«После заказа с Burning Man сделала из хобби бизнес»: я вложила 2,5 млн рублей в студию мозаики

Я выучилась на архитектора и много лет делала проекты жилых комплексов и интерьеров квартир, но потом устала от корпоративной жизни.

Тогда я перешла на фриланс и стала делать частные заказы. Мне всегда хотелось больше творчества в работе, поэтому я пробовала новые направления. В один из таких моментов поиска сделала другу в подарок журнальный столик из мозаики, и понеслось.

Когда у меня заказали мозаику ресторан в Кувейте и участники американского фестиваля Burning Man, я поняла, что пора превращать хобби в бизнес.

В 2020 я открыла в Москве студию мозаики Rastebina. Первые два года было тяжело, но я наладила поток заказов, создала панно из мозаики в трех городах России, а теперь мечтаю выложить мозаикой станцию метро.

Я родилась и выросла в Самаре. В детстве мои родители никогда не заставляли меня заниматься тем, что мне не нравится: старались меня направлять туда, где у меня лучше получается. Я помню, как меня водили в кружок «Родничок» в Самаре, где я занималась языками, танцами, рисованием. И последнее у меня явно получалось лучше всего. Меня отдали в художественную школу. Зимы у нас были суровые, и мама по холоду меня водила на занятия — она много вкладывала в мое развитие.

Потом я поступила в институт. У меня были очень хорошие преподаватели, Сергей Малахов и Евгения Репина, они показали нам, что архитектура — это огромный мир, что через нее можно по-новому смотреть на все вокруг. После окончания Самарского архитектурно-строительного института я переехала в 2006 году в Москву. У нас был довольно сильный выпуск. Мы переехали практически всей группой, и много моих одногруппников стали успешными архитекторами.

Я не планировала переезжать в Москву. У меня никогда не было мечты жить в Москве и покорять столицу. Мне нравилось в Самаре, я любила свой город и не понимала, зачем уезжать, когда там так классно. Но пришлось, потому что в регионах с работой было сложно.

Меня встретили друзья, отвезли в съемную квартиру, и в тот же день я прошла несколько собеседований. Однокурсники мне просто сказали: сходи сюда, попробуй здесь.

В понедельник я уже вышла на работу в архитектурное бюро «Спич», которое тогда называлась «Чобан и партнеры». У них был красивый офис в центре на территории квартала «Красная роза». В аналогичных конторах поблизости работали мои друзья.

Там работал и был партнером главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. Я проектировала здания, жилые комплексы, делала планировки помещений, проекты фасадов, благоустройство территорий. Я проработала больше пяти лет и приобрела свои основные навыки. Научилась работать в команде, делать один чертеж группой людей. Я до сих пор свои эскизы делаю в чертежных программах, потому что так удобнее.

Потом несколько лет я работала в трех более мелких архитектурных бюро и там создавала интерьеры для загородных домов и квартир. В таких бюро архитекторы-владельцы реализуют свои творческие запросы, а наемные сотрудники им в этом помогают. Своего творчества у меня там было мало.

Со временем я разочаровалась в архитектуре. Ты сначала думаешь: если много будешь работать, хорошо и усердно, то тебя будут повышать, ты будешь расти. Но проблема в том, что ты хочешь расти как архитектор. А система устроена так, что тебе нужно расти больше как менеджер. Хорошо выглядеть, руководить, брать много ответственности. Только так твоя зарплата будет увеличиваться.

Если ты к этому не готов, то будешь оператором чертежной программы. Творчества, на которое ты рассчитывал и так любил, будет очень маленький процент. Ты будешь подбирать толщину линий в чертежах. Но есть и плюсы, в таких компаниях вырабатываются полезные навыки — усидчивость, честолюбие.

Я стала задавать себе вопрос: там ли я нахожусь? Я года три приходила на работу и периодически думала — зачем я вообще сюда прихожу? Но ведь вокруг у всех так. Может быть, все хорошо? Мне не очень нравилось, что мне нужно было делать какую-то механику и выполнять то, что скажет вышестоящий человек. А расти до руководителя у меня не хватало желания.

В 2017 году я уволилась. Решила, что мне нужно уехать подальше от Москвы, сидеть под пальмой и оттуда отправлять чертежи на фрилансе. Я поехала отдыхать в Азию, но через полтора месяца бегом вернулась в Москву. Оказалось, что такой дауншифтинг мне не по душе.

