Как я удалила фолликулярную опухоль щитовидной железы

Мне 23 года. Три года назад я начала чувствовать давление за грудиной и учащенное сердцебиение.

Раньше у меня уже были проблемы с сердечным ритмом, поэтому я решила обратиться к кардиологу.

Ждать приема по ОМС было долго: я обратилась к терапевту в областной диагностический центр по ДМС. В процессе осмотра врач ощупал щитовидную железу, и его что-то насторожило, поэтому он отправил меня к эндокринологу в ту же клинику.

Эндокринолог назначил анализы и обследования: кровь на ТТГ, Т4 и Т3 свободные, УЗИ щитовидной железы. Все сделали там же по ДМС. Анализы были в норме, а вот на УЗИ нашли два узла: один большой, больше 1 см, второй — 6 мм. Как медсестра, я знала: большой размер узла мог быть показателем того, что опухоль злокачественная.

После этого мне провели пункцию большого узла: специальной иглой взяли небольшое количество клеток для исследования, а чтобы не повредить сосуды, контролировали процесс по УЗИ. Я очень боялась, пункцию делают без анестезии, но все прошло быстро, максимум за 10 минут, и без боли.

Результаты пункции обычно готовятся три дня, но я попала на майские праздники, поэтому забрала их только через 10 дней. В документе значилось «подозрение на фолликулярную опухоль». С ним я пошла на повторную консультацию к эндокринологу, кандидату медицинских наук. Врач сказала, что раз я молодая и нерожавшая, то операция мне не нужна: сначала нужно родить ребенка и только после этого думать об удалении. К слову, детей я не планирую.

Но на всякий случай эндокринолог направила меня к эндохирургу. На консультации врач очень удивилась словам своей коллеги: оказалось, что пациентам с этим диагнозом обязательно проводят операции, а беременность способствует перерождению опухоли в злокачественную.

Операцию мне сделали только через три месяца — по ОМС, в областной больнице.

Подготовка. Перед операцией я бесплатно прошла стандартное обследование в районной поликлинике, необходимое для того, чтобы оценить риски анестезии: сдала анализы крови на ВИЧ и гепатит, сделала ЭКГ, получила заключения кардиолога и терапевта.

День операции. В больницу приехала накануне операции, взяла с собой сменную одежду, мыльные принадлежности, посуду и документы: паспорт, полис, результаты предоперационного обследования.

На следующий день меня прооперировали под наркозом. Молодые девушки — не частые гости в этом отделении, поэтому анестезиолог поинтересовалась, будет ли после операции в палате мама: предполагала, что мне понадобится поддержка — как физическая, так моральная. Но это была не первая моя операция, поэтому я боялась только результатов гистологии. К счастью, опухоль оказалась доброкачественной.

Восстановление. После операции я находилась в больнице пять дней. Все прошло хорошо, к удивлению, у меня даже не пропал голос — это очень частое осложнение. Шов тоже был очень аккуратным, хотя в этом месте у меня все равно болела шея.Первые три дня я не могла поворачивать голову и есть твердую пищу, а еще было очень больно пить: первое время питалась йогуртами, которые привозили родные. Но довольно быстро мне стало лучше. Из лекарств принимала только антигистаминные: через два-три дня началась аллергия на пластырь, который закрывал шов, появилась сыпь и зуд.

Первое время после возвращения из больницы я должна была делать перевязки в поликлинике. Очередь к хирургу была на месяц вперед, поэтому я пришла без записи — на шестой день после операции. Хирург не глядя хотел начать снимать мне швы, хотя делать это нужно было только на 14-й день. Мы с ним поругались. После этого я сама делала себе перевязки — по образованию я медсестра. Но на снятие швов мне все-таки пришлось прийти к нему.

Больничный длился три месяца, но я работала на удаленке и вышла на работу уже через две недели.

После выписки мне рекомендовали регулярно наблюдаться у эндокринолога и сдавать анализы крови на гормоны ТТГ и Т4: сначала каждые три месяца, потом раз в пять месяцев. Это нужно, чтобы понимать, как остатки щитовидной железы справляются со своей работой и в какой дозировке принимать гормонозаместительную терапию. У кого-то анализы могут оставаться в норме долгие годы после операции.

Попасть к эндокринологу по ОМС сложно, поэтому в первый раз я сдала анализы платно — заплатила в районе 1000 ₽ — и принесла их терапевту, так как там было только небольшое отклонение. Терапевт сам отнес эти анализы к эндокринологу, и мне назначили прием Л-тироксина.

Эндокринолог научил меня корректировать дозировку Л-тироксина в зависимости от анализов. Сейчас я самостоятельно все контролирую. Иногда не удается угадать с дозировкой — тогда у меня случается тиреотоксикоз или гипотиреоз. При тиреотоксикозе я худею, несмотря на хороший аппетит, и у меня все время держится температура 37 °С. Еще я становлюсь нервной, трясутся руки, болит сердце. При гипотиреозе ситуация противоположная: я полнею, становлюсь заторможенной и все время хочется спать.

Как только мое состояние отходит от нормы, я сначала сдаю анализы. Если там есть отклонения, иду к врачу.

За диагностику фолликулярной опухоли и операцию я ничего не платила: сначала посещала врачей по ДМС, а операцию сделала по ОМС.

Сейчас трачу 150 ₽ на пачку из 50 таблеток: пью по таблетке в день. Раз в полгода сдаю анализы — на это уходит около 1000 ₽, при необходимости посещаю эндокринолога в частной клинике, так как попасть на прием в поликлинику по-прежнему тяжело, — это стоит примерно 3000 ₽ за прием.