Как меня сократили из гимназии, а выходное пособие стало первоначальным взносом по ипотеке

Я поэт и учитель русского языка и литературы. Работа учителя в Москве крайне тяжела, но на кусок хлеба с маслом заработать можно. У меня есть высшая категория, присвоенная в столице, "экспертный уровень" МЦКО, талантливость, а главное — умение не поддаваться дрессировке со стороны начальства. Мой интеллект всегда транслировал уверенность, что с моим колоссальным жизненным опытом, умениями и знаниями я не пропаду.

Расскажу про уникальную историю моего сокращения. Директор гимназии, она же депутат, пыталась от меня избавиться целых два года, но у нее не получалось, так как уволить с работы хорошего учителя, которого любят ученики, но, при этом, мозолящего глаза своей независимостью, практически невозможно. Она восхищалась моими стихами и постами, но сквозь патоку восторга светилась откровенная злобная ненависть ко мне, не пожелавшей пресмыкаться перед начальством.

Тогда она решилась пойти на крайний шаг. Совместить приятное с полезным. Уволила меня по сокращению штатов с 31 мая 2025 года, а на мое место с 1 сентября взяла выпускницу гимназии, новоиспечённого бакалавра, отдав ей мои часы. Уволила директриса меня фиктивно, не предложив никакие другие вакансии: забавно, что не побоялась проверок и вмешательства прокуратуры.

Я, сразу же после увольнения, отправилась отдыхать в московский кардиологический санаторий в Переделкино на три недели. Мне пришлось дистанционно, прямо из санатория, встать на учет в центр занятости города Москвы, неделю переписываясь с группой техподдержки, чтобы не приезжать лично. Затем я подала в суд, так как из Трудовой инспекции и Департамента пришли отписки. Госпошлину я не платила. Суд длится уже полгода: ответчик сначала на заседания не являлась, а потом стала отправлять помощников с поддельными документами, после чего в зале стал присутствовать прокурор.

Жить, с момента увольнения, мне стало сложнее на порядок, так как в приватном разговоре директор пообещала, что сделает так, что меня никуда не возьмут в близлежащие школы. Почему она это сделала? Я отказалась подписывать документ об увольнении по соглашении сторон, потребовав выплату за 6 месяцев. В отместку начальница сказала, что не даст мне устроиться ни в одну московскую школу.

В итоге, с помощью Центра занятости, я получила всё, что мне положено: 200 тысяч отпускных и 400 тысяч — зарплату за май, июнь, июль и август. Часть денег я отложила на оплату ипотеки, а большую часть внесла в качестве первоначального взноса на покупку дачи, о которой я мечтала больше 10 лет. Такой шаг стал для меня больше духовным, чем материальным поступком.

Я перестала ненавидеть эту даму и испытываю чувство благодарности к судьбе, которая помогла реализовать мечту таким необычным способом. Особенно тяжело мне было ещё и потому, что после ковида у меня диагностировали артроз коленных суставов, один из которых поменяли два года назад. Мне физически трудно и больно ходить далеко: для артрозника идеальная работа — та, которая находится поблизости от дома, без долгих переходов от остановок к метро. Я пыталась найти работу в "онлайн — школе", но там предлагали такие гроши, которые не могли бы покрыть мои расходы по ипотекам. Во всех школах, находящихся рядом с домом, мне отказывали, но зазывали на работу в школы, которые находятся очень далеко от моего дома. Я хожу медленно и быстро устаю, поэтому отказывалась от таких вариантов.

За лето, мне надо было отредактировать и сверстать два сборника стихотворений и рассказов, но меня полностью поглотила страсть к земле. Я глубоко погрузилась в планирование участков и изучение садоводства, а осенью мы с мужем посадили сад из 30 саженцев. Сажал, в основном, муж, так как я хожу с палочкой и физический работник из меня плохой. В дачном направлении я больше идентифицирую себя идеологом красивой жизни в саду на пенсии через 10 лет, если Бог даст дожить до нее. Сыновья не очень воспринимали мою садово-огородническую идею из-за возраста, но муж был рад выезжать на природу, чтобы побыть вдвоём.

Я вынуждена была устроиться на работу в октябре. Устроилась почти в центр Москвы, так как у меня закончились все деньги. Немного поработала, но не смогла на нее ездить, поскольку тратила на дорогу по 5 часов в день. Мои суставы не выдержали перегрузки от лестниц и переходов по метро и МЦД. К тому же я увидела, что отделение престижной школы, в которое я попала, напоминает филиал ада, следовательно, 108 тысяч за работу в аду я готова отдать тому, кто такой шанс оценит больше. До сих пор такого желающего не нашлось.

Закончилась эта история тем, что я уволилась и перешла на временную работу (декретная ставка) в обычную уютную школу, до которой добираюсь на двух автобусах за 40 минут. Здесь бы мне хотелось остаться, но в договоре прописаны сроки моей временной работы, поэтому я не обольщаюсь.

Суды продолжаются: последний, шестой по счёту, запланирован на 25 декабря. Я очень устала от этих судов. К тому же виновница всей этой чехарды на судах не появляется, а появляются ее представители, прикрывающие беззакония. Я им очень сочувствую. Не от хорошей жизни они её слушаются, я думаю.

Я с трудом преодолела депрессию и разочарование в людях. Мне помогли в этом моя прекрасная дача и сад. На даче я пишу много стихов:

Купались осы в яблочных бассейнах,

забродившие ванны принимая.

А я — на солнце, мир весь обнимая,

довольна, что нет связи и никнейма.

Что я никто и нет меня в эпохе,

Живу и радуюсь на даче, среди сказки,

Приемлю всё: от зверобоя до картохи,

Той самой, знаменитой, "Синеглазки".

Жаль, что я могу жить на природе только летом. Муж считает, что я могу работать "онлайн", но пока у нас долги за ипотеки, я не могу позволить себе такого удовольствия. Поэтому преподаю в таком режиме только по выходным, да и то совсем чуть-чуть, чтобы не переутомиться, так как основная работа очень сильно выматывает: и душевно, и физически. Раньше я работала в области журналистики, но педагогическая деятельность стала моим призванием: мне она нравится больше, чем журналистская.

Духовные ценности, которые я транслирую на уроках русского языка и литературы, на порядок важнее того, что я делала раньше. Я вижу, как развиваются мои ученики: работаю на результат. Мы, как поэты, так и учителя, формируем духовный образ России, ее будущее.