Мужья работающих жен более счастливы и уверены в себе: исследование южно­корейского ученого

Южнокорейский ученый Чон Чжин Ю опубликовал исследование, согласно которому корейские мужчины чувствуют себя гораздо лучше, когда их жены работают. Возможные причины этого Ю видит в том, что в Южной Корее стоимость образования детей очень высока и доход жены позволяет проще справиться с этой нагрузкой. Но есть и другие факторы — о них Ю не говорил в своем материале, но они будут актуальными как для Южной Кореи, так и для многих других стран мира.

В этом материале я разберу основные моменты статьи Ю и расскажу о том, что стоит за его выводами.

Чон Чжин Ю — уроженец Южной Кореи и ученый с международной карьерой: он успел поработать в вузах США, Швеции и Австралии. Магистратуру и аспирантуру он оканчивал в США.

На данный момент Ю занимает позицию профессора факультета образовательных исследований Сиань Цзяотун-Ливерпульского университета  . Основные исследовательские интересы Ю лежат в сфере изучения семейных отношений и эффекта образовательных программ. Большая часть его опубликованных статей создана на основе исследований в Южной Корее.

Его статья об «успокаивающем эффекте трудовой занятости жены»  была опубликована в апреле 2024 года в журнале Personal Relationships  .

Исследования о влиянии живущих рядом людей на психологическое состояние друг друга проводились в отношении студентов в КНР и Румынии, но аналогичных исследований о семейных парах Ю не нашел. Во введении к статье Ю говорит, что поскольку в женатых парах люди проводят вместе много времени, волей-неволей они влияют на психологическое состояние друг друга.

Автор проанализировал данные, полученные по итогам исследования «Корейские дети» — общенационального опроса, который отслеживает психологическое состояние южнокорейских семей с 2008 года. По программе «Корейские дети» мужа и жену опрашивали один раз в год на протяжении трех лет — так можно было проследить изменение их психологического состояния в течение относительно долгого срока.

«Корейские дети» учитывали только супружеские пары, которые живут вместе. Если пара расходилась или разводилась в период проведения исследования, ее больше не включали в анализ. Что интересно, на данный момент в Южной Корее больше 40% домохозяйств состоят из одного человека. Согласно опросу, проведенному в 2023 году, только треть молодых граждан обоих полов в возрасте от 19 до 34 лет позитивно оценивают брак.

Участники опроса отвечали на разные вопросы о своих достоинствах и качествах. У пар спрашивали, как часто они ссорятся, и участники опроса давали оценку, насколько счастливыми они себя чувствуют.

Также учитывалось, работают партнеры или нет. Следует заметить, что процент работающих среди женщин в Южной Корее ниже, чем среди мужчин, — 55,6% против 73,3%.

Для анализа в своей статье Ю взял данные за период с 2014 по 2016 год — 1668 пар, из которых 1561 пара состояла из людей, находящихся в браке впервые.

Ю обнаружил, что самооценка женщин в исследовании была связана с их трудовым статусом.

У тех женщин, кто работал, самооценка росла — и это приводило к повышению уровня удовлетворенности браком. Удовлетворенность жен означала меньшее количество ссор в семье и удовлетворенность мужей: более высокая самооценка работающих жен приводила к улучшению оценки состояния дел в браке у мужчин в следующем году.

Мужья довольных и работающих женщин в целом были более счастливы и имели более высокую самооценку, чем те, у кого жены не работали. И наоборот: у тех мужчин, у кого жена не работала, дома наблюдалось больше конфликтов — и общий уровень удовлетворенности мужей в таких семьях падал. Впрочем, для женщин уровень самооценки и позитивного ощущения мужей не играет такой большой роли: настроение жены не улучшалось вместе с настроением мужа.

В целом состояние высокой самооценки имело долгосрочный эффект: женщины с высокой самооценкой в опросе 2014 года сообщали о меньшем количестве конфликтов в 2015 году. В то же время если женщины в 2015 году сообщали о высоком уровне конфликтности в отношениях, их мужья в 2016 году показывали низкую самооценку.

По результатам исследования Ю делает вывод, что высокая самооценка работающей женщины и ее финансовый вклад позитивно влияют на психологический климат в семье и заметно увеличивают степень удовлетворенности браком как мужей, так и жен.

И тут стоит учитывать экономический аспект.

Воспитание детей обходится дорого. Для женщин важная причина работать — дети: в выборке Ю у большей части пар есть один или два ребенка. Гипотеза Ю состояла в том, что поскольку растить детей очень дорого — в том числе и из-за высоких расходов на образование, — мужчинам, которые являются единственным «добытчиком» в семье, должно быть психологически тяжелее, чем мужчинам, у которых жена тоже работает и приносит деньги.

