«Напоемся, наматюгаемся»: как ансамбль «Толóка» сохраняет народные песни наших бабушек

Часто хранителями и трансляторами традиций остаются представители старшего поколения — бабушки и дедушки.

Чем моложе человек, тем реже он использует элементы народной культуры в повседневной жизни. Но есть и исключение — ансамбль «Толóка», молодые ребята из Санкт-Петербурга, которые занимаются исследованием народной музыки.

Исследуя традиции русской культуры, участники ездят в отдаленные деревни и ищут настоящих носителей фольклора — пожилых людей, которые знают местные, мало кому известные песни, частушки, напевы. Все это артисты-исследователи фиксируют на аудио и видео, разучивают и исполняют сами, а затем выкладывают в свои социальные сети. Для них важно, чтобы русская народная культура продолжала жить, становилась видимой и доступной каждому.

Т⁠—⁠Ж и «Афиша Daily» отправились с ансамблем в мини-экспедицию по Архангельской области. Мы посмотрели, как коллектив ищет местных исполнителей, выстраивает с ними диалог и находит — а иногда и нет — объекты нематериального наследия.

29-летняя этномузыколог  Лиза Аньшина в 2022 году придумала вместе с 32-летней Екатериной Ростовцевой собрать собственный профессиональный ансамбль фольклорной музыки. Катя — искусствовед по специальности, сейчас занимается продюсированием и кураторством культурных проектов.

У Лизы с Катей вышел идеальный союз: у каждой — своя зона ответственности и «суперсила». Аньшина отвечает за звучание ансамбля, а Ростовцева — за «упаковку» проекта и продвижение.

«На российском рынке нет визуально подобных нам коллективов», — отметила Катя Ростовцева. Девушка много лет жила в Австрии и работала с западными музыкальными коллективами. При создании образа проекта опиралась на зарубежные примеры, в частности на ансамбли Пакистана, Индии, Болгарии.

«Они суперстар в своем жанре и выступают на лучших сценах мира. В России нет такого коллектива, который бы катался по миру. Существуют представители эстрадного фольклора, например ансамбль имени Моисеева, хор имени Пятницкого. Но это авторское исполнение, более современная интерпретация народных песен», — пояснила Ростовцева.

Название «Толóка» девушки выбрали не случайно: слово означает форму деревенской взаимопомощи, работу крестьян сообща. Толóка — давняя славянская традиция, к которой прибегали для сбора урожая, вырубки леса, строительства домов. Односельчане помогали друг другу добровольно и бесплатно. Обычно тот, для кого работали, угощал помощников. По окончании толоки часто организовывали народные гуляния — танцы и пение.

Такая же задача и у ансамбля — сообща собирать фольклор и делать так, чтобы народная культура звучала, а не пылилась внутри архивов консерваторий. Для этого «Толóка» работает в трех направлениях:

1. Исполнение народной музыки. Артисты играют ее на концертах или записывают песни на репетициях и выкладывают в свои соцсети.
2. Коллаборации с другими музыкантами. «Толóка» считает важным интегрировать фольклор в современную музыку и культуру. Для этого артисты объединяются с другими музыкантами и делают совместные проекты. Например, в июле 2024 года на фестивале «Выкса»  «Толóка» участвовала в перформансе с рэпером Хаски и композитором Алексеем Ретинским, а в конце августа ансамбль выпустил мини-альбом вместе с певицей Сюзанной.
3. Экспедиции. Выезды в регионы к носителям культуры — одно из самых масштабных направлений работы ансамбля. Артисты путешествуют по отдаленным деревням и селам российских регионов в поисках аутентичных произведений народного творчества: песен, частушек, напевов.

Как раз в одну из таких экспедиций «Толóка» отправилась в конце августа в Архангельскую область. Мы — вместе с ними.

Артистов пригласили на культурно-просветительский фестиваль «Заря» в Онегу — городок с 16 тысячами населения в четырех часах езды от Архангельска. Организаторы оплатили им проезд и проживание. До фестиваля участники ансамбля успели исследовать два села в регионе в поисках аутентичного народного искусства.

