«Чувствую себя творцом своей судьбы»: как мы все бросили и уехали жить в деревню

Иногда город начинает раздражать из-за пробок, суеты и большого количества людей.

Читательница Т⁠—⁠Ж с мужем решили пожить в деревне. Они поселились в заброшенном доме, а затем выкупили его и начали обустраивать свой быт. И вот что у них получилось.

Как и многие дети 80-х, мы с мужем проводили большую часть каникул «на деревне у бабушки». И если мужу это нравилось, то я скорее отбывала повинность, так как вместо приключений приходилось вкалывать на огороде.

Тем не менее после длительного проживания в крупных городах — Ставрополе, Туле, Новокузнецке — я еще до встречи с будущим супругом наполнилась тоской по тихим деревенским вечерам и всей красоте, которую в двух словах и не опишешь. А к 25 годам стала видеть в переезде в деревню единственно возможный для себя вариант будущего.

Но переезда пришлось ждать больше десяти лет. Мне было 36, когда мы встретились с мужем, и оказалось, что желание жить в деревне у нас общее. Недолго думая, мы решили его исполнить.

На тот момент мы жили в спальном районе Новокузнецка, а у родителей моего любимого был свой дом в деревне — в 70 км от города на границе с Алтаем. Это классическое удаленное от цивилизации место, откуда общественным транспортом можно уехать в город только дважды в день.

В деревне только одна асфальтированная дорога, есть река и несколько заброшенных домов. Один из них мы нашли неподалеку от родителей. Фактически у этого дома были хозяева, но они стремительно переехали на юг, в Краснодарский край, а попытки продажи не удались.

Так получилось, что дядя моего супруга хранил в этом доме свои вещи. Он держал связь с владельцем и договорился с ним, что мы там поживем. Так мы решили перезимовать в деревне, чтобы оценить свои шансы на исполнение мечты в таких условиях.

За семь лет, в течение которых дом не был жилым, здесь произошли перемены в худшую сторону. Еще до переезда мы каждые выходные наводили там порядок — бардак был знатный.

Вот что обнаружили:

1. Старый диван и всяческое барахло, которое собрал за всю жизнь беспечный дядя моего супруга.
2. Стиральную машину, которая не греет воду, а только крутит ее.
3. Сломанный бойлер, который мы починили.
4. Потолки, утепленные картоном и землей, ведь прежний утеплитель вышел из строя.
5. Размороженное отопление от котельной, из-за чего дом обогревался русской печью.

Но мы все равно решили попробовать пожить в деревне и осенью заехали в этот дом. Расскажу, о чем мы не подумали, чтобы идущие тем же путем не наломали дров.

В целом не подготовились к жизни в деревне. Нашими компаньонами в первый год стали божьи коровки, которые прибывали в огромных количествах, периодически деля территорию между собой.

Они были везде и повсюду с самого начала, как мы въехали. Вероятно, они планировали зимовать в этом доме. Мы взялись отвоевывать пространство, и в ход пошел пылесос. Как ни жалко, но соседи они неуживчивые, и мы тоже не стали мириться с ними.

Не подумали про удобства. Мы непритязательны к комфорту, можем жить в палатке и мыться в ручье, но требования к дому должны быть серьезнее, ведь поход кончается, а жизнь в своем доме — это надолго. Набор удобств в нашем случае оказался классическим: деревенский туалет и сливная яма. Благо они были в более-менее приличном состоянии.

Не узнали про коммунальные платежи. Оказалось, что на владельце дома многотысячный долг за полив. Как выяснилось, начисление потребления воды идет не только по нормативу за пять прописанных человек. Добавляется еще плата за полив, и выходят нешуточные суммы.

Гасить 60 000 ₽ из своего кармана нам не хотелось. Пришлось пользоваться соседским колодцем. Греть воду на печи, таскать ее в ведрах на второй этаж в ванную — все это легло на плечи мужа и продолжалось больше девяти месяцев.

Не утеплились к зиме — вся наша подготовка свелась к уборке территории, а вот отсутствие дров и угля обошлось нам впоследствии дорого. Потом, конечно, мы все заказали и купили, но отопление стало самой значительной статьей расходов.

Первое время приходилось брать уголь у родителей, так как мы не владели домом и сделать заказ на уголь не могли. После Нового года мы смогли позволить себе машину дров за 10 000 ₽, которых хватило только на месяц обогрева: в лютый мороз доходило до −40 °C.

