«Хотели вложить 25 млн, но из⁠-⁠за​ прораба вышло 38 млн»: как мы построили отель на Алтае

Мы пять лет организовывали свадьбы на Алтае, но в какой-то момент устали и решили запустить новое направление.

Рассматривали варианты открыть свадебную площадку, глэмпинг или отель. В итоге остановились на последнем. Мы построили в тихом месте отель Yuta с панорамными окнами и видом на горы и реку. В июле этого года приняли первых гостей.

Расскажу, как прораб первой строительной бригады срывал сроки и обманывал нас, как потом пришлось экстренно искать рабочих по селам Алтая и почему я верю в туристический потенциал этого региона.

Я родился в Абакане, учился в Новосибирске на инженера-связиста и работал по профессии в «Мегафоне» и «Билайне». Пробовал себя в разном бизнесе, первые попытки были еще в университете. Мы с товарищем пытались открыть пиццерию формата «пицца в рожке». Договорились с партнерами о продаже через островки в ТЦ и летние киоски, пробовали выездное обслуживание на мероприятиях.

Продажи были, но скорее из-за отсутствия альтернатив. Идея казалась интересной, про нас даже писали в местных медиа, но опыта и бюджета не хватало. В итоге формат не прижился, модель оказалась неудачной, и бизнес быстро закрылся.

Потом я перешел в ИТ и вместе с женой переехал в Москву. Как-то мы сидели с Яной и думали, чем еще заняться. Пришла в голову идея сдавать в аренду летние шатры. Так как Яна родом из Горно-Алтайска, сразу подумали про этот регион. Начали развивать идею: Яна связалась со своей подругой Аней, которая тоже с Алтая, и мы решили проводить там свадьбы. Аня подтянула свою сестру-декоратора Кристину. В Москве они вместе организовывали маркеты еды, еще Кристина работала в Цуме.

Мы решили, что люди постепенно отходят от пышных свадеб и переходят к камерным, небольшим мероприятиям для двоих, — и мы можем с этим работать.

Так в 2020 году мы впятером организовали свадебное агентство на Алтае. Сделали страницу в «Инстаграме»*, начали постить информацию о своих услугах. Ближе к весне появились первые клиенты — пара из Екатеринбурга. На свадьбе фотографами и видеографами были Таня и Ваня — они еще сыграют свою роль в этой истории.

Мы позиционировали себя как местные: Аня и Кристина зимовали в Москве, но летом жили в основном на Алтае, а Яна оттуда родом. При этом мы понимали, что такое хороший московский сервис. До нас свадьбы для клиентов с высоким бюджетом на Алтае проводили только московские организаторы, которые привозили своих подрядчиков.

Я занимался финансами и юридическими вопросами, девушки работали с клиентами и подрядчиками, организовывали свадьбы под ключ. Они находили фотографов, видеографов, оформляли декор, заказывали еду, бронировали отели и договаривались обо всем с женихом и невестой. Все переговоры мы вели по «Зуму» — не тратили время людей на поездки по объектам и встречи в кафе. Это было нашим преимуществом.

Бизнес пошел хорошо: интерес к Алтаю в России рос, а свадебного рынка в регионе фактически не существовало — мы развивали его сами. Помимо свадеб проводили и другие мероприятия, корпоративы. Иногда выступали субподрядчиками — закупали декор и оформляли площадки для чужих событий.

На третий год работы мы выиграли свадебную премию Wedding Awards в номинации «Лучший свадебный проект». О нас узнали многие ивентщики по всей стране и захотели сотрудничать. Первые два года бизнес самоокупался, но почти не приносил прибыли: мы делали много свадеб бесплатно для портфолио. В 2024 году выручка была около 60 млн рублей.

К тому времени мы немного устали от свадеб. Операционка и постоянные форс-мажоры изматывали, мы выгорали.

Невесты сильно нервничают, поэтому девочки тоже много переживали. Мы начали думать, что долго в таком режиме не протянем и нужно диверсифицировать бизнес. На этой стадии к нам с Яной, Кристиной и Аней присоединились Таня и Ваня, мы стали вместе думать о новом проекте, помимо свадеб.

Аня предложила поддержать моду на «избинг» в Подмосковье и купить домик для сдачи туристам где-то под Суздалем. Но я убеждал всех, что проект нужно делать на Алтае. Сначала думали построить свадебную площадку в горах: банкетный зал, ресторан, панорамные виды. Но таких пространств на Алтае не было. Я полтора месяца смотрел участки и понял, что от идеи придется отказаться.

Важно было учитывать интересы местных жителей: площадка должна находиться вдали от домов, потому что шумные банкеты по выходным точно не понравились бы соседям. Земля в туристических зонах Алтая подорожала, особенно рядом с аэропортом. А если брать участок дальше, придется тратить деньги на трансфер гостей, проживание и инфраструктуру, которой там нет. Получалось слишком дорого и сложно.