Город Онега находится на берегу одноименной реки. Небольшой пассажирский теплоход «Заря», который довез нас до первой точки экспедиции — села Ворзогоры, — отчалил от единственного городского причала. Через пару минут после отправления в проходе между рядами сидений появились трое рослых парней и невысокая темноволосая девушка. На заднем ряду — еще три девушки. Все семеро — артисты ансамбля «Толóка».

• — Ну что, споем! — шепотом сказали они и гулко запели народную песню, слова которой почти не разобрать. Люди затихли, очень осторожно реагируя на происходящее. Сначала они робко оборачивались, потом кто-то начал улыбаться и снимать на телефон выступление незнакомцев, заставшее их посреди обыденной поездки. Девочка двух лет встала в проходе, затем подошла вплотную к ребятам и, задрав голову, начала хлопать и приплясывать в такт.

Спев еще несколько песен, ансамбль замолк, пассажиры сдержанно поаплодировали артистам. Один из певцов громко пригласил всех присутствующих на концерт-застолье, которое пройдет через два дня, 26 августа, в Онеге.

В Ворзогорах надеялись найти местную народную певицу, о которой артисты узнали от знакомых во время подготовки к поездке.

Мы добирались полтора часа на пароме и «буханке», но певицы в деревне не оказалось — в это время она была в Онеге. Но совсем без материала коллектив не уехал: водитель УАЗа рассказал легенду о главной достопримечательности Ворзогор — Введенской церкви. По преданиям, в советское время ворзогорский лавочник взялся рубить главную маковку храма. Пока он это делал, загорелся его дом и все нажитые богатства. Лавочник погиб, пытаясь хоть что-то спасти.

Ко второй точке нашей экспедиции — в село Порог с населением в 500 человек в получасе езды от Онеги — мы отправились на машине.

• — Нам нужен гармонист Владимир Едошин. Мы правильно пришли? — спросила Лиза, стоя перед невысоким деревянным забором в селе Порог.
• — Правильно, — ответила ей с растерянной улыбкой низенькая женщина в цветастом халате, резиновых перчатках и белой косынке, сбившейся набок от работы в огороде. Это Елена Васильевна Едошина, рядом с ней — ее муж Владимир Александрович, мужчина в ярко-синей футболке и домашних трениках с белыми лампасами  .
• — Это вам подарочек, — протянула ему коробку конфет Лиза.

Владимир Александрович — известный в селе гармонист. Его брат тоже играл на гармони, а отец был балалаечником. Елена Васильевна же всегда пела и вместе с мужем участвовала в местном хоре. В браке они уже 49 лет.

«Толóка» приехала к Едошиным пообщаться. Ребята пытались дозвониться и договориться о визите заранее, но не вышло. Поэтому из-за ограниченности времени пришлось ехать как есть, без предупреждения, надеясь лишь на то, что хозяев не отпугнет внезапный визит.

Елена Васильевна пригласила неожиданно нагрянувших гостей в их деревянный одноэтажный дом со столетней историей. Внутри простая и уютная обстановка: старенькая мебель, на стенах фотографии молодых супругов и их семьи, в спальне и на кухне — по постеру с изображением Владимира Высоцкого.

Елена Васильевна показала домашний песенник — пухленькую тетрадку с вклеенными страницами и вложенными листами. На обложке — грозный портрет Владимира Жириновского и логотип партии ЛДПР. Едошины уселись на небольшую кровать на фоне ковра на стене. Елена Васильевна вела разговор, а Владимир Александрович в это время наигрывал мелодии на гармони.

• — Елена Васильевна, нам часто рассказывают, что жизнь раньше была сложная, но все равно веселая, — начала Лиза.
• — Дружная! — оживленно подтвердила Елена Васильевна.
• — Когда же было лучше? — уточнила Лиза.
• — Мы с дедко обсуждали, что раньше все жили как-то по среднему, одной семьей. После концертов собирались компанией. И напляшемся, и напоемся, и… наматюгаемся, — понижая голос, сказала женщина.