Когда ты в отпуске, все классно. Когда это твой стиль жизни — это другое. Нет роста, вокруг никакой конкуренции, ты просто чувак в шлепках. Вокруг такая разлагающая среда, что нужно иметь суперсамообладание, чтобы умудряться расти в такой расслабленной атмосфере.

Я открыла ИП в 2017 году, когда ушла из офиса, и до 2020 продолжала заниматься архитектурной работой для частных заказчиков. Делала проекты планировки для друзей и знакомых, новые клиенты приходили через сарафанное радио. По деньгам у меня выходило примерно столько же, сколько я получала как штатный сотрудник в архитектурных бюро. В этот период я пережила то, с чем люди столкнулись в ковид — работа из дома и рефлексия, много времени с самим собой, ответственность за свою работу без начальника над душой.

Я понимала, что нужно что-то менять и двигаться дальше. Решила попробовать татуировку. Друзья подарили мне тату-машинку, и я начала делать татуировки. Но все портила мысль в голове: я так тружусь, а человек умрет, и татуировка тоже.

Потом я стала потихоньку заниматься мозаикой. Я начала со стеклянной мозаики — это плитки из стекла разных цветов, которые можно докалывать в нужную форму. Например, трапеции или круги. Потом их собирают на поверхности по эскизу, приклеивают на клей. Традиционная мозаика чаще из камня или смальты. В советское время ее делали как раз из смальты.

Первый опыт — журнальный столик для друга. Я заказала у одного из знакомых деревянный стол и выложила его мозаикой. Получилось классно, и я подумала, что мне это нравится. Есть люди, которые с детства играли в тетрис или складывали пазлы. Вот я такой человек — могу сидеть часами и перебирать мелкие детали.

В архитектурном мы изучали живопись, рисунок, скульптуры и применяли эти знания на практике — показывали любой сюжет через эти выразительные средства. Мозаика — это такое же выразительное средство, как гуашь или акварель. Только она долговечная и ей можно покрыть любую поверхность — пока здание будет стоять, мозаика на нем будет держаться. А еще мозаика может пережить любые температуры — от очень жаркого лета до суровой зимы.

В обществе есть стереотипы — современную мозаику ассоциируют с церквями или сауной. Или советскими постройками типа станций метро. Мне хотелось показать, что есть и другие способы, как ее использовать.

Когда я делала своим клиентам интерьерные проекты, стала потихоньку предлагать им использовать в качестве материала мозаику. Давайте мы вам сделаем порожек? Давайте мы вам в санузле мозаику сделаем? Поначалу делала мозаику клиентам почти по себестоимости, чтобы реализовать свои идеи и собрать портфолио.

Я сама набиралась опыта — не проходила курсы, не смотрела видео на «Ютубе». Все работы проходили у меня дома — выкладывала мозаику на столе в квартире. Сначала купила очень дорогую мозаику, потом знакомые мне подсказали, что можно купить и подешевле. Первые материалы для работы брала в «Леруа Мерлене» — кусачки, затирку, шпатели. Кусачки — мой основной рабочий инструмент, ими мозаику колют на мелкие фрагменты. Консультанты строительных магазинов закрыли все технические вопросы, которые были в начале. Так как в период работы архитектором я проводила много времени на стройках, производственные процессы меня не пугали.

Я завела отдельный аккаунт в «Инстаграме», выкладывала туда работы, в аккаунте появлялось больше подписчиков. Как-то я решила поучаствовать в «Ламбада-маркете» — двухдневной ярмарке для локальных брендов. Команда проекта разыгрывала бесплатное участие в маркете, нужно было разместить фотографию со своими работами в своем профиле в «Инстаграме» и отметить «Ламбада-маркет».

Моя мозаика им понравилась, меня выбрали, и я два дня продавала на ярмарке подносы, картины и столики — все, что накопилось в квартире. Чтобы все это отвезти, друзья заехали за мной домой, погрузили товар в машину и потом еще помогали мне общаться с посетителями маркета. Заработала тогда около 50 000 ₽.

Мне понравился опыт, но регулярно участвовать в таких маркетах я не стала — трачу много сил и получаю мало денег. Люди, знакомые с моим творчеством, подходили и говорили: «Ну вот, теперь вас все узнают, и вы подорожаете». После «Ламбады» у меня прибавилось 300 подписчиков.