Тогда мы решили попробовать глэмпинг или мини-отель. От глэмпинга отказались быстро: хотелось уединенное и красивое место, но там не было бы удобств. Провести электричество, воду, связь самостоятельно оказалось бы слишком затратно. К тому же глэмпинг в основном сезонная история: можно сделать зимний вариант, но строительство будет дорогим.

Регион очень разнообразный: здесь можно увидеть почти все климатические зоны. Ближний Алтай — это леса, холмы, отели и турбазы с развитой инфраструктурой. Дальше по Чуйскому тракту начинаются степи, высокогорные озера, каньоны и даже полупустыни. Там пасутся коровы и яки, а ближе к Монголии встречаются верблюды. Есть и ледники, и тундра.

Сюда едут за тишиной и перезагрузкой. На Алтае нет крупных производств, воздух и вода здесь чистые. Главная особенность региона — высокая плотность впечатлений на квадратный метр: можно ночевать в отеле, а на следующий день оказаться в дикой тайге с медведями. Активностей хватает — хайкинг, конные походы, сплавы по Катуни и Чуе, рыбалка, вело- и мотомаршруты. Небо чистое, без подсветки городов — отлично видно звезды. Местная еда тоже притягивает туристов: кедровый орех, мед, продукция мараловых ферм  ​, вкусные молочные продукты от фермеров.

В последние годы сюда активно приходят крупные инвесторы: строится инфраструктура, появляются новые отели, увеличивается число авиарейсов. В регион приезжают звезды и обеспеченные туристы, некоторые даже прилетают на вертолетах. На границе Алтайского края и Республики Алтай работает зона с легальными казино.

В Манжероке построили пятизвездочный отель и горнолыжный комплекс. Мы катались там зимой: по уровню он не уступает курортам Красной Поляны в Сочи — все очень современное и качественное. Другие инвесторы тоже активно скупают землю и строят объекты. За пять лет стоимость участков в топовых локациях выросла с 1,5 млн рублей до 15—20 млн.

Главная туристическая артерия региона — Чуйский тракт. Это живописная и качественная дорога, которая проходит через весь Алтай и уходит к Монголии. Вторая крупная дорога — Чемальский тракт, ответвление Чуйского, он короче и ведет в еще один курортный центр, Чемал. Этот маршрут перегружен: вдоль него много отелей, движение плотное.

В итоге нашли участок 22 сотки за 1,6 млн рублей в селе Иня. Это центр Чуйского тракта: 250 километров и четыре часа на машине от Горно-Алтайска и аэропорта, столько же до границы с Монголией. Здесь стоит первый мост через Катунь — Цаплинский, построенный в 1936 году. До него тракт прерывала река, и люди переправлялись вплавь. С появлением моста движение оживилось, село стало расти, формировался транспортный узел. Когда-то здесь работало училище на 600—700 курсантов и около 120 сотрудников. До сих пор сохранились два общежития, остатки бараков и административное здание 1937—1938 годов.

Ребята скептически восприняли мою идею и не поддержали покупку. Им казалось, что участок слишком далек от цивилизации. Но денег на землю в более популярных местах у нас не было. Я решил все равно купить его в сентябре 2024 года, потому что верил в перспективы. Казалось, если не заключу сделку сейчас, через год цена вырастет вдвое.

Мы хорошо понимали, какой отель и для кого хотим построить. Решили делать объект класса комфорт-плюса, ближе к премиуму — номера с панорамными окнами и системой умного дома.

Таня и Ваня уже много ездили по стране и за ее пределами, снимали контент для других отелей, поэтому у нас отвечали за визуальную часть. Они проектировали номера, подбирали мебель и интерьер. Мы с девочками разбирались в сервисе и понимали, что нужно гостям.

Маркетолог свадебного агентства Оля помогла сформировать концепцию и позиционирование. Мы решили, что наш гость — гедонист, который хочет наслаждаться жизнью. Это люди, которым важно уединиться на природе с комфортом, отдыхать от девайсов и рабочих чатов, получать удовольствие от пейзажей.

Участок небольшой, и нам нужно было использовать его максимально эффективно — вместить как можно больше номеров без ущерба атмосфере. Знакомый проектировщик подготовил эскиз — получилось восемь номеров и хозблок.

Долго спорили насчет террасы. Отель находится на склоне, и терраса выходит на высоту около двух метров. Таня настаивала, что поручни портят вид. Я возражал: если ночью кто-то упадет, а нас потом будут судить за отсутствие безопасных ограждений, это тоже будет некрасиво. В итоге договорились поставить поручни.

Мы собрали все свои накопления, доход агентства, взяли кредит, заняли у друзей и использовали овердрафты по картам. Денег было немного, поэтому за бюджетом следили очень строго.