Ребята буквально завалили супругов вопросами: какие песни пели их родители, как Едошины и их друзья в молодости танцевали, под какую музыку, какой был аккомпанемент, как отмечали свадьбы, Рождество, какие были традиции. Позже они объяснили, что важно задавать много вопросов, в том числе не связанных напрямую с песнями, например о быте и обычаях. Ведь это неожиданным образом может помочь героям вспомнить какую-то ценную информацию и о музыке.

Супруги помнили немного и не в деталях, но благодаря наводящим вопросам все-таки по крупицам воссоздали картинку из молодости: как плясали под радиолу и гармонь на дискотеках в храме, переделанном под клуб, какие композиции играли.

Вместе они спели несколько песен — более современных и уже известных, например «Посею лебеду на берегу», а Катя Ростовцева документировала все происходящее на видео. Бойкая Елена Васильевна, которая поначалу периодически смущалась, в конце раскрепостилась, пустилась в пляс и запела неприличные частушки. Каждое скабрезное словечко она пропевала, понижая голос, еле слышно.

• — А как называются частушки, которые надо петь чуть шепотом? — уточнила Лиза, заметив понижение интонации.
• — С картинками! — оживленно прокомментировал Владимир Александрович. И все в доме захохотали.

Под конец встречи решили спеть все вместе известную песню «Ой, полным полна моя коробушка». Толоковцы расселись вокруг супругов: кто-то устроился на кровати, а кто-то сел прямо на пол. Елена Васильевна немного волновалась и время от времени подглядывала слова в своем пухленьком песеннике. Но все прошло очень душевно.

Закончилась встреча на кухне за небольшим столом, вокруг которого Елена Васильевна рассадила гостей. Женщина налила всем чай до краев, приговаривая: «Полные чашки чая — чтобы жизнь была полная».

«Семья Едошиных — поколение советского времени, они родились в 50-х годах, — прокомментировала встречу Лиза, пока все грузились в машину и готовились возвращаться в Онегу. — В большей степени носителями традиций были их родители, которые знали старинные песни. Но такие встречи тоже важны: мы увидели, как у них загорелись глаза. Этот выезд больше не про какие-то открытия, а про то, что люди чувствуют себя важными».

По словам Лизы, в своих экспедициях «Толóка» ищет и записывает песни, которые люди пели до революции и передавали устно — от матери детям, от бабушки внукам, из поколения в поколение: «Мы разыскиваем настоящую русскую музыку. Не транслировавшуюся по радио и телевизору, а ту, которая исконно существовала в деревнях».

Экспедиции «Толóки» длятся две-три недели. Если кто-то из ребят уже бывал в конкретном регионе или знает контакты на местах, в первую очередь работают по ним. Если же регион неизвестный, идут в местный сельский совет или в администрацию, берут списки всех ныне живущих и выписывают самых пожилых. Исходя из полученных данных выстраивают маршрут по региону.

«Но чаще всего в экспедициях нужно просто разговаривать со всеми подряд и спрашивать: „Кто у вас тут поет? А кто играет на гармошке?“ Как правило, местных музыкантов все знают, — рассказала Лиза. — Но бывают и „закрытые“ регионы, как здесь, на Русском Севере. Когда мы пели на пароме, то поняли по реакции, что люди достаточно сдержанные. Они не будут лезть с распростертыми объятиями. На юге абсолютно другой темперамент. Там тебе расскажут все: какой у этой певицы муж, сколько у нее детей».

Есть у исследователей и свои особые приемы. Например, чтобы разговорить людей в родных краях, могут заходить через родственников — представляться, называть фамилию семьи.

Порой достаточно просто рассказать о цели поездки. С некоторыми бабушками работают комплименты и похвала: «Говорим, что они самые потрясающие певицы, что таких голосов никогда не встречали. Мы бы очень хотели послушать, как они поют», — отметила Лиза. Кто-то просит «налить пять капель» и после этого готов рассказать все что нужно. И ребята наливают — приходят в гости «с коньячком».