А потом случилось два знаковых проекта, которые помогли мне поверить в себя. Моя подруга — архитектор, со своим мужем она поехала на американский фестиваль Burning Man и там познакомилась с командой, которая делала кэмп с баней.

Через год этим ребятам нужно было сделать разборную зону ресепшена, чтобы ее использовать потом на разных мероприятиях. Они попросили заняться этим мою подругу, а она предложила мне сделать мозаику. Договорились, что я сделаю его по себестоимости как некоммерческую историю.

На фестивале ребята приклеили мою мозаику на сборный фасад ресепшена, и теперь она колесит по стране. Трэвел-блогер Антон Птушкин делал на своем канале репортаж с Burning Man, и один из кадров сюжета был на фоне моей мозаики.

Параллельно с Burning Man случилась еще одна классная история. В октябре 2019 года мне написали рестораторы из Кувейта и попросили сделать им панно в их новое заведение итальянской кухни. Это большая работа 3 × 3 метра, тогда квадратный метр мозаики я делала за 20 000 ₽.

Мы долго обсуждали эскиз, дорабатывали идеи друг друга — какая помидорка должна быть у девушки в руках, как изобразим лицо, детали. Я выложила мозаичное панно, разделила картинку на 36 квадратов и отправила сервисом DHL. Там на месте его собрали рабочие по инструкции.

Первое время я делала все сама, но потом у меня появилась помощница Маша. Она работала в H&M на руководящих должностях, и как-то пришла ко мне на сеанс сделать татуировку. Я позвала ее сотрудничать со мной, и мы очень классно два года работали вместе.

Я ее научила мозаичному мастерству, и она вместе со мной работала. А еще она закрывала организационные вопросы — искала информацию в интернете, рассылала письма, делала документацию для конкурсов. У нее была фиксированная оплата каждый месяц.

К 2020 году мозаика набрала такую силу, что мне стало понятно — я могу заниматься только ей, превратить хобби в бизнес и отказаться от проектов по интерьерам. У меня было несколько небольших заказов, и я решила открыть свою студию. Нужно было больше пространства для работы и материалов. Совмещать жизнь и ремесло в одном месте было неудобно.

Я хотела найти помещение в центре. Рассматривала арт-кластеры и креативные пространства, но были свои минусы: рабочие часы, пропускной режим, маленькие комнаты.

На первом варианте, который я нашла на «Циане», я и остановилась. Это помещение в Армянском переулке в Москве площадью 70 м² с отдельным входом.

До меня там была тоже творческая мастерская. В ней есть две комнаты, туалет, душевая. Ремонт начался в июле. Я наняла бригаду рабочих, с которыми сотрудничала как архитектор. Мы меняли полы: разбирали их до земли, убирали ступеньку в одной из комнат — нам нужен был ровный пол. Сделали подложку, заложили ламинатом. Провели электрику: розетки, дополнительное освещение, зачищали стены, штукатурили. Не трогали только туалет с душем, они были в нормальном состоянии.

Ремонт — это всегда жопа. Не бывает, чтобы он шел хорошо и без каких-то приключений.

Я хотела завершить все к началу осени, поэтому мы начали собирать мебель, когда стены еще не до конца просохли. Мы делали все очень быстро. Где-то недосмотрела за рабочими — мне положили ужасный пластиковый плинтус. Тогда я подумала, ладно, потом уберу. Но он до сих пор лежит. Еще была мысль сразу, пока идет ремонт, поменять входную дверь. Потом было не до того, и решила, что поменяю попозже. И вот мы с этой дверью уже три года.

Для запуска студии нам понадобилось купить оборудование и мебель. Мы покупали столы и стулья, а также стеллажи для хранения. Стулья и табуретки были из «Икеи» — взяли 10 штук. Для работы с мозаикой нужно иметь поверхность, на которую ты выкладываешь мозаику. Стол собрали из двух листов фанеры и ножек из «Леруа Мерлена». Мои рабочие сами его собрали — прикрутили шуруповертом. Я думала, эту конструкцию придется обновлять каждый год, но стол стоит уже три года. В течение первого года работы мы оформили зону отдыха — купили диван, холодильник, микроволновку, сделали мини-кухню.

Мы закончили ремонт за полтора месяца и открылись 1 сентября. Мой знакомый дал мне стартовый капитал — 2,5 млн рублей. На ремонт мы потратили 300 000 ₽, столько же на закупку материалов, мебели, оборудования, инструментов для работы.