Ремонтную бригаду мы искали на «Авито» и через знакомых. Пообщались с тремя, больше всего понравился бригадир из Барнаула — толковый мужик, подробно рассказывал, чем сможет помочь, говорил, что воплотит наши идеи, и был с нами на одной волне. В декабре он начал демонтаж старого здания. Договорились, что к февралю построит хозблок, а к маю — номера.

Жизнь показала, что слово «дедлайн» все понимают по-разному. Для нас, кто делал свадьбы, дедлайн — это дата, которую нельзя сдвинуть ни при каких обстоятельствах. У строителей оказалось другое отношение. Мы получали от бригадира фотоотчеты. В январе приехали сами — прогресс был, но не такой, как ожидали. У прораба нашлись объяснения.

В феврале он снова говорил, что все сложно, но уверял, что все наверстаем. К концу месяца хозблок не был готов — обещания расходились с реальностью, крыши не было. Бригадир объяснял, что одни строители заболели, а часть работников нужны ему на другом объекте, но все «в процессе». Мы согласились и договорились, что они параллельно начнут делать каркасы для номеров. Он подтвердил и прислал фото закупленных материалов.

К марту стало ясно, что бригадир нас обманывает. Делал это настолько убедительно, что даже мы продолжали верить.

Юридически мы были защищены, в договоре срок окончания строительства стоял 1 мая. Договор был оформлен на ИП друга прораба — не пустышку, а действующий бизнес, которому было что терять. Кульминация произошла в середине марта. Бригадир перестал отвечать на звонки, потом пообещал съездить на объект и сделать фотоотчет, но так и не доехал. Мы связались с хозяйкой дома, где жили рабочие, — оказалось, что их там не было несколько дней. Соседи подтвердили, что на участке никто не работал.

Я позвонил партнеру бригадира, владельцу ИП, который отвечал за финансы. Высказал все, он пообещал ускорить процесс и уложиться за неделю. Но неделя прошла, и стало ясно: дело идет медленно, качество падает, бригада работает спустя рукава. Мы пригласили партнера на объект, зафиксировали проблемы, пересогласовали сроки. Ничего не изменилось — стройка фактически встала.

Тогда мы решили поселиться рядом, в хостеле, чтобы контролировать процесс. Главным бригадиром стала Яна.

На прораба она так накричала, что все строители просто молча встали и пошли работать. Дошло до того, что она сказала ему больше не появляться на стройке — без него работа шла быстрее. Но отставание все равно не удавалось наверстать.

В начале апреля мы расторгли договор с этой бригадой. Владелец ИП вернул нам предоплату.

Мы изначально искали бригаду, которая сделает отель под ключ, потому что своей работы у нас хватало. Но в апреле оказались в ситуации, которой так старались избежать: нужно было самим организовывать стройку — искать людей, закупать материалы, выстраивать логистику.

Я разместил объявление на «Профи-ру», откликнулся работяга из соседнего села. Встретились в кафе обсудить условия. Он хотел больше денег, но у нас их уже не было. На Алтае рынок труда особенный, местные скорее откажутся от работы и будут сидеть без денег, чем согласятся делать дешевле, чем им хочется. Манжерок сильно поднял аппетиты строителей.

Мы вышли из кафе и встретили местного поставщика леса. Мой собеседник ушел, а мы остались общаться. Мужчина предложил съездить на его лесопилку и посмотреть срубы.

В дороге я рассказал ему в деталях про нашу неудачную стройку, и у него разгорелся азарт. Он хотел помочь и показать, что знает всех местных работяг и сможет быстро найти нам бригаду. Но был апрель, разгар сезона, и все хорошие строители уже были заняты. Его знакомые отказывались один за другим, но Александр не сдавался — звонил до последнего. Потом даже поехал домой к одному из тех, кто отказал по телефону, и начал уговаривать лично. Отказов он не принимал.

С его помощью мы договорились с одной бригадой. На участок приехали три умелых мужика, посмотрели объект, обсудили цену, и уже на следующий день начали работать. 17 апреля стартовали, а 15 июля все было готово. 16 июля мы приняли первых гостей, сразу заселили шесть номеров.

Вместо запланированных 25 млн рублей мы вложили в отель уже 38 млн. Большая часть ушла на срочную закупку стройматериалов после того, как отвалилась первая бригада. Все пришлось брать в спешке и по высоким апрельским ценам, в начале строительного сезона.

Горная местность создает массу сложностей, все приходится везти из ближайших городов. Нужно тщательно планировать, иначе рискуешь просесть по срокам и покупать недостающее втридорога и в спешке. Только на доставку стройматериалов, мебели и оборудования мы потратили 1 млн рублей.