Через месяц мы начали покупать уголь в мешках. В день требовалось три-четыре ведра угля, так что два-три мешка в неделю нам хватало. Стоило это около 1000 ₽ в неделю. Топили русскую печь и пользовались обогревателями вплоть до середины мая, так как весна выдалась холодная.

Не обратили внимания на местность. Оказалось, что весной дом подтапливает. Во время сильного дождя через наш цоколь течет небольшой ручеек грунтовых вод, получается настоящий бассейн на весь этаж. Видимо, эта проблема была и до нас, так как все ценные вещи и предметы находятся выше уровня воды. Даже для стиральной машины есть двадцатисантиметровый постамент.

Чтобы снизить влажность, мы сделали вентиляцию на весь дом. А так как подтопление было весной, когда печь еще топилась, высохло помещение быстро. Теперь мы дренажируем участок по мере сил, прокапывая каналы, а подтопление устраняем насосом и не допускаем поднятия уровня воды. Погружной агрегат стоит в ямке в том помещении, куда приходит больше всего влаги. Мы сливаем все в канализационный слив.

Не узнали, есть ли в округе бобры. Не самая очевидная, но важная вещь для жизни в деревне, особенно если дом расположен недалеко от реки. В ноябре, только заселившись в дом, мы не видели грызунов, а весной встретились с бобрами. Оказалось, они соорудили плотину 2 × 2 м, и она отлично выполняла свою функцию, образуя озеро внизу нашего участка.

Муж спустил это озеро, выкопав перекрытие вручную, чтобы вода ушла по руслу ручья, который впадает в реку. Мы разобрали плотину, и бобры не стали заново ее строить.

Мы прожили в доме почти год и, несмотря на все недостатки, решили его купить. Этот шаг скорее был эмоциональным, чем продуманным. Нам безумно понравилось то, что постройка огромной площади, 130 м², и имеет малый срок эксплуатации, так как полноценно жили тут всего год.

Внутри дом оригинально отделан деревом: стволы деревьев вмонтированы прямо в стены. Да, требуется много труда, но именно эта возможность что-то менять и творить нас и привлекла.

По стоимости мы с владельцем сошлись на 650 000 ₽. Покупка дома прошла по интернету, с помощью персонала Сбера и кучи всяких приложений, безопасных счетов, уведомлений. Вместе с электронной подписью эта услуга стоила 10 000 ₽, но в разы облегчила процесс купли-продажи жилья, так как продавец дома жил на другом конце страны.

Еще около 25 000 ₽ мы потратили на знакомого риелтора, пошлины и услуги банка по удаленной продаже. Сделку оформили за два дня. Ее регистрация прошла без использования услуг МФЦ. На почту прислали комплект документов для печати: выписки из реестра недвижимости и земельных участков, копии договора купли-продажи. Домовую книгу и все документы по дому мы потом забрали у родственников продавца.

Переезд по факту занял целый год: то я, то муж вывозили свои вещи, бытовую технику, мебель на Ниве, используя небольшой прицеп. А когда мы продали квартиру, для оставшихся вещей нанимали грузовую Газель.

Первым делом решили заново подключать водопровод. Для этого создали новый лицевой счет, а трубу снова приварили к общему каналу: вода в поселке подается из скважины с глубины около 80 м и проходит фильтрацию непосредственно перед подачей в водопровод.

Получив в собственность дом, мы смогли наконец начать ремонт и заняться огородом. В нашей деревне есть школа, почта, медпункт, администрация и два магазина. Поездка до города занимает два часа: по дороге автобус типа ПАЗ заезжает в три деревни. Но у нас есть машина, поэтому справляемся за час-полтора.

Все наши ближайшие соседи используют свои дома как дачи и летом бывают на них три дня в неделю, а зимой еще реже. Постоянное население — около 500 человек. В школе, куда ходит мой сын, в прошлом году было 25 учеников. У ребенка всего четыре одноклассника, а набора в первый класс в том году просто не было. Но перспективы есть через пару лет: я видела много карапузов.

Основная проблема, с которой сталкиваются все, кто желает отчалить от цивилизации подальше, — это вопрос выживания без работодателей и денег. Когда мы стартанули в неизвестность, работа у нас была. На тот момент я около 15 лет писала статьи на фрилансе, а муж работал гидом-проводником.