Остальные деньги расходовались на поддержание бизнеса в течение первого года работы, пока мы не вышли на самоокупаемость — оплачивали работу, материалы, расходники, работу курьеров. Трат на оформление бизнеса у меня не было, потому что я продолжала работать по своему ИП — мои коды ОКВЭД подходили и под интерьерные проекты, и под заказы на мозаику.

Я долго пыталась придумать название. Была идея подобрать какое-нибудь слово и добавлять слово «мозаик». Но потом знакомые мне подсказали, что раз у меня звучная фамилия, нужно делать именной бренд — Rastebina. Решили использовать латиницу, чтобы работать еще и с зарубежными клиентами. Много времени я потратила на разработку логотипа. Пыталась сделать прописной, мои варианты мне не нравились, поэтому попросила помочь друзей. Они от руки рисовали слово Rastebina. В итоге сделала в «Фотошопе» микс из их букв. Через год я заказала логотип у студии Артемия Лебедева, и очень им довольна.

Сайт сделали на «Тильде», оплатили подписку сразу на год. Свою функцию он до сих пор выполняет, но постоянно хочется его доработать. В будущем хочу сделать новый.

Мы решили делать мозаику под заказ — для интерьера и экстерьера — и создавать небольшие изделия по своим эскизам, которые потом стали продавать на сайте. Например, подстаканники, подносы, панно, картины. Когда люди просто покупают уже готовые картины, мы ведем с ними минимум коммуникации, а это очень экономит ресурсы команды.

Когда я разрабатывала концепцию студии, решила делать то, что нравится мне. Моя задача была в своем бизнесе реализоваться как художник. Многие студии делают все что угодно, любого размера под запросы клиента.

Моя цель — продавать искусство. Если ко мне обращались за классикой античности, я отказывалась: для меня это не заработок, а потеря времени. Если загуглить «мозаика цветы», поиск выдаст одни и те же цветы в разных оттенках, которые люди обычно делают себе в ванную. И вот такой заказ мне бы делать не хотелось.

Сила моей студии в необычных сюжетах, например столик с попкой — визитная карточка. Его регулярно заказывают на протяжении всех трех лет. Наш клиент — это человек, который увидел работу на улице, у друзей, в соцсетях — и захотел подобную себе.

Первое время мы делали много небольших заказов. Например, 100 подставок под стаканы по 1000 ₽ каждый. Тогда мы много продавали подносов и столиков за 15 000 ₽. Покупали на распродаже в H&M столы и выкладывали на них мозаику. Потом появлялись фартуки для кухни и небольшие интерьерные заказы. Портфель проектов расширялся стихийно.

Осенью 2020 года пришла девушка — хотела сделать столешницу с мозаикой в нестандартном размере. Этот стол дал нам толчок к новому продукту. Мы решили использовать такой же принцип работы для создания больших картин — та же металлическая рама, просто без ножек и на стене. Через знакомых нашла ребят, которые делают металлические формы.

Оказалось, что очень сложно найти хорошего мастера. Стали работать с двумя братьями, которые в гараже металл нарезают, сваривают, шкурят, убирают ржавчину. Потом везут в камеру, в которой покрывают аэрозолем с любым цветом металлические предметы.

Первые два года были самыми тяжелыми. Ты трудишься без отпусков, на все забиваешь и только работаешь. Работы было больше, чем я могла потянуть с помощницей. А финансирования на новых сотрудников не было. В итоге я просто жила на работе. Постоянно решала какую-то текучку, которая возникала снова и снова.

Нужно что-то заказать у поставщика, отправить курьера, помыть полы, вести соцсети, успеть приготовить себе обед, а параллельно сидеть и что-то выкладывать мозаикой. Пришлось приучить себя вести учет всего на свете. Курьера принял, записал, что был он и это стоило такую вот сумму. Распечатал документы, отсканировал, зафиксировал, что 200 ₽ потратил.

Пыталась хоть как-то вести режим. Определила базовые потребности и старалась не забывать про сон, еду, физкультуру. Потому что если всего этого не делать, у тебя просто не будет сил на то, чтобы дальше двигать свое дело. Я очень люблю сидеть и до трех ночи выкладывать мозаику, когда никто меня не отвлекает. Но потом достаточно быстро стало понятно, что так делать больше нельзя.

