватало. Раз в два года ездили в Крым и в Калининград к родственникам мужа, а так больше тратили на повседневные радости. Точнее, тратила я — все спускала до копейки на кафе, рестораны, новую одежду, духи, ювелирку, шубу, подарки родным и друзьям.
Уровень семейного дохода в целом меня устраивал. Конечно, всегда есть куда стремиться: хотелось свой дом и хороший автомобиль. Но это не было основной движущей силой. Просто в какой-то момент работа перестала меня вдохновлять. Я уже больше не развивалась как специалист и восприняла это как шанс вновь сменить сферу деятельности. За время декрета я научилась наращивать ресницы и делать перманентный макияж — сейчас считаю эту профессию страховкой на случай, если что-то пойдет не так.
В 2017 году мы с мужем открыли юридическую фирму по обслуживанию детских садов. Большой прибыли у нас не было — годовой оборот не превышал 1,5 млн рублей. Супруг до сих пор управляет ей.
А я всегда мечтала открыть «женский» бизнес, например магазин детской одежды или духов, и делать свой проект, полезный обществу.
Идея
Когда дочери было полтора года и мне нужно было выходить на работу, она пошла в детский сад. На развивающие занятия мы ее не водили, не видели в этом смысла, тем более она, как и многие дети, часто болела. Занимались с ней дома сами — и я, и муж. Образовательные платформы в то время были предназначены в основном для детей школьного возраста, а для тех, кто младше, почти ничего не было. Так что мы покупали книги, изучали детское программирование, искали обучающие материалы в интернете, включали мультики на английском. Дочка быстро выучила английский алфавит, к четырем у нее уже был хороший словарный запас.
Когда ей было четыре с половиной года, у нас родился сын. Я немного «неправильная» мама, не могу заниматься только материнством. Так что, когда я снова вышла в декрет и у меня появилось свободное время, я стала слушать бизнес-лекции, подписалась на предпринимателя Оскара Хартманна. А когда ребенку было два месяца, решила отправиться в Санкт-Петербург на семинар мирового специалиста в области продаж и психологии успеха Брайана Трейси. С детьми оставался муж. Он всегда поддерживает меня во всех моих безумных идеях. Конечно, немного удивляется, но никогда не отговаривает и не упрекает. Потратила на участие в этом семинаре 70 000 Р. Не жалею: он вдохновил меня начать активно действовать, а не просто хотеть что-то создать.
Сначала, загоревшись идеей, что будущее за маркетплейсами, я решила запустить платформу поиска специалистов в сфере госзакупок. И когда вышла на работу из второго декрета, на накопленные отпускные довольно импульсивно купила так называемое коробочное решение — сайт и мобильное приложение. Но в итоге идею мы с мужем заморозили. Можно сказать, выкинули 90 тысяч на ветер.
Дело в том, что, занимаясь с детьми, я в который раз столкнулась с тем, что не могла найти нормальный онлайн-сервис для дошкольников. И подумала, что мы вполне можем сами создать такую платформу. Рассказала об этой идее мужу — оказалось, что он тоже уже думал о чем-то подобном. Так мы придумали проект, который в итоге стал «Дошколой Тилли».
Нам посоветовали подать заявку в бизнес-акселератор Philtech, который помогает стартапам на стадии идеи. Чтобы попасть туда, нужно было эту идею описать и приложить ее презентацию. Мы прошли туда как проект, распространяющий доступное образование. Я полетела из Петропавловска-Камчатского в Москву, а муж снова остался с детьми.
Акселератор помог нам отсечь все лишнее и оставить минимальный, финансово доступный функционал. Но на все сразу денег все равно не хватало, и пришлось выбирать между сайтом и мобильным приложением. Выбрали сайт — о чем я потом пожалела. В мае 2018 запустили так называемый minimum viable product, или MVP-модель.
В первую версию платформы мы вложили примерно 1 350 000 Р — часть из сбережений, а 600 000 Р взяли в кредит на пять лет.
До сих пор его выплачиваем — на это уходит около 30 000 Р в месяц.
На начальном этапе проект принес всего около 100 регистраций и 25 оплат годового доступа — в деньгах это не более 30 000 Р. Хотя посещений, конечно, было больше — около 10 тысяч.