Это замечание Ю очень актуально для Южной Кореи: на частных репетиторов и частные школы в стране тратят много в надежде на то, что уровень подготовки позволит их ребенку выделиться и получить хорошую работу в одной из чеболей  . Согласно данным организации «Федерация корейских отраслей»  , падение рождаемости в Южной Корее в период с 2015 по 2022 год примерно на четверть обусловлено беспокойством потенциальных родителей относительно возможных расходов на образование для ребенка. Так что когда жена работает и помогает оплачивать образование детей, она сильно облегчает жизнь обоим родителям.

Задолженности закрывать проще, когда жена работает. Хотя в исследовании Ю этот вопрос никак не затронут, нужно отметить, что высокая долговая нагрузка корейских домохозяйств тоже вынуждает мужей мириться с тем, что жена работает. У среднестатической южнокорейской пары молодоженов на двоих 124 тысячи долларов (примерно 170,87 млн вон) задолженностей — это чуть меньше четырех средних годовых зарплат в Южной Корее. Объем долгов столь велик, потому что многие корейцы тратят огромные деньги на образование, чтобы улучшить свои шансы на получение хорошей работы. Платить долги паре становится проще, когда оба партнера работают.

Одного кормильца теперь мало. В 19 и начале 20 века в профсоюзном и рабочем движении в западных странах была очень популярна концепция семейной зарплаты. Согласно ей, предполагалось, что мужчине-работнику — имелся в виду среднестатистический фабричный рабочий — нужно платить зарплату достаточно большую, чтобы он мог на нее содержать жену и минимум двух детей. В США достаточно широкое распространение такой тип зарплат получил примерно в период Второй мировой и продлился до начала 1990-х годов, когда инфляция стала пожирать доходы семьи, в которой добытчиком был лишь один мужчина. При этом инфляция 1970-х годов уже била по доходу семей, и это привело к сильному росту занятости среди женщин. Те же соображения — рост зарплат не поспевает за ростом стоимости жизни — привели к росту занятости среди женщин и в прочих странах.

Сейчас «семейной зарплаты» как массового явления нигде не существует: достаточно высокие зарплаты для содержания трех иждивенцев могут получать только представители немногочисленной прослойки высококвалифицированных специалистов.

В Южной Корее, где Ю брал данные для своего исследования, медианная ежегодная зарплата  составляет 42 млн вон (30,43 тысячи долларов), притом что расходы семьи из четырех человек без учета аренды жилья составляют 62,568 млн вон в год. Поэтому пусть процент работающих женщин в этой стране заметно ниже, чем мужчин, все же там работает больше половины женщин в возрасте старше 15 лет. Хотя, согласно корейским культурным нормам, работающая женщина — это непопулярно, и многие в стране считают, что именно распространение занятости среди женщин привело к тому, что у Южной Кореи худшие показатели рождаемости в мире: в 2022 году было 0,8 ребенка на одну женщину, а в 2023 году этот показатель упал еще ниже до 0,72, что в два с лишним раза меньше среднего по ОЭСР  уровня. Вот, кстати, характерное свидетельство: на корейской онлайн-платформе Gmarket в 2023 году продажи колясок для домашних животных опередили продажи колясок для детей — 57% против 43%. Все потому, что многие корейцы — как женатые, так и неженатые — вместо детей заводят домашних животных.

Есть угроза бедности в пожилом возрасте. Также на желание работать у южнокорейских женщин влияет негативный пример перед глазами: у Южной Кореи показатели бедности пожилых людей худшие в ОЭСР после Эстонии. Целых 40% населения Южной Кореи в возрасте от 65 лет живет ниже порога бедности ОЭСР — то есть получают меньше половины медианной по стране зарплаты. Это во много раз больше среднего по ОЭСР уровня 14%.

При этом пожилым женщинам в Южной Корее приходится хуже мужчин: среди пожилых корейцев бедных около 33%, а вот среди кореянок их 46%. Так происходит потому, что женщинам в этой стране платят меньше: в среднем корейская женщина получает 65% от средней мужской зарплаты. Поэтому пенсионные отчисления у женщин меньше. Также на бедность корейских женщин в старости влияет то, что женщинам чаще, чем мужчинам, дают невыгодные контракты с худшими условиями работы и компенсации труда, что позволяет работодателям снизить объем взносов и отчислений на работницу. В общем, корейские женщины не просто так работают в браке. Здесь очень характерна история кореянки Юн Ю Рим: в 2018 году она работала в отделе зарубежных продаж неназванной компании, и как только начальство узнало о том, что она беременна, ее уволили. Теперь она занимается ребенком и работает из дома — создает комиксы-вебтуны  .

Исследование Ю следует воспринимать в контексте Южной Кореи, где женщины хоть и широко представлены на рынке труда, но общество в целом весьма консервативно и не очень позитивно воспринимает то, что женщины работают. Поэтому в этой стране вывод, что жена тоже может работать, когда у нее есть работающий муж, может показаться очень смелым.