Когда становишься предпринимателем, начинаешь немного по-другому смотреть на те вопросы и проблемы, которые тебя раньше волновали. Например, переживания некоторых друзей уже кажутся настолько несущественными, хотя раньше могли вызывать волну эмоций. Потому что в твоей жизни теперь совершенно другой уровень стресса.

Были моменты, когда мы завершали все заказы, а новых проектов еще не было. Тогда я периодически думала — может, зря все это было начинать? Я просто брала паузу на несколько дней и делала вид, что ничего не происходит. Ходила на тренировки, встречалась с друзьями. И как-то в эти моменты заказчики сами приходили. В такие моменты я думала — все, супер, работаем дальше.

Спустя полтора-два года работы у нас случился прорыв — я приняла участие в двух городских фестивалях. Это была какая-то отдельная крутая страница на моем пути, на которую я совершенно не рассчитывала.

В 2021 году у меня начали появляться крупные знаковые проекты. А мой первый коммерческий серьезный заказ пришел в 2022 году от кофейни «Скуратов» — они увидели ту мозаику в Кривоколенном и попросили оформить стену в кофейне на Мясницкой.

От момента оплаты до реализации прошел месяц. И это очень быстрый результат: с некоторыми клиентами мы можем два месяца только эскиз обсуждать. Мы быстро поняли друг друга, они хотели больше моей стилистики, не торговались по смете и быстро запустили проект в работу.

Для меня это оптимальный вариант — такие заказчики дают творческую свободу и быстро оплачивают заказ без мучительных переговоров. В таких заказах ты реализуешься как художник и зарабатываешь деньги, а клиенты быстро получают авторскую работу.

Помню, как-то клиент меня пригласил домой и говорит: посмотри, где бы ты тут видела мозаику? Я говорю, а какие рекомендации? Просто как чувствуешь — предлагай.

Со многими новыми клиентами мы потом работали дальше и делали им что-то новое. Они рассказывали о нас своим знакомым, и так расширялась наша клиентская база. Появлялось больше заказов от ресторанов и покупателей готовых картин.

Недавно у нас появились крупные корпоративные клиенты, для которых мы проводим мастер-классы и украшаем мозаикой офисы. Этой весной мы провели мастер-класс на 100 человек — это очень выгодно с точки зрения финансов и вовлечения новых людей в мир мозаики.

В студии тоже есть мастер-классы. Участники делают мозаику по сюжетам: попки, цветы, лестницы. На них есть спрос, но я хочу свернуть это направление. Оно отнимает много времени и ресурсов и больше подходит для школы мозаики, а наша задача — делать свои проекты.

Все наши продукты мы поделили на три категории — S, M и L.

S — маленькие изделия стоимостью до 30 000 ₽. Подносы, медальоны, журнальные столы и мастер-классы. Это регулярные заказы, которые приносят стабильные деньги на покрытие операционных расходов. Заказы S приносят 30% выручки.

M — это картины и небольшие интерьерные панно. Картины мобильны, и мы их выставляем в ресторанах и фойе гостиниц. Также к этой категории относятся небольшие панно, которые мы монтируем на стадии ремонта: кухонные фартуки, пороги при входе или ванные комнаты, работы до 10 м². Заказы M приносят 20% выручки.

Как-то у меня перед Новым годом внезапно купили три картины за 1 млн рублей, которые стояли в студии полгода и ими никто не интересовался. Мне нравится делать большие картины. Можно взять несколько контейнеров мозаики, поехать на дачу, забуриться там и выкладывать все, что хочешь. Потом приехать в студию, оформить и выставить на сайт что-то новенькое.

L — большие знаковые работы крупного формата, приносящие «вау-эффект». У них сразу больше зрителей, к ним приковано много внимания, и они хорошо влияют на узнаваемость бренда. Если клиент покупает большую картину, доход с ее продажи может покрыть расходы на несколько месяцев существования студии. Такие заказы приносят 50% выручки.

Мы делали его без договора и больше никогда не повторяли эту ошибку. Это было мозаичное панно для душевой и ванной в тропическом стиле. Долго делали и переделывали эскиз, подбирали цвета, делали пробный фрагмент, переделывали его.

Наконец клиент согласовал последний вариант и дал добро на создание всего заказа. Мы сделали работу и приклеили ее на сетку. Когда клиент пришел смотреть на то, что получилось, оказалось, что ему внезапно разонравилось то, что он согласовал — не понравился цвет.