В экспедиции по Липецкой области артисты «Толóка» «брали» бабушек собственным пением. У ансамбля есть популярное видео из поездки, залетевшее на 4 млн просмотров в «Инстаграме»*.

«Мы приехали к 95-летней бабушке, у которой я уже однажды была, но она меня не узнала, — вспомнила Лиза. — Женщина встретила нас на пороге дома. Говорю: „Мы приехали к вам песни записать“. А она отвечает: „Да что толку-то, все приезжают, а никто не поет“. А я ей: „Мы споем. Если понравится, пустите нас, пожалуйста. Если нет — прогоняйте“. В общем, мы спели, она расплакалась, пригласила в дом и сама спела потрясающие, очень редкие частушки, которые пели на проводах в армию».

Состав ансамбля со временем менялся. Сейчас костяк — восемь человек, одна участница не смогла поехать в экспедицию из-за декрета. Это молодые ребята 25—40 лет из разных регионов России. За плечами у них учеба в музыкальных училищах и консерваториях. Практически все — этномузыкологи по специальности, фольклорная музыка — дело их жизни. Сейчас для большинства «Толóка» — единственное место работы.

Если к профессиональной деятельности ребята пришли разными путями, то первое соприкосновение с народным творчеством практически у каждого случилось через семью. Например, пятилетнюю Лизу в ансамбль народной песни в родном Липецке привела мама. Одаренную девочку сразу заметили и приняли в коллектив, где она пела, а позже еще и преподавала до 20 лет. К 9 классу Лиза поняла, что хочет продолжать заниматься музыкой профессионально, и поступила в училище.

«Если в ансамбле мы пели „клюквенные“ песни — те самые „Калинки-малинки“ в авторской обработке, — то на втором курсе училища преподавательница включила записи настоящих народных исполнителей. Мне сначала ужасно не понравилось. Нас же приучили петь выхолощенными, красивыми голосами, — объяснила Лиза. — Но когда я начала в это погружаться, то поняла: вот оно, настоящее народное исполнительство. Оно по-другому откликается в сердце: начинают идти мурашки, наворачиваются слезы».

Первая встреча Тоси с фольклором ее семьи случилась на похоронах: «Мои предки по дедушке — ортодоксальные старообрядцы, кержаки  . Мы жили в разных городах, редко виделись, и я была не знакома с их бытом. Когда дедушка умер, на похороны приехали все его родственники. Они были в нарядах и отпевали его по своим традициям.

После той встречи я стала чаще ездить к родственникам, расспрашивать обо всем. В общем, семья всегда способствовала моему интересу к фольклору».

Сейчас у самой девушки есть трехлетний сын. И через него она видит, как семейные традиции могут естественно формировать интересы ребенка — без давления и надзора.

«Когда кто-то играет на гармошке, сын подражает. Еще мы вместе ходим в храм. Так у него появилась любимая игра в батюшку. Он берет проводные наушники как кадило  и предлагает мне говорить „Господи, помилуй“, а папе — „Богородица“. И начинает напевать обо всем, что видел за день: „И ходили мы в магазин, и был там Камаз, и на Камазе были чехо-о-олы-ы-ы“, — напела Тося на церковный манер. — Когда у всех народных музыкантов спрашивают, как они начали петь, те отвечают: „Мама пела, и я стала петь“. Сейчас я вживую вижу, как это формируется».

Отвечая на вопрос, связан ли его выбор дела жизни с преемственностью, Ярослав с улыбкой заметил: «Наверное, профессия выбрала меня сама». В юности парень, как и многие молодые люди в его окружении, планировал стать автомехаником, но его не взяли: «Тогда подумал: а что я могу делать нормально? Так и пошел в музыкальный колледж».