Я присоединилась к мужу, и мы стали вместе водить походы. Это выездная деятельность с занятостью от трех до шести дней в месяц. Один раз нам выдалось провести 12 дней в походах. Моя зарплата как помощницы гида тогда составляла 1500 ₽ в день, а мужа-гида — 2500 ₽ в день. То есть 12 000—24 000 ₽ на двоих, что нельзя назвать перспективным ни с какой стороны. Тем не менее работа нам нравилась и неплохо нас поддерживала.

Но когда мы решили, что нам мало этих денег, наш работодатель без сожаления отказался от наших услуг. К тому времени известные всем события поставили крест на моей фриланс-работе: я писала для туристического сайта. И мы стали развиваться как независимые гиды.

Попутно мы воскресили производство кваса, которое было у мужа до 2020 года. Сначала делали этот напиток дома, но когда отключили воду, нам пришлось перенести производство в цех в городе.

Сейчас мы заканчиваем ремонт домашнего цеха, чтобы окончательно вернуть квасу статус домашнего. В прошлом году обновили всю систему водопровода, включая трубы и фильтры, и дополнительно поставили тройную систему очистки.

Объемы производства кваса меняются в зависимости от сезона. Зимой это может быть 10—15 бутылок в неделю, летом — 40—80, смотря насколько жарким выдался сезон. Зарабатываем на этом тоже по-разному — от 3000 до 8000 ₽ в неделю минус налоги.

Всю работу выполняем вдвоем, принципиально используем только натуральные продукты. Продаем квас в паре магазинов экопродуктов и в нескольких ларьках домашнего пива в городе.

Сейчас мои планы — подготовка небольшой группы по телесной терапии и йоге по выходным. Обучение на инструктора я прошла этой весной. Но для этого придется ездить в город, хотя ездить туда и жить там — это две разные истории.

В деревне я не вижу подходящего контингента для йоги. Население преимущественно в возрасте, дачники. В местном клубе — тусовки с детьми да дискотеки для школьников. В целом жители деревни — интроверты, хотя на улицах все здороваются.

Муж поддерживает связь со всеми соседями. Мои друзья разъехались, поэтому общение и единомышленники теперь в интернете. Также мы выезжаем на встречи по области и взаимодействуем с социумом в своих походах в горы.

Участок и дом стали нашими только прошлой осенью, поэтому его освоение происходит постепенно и по наличию денег. Я не стала копать бесконечные грядки, обошлась парой овощных культур и грядкой зелени. Также появился небольшой палисадник с лилиями, бархатцами, астрами, ноготками и еще кучей цветов, названия которых я не запомнила.

От прошлых владельцев нам достались крыжовник, смородина, земляника, дуб, сосна, две пихты и яблоня. Муж посадил три кедра, еще две яблони и дуб. У нас есть планы облагораживания территории. Но пока это планы, а повседневная жизнь на земле — это поиск компромиссов с природой.

Раньше, в городе, мне постоянно хотелось уйти из дома куда-то в поля: подальше от бесконечного рокота автомобилей, необходимости слышать соседей сверху-снизу, знать про них больше, чем они того хотели бы. Да и я чувствую, что моих личных квадратных метров должно быть намного больше, чем это предусмотрено нормативами.

Мне нравится простор и пространство, нравится надевать резиновые сапоги, антимоскитную шляпу и идти полоть сорняк, чтобы отвоевать место под солнцем для своих лилий. Да, есть сложности и недоделки. Те, кто живет в своем доме, знают: работа есть всегда. Тот же заказ угля оказался сложным мероприятием: сделать его можно только раз в год и только на конкретный дом. Сколько квадратных метров — столько и угля положено.

В общем, встречаешь один сезон и начинаешь готовиться к следующему. Думаешь о будущем с позиции «что я могу еще сделать». Но я не жалею о переезде: я оказалась там, где хотела, и занимаюсь тем, что мне нравится. В городе меня пугала мысль, что на площади, равной моему участку, живет население трех моих деревень. Я признала острую потребность в личном пространстве и удовлетворила ее, трезво оценивая необходимость вкладывать силы в исполнение мечты.

А еще здесь есть бесконечное пространство для творчества. Я рассматриваю чужие дома и отмечаю технические и дизайнерские находки и разные вещи, сделанные своими руками. Чувствую себя творцом своей судьбы.