Проблема была в том, что мозаику, приклеенную на сетку, уже сложно переделать. У нас был конфликт, конструктивно поговорить не получалось. Но мы решили довести проект до конца, хоть он и стал для нас убыточным.

Мы ушли в минус, потому что потратили уйму времени на то, чтобы заменить мозаику там, где клиенту не понравился цвет прожилок в листиках. Если бы был договор, мы бы могли отказаться переделывать заказ или взять дополнительную плату за переделки. Сейчас у нас в договоре прописано, на каком этапе работы изменения еще возможны.

Еще был случай с одним известным артистом. Как-то зашел в студию мужчина и говорит: пойдемте ко мне. Я такая: ну ладно, вы живете рядом, давайте сходим. Мы идем к нему домой. У него ремонт, и он хочет у себя сделать два портрета, которые вообще никак не коррелируются с тем, что делаем мы.

Разговариваем дальше, а он вообще не планирует обсуждать стоимость работы. Только говорит: ну, по деньгам поговорим попозже, приходите ко мне еще на ужин, и вот вам яблочко. И ты такой: блин, ну и зачем мне это нужно? Начинать работу с человеком, который ведет себя как хочет только потому, что спел несколько хитов? В итоге пришлось объяснять — у нас отстроенный процесс, мы так не можем, вы воруете наше время.

Но были и классные заказчики. Например, ребята-рестораторы из Твери, которые заказали у меня небольшое панно в свою новую лапшичную. Они нас очень тепло встретили, провели экскурсию по городу, посадили ужинать, угостили своими коктейлями. С такими заказчиками мы с удовольствием продолжаем общаться.

Мы работаем со стеклянной мозаикой, ее производство находится в Китае. Это большой завод, который продает мозаику не только в Россию, но и в Европу.

Закупаем через дистрибьюторов. У нас есть каталоги с разными сериями мозаики: она различается по размеру, составу и перламутровости. Доставка очень быстрая, они могут привезти партию в тот же день.

Мозаика к нам приходит листами 30 × 30 см, приклеенная к бумаге. Мы отсоединяем ее от бумаги, раскладываем по цветам в контейнеры и расставляем в наши стеллажи. Сейчас мы еще запускаем раздел мозаики из натурального камня. Со смальтой мы пока еще не работаем. Это очень дорогое и кропотливое производство, но у смальты очень много разных цветов, поэтому мне хотелось бы попробовать ее в работе — ждем такой заказ.

Расскажу про наш рабочий процесс. К нам приходит клиент и говорит, что ему хотелось бы сделать. Важно понять сложность будущей работы и ее площадь. Потом мы с ним прикидываем смету. Он ее смотрит и дает свое заключение — подходят ему наши расценки за такую работу или нет. Мы работаем по предоплате — 50% до начала работы, 50% после окончания. Если клиента все устраивает, он переводит предоплату и мы начинаем работу.

Самая важная составляющая работы с заказчиком — согласование эскиза. В некоторых заказах очень много времени уходит на обсуждение того, как будет выглядеть мозаика — иногда на это уходит больше времени, чем на реализацию. Мы вносим правки, обсуждаем идеи. После того как эскиз согласован, мы закупаем мозаику.

Дальше процесс происходит быстро, потому что работа в мастерской очень отлаженная. Например, 18 м² большого панно для сырного музея в Угличе мы собрали за месяц — это очень хороший темп. Более мелкие проекты можно собрать за неделю. Сейчас у нас сроки работы увеличиваются, потому что сформировалась очередь из заказов. Я предупреждаю клиентов, что сможем сделать заказ минимум через три месяца.

Как мы делаем мозаику в студии. Мы составляем план-график, разбиваем весь проект создания по датам и определяем, насколько мы должны продвигаться каждый день. Приступая к работе, мы сначала распечатываем эскиз в масштабе один к одному. Эскиз распечатываем зеркально, расстилаем его на столе, накладываем сверху липкую прозрачную пленку. На эту пленку начинаем выкладывать мозаику.

Когда мы завершили выкладку по эскизу, начинаем готовить работу к монтажу. Мы приклеиваем мозаику на монтажную сетку. Сетка нужна для удобства транспортировки и монтажа на поверхность.