Мы переживали, что стекла для панорамных окон не доедут через перевалы и треснут, но обошлось. Были и проблемы с мусором — свалку в селе закрыли, и его либо везут за 100 км до ближайшей, либо выбрасывают в овраг. Последний способ у местных распространен, мы старались с этим бороться. Все, что можно, сжигали, металл и стекло вывозили, пищевые отходы отдавали соседским козам и свиньям.

С электричеством проблем не было, вода подключена к центральному водоснабжению: прорыли траншею до ближайшей колонки и уложили греющий кабель. Надеемся, зимой не замерзнет. Рассматривали скважину, но сосед предупредил: из-за возвышенности копать придется до 100 м, а это в лучшем случае 1 млн рублей.

Когда пришла новая бригада, стройматериалы закупали сами — они говорили, что нужно, мы заказывали. Старались брать с запасом, но как ни считай — чего-то всегда не хватало.

Опыт Яны в агентстве оказался очень кстати, она умела находить подрядчиков и организовывать поставки. Для постройки фундамента понадобился мощный экскаватор — грунт был каменистый, с валунами. Подрядчики называли цену не меньше 250 000 ₽. Работы срывались, этапы под угрозой. Тогда Яна в субботу вечером обзвонила пятнадцать объявлений на «Авито», нашла экскаваторщика за 120 000 ₽, и он приехал в нужный день.

Мы по очереди жили на участке: сначала мы с Яной, потом Аня с Кристиной и Таня с Ваней. Все параллельно занимались основной работой и иногда подключались к стройке. Ваня помогал с электрикой, я набивал дранку на крыше, все прибирали территорию. Родители приезжали и активно помогали. Школьники, студенты и местные жители приходили подрабатывать, мы давали им простые задачи.

Для декора использовали старые бревна административного здания 1937—1938 годов, которое было у нас на участке. Сделали из них столешницы для номеров и несколько элементов интерьера. Диваны и кухни заказывали в Москве, остальная мебель, посуда, сантехника и часть декора приехали из Китая.

Мы постоянно на связи с местной администрацией — они рады, что мы появились и что-то делаем. Стали спонсорами детского футбольного клуба, организовали соревнования и подготовили подарки для участников.

С местными жителями не всегда удается найти общий язык. Несколько раз приходили пьяные мужики и начинали «быковать», утверждали, что это их земля и мы здесь лишние. Мы сразу заняли жесткую позицию — вызывали полицию и давали понять, что разговоры «по понятиям» нам не нужны.

Мы с удовольствием нанимаем местных и платим зарплаты выше привычных. Соседка работает помощником повара, девушки из села устроились горничными и получают по 3 000 ₽ в день. Не все изначально работают качественно, поэтому мы обучаем и объясняем, что и как нужно делать.

Администратором и управляющей мы пригласили нашу знакомую Сашу: она много лет проработала в глэмпинге на Алтае. Мы сразу понимали, что не будем заниматься операционкой сами, а найдем для этого профессионала.

Повара позвали с Курильских островов. К нам хотел устроиться отличный шеф из Москвы, но был нужен человек со специфическими навыками — умеющий готовить в условиях ограничений.

Средняя загрузка отеля сейчас держится на уровне 50—60%, средний чек — 15 000 ₽. В августе выручка от бронирования номеров была около 2 млн рублей, еще 0,4 млн рублей принесло кафе. С первого месяца бизнес работает в плюс: прибыль около 50% от выручки, ее мы инвестируем в развитие отеля и выплачиваем кредиты. Планируем окупить вложения за четыре года.

Пока мы почти не занимаемся рекламой: хватает клиентов с агрегаторов и нашего сайта. Люди ищут отели на Алтае через геосервисы, смотрят фото, читают отзывы, заходят на сайт и так находят нас. Около 30% гостей приезжают «с дороги»: путешествуют по Алтаю, едут мимо и останавливаются на ночь.

На территории отеля гости могут пожарить мясо, посидеть у костра, отдохнуть на террасе, взять проектор и посмотреть кино в номере. Мы планируем организовать туры по сбору кедровых шишек. Одни гости остаются у нас на ночь и едут дальше, другие живут несколько дней и используют отель как базу для поездок по Алтаю.

В проживание включен завтрак, можно заказать обед и ужин. Мы понимали, что вокруг мало мест, где поесть, поэтому уделили кухне особое внимание. Хотим развивать кафе отдельно — приглашать туристические группы. Это станет хорошим дополнительным источником дохода.

Зимой туристов на Алтае обычно мало, большинство отелей закрывается. Мы проанализировали и поняли: дело не в том, что люди не хотят приезжать, а в том, что им кажется — зимой тут нечем заняться. Мы же хотим работать круглый год. Планируем построить банный комплекс, каток с огнями на берегу реки и фотозону с видом на горы.