Проект
Мы хотели собрать на нашей онлайн-платформе весь базовый образовательный контент из стандартных печатных пособий для детей, только в интерактивной форме. Сперва нам не удалось договориться ни с кем из известных педагогов, и задания для проекта составлял просто методист на аутсорсе. Сейчас с нами работает известный математик и автор пособий Марк Беденко. Мы начинали заниматься с дочерью именно по его книгам, потом пытались создавать задания по мотивам его пособий, а теперь он наш партнер.
У нас есть уроки по математике, логике, развитию речи, чтению, окружающему миру. Задания сгруппированы по возрастам. Наша дочка готовилась по ним к школе, а сын учился правильно называть цвета и животных.
У всех в нашей команде есть маленькие дети, и это очень удобно — иметь собственную фокус-группу. Например, когда мы разрабатывали раздел сайта, где дети могут «собирать» своего персонажа, который помогает им проходить задания, дочка сказала, что не надо эту функцию называть «Конструктором аватаров»: почему-то слово «аватар» ее пугало. Так раздел и остался просто «Конструктором героев».
Скажу честно: такие принципиальные вещи, как разделение по предметам, возрастам и бесплатный доступ к части контента — у нас это 10 бесплатных заданий в день — мы подсмотрели у зарубежных сервисов вроде ixl.com. Но у нас есть, например, такая уникальная функция: можно сохранить задания в формате ПДФ и распечатать. В печатную версию не попадают сторонние элементы сайта, а в шаблоне есть поле для указания имени ребенка — это может пригодиться воспитателям детских садов и педагогам образовательных центров. Кроме того, не все родители допускают детей к компьютеру, а это выход из положения.
Сама я к гаджетам отношусь нормально, но и сидеть в них долго не разрешаю. Правда, нередко из-за нашей занятости дети все равно торчат в них по два часа в день.
Инвестиции
Никто из инвесторов не хотел вкладывать средства в проект только за гениальность идеи, без оплат от клиентов. Но чтобы получить оплаты, нужны были деньги на рекламу.
Нет продаж — нет инвесторов, нет инвесторов — нет продаж. Мы попали в замкнутый круг.
Тогда мы решили, что будем развиваться бесплатными способами и стали собирать команду на условиях доли в проекте: обещали людям небольшой процент при достижении определенных KPI. Так сооснователями платформы стали еще два человека, в их числе разработчик. Все постоянные процессы мы с мужем закрывали своими силами — сотрудников на зарплате у нас не было, а если мы с кем-то сотрудничали, то по договору на фрилансе. В основном обязанности поделены так: муж занимается техническими вопросами и контентом, а я отвечаю за привлечение пользователей, общаюсь с ними и генерирую новые идеи.
Мы думали, нас сразу начнут узнавать, рекомендовать друг другу, запустится «сарафанное радио». На деле процесс шел очень медленно. А просто залить в интернет 700 тысяч на рекламу нам было жалко. К тому же «свободные» деньги закончились.
У нас есть одна странная подушка безопасности. Однажды мы с мужем купили на электронных торгах по банкротству юридических лиц нежилое помещение за 420 000 Р, а через три месяца продали его уже за 560 000 Р. К вырученной сумме добавили все накопления мужа и за 1 344 000 Р приобрели долю в другом нежилом помещении на центральной улице в Калининграде. Но эта покупка оказалась неудачной: помещение уже семь лет в судах. Выяснилось, что это невыделенная доля, которую другие собственники считают местами общего пользования. О проблемах мы узнали, когда уже вложились. Первые несколько лет я сама ходила в суды, потом привлекла опытных юристов.
Несмотря на это, мы рассматривали это помещение как будущий источник дохода для семьи — казалось, что у нас есть какой-то капитал на случай, если мы совсем прогорим.
Семейный бюджет
После запуска проекта нам пришлось сильно сократить свои ежемесячные расходы. На четверых тратили в среднем от 40 до 70 тысяч в месяц, из которых 25 тысяч уходило на оплату съемной квартиры. Если раньше я могла купить себе норковую шубу, сережки с топазами и элитную косметику, то теперь стала приобретать вещи только детям, а все остальное вкладывала в развитие платформы.
За два года я отнесла в ломбард почти все свое золото. Делала это, когда от контрагентов из нашей юридической фирмы вовремя не приходила оплата за услуги, а сидеть на сухом пайке не хотелось. Мужу я об этом не рассказывала, просто молча покупала домой все что нужно. В целом от вынужденной экономии на себе я не очень страдала, потому что, вкладывая средства в любимое дело, получала удовольствие не меньшее, чем от шопинга.
Правда, в какой-то момент мы все-таки пожалели, что взяли кредит. В семье начались конфликты на почве нехватки денег даже на нужды детей: из-за нестабильного положения я стала просить мужа поискать дополнительные источники дохода, он обижался. Но оставаться в ссоре дольше, чем пару часов, было некогда — нужно было решать вопросы с развитием платформы. Хотя в тот момент мы думали: зачем мы вообще во все это ввязались? Ведь, помимо выплаты кредита, требовались другие регулярные вложения: надо было тестировать рекламу, дорабатывать сайт и ездить на акселераторы. На Камчатке специализированных мероприятий для стартапов нет, а одна такая поездка обходилась примерно в 40 000 Р.
Кончилось все тем, что мы продали квартиру.
У мужа была своя двушка в Калининграде. Все это время мы ее сдавали, а сами снимали жилье в Петропавловске-Камчатском. Но в какой-то момент поняли, что оттуда развивать проект сложно и дорого. План был такой: переехать в Калининград, продать квартиру мужа, купить себе однокомнатную, а остальные деньги вложить в проект. В итоге продали квартиру за 3 400 000 Р, в развитие платформы вложили около 650 тысяч и купили аж трешку за 2 400 000 Р. Но, естественно, за такие деньги она была во вторичке и без ремонта. Поэтому, пока муж занимался отделкой, мы еще год жили в съемной квартире. Ремонт он делал один, и работа продвигалась небыстро.
На этом этапе мы совершили ошибку — вложили деньги только в дальнейшую разработку сайта, хотя первоначально рассчитывали еще столько же заплатить за рекламу. Снова побоялись: вдруг ничего не получится, а мы останемся с этим нежилым помещением, которое из-за судов пока даже нельзя продать.
Без рекламы мы опять не смогли громко заявить о себе. Нас начали одолевать страхи, что наша команда потеряет мотивацию и переключится на другие, более перспективные проекты. Тогда мы снова очень серьезно обсуждали продажу квартиры и даже успели дать объявление. От этого радикального шага нас спасли пандемия и бизнес-ангел, проинвестировавший наш проект.
Самоизоляция
Когда мы подали очередную заявку, частные инвесторы долго к нам присматривались. Но 23 марта, видимо, осознавая, что скоро все закроется на карантин, перечислили нам первые деньги. «Ангельские» инвестиции никогда не бывают очень большими, но нам хватило. Тут же все детские сады и школы действительно закрылись. А мы наконец вложили средства в рекламу, в том числе в соцсетях, и попали во всевозможные списки онлайн-ресурсов для детей.
Мы понимали, что все сидят по домам и имеют возможность попробовать нашу онлайн-платформу. Поэтому мы открыли бесплатный доступ ко всем нашим заданиям и сделали рассылку для всех, кто уже посещал наш сайт. Все это дало эффект.
На сайте стали регистрироваться по две тысячи человек в день — почти столько же у нас было за все время существования проекта.
Сегодня у нас порядка 60 тысяч зарегистрированных пользователей. Конечно, посещаемость снизилась после 11 мая, когда строгую изоляцию отменили. Мы закрыли бесплатный доступ, но дали неплохую скидку на подписку. И люди стали покупать доступ, часто сразу годовой. Нам поступило больше тысячи оплат — это около миллиона рублей.
Будущее
Еще в январе этого года, если бы мне предложили продать проект, возможно, я пошла бы на это. Сейчас мы ищем более крупных инвесторов, которые смогут вложить в проект от 10 до 25 миллионов. Хотим сделать мобильное приложение на двух языках, а на сайте добавить личный кабинет для педагогов детских садов и центров, где они смогут добавлять учеников, давать им задания, если те болеют, следить за их результатами.
Я снова пошла учиться — теперь на педагога дошкольного образования. В оставшееся время занимаюсь только детьми и проектом. Теперь, когда мы снова живем в Калининграде, иногда подключаются родители мужа: могут посидеть с внуками, если нам нужно отъехать куда-то по делам. У меня даже не всегда есть возможность приготовить поесть, и в этом плане свекровь очень выручает — может, например, кастрюлю борща передать. Как у любой бабушки, у нее сердце не на месте, если мы не едим горячего. Сначала я обижалась, а теперь радуюсь, что могу сосредоточиться на работе.