Мы прописываем в договоре, что клиент может всегда приехать к нам в мастерскую в рабочие часы и понаблюдать за тем, как движется работа над его заказом. Мы присылаем фото и видео в процессе работы.

Следующий этап — мозаика должна оказаться на поверхности, которую заранее для этого подготовили. Если есть у заказчика свои хорошие рабочие, то можно взять мозаику на сетке и самим все смонтировать. Мы предварительно рассказываем, как подготовить стену, какие материалы использовать, даем подробные инструкции. Можем и сами выехать на объект и все сделать.

Как мы делаем монтаж. Мы привозим мозаику и все материалы на объект, все вокруг накрываем пленкой, чтобы ничего не испачкать. Раскладываем нашу работу, проверяем размеры поверхности под монтаж. Случается, что размер изделия отличается от размера поверхности, где оно должно оказаться.

Если размеры разошлись, приходится на месте или подкалывать мозаику, чтобы убирать лишнее, или добирать, чтобы заполнить пустое пространство. Например, бывает, что стена недостаточно ровно оштукатурена. А если пойдет волна, мозаика будет плохо стыковаться.

Потом разводим клей. Я люблю работать с полиуретановым клеем с эпоксидной смолой. У него очень классные клеящие свойства. Мы наносим клей на стену небольшим слоем, прикладываем один кусок мозаики за другим, прижимаем. Через сутки приходим, проверяем. Если все в порядке, затираем швы.

Затирка бывает разных цветов, я люблю работать с цветом «хамелеон». Он чуть-чуть прозрачный и приобретает цвет мозаики — от красной затирка становится красноватой, от синей — синеватой.

Постоянная команда состоит из пяти человек: я, две коллеги, это Маша и Рузанна, бухгалтер на аутсорсе и монтажник.

Я общаюсь с клиентами, делаю эскизы, веду документацию, заказываю материалы у поставщиков, веду график работ. Маша может закрывать все вопросы в студии, когда меня нет на месте, и проводит там весь рабочий день, а Рузанна ей помогает.

Перед ними стоит задача обеспечить мне как художнику комфортную среду. Для нормальной работы мне нужно выспаться, чтобы никакой курьер меня не трогал.

Еще есть люди, которые просто приходят под проект. Это мозаичисты, мы приглашаем их, когда нужно сделать крупные заказы. Сейчас я сотрудничаю с десятью специалистами. У меня никогда не было трудностей с поиском новых людей, сообщество не очень большое, и все друг друга знают — наши ребята советуют своих знакомых.

Работу мозаичистов контролирует Маша. Я плачу за рабочий день, ежемесячно расходы на сотрудничество с мозаичистами у меня составляют около 200 000 ₽.

Несмотря на рост заказов, я не хочу набирать в проект дополнительных мозаичистов. Я не хочу раздувать студию. Я хочу, чтобы оставалось качество, а создание мозаики не превратилось в конвейер. Скорее я увеличу стоимость квадратного метра, а количество заказов останется прежним.

Мне важно, чтобы человек горел, был вовлечен в проект, интересовался своими задачами. Но нужно понимать, что творческая реализация мозаичиста по найму ограничена. И ограничена она моей творческой реализацией, потому что в моей студии творчески реализовываюсь я.

С момента начала работы наши поставщики практически не менялись. Рынок не очень большой, и сотрудничество с партнерами нас устраивает. Чем больше мы выполняли заказов и закупали мозаики, тем большую скидку они нам делали — со временем она достигла 35% от первоначальной стоимости при открытии студии.

Сейчас мозаику мы покупаем практически каждую неделю. В студии всегда есть в наличии базовые цвета. Перед тем как что-то заказать, мы проходимся взглядом по стеллажу и заказываем недостающие оттенки. Необычную мозаику я заказываю под конкретные заказы.

Затирку и клей мы уже два года покупаем напрямую у российского производителя как мелкий опт со скидкой. По цене получается на 30—50% ниже, чем в розничных магазинах. Всякую мелочь и расходники по-прежнему покупаем в «Леруа Мерлене» или в других строительных магазинах. Например, перчатки, пульверизаторы, респираторы, сетки, щипцы, шпатели, пленку, ножницы, резаки, тряпки, защитные очки.

Квадратный метр большой работы у нас стоит от 80 000 ₽ до 120 000 ₽. Фартук на кухне высотой 60 см, а длиной 2 м обычно получается примерно 150 000 ₽.