25-летняя Соня Иванишкина из Сургута и 26-летняя Вера Базилевских из Удмуртии еще в школьном возрасте решили пойти по музыкальному пути и заниматься тем, что получается лучше всего. Вере на народное направление указал дядя — он занимается реконструкцией удмуртских гуслей и создал оркестр на базе педагогического колледжа в Воткинске. Во время учебы девушка много ездила по родной республике и узнала, например, что ее дедушка по папе тоже пел.

Соня же поначалу смотрела в сторону журналистики, но потом передумала.

«И я сейчас вообще очень себе благодарна, — сказала Соня. — Считаю, что это великое счастье — иметь такое дело, которому ты учился и которое теперь приносит тебе удовольствие».

Игорь Серёдкин любит народное творчество за его специфику: жирные тембры, плотные голоса, которые переплетаются, конфликтуют внутри музыкальной ткани: «Но эта конфликтность не воинственна, они уживаются друг с другом.

Люди разные, каждый тянет в свою сторону, но вместе с этим все разом находятся на каком-то ограниченном пространстве», — отметил Игорь.

Это описание очень соответствует тому, как устроено исполнение в ансамбле «Толóка».

В репертуар коллектива попадают песни, которые участники открывают для себя во время выездов или находят в архивах консерваторий. Они берут исходник в аудио, записанный собирателями в русских деревнях, — записи могут быть сделаны в начале 20 века и даже раньше. Затем проверяют, есть ли текст и ноты песни в открытых сборниках или у коллег.

Часто бывает так, что расшифровок нет, поэтому участникам «Толóки» приходится делать это самостоятельно или обращаться за помощью к специалистам-этномузыкологам, которые работают с конкретным регионом. И затем они разучивают песню, раскладывая ее на голоса.

«Но у нас все равно по-другому получается песня. Так как у нас вообще другая жизнь, собственный опыт и музыкальное мышление, — отметила Лиза. — Для людей, которые слышат наше исполнение, наверное, не будет разницы. Иногда даже сложно вычленить голоса, слова. Но для нас внутри это всегда что-то отличное от оригинала».

У каждой песни есть общий образ, внутри которого у всех участников ансамбля своя функция: кто-то запевает, кто-то поет верхний голос, кто-то — средний. Однако во время исполнения всегда есть место импровизации, поэтому каждый раз песня звучит по-разному.

«Очень важно слушать друг друга в моменте, — добавила Соня. — Например, я слышу, что кто-то поет сейчас верхний подголосок и, например, явно устал. Тогда мне нужно оставить свою главную функцию и помочь человеку, подхватить. Ничего не получится, если в коллективе нет трепета друг к другу и чувства плеча».

Еще во время исполнения песен проявляется индивидуальный темперамент, продолжила девушка, от каждого из ребят можно ожидать определенных голосовых движений и интонаций: «У нас у всех разные тембры. У Верочки — более звонкий, а у Тоси — бархатный. Но когда мы начинаем вместе петь, наши голоса сливаются. Это происходит каким-то чудесным образом».

• — Ну как — чудесным образом, я много с вами репетирую, — отшутилась Лиза, и все начали смеяться.

Как объяснила Катя Ростовцева, ни один ансамбль, если это не поп-музыка и эстрада, не может полностью себя обеспечить. А деньги нужны на оплату экспедиций, налоги, зарплаты, которые, как отметила Катя, должны быть выше рынка, чтобы люди приходили в проект.

Поэтому до 90% бюджета «Толóки» — партнерские и спонсорские деньги бизнеса, фондов, инициатив. Так, одним из партнеров ансамбля выступает Alma mater foundation worldwide — фонд поддержки социальных и культурных проектов. Остальные 10% проект зарабатывает концертами — чаще всего они проходят в Москве и Петербурге, по несколько раз в год.

Все артисты «Толóки» годами ездили в групповые экспедиции во время учебы — это было частью их учебной практики. Поэтому у каждого на счету десятки подобных исследовательских работ. И только в июле 2024 года случилась первая совместная поездка ансамбля «Экспедиция домой». Как пояснила Лиза, они решили начать с изучения историй своих семей и регионов. Поэтому в первую очередь исследовали родную для девушки Липецкую область, а затем Тамбовскую — где живут родственники Кати Ростовцевой.

«У нас нет амбиции сделать научное открытие, найти то, что не находил никто, — отметила Аньшина. — Наша миссия — показать людям, что в их семье тоже есть народные песни. Важно задать правильный вопрос, поговорить со своими родственниками. Многие же не знают, как общаться со своими бабушками, что у них спрашивать. Или очень пренебрежительно относятся к тому, как они жили и что делали».

В той же Липецкой области в доме культуры небольшого села Демкино «Толóка» устраивала концерт для местных по итогам экспедиции. Ребята анонсировали мероприятие в своих соцсетях за двое суток и не ждали большого ажиотажа. А приглашенный на выступление липецкий гармонист сказал прямо: заполнится максимум первый ряд.

Однако за два часа до концерта к ДК стали подъезжать машины из разных регионов: Москвы, Санкт-Петербурга, Тулы, Нижнего Новгорода, Тамбова, Ельца. В зале, который уже давно не видел никакой культурной жизни, собралось порядка 200 человек, все они подпевали, плакали, плясали.

• — Какой уровень мотивации должен быть у людей, чтобы поехать за артистом в глухую деревню, где нет даже туалета и магазина! — воодушевленно заметила Лиза.
• — Это говорит о том, что когда людям показываешь их родное, это не может оставить равнодушным, — добавила Соня.

Катя Ростовцева отметила, что ценность их экспедиций в том, что в них нет академизма. Участникам «Толóки» важно не только найти какое-то уникальное произведение, но и просто пообщаться с носителями культуры, уделить им внимание, а главное — показать этих людей широкой публике, записав встречи на видео и выложив потом в соцсети.

У артистов развитые паблики, на которые хочется подписаться и за которыми хочется следить: инстаграм*, ютуб-канал и сообщество во «Вконтакте». Ролики ребята собирают сотни тысяч просмотров, а некоторые — несколько миллионов. Из «Экспедиции домой» ансамбль привез целый фильм, который выйдет на одной из стриминговых площадок осенью 2024 года.

«По моим ощущениям, 10 лет назад фольклор и народные песни были никому не нужны, — отметила Лиза. — Сейчас им интересуются даже молодые люди. Если посмотреть по соцсетям, самая наша активная аудитория — люди 25—35 лет. Происходит самоидентификация. Люди как будто задаются базовыми вопросами. Кто мы? Где мы? Какое наше место в этом мире? А что было в моей семье? Надеюсь, это будет не только трендом, но и оставит после себя что-то большее».

Лиза добавила: внутри фольклорного сообщества России есть свои лидеры мнений, которые придерживаются строгих, местами консервативных эталонов, как нужно петь, выглядеть и собирать фольклор. Девушка не взялась подсчитать точное число таких участников, но предположила, что на всю страну наберется до 10 тысяч человек.

Отличие «Толóки» от других фольклорных коллективов, отметила Лиза, прежде всего в том, как участники ансамбля ведут коммуникацию со слушателями: современным, доступным языком. Это относится и к внешнему виду артистов. Например, сценические наряды для них создавал российский авангардный бренд 139Dec на основе их запросов — по старинным фотографиям людей в аутентичных костюмах из деревень в разных регионах России.

Звучание ансамбля также отличается от всеобщего представления о фольклорном коллективе, продолжила Лиза: «Наше пение насыщенное, переплетенное, берет за душу слушателей. Мы поем не по партиям, а проникаем в логику развития аутентичной песни — слушаем, какие могут быть варианты голосов в песне, разучиваем их, а затем импровизируем в процессе исполнения. Мы нацелены на воссоздание русской музыки во всем ее многообразии. Сосредоточены на музыкальности и донесении настоящей русской народной песни до зрителя на смысловом и эмоциональном уровнях».

В Онеге толоковцам пришлось буквально на ходу изобретать новый прием, чтобы расположить к себе местных исполнительниц. Им посоветовали пообщаться с двумя пожилыми певицами, но женщины не шли на контакт и отказались встречаться.

Сначала артисты ансамбля пытались поговорить с ними после репетиции в местной церкви, но певицы ушли не дождавшись. Через знакомых просили их контакты, но женщины не дали свои номера и вообще были скептически настроены.

«Как мы поняли, здесь другой менталитет, людей очень сложно выловить», — сказала Тося после очередной неудачной попытки.

Тогда молодые люди пришли на вечернюю службу в Троицкий собор — его посещает большинство местных. Здесь они и встретили одну из певиц — Римму Викторовну. Толоковцы разговорились с ней и предложили вместе подойти к батюшке и попросить у него благословения на разговор и обмен опытом. В итоге отец Александр, сам в молодости игравший в рок-группе, не только дал благословение, но и предложил артистам устроить небольшой концерт для прихожан после утренней службы.

Утром следующего дня в сводчатом зале воскресной школы Троицкого собора не было свободных мест: около 40 прихожан ждали выступления «Толóки». Среди зрителей была и Римма Викторовна. Женщина, которая до этого все время держалась сдержанно и строго, теперь хлопала ребятам в такт и обнималась с ними на прощание. На большой разговор о фольклоре не хватило времени, но теплый человеческий контакт явно случился.

Когда импровизированное выступление ансамбля закончилось, к артистам подошла местная жительница. Она протянула им собственноручно приготовленный пирог.

• — Спасибо вам за то, что вы делаете для сохранения русской культуры, — восторженно сказала женщина.

Финальной точкой визита «Толóки» в Онегу стало их вокальное представление «Застолье» на фестивале «Заря». Ко двору, по периметру которого стоят двухэтажные деревянные многоквартирные дома, стянулись машины. Посередине — П-образный стол со сладостями, фруктами, напитками — их закупили организаторы фестиваля. За столом — ни одного свободного места. Двор постепенно наполнялся людьми, из окон двухэтажных деревянных домов выглядывали жильцы.

На краю стола среди пары десятков пришедших гостей сидели артисты «Толóки» в обычной одежде.

• — Нас сложно идентифицировать за столом, потому что мы такие же, как и вы, — так начала встречу Лиза. Она объявила первую народную песню, и ребята запели. Разговоры вокруг затихли. Между песнями артисты разговаривали с публикой: обрамляли каждую композицию предысторией, рассказывали о себе и об обычаях своих семей.
• — У нас тоже были такие застолья. Когда я была маленькая, собирались взрослые на разные праздники и пели старинные песни, — продолжала Лиза. — Мои деревенские родственники, человек двадцать, собирались прямо в квартире у моих бабушки с дедушкой в Липецке, ставили столы и пели частушки — у нас они назывались «страдания». И так я тоже научилась петь свои липецкие частушки, которые мы сейчас с девчонками споем.

Всем собравшимся раздали песенники, чтобы каждый мог подпевать. Какие-то песни слушатели подхватывали легко, как, например, «Мимо этой вишни, прямо в эту хату парень бравый свататься идет», какие-то лишь молча слушали.

• — А теперь пойдемте плясать! — позвала всех Лиза через какое-то время, и ансамбль начал исполнять частушки под гармонь.

Спустя полтора часа концерт закончился, но оживленные беседы продолжались. Местные подходили к уже заметно уставшим ребятам и благодарили их за выступление.

В ближайшее время у ребят не планируется экспедиций — осенью будут только концерты. Например, 13 и 14 сентября прошел концерт экспериментальной музыки Radix с Сюзанной, Никитой Каменским и Алексеем Ретинским. Билеты стоили от 2000 ₽. Также ансамбль планирует выпустить собственный альбом народных песен.

А с Онегой им, возможно, еще предстоит встретиться: местные жители ждут их в новую, более продолжительную экспедицию. Теперь уже зимой.