На каждый заказ мы делаем смету. В смете прописываем стоимость создания эскиза и работы. Еще одна статья расходов — это монтаж. Он может быть выполнен силами заказчика, или мы берем эту работу на себя. Если это Москва, мы приезжаем за свой счет, если другой город, в смете прописываем проживание и дорогу.

Возьмем в качестве примера работу из мозаики, панно на 6,5 м²:

1. Разработка эскиза будет стоить 5000 ₽ за 1 м². В нашем случае такой эскиз мы создадим за 32 500 ₽.
2. За выкладку мозаики в таком проекте мы берем 60 000 ₽ за 1 м². С учетом квадратуры получится 390 000 ₽.
3. За монтаж мы берем 20 000 ₽ за 1 м². В случае с нашим панно в 6,5 квадратного метра монтаж обойдется в 130 000 ₽.

Общая сумма за проект получилась 552 500 ₽. Основная стоимость нашей мозаики складывается из художественной работы — создание эскиза, выкладывание мозаики, качественного сервиса, организация работы и гарантия долговечности.

Материалы, оборудование, стоимость самой мозаики занимают в себестоимости изделия меньшую долю. Наша студия зарабатывает на том, что хорошо умеет всеми этими материалами пользоваться и создавать для клиента из кусочков цветного стекла произведение искусства.

Мы стараемся делать проекты в премиальном сегменте. Клиент понимает, почему он покупает тот или иной предмет, и придает ему больше значимости. Это самые смелые клиенты. Они просто скажут: мне нравится этот художник и я хочу его работу. Мне кажется, лучше продать одну единицу своего продукта дорого, чем 100 единиц — за небольшую сумму.

Основной упор мы сделали на развитие страницы в «Инстаграме». Мозаика — продукт специфический, человек должен его увидеть и запомнить. Когда у него появится запрос на покупку или заказ изделия из мозаики, он вспомнит, потому что ему запомнились наши работы.

Обычно покупатели пишут в директ или звонят по телефону, который указан на сайте. После февраля 2022 года мы не заметили оттока подписчиков и снижение числа просмотров страницы. Тот, кто любит эту соцсеть, продолжает сидеть в ней с VPN — это нас спасает.

У нас был опыт рекламы на «Яндексе». Они делали скидку в 90% молодому бизнесу, у которого зарегистрировано ИП. У себя на заглавной странице помещали на два месяца баннер с возможностью перехода на сайт компании. Переходов было очень мало, все-таки очень узкая специфика продукта.

Первый год работы мы поддерживали бизнес вложениями, которые запланировали на старте. Второй — еле плыли на нуле. На самоокупаемость бизнес вышел через полтора года. В 2022, спустя два года работы, мы увидели первую прибыль и рост бизнеса — усилия начали приносить результаты. Потому что во второй год работы у нас было очень много переговоров и заявок на заказы, которые реализовались на третий год работы.

Сейчас я чувствую себя уверенно. Мы выстроили цепочку из заказов для стабильной работы. Отслеживаем, когда у нас заканчивается один, чтобы искать возможности для заработка по другим. Оборот сильно различается от месяца к месяцу. Иногда мы зарабатываем около 600 000 ₽, когда приходит крупный заказ, у нас выходит больше 2 млн рублей. В 2023 году наш оборот в месяц составлял от 500 000 до 1 500 000 ₽.

Сейчас я работаю над тем, чтобы нащупать компромисс между управлением студией и творчеством. Когда я думаю о будущем бизнеса, я не мыслю в категории «хочу зарабатывать к такому⁠-⁠то году сколько миллионов». Я мыслю проектами, которые хочу реализовать, а деньги нужны мне, чтобы организовать процесс и закрыть свои жизненные базовые потребности. Может быть, как бизнес-модель это и не очень верная история. Но я многое делаю интуитивно.

Я хочу делать больше крупных форматов, которые были бы доступны большому количеству зрителей. Например, сделать мозаику на фасаде здания на какой-то оживленной улице. Я постоянно вижу, как кто-то снимает тиктоки на фоне нашей мозаики в Москве, и хочу делать больше таких проектов. Хочу создавать более смелые картины. Мне очень хочется сделать какое-нибудь порно в мозаике, но аккуратно, не забывая, что это искусство. А еще я мечтаю облицевать мозаикой целую станцию метро или какой-